КИНО.

-Пойдем в кино,- предложила я.
-И что у нас сегодня, опять Пьер Ришар?- иронично произнес он.
Мы остановились у большой кино-афиши и среди огромного количества кинотеатров стали выбирать тот, в котором идет какой-нибудь новый фильм.
-Опять одно старье,- сказал он и разочарованно отвернулся от афиши.

Мы всегда единодушно выбирали комедию, и иногда ходили на один и тот же фильм два или три раза. Но на этот раз комедий не было совсем.
-Вот смотри,- я провела пальцем по афише - "Андрей Рублев". Пойдем? Я давно хотела посмотреть этот фильм.
-Рублев, так Рублев,- согласился он,- Древняя Русь, татары, иконопись... Лепота!

Мы вышли из кинотеатра грустные и подавленные, это была совсем не лепота, а тяжелый трагический фильм. Мы как-будто взглянули на историю не со стороны, а изнутри и буквально сами только что вышли из этого смутного далекого прошлого. На улице нас встречал холодный ветер и дождь со снегом. День еще не закончился и возвращаться домой было рано.

-Вот и выходные прошли, завтра уже на работу,- невесело произнес он.
-А нас завтра с работы на овощную базу отправляют, фрукты и овощи расфасовывать, а то у них рабочих рук не хватает,- пожаловалась я.
-Зато наешься этих фруктов вдоволь,- подбодрил он,- Смотри не лопни, сладкоежка!

Мы опять остановились около кино-афиши, хотелось как-то поднять упавшее настроение.
-Одни индейцы,- огорчился он.
-А я люблю фильмы про индейцев! Красиво! Романтика, приключения...
-Так смотрели уже все по сто раз,- возмущенно сказал он,- Или тебе Гойко Митич нравится?
-Конечно нравится!- восхищенно ответила я,- Уж лучше еще раз на него посмотреть, чем...
-Чем на меня, да?- перебил он.
-А ты то здесь при чем?- удивилась я.
-Само собой ни при чем, я всегда ни при чем... Я, как Санчо Пансе, верный слуга и больше ничего!- обиженно пробурчал он.
-Не кипятись!- я взяла его под руку и мы быстрым шагом направились к метро, чтобы успеть на следующий сеанс фильма про индейцев.


Ты из вигвама вышла,
Чуткой походкой индейскою,
В наши просторы российские...

Вот выбираешь вишни,
В грудах оставленной тары,
А в голове - татары...

К стенам Кремля подступают,
Сами того не знают,
Что не пройдет и столетья,

Как побегут их дети,
Шлемы наполнив кровью,
На Куликовом поле.

(Александр Т.)


На этот раз я вышла из кинотеатра окрыленная и счастливая. Я уже не видела ни серых домов, ни мокрого грязного снега. Перед глазами проплывали Скалистые горы, леса и прерии, скакали мустанги, и плясали вокруг костра, украшенные разноцветными перьями индейцы.


Её не купишь за рубль двадцать,
В уме лишь Купер - американец.

Индейцы скачут, индейцы плачут,
Что европейцу на Аппалачах?

Костер не дышит, вигвам убогий,
Ну что глядишь ты - её же ноги.

Она сбежала с холмов московских,
И ей не жалко - там недоноски.

(Александр Т.)

(1981-1982......1991-1992)

ТАНЕЦ.

Все так и не так, как везде и ни где,
И кто-то прошелся по нашей судьбе,

И кто-то сгорая, воскликнул "прощай",
И эти слова уносятся в даль...

Мои хризантемы грозятся увять,
Я с вечностью танго хочу станцевать.

(Алла Г.)


Танец был моей жизнью. В нем я могла выразить всю себя; свое горе и свою радость, свою страсть, свое желание и свою красоту. Танец был для меня бальзамом. Танцуя, я доводила себя до изнеможения, утоляя свою душевную боль и это помогало мне. Я танцевала везде, где предоставлялась такая возможность; в клубах, в гостях, в ресторанах. Услышав красивую музыку, я уже не могла удержаться.

Он не умел танцевать и стеснялся, когда я пыталась его научить, поэтому никогда не приглашал меня. Но он любил смотреть, как я танцую, уютно расположившись за столиком какого-нибудь ресторана.


Пригласи меня танцевать,
Я хочу все забыть опять,
И паркет каблуками топтать,
Позови меня танцевать!

