Мятый железнодорожный билет в руке, как ода механическому движению. Ветер, норовящий сбить с ног. Золото...
Я прощаюсь с городом сегодня. Больше никогда не буду дышать этим пыльным, пропахшим жасмином воздухом, больше никогда не буду пить кофейную гущу под звуки безумного фортепиано во власти старого Патрика. Его сальса не будет тянуть меня в негу существования в закатах.
Сухой шорох летящих по перрону листовок и газет добавляет лоска в мой неудавшийся реквием. Солнце прожигает лицо, а сквозь него и душу. Пусто стало в этом оранжевом мире, тихо...И только гул приходящих поездов шрамами отзывается во мне. Чемодан вырвался из рук и обрушился в мягкую подложку раскаленной пыли. В этом городе дождь вкуса виски, небо здесь пропахло терпким табаком,и жизнь замерла в жгучем поцелуе с вечным летом.
Я прощаюсь с ним навсегда. Я прощаюсь.С ним.Навсегда.
С этим неумолимым праздником в глазах встречных; я прощаюсь с воздухом цвета ванили; буйством красок закатного неба и покорными часами полуденной сиесты; прощаюсь с миром, который не испоганен индустрией; я прощаюсь с хриплыми песнями старушки Марии.
- Quē haces?-голос за спиной.Он спрашивает,что я делаю.
- Reñir con un Dios,Cir.Dejar mi en paz.(Порчу отношения с Богом,Кир.Оставь меня покое).-Даже не обернувшись, отвечаю.
- Si, señora…
Сухое шарканье шагов за спиной.Он ушел в крытую вокзальную колоннаду под покров спасительной прохлады и тени.Знаю,наблюдает за мной оттуда...Смотрит,как я приникла спиной к испещренному трещинами от жары столбу.Хочет принести мне воды,но не рискует.Все верно,Кир. Сегодня ты будешь править гондолой до полуночи, а потом заснешь под открытым алмазным небом прямо в ней.Лилии и розы окутают тебя своим бархатным ароматом,вода канала станет колыбелью...

Пекло...

Той недели мне было мало...Прощай...