К двеннадцати начались отходняки. Я был злой и мрачный и в конце концов поругался с Малышом, который ничего плохого мне не желал, а просто хотел помочь.Послав его подальше, я попёрся к себе в сарай, всей душой надеясь, что Хайма ещё не проснулась.Возле продуктового магазина тусовалась толпа из параллельного класса: несколько троллей, Матра и негр Мапис. Они пили самогон. Мы поздоровались, перекинулись парой стандартных фраз типа "Как дела?", после чего они предложили мне выпить с ними.Я, решив, что алкоголь прочистит мне мозги от остатков наркотиков, не отказался. В итоге мы выжрали три флакона. "Да, кстати" - сказал Фуа, тролль, когда уже все собирались расходится - "Я тебя видел уже несколько раз с этой шлюхой... ну, из вашего класса, Хаймой. Говорят, у тебя с ней отношения какие то?". "Она не шлюха!" - возмутился я. Язык у меня заплетался. - "Ещё раз скажешь о ней такое, и я тебя ёбну!". "Она защеканка, Автостоп!" - что то в его голосе заставило меня воздержаться от драки. - "А ты говоришь, не шлюха. Мы ей как то раз втроём в рот давали, и я знаю ребят одних, у которых она тоже за щеку брала." Моё опьяневшее состояние начало производить быстрый анализ услышанного. То, что сообщил Фуа, являлось для меня новостью, шокируюшей новостью. И почему то я сразу понял, что тролль не врёт. В этом не было никакого смысла. Втроём... Знает ещё ребят... Проклятье, а ведь я с ней целовался! Меня передёрнуло, и все они заметили это. Марта решила ещё подлить масла в огонь: "Некоторые уже поговаривают: мол, Автостоп с минетчицей тусуется. А девчёнка одна, которой ты нравился, сказала мне, что ты ей теперь по хую. Делай выводы." Я попытался что то сказать, потом махнул рукой и быстро пошёл к дому, сам не заметив, как перешёл на бег. В висках стучало. Как же так, думал я, как могло получиться, что ВСЕ знали, а один я оставался в неведении? Что теперь будет с моей репутацией?А я ведь предлагал ей как то, но она от казалась - мол, извини Эфем, за кого ты меня принимаешь? Сука! Сука!!! 

Когда я распахнул дверь и врубил свет, то выяснилось, что Хайма до сих пор ещё спит. Одним рывком я сбросил её с диванчика, схватил за волосы. От такого обращения Хайма, естественно, проснулась и открыла рот, чтобы сказать мне что то, как я вмазал ей кулаком в челюсть. "Эфем, Эфем, что случилось, что происходит?" - закричала она, испуганно вжимаясь в диван. Губы её начали быстро опухать, и это выглядело так смешно, что я расхохотался, но тут же вновь стал серьёзным. "Значит, у меня в падлу было в рот взять, а у всех так брала!" - я снова двинул ей в морду, на этот раз коленом. Что то хруснуло в челюсти. - "Думала, я не узнаю?Да? Да, шлюха?" Хайма зарыдала. Из её рта бежала кровь, левая сторона лица вся тут же распухла. Мне было её жалко, но я был пьян и жаждал справедливого возмездия за свою поруганную репутацию. Хайма что то проскулила. Тогда я что есть силы въехал ей ботинком в грудь и там тоже что то хруснуло; Затем, когда она завалилась на бок, ещё раз пнул ей ногой в голову, попав куда то в область уха. Хайма вцепилась мне в ноги, начала бормотать что то малопонятное. Я отшвырнул её и снова пнул в лицо. Она тоненько завыла, скорчившись на полу. У меня по коже забегали мурашки. "Заткнись, сука!" - закричал я, чувствуя, что и у меня, причём давно, из глаз текут слёзы. Это ещё больше разозлило меня. Дальнейшее я помню смутно.Я словно озверел. Сорвав с неё одежду, изнасиловал её, после чего снова принялся избивать. Лишь когда у неё изо рта при каждом ударе ногой в грудь или в живот начали вылетать какие то красные сгустки, во мне вдруг что то сломалось, и я сел с ней рядом, обхватив себя за голову. На Хайме не осталось ни одного живого места. Это было жуткое зрелище. Она стонала и кашляла, выплёвывая из себя кровь и обломки зубов, всё лицо распухло и посинело, глаз почти не было видно. Только сейчас я наконец осознал всю низость и мерзость своего поступка, только сейчас я наконец протрезвел. Хайма всё продолжала кашлять кровью - очевидно, у неё были сломаны рёбра. Я заплакал, точнее, зарыдал. Что я натворил!? Боже, Хайма, что я натворил?... Склонившись над ней, я принялся покрывать поцелуями её изувеченное лицо, просить прощения. Глаза Хаймы кое как открылись, и она обхватила мою руку. Так мы и сидели хрен знает сколько. Я извинялся, умолял простить меня, хотя понимал, что никакого прощения не заслуживаю. Лишь теперь я понял, как сильно люблю её... "Они мне отвёртку в ухо вставляли" - это были последние слова, которые я слышал от Хаймы. И когда до меня дошёл смысл сказанного, мне захотелось умереть,исчезнуть... Очнувшись, я понял две вещи: во - первых, прошло очень много времени, а во - вторых, Хаймы на моих коленях не было.Повернув голову влево, я увидел Хайму в метре от меня - она лежала рядом со своей сумочкой. Голое тело, освещаемое тусклой лампой, было всё в кровоподтёках, ссадинах и синяках. Я снова начал плакать, понимая, что это мне не снится, что это реальность, и эту реальность сотворил я сам. Хайма не двигалась. Я подполз к ней и перевернул на спину. Всё лицо её представляло собой сплошной синяк, рот был приоткрыт, и в нём запеклась кровь. Мой взгляд опустился ниже, и я тут же закричал.

Пилочкой для ногтей Хайма буквально вырвыла себе вену на левой руке.

Надеюсь, я тоже покончу с собой, но проблема заключается в том, что я трус, а чтобы решиться на самоубийство, нужно быть или полным психои или обладать твёрдым характером и железной волей. Я уже два раза касался ножом своего запястья, но дальше этого дело не шло. Труп Хаймы так и лежит рядом со мною, укрытый одеялом...