(Алла Г.)


Но, на самом деле мне не нужен был партнер. Я любила танцевать одна, чтобы рядом никто не мешал. Партнер мне был необходим только за тем, чтобы вывести меня на паркет. И поэтому, когда мы вдвоем приходили в ресторан, он разрешал, чтобы меня приглашали другие. Я охотно выходила с ними , но быстро освобождалась от тесных объятий и начинала танцевать одна. Танцующие вокруг даже останавливались и смотрели на меня, тогда я оказывалась в центре внимания. В танце я была неотразима! После таких танцевальных откровений у меня сразу появлялись новые поклонники, которые осыпали меня комплиментами и предлагали познакомиться поближе.

Я любила импровизировать в зависимости от настроения. Мой танец был моим природным даром, моей неотъемлемой частью. И он, осознавая свое бессилие перед этим стихийным явлением, был вынужден оставаться посторонним наблюдателем. Пряча свое раздражение и ревность он делал вид, что ему все равно, снисходительно взирая на то, как за мной ухаживают другие мужчины. Но в глубине души он страдал, страдал от своей неразделенной любви, которой некуда было деться и от которой невозможно было уйти.


Закружила любовь, замучила,
В суете своих маленьких дел,
Без тебя может было бы лучше,
Но покоя я сам не хотел.

Упрекаешь меня в пороках,
Я железный - свидетель Аллах,
Мне досталась такая морока
С динамитом ходить в штанах.

Улыбаешься, манишь и жмуришься
Вот опять ты такая, как все,
И от счастья танцуешь на улице,
Про стыдливость забыв совсем.

Только кончилась музыка. По сердцу
Провели у тебя ножом,
Ты опять хочешь в реку броситься,
Чтобы было опять хорошо.

(Александр Т.)


Я тоже понимала, что моя манера танцевать возбуждает мужчин, привлекает их внимание, но ничего не могла с собой поделать, и не хотела! Они все мне были безразличны, их просто, как-будто, не существовало. Существовал только танец и больше ничего!

Один единственный раз мужчина понял меня правильно, и это был музыкант. В небольшом ресторане оркестр играл красивую мелодию. Я танцевала самозабвенно, глядя на музыкантов, пытаясь выразить движением каждый ритмический удар и каждую ноту. Звучание саксофона было завораживающе проникновенным и музыка словно ласкала мое тело. Неожиданно мелодия закончилась, я приостановилась и с мольбой посмотрела на саксофониста. "Продолжайте..." - прочитал он в моих глазах. И музыка возникла снова. Это был дуэт музыканта и танцовщицы, соитие музыки и танца. Он играл, глядя на меня, а я танцуя видела в его глазах не себя, а свой танец, только танец! Мое последние движение замерло одновременно с исчезающем в тишине звуком. Саксофонист подошел к краю сцены, и склонившись поцеловал мою руку. Сидящие в ресторане зааплодировали.


В ритме танца тело вьется,
Надвигаются мечты,
Ничего не остается ,
Только музыка и ты!

Губы словно онемели,
Все лицо сплошной восторг,
Ты улыбкою и телом
Открываешь древний торг.

Ежишься в объятьях диско,
Словно в чьих-нибудь руках,
Приседаешь низко-низко,
На трепещущих ногах.

И для тех, кто понимает
Танца страстного порыв,
Пляшешь ты совсем нагая,
Лишь рукой себя прикрыв.

(Александр Т.)

(1981-1982......1991-1992)

ТЕТРАДЬ.

Я завела тетрадь для его стихов, которых становилось все больше и больше. Я аккуратно переписывала стихи с блокнотных листов в эту тетрадь и внимательно вчитывалась в каждое слово. Я никак не могла поверить, что все это написанно обо мне и для меня. "Удивительно.- думала я,- Значит я вдохновляю его, я его Муза!" И это восторгало меня!

Его стихи были пропитанны нежностью и любовью. Он писал обо мне, как о прекрасном букете, собранном из полевых цветов. И в этот момент он считал себя счастливым! Он словно перебирал в своих руках этот букет, наделяя каждый цветок частью меня.


Черт возьми, я все-таки везучий!
Может оттого я и поэт,
Что из тысяч выбираю лучший,
Самый удивительный букет.

Пусть неяркий, но зато роскошный,
Распустился он со всех сторон,
Хлопает в атласные ладоши,
И танцует полечку бутон.

Поверни его хоть так, хоть этак,
Сверху или снизу посмотри,
Он прекрасен, как прекрасно лето,
У которого вся осень впереди.

Посмотри, как спрятался средь прочих,
Маленький и розовый цветок,
У него судьба - раскрыться ночью,
Алым встретить солнечный поток!

(Александр Т.)


Мои безудержные фантазии и желания, о которых я ему все время рассказывала, были не просто плодом моего воображения, но и впечатлениями от прочитанных мною книг, в числе которых были исторические романы, мифы разных народов и научная фантастика. В глубине себя я все еще продолжала жить под влиянием этих книг.

Однажды сидя в парке, я делилась с ним содержанием одного фантастического рассказа. Он очень внимательно слушал и смотрел куда-то на макушки окружающих нас деревьев.
-Куда ты все время смотришь? - спросила я.
-Не удивлюсь, если вдруг увижу тебя парящую над этими ветвями,- произнес он, глядя на меня серьезным немного грустным взглядом,- А сама-то ты реальная? Мне иногда кажется , что нет...


Сидишь вся в нашем ширпотребе,
Но я же не слепой, я вижу,
Твоими крыльями по небу,
По небу след белесый выжжен.

Пускай стихи мои слащавы,
Но космос всюду, даже в них,
Благодарю тебя хотя бы,
За то, что прочитаешь их.

(Александр Т.)


В своих стихах он был откровенным и искренно говорил со мной о своих чувствах. Он все пристальней вглядывался в меня, как древний алхимик, изучающий свой магический кристалл. Он словно поворачивал меня каждой новой неведомой гранью, все глубже познавая мой внутренний мир и иногда мне казалось, что он уже понимает меня лучше чем я сама.

Он вдохновенно описывал то, что ежедневно происходило с нами, и каждый, порой незначительный эпизод, мог оказаться частью его поэтического монолога.


С каждым годом все легче
Будет Вас находить,
Только близится вечер,
Сколько нам еще жить?

Отнимала ты руки,
Отводила лицо,
Вся из скорби и скуки,
Предо мной наглецом.

Все проходит.Ноябрь.
Дождь мешает со снегом.
Я напьюся хотя бы,
Тем, что дало мне небо.

(Александр Т.)

(1981-1982......1991-1992)

В ГОСТЯХ.

Небо все чаще становилось непроглядно серым, а лужицы по утрам затягивались тонкой корочкой льда. Нам приходилось то и дело прятаться от дождя и холодного ветра. Прогулки все чаще уступали место кинотеатрам, выставкам и кафе. И , наконец, когда нам уже наскучило смотреть одни и те же фильмы и пить кофе с мороженным он пригласил меня в гости.

-Какая разница где мы будем сидеть в кино или у меня дома? Ты что меня боишься?
-Нет, - ответила я,- А что твои родители скажут?
-Да ничего они не скажут. У меня своя комната.
-А мои были бы недовольны.
-Почему? - поинтересовался он.
-Да так, лишние хлопоты. У нас вообще редко кто бывает. Как-то одно время я так сильно расстраивалась по этому поводу, что даже стих написала.


Дом в котором никто не бывает,
Это больше похоже на склеп,
Ковры и сервизы пыль покрывает
И гостей в этом доме нет.

Они не приходят, их не ждут,
А тех кто явился, просто гонят,
Их негодяями зовут,
Они все пачкают и сорят.

И я опять, в который раз,
Стираю пыль с ненужного сервиза,
Хожу одна, сижу одна,
Мне служит другом телевизор.

(Алла Г.)


Мы сидели в его комнате, ели клубнику в сиропе, пили газировку и смотрели телевизор. Я полулежала на его софе, а он сидел рядом на стуле и как-то по-новому разглядывал меня, будто видел впервые. Он внимательно за мной ухаживал и старался выполнить любое мое желание.
-Тебе не холодно? - заботливо спросил он.
-Нет, жарко.
-Открыть форточку?
-Открыть...- сказала я , утвердительно кивнув головой.

Он переключал каналы и искал то, что могло бы меня заинтересовать.
-Это фильм, - перечислял он,- дальше Пугачева, а здесь мультик...
-Оставь мультик,- улыбнулась я.
На экране прыгали веселые зеленые лягушки, пели песенки и плясали. В них была та самая детская беззаботность с которой мы давно расстались и которой нам порой так не хватало. Мультик скоро кончился, а смотреть Пугачеву мы не захотели, ее и так целыми днями то по радио, то по телевизору гоняли. Он выключил телевизор и достал магнитофон.
-"Машину времени" любишь? - спросил он.
-Все равно больше смотреть не чего, - ответила я.
-Почему не чего? - возразил он, - Вот я например, на тебя смотрю...


По радио гоняют Пугачеву,
А мне другую Аллу надо,
Пусть не всегда она мне рада,
Хочу ее увидеть снова.

Хочу волос ее касаться,
Ей так противно и так тошно,
А я прижму ее нарочно
И буду пошло улыбаться.

(Александр Т.)


Мы слушали Макаревича и говорили о том, что где-то кипит другая, не похожая на нашу жизнь, что вот бы съездить в Париж или куда-нибудь в Америку, посмотреть на мир.
-А что, - сказал он,- Вот наступит лето. Я куплю путевки. Ну, не в Америку, конечно, но все-таки съездим куда-нибудь. А где ты уже была?
-Нигде, - ответила я, - только в Подмосковье.
-Тогда тем более надо, хотя бы по своей стране поездить.

За окном совсем уже стемнело и мне пора было возвращаться домой.
-Спасибо. - сказала я , - У тебя так хорошо, что даже уезжать не хочется.
-Оставайся. - сказал он и добавил, - Насовсем.

Он проводил меня до метро. А через день я уже читала все эти стихи.


Для меня сегодня праздник,
Плохой ли, хороший ли,
Ты опять меня немного дразнишь,
Только знаю - ты хорошая !

Наслаждаешься лягушками
В мультиках по телевизору,
Ты среди лягушек - лучшая
От Москвы и до Парижа !

Разметалась по софе,
Ты в России, не в Америке,
Разметалась ты совсем,
В молчаливой ты истерике.

(Александр Т.)

( 1981-1982......1991-1992 )

ЖУРАВЛИ.

Над проспектом летят журавли,
И трубят и к кому-то взывают,
Их почти-что не видно с земли,
Отчего же душа застывает?

(Александр Т.)


Это был заброшенный внутренний дворик в тихом месте Москвы, вокруг не было ни подъездов, ни детских площадок. Я любила сюда приходить чтобы побыть наедине с собой. Трудно было понять кто, зачем и когда создал это сооружение. Дворик окружали высокие стены когда-то украшенные разноцветной мозаикой. Ее разбитые фрагменты лежали прямо под ногами и устилали поверхность плиточного пола, рассеченного трещинами, сквозь которые прорастала вездесущая зеленая трава.

Мне нравилось медленно и осторожно ходить возле этих стен и слышать как хрустят под ногами керамические черепки, проводить пальцами по неровной поверхности стены и разглядывать контур уцелевших орнаментов. Мне нравилось представлять себе то египтянкой, то гречанкой, то римлянкой. От царившей вокруг тишины возникало ощущение присутствия чего-то минувшего и время постепенно замедлялось, останавливалось и как-будто начинало идти вспять.

В середине дворика возвышался квадратной формы водоем, в котором скапливалась дождевая вода. Я задумчиво прохаживалась по окружавшему его, широкому бордюрному камню, неустойчиво покачиваясь и время от времени меняя направление. Я то молчала, то тихо напевала какую-то мелодию, то говорила что-то вслух, все глубже и глубже погружаясь в свой внутренний мир.

На мгновение я остановилась и прислушалась. Всем своим существом я внимала необъяснимому звучанию, доносившемуся неизвестно откуда. Мои глаза пристально вглядывались в стены и будто по ступенькам поднимались все выше и выше. Серо-голубое небо звучало надо мной монотонным пронзительным звуком. В нем было что-то до боли знакомое и родное.

"Нет, не может быть, неужели журавли? - подумала я,- Журавли над Москвой? Откуда им взяться?" Я искала пролетающих по небу птиц и не видела ничего. Я настойчиво вглядывалась в бездонную небесную даль, слыша этот влекущий за собой зов. И вдруг мои глаза отчетливо увидели журавлиный клин, тонкой неровной нитью растянувшийся по небу. Первый и последний раз в своей жизни я видела над собой летящих журавлей. Застыв от восторга, я пыталась удержать взглядом парящий клин, похожий на большого воздушного змея. Журавли улетали все дальше и дальше, растворяясь в прозрачном небе и унося за собой свою призывную песню. И словно подчиняясь инстинкту птичьей стаи я подняла руки, готовая лететь за ними и стать, наконец свободной, как птица.


Ты стоишь уставив очи,
В голубые небеса,
И как-будто между прочим,
Созерцаешь чудеса.

Слезы катятся невольно
По морщинкам, по щекам,
Ты назло всем дуракам,
Снова обретаешь волю.

Обретаешь, улетаешь,
Погодите журавли,
И халат свой вниз бросая,
Замыкаешь клин.

(Александр Т.)

(1981-1982......1991-1992)

СТАРАЯ ДЕВА.

Я продолжала мечтать о большой любви и писать наивные стихи.

Как хочется любить,
Как хочется любимой быть!
Поверить сказанным словам,
Предаться радужным мечтам...

(Алла Г.)

-Ты что, хочешь на всю жизнь старой девой остаться? - решительно спросил он.
-Это уж как получится,- ответила я.
-С ума сошла! Потерять самые лучшие годы жизни! А сколько удовольствия ты уже пропустила...
-Удовольствие это когда любишь, а когда не любишь это пытка!
-А откуда ты знаешь?
-Догадываюсь.
-Тогда я сплю и вижу, что ты меня пытаешь и пытаешь...
-Ты сегодня просто эротический маньяк какой-то, - рассмеялась я.
-Да ладно тебе, просто я считаю, что надо жить полноценной жизнью, жить уже сейчас, а то потом поздно будет.
-Не будет!
-Против естества идешь...
-Ну и что.
-А то, что ты, как сама говоришь, плачешь по ночам, страдаешь... И свет белый тебе не мил. Ну, дальше то что?
-Ничего! А что ты за меня так переживаешь?
-Ну и упрямая же ты. Жалко мне тебя. Вот о ком ты мечтаешь, о ком? О супермене? О принце на белом коне?
-Ну не о тебе же...
-Ясно, что не обо мне, - он вздохнул и отвернулся.

Я понимала, что он не может высказать своих чувств, глядя мне в глаза. Но в своих стихах он раскрывался полностью и мог написать мне обо всем о чем думает.


Что глазеешь сероглазая,
И задумалась о чем?
Двадцать - цифра очень страшная,
Если девочка еще.

Не кричишь ты: "Дайте мужа мне!"
Ты молчишь, ведь ты упрямая,
Никому-то ты не нужная,
Потому что не шалавая.

Крестик лепится за крестиком,
Вот и этот год пройдет,
Неужели не воскреснешь ты,
Неужель он не придет?

В небе носятся опавшие,
Не упавшие еще,
Листья желтые вчерашние,
Словно счастие твое.

Ты идешь походкой властною,
Встречный всяк тебя сторонится,
А глаза твои заплаканны
По себе, как по покойнице.

(Александр Т.)

Подходила к концу золотая теплая осень. Осыпались последние листья. Наши прогулки становились короче, также как становились короче дни. Мы уходили из парка в сумерках, провожая взглядом последний луч заходящего солнца. Как всегда он провожал меня домой, говорил мне "до свидания" и вытаскивал из какого-нибудь кармана свои стихи, небрежно написанные на вырванном из блокнота листке.
Читая их, я осознавала насколько глубоко он меня понимает и может быть даже любит. Я искала в себе ответные чувства и находила только привязанность, благодарность, но не любовь. То есть нет, любовь была! Я любила его, но как друга, как брата. "Почему я не могу полюбить его по-настоящему?"- спрашивала я себя и не находила ответа.


(1981-1982......1991-1992)

РОЗА.

Он пытался сделать меня счастливой настолько, насколько это было в его силах. Мы гуляли по паркам, скверам и улицам. Он покупал мне все, что могло хоть как-то поднять мое настроение и как-будто между прочим, продолжал читать мои стихи, видимо для того чтобы лучше понимать меня.


Как порою жизнь проходит стороною,
Незаметною окольною тропою,
Призрачной бредовою мечтою,
Неудавшейся никчемною судьбою,
Стороной проходит счастье, стороною.

(Алла Г.)

-Да, тоскливо. - сказал он, - Ну, то что ты считаешь себя несчастной, это я уже понял.- и с видом профессионального критика перелистнул страницу.


Я жить боюсь.
Боюсь душевной боли, смерти,
Любви боюсь,
Боюсь