"...И ты знаешь, иногда ночами, мне кажется я не доживу до утра. Но с первыми лучами солнца засыпаю и, через несколько часов открыв глаза, я вижу утро и понимаю, что всё ещё жива. И, ты знаешь, я даже рада этому. Потому, что кажое следующее утро - начало нового дня. И я пока всё ещё верю, что в один из этих дней я всё-таки встречу тебя. И всё вдруг встанет на свои места. Но утро закончится, мою веру проглотит день-обжора, мою надежду затопит густая Московская ночь и не останется ничего. Только я и мой отчаяно-манговый чай. А потом всё повторится заново. Но ты главное помни - я всё равно жду тебя..."

В тонкой белой, полупрозрачной ночной рубашке на 5 размеров больше. В обнимку с новой книгой Э. Сафарли "..нет воспоминаний без тебя". С закрытыми глазами блуждаю по огромной пустой и мучительно душной кровати. Прислушиваюсь к стонам труб в коридоре, с мечтами о запретном счастье ментоловых Vogue. Напротив большого окна с московской ночью и приглушённым шёпотом Ленинского. С дымком путанных мыслей на кончиках пальцев, с разбитыми мечтами, мутными желаниями и истёртыми, истончёнными, похожими на пергамент, чувствами. Чувствами, давящими на внутренние органы с силой ядерной бомбы - в замедленной съёмке. Хочу выкинуть их на бумагу, выплеснуть с грохотом, звоном, всплеском. Но только бессмысленно снова и снова стираю написанные строчки. Шлёпаю по холодному кафелю в ванну, склоняюсь над идеально-белой раковиной в надежде выплюнуть к чертовой матери всё лишнее, что разрывает желудок, давит на лёгкие. Но тщетно. И снова ложусь, закрываю глаза, прижимаю прохладную книгу к груди. Как только гаснет свет начинаю метаться будто в лихорадке по постели, стараюсь найти покой. Но в этом доме его тоже нет. Вот бы уснуть. Ещё верю, что утро приносит успокоение...

13.07.

   Долгожданная жара с каждым днём плавила последние капли моей скромной надежды, как лимонный шербет в полдень...С наступлением сумерек , приносящих блаженную голубую прохладу, я подолгу лежала заблудившись в простынях цвета крем-брюле и таинственном лесу собственных мыслей. стояла на тихом перекрёстке решений, никак не хватало сил выбрать: погружение в вязкое тягучее бездействие и сплав по серому течению моей "как бы" жизни или всё же рвануть красочный волчок стремлений, и последних сил, закрутиться в разноцветной пляске. Потом могла бы сказать в случае неудачи: "я хотя бы пыталась, честно..." Оправдание и утешение сразу готово.

Выходила в тёмноту; окуналась в тёплый, бархатный воздух; погружалась в объятия летней ночи, не моей сумасшедше-Московской обольстительницы, а роскошной повелительницы июльских звёзд на горячем угольном бархате.

Потом ещё долго, с наслаждением сидела на подоконнике, свесив голые ноги; с удовольствием выдыхала дым тонких сигарет  в густой воздух тёмного королевства Морфея...

"Однажды будет весна,

Однажды бдет любовь...."

Тьфу, бред! В порыве выключаю телевизор, из которого звучит песня-заставка к сериалу. Бред, бред, бред. Весна сменяется летом, лето традиционно осенью и далее по списку, а потом снова приходит весна. И так из года в год. Только УВЫ! ничего не меняется. Совсем ничего...

"...Внутри оглушительная пустота. Как будто сердце раскачивается на тонкой ниточке, ударяется об стенки и от этого раздаётся остро-режущий шум. Это не треск сломанного дерева или звон разбитого стекла. Это звук заржавевшего металла. Саркофаг моего сердечка покрылся огненно-кровавой ржавчиной отчаяния и бездействия. Я упорно счищаю её грубой шкуркой. Выжимаю из себя по капли  чёртову тоску. Рисую на лице маску улыбки, искренне верю, что она настоящая, не позволяю себе усомнится в её подлинности ни на одну проклятую секунду. Но когда Морфей, всё так же тщетно, укрывает своим тёмным одеялом наш вечно не спящий город,  внутрь меня вновь устремляется ядовитый поток горечи, кажется прямиком с фиолетово-бархатного неба моей Московской ночи..."

В Москву пришёл северный ветер. Колкий, ироничный. Не давал заснуть. Всю ночь блуждал среди деревьев под моим окном. Выходила на балкон. Босые ноги мёрзнут на холодном полу. Северный гость треплет волосы. Путает, как и мои мысли. Встаю на мысочки, перегибаюсь через подоконник. Вслушиваюсь в разговор ветра. Тревожится, злится. Сквозь обиду жалуется, что никак не найдёт покоя. Неприкаянный. Мало кто рад ему. Гонят. Сочувствую. Жаль, что так выходит...Что ж, пока гостишь в моём городе, составлю тебе компанию...До встречи завтра ночью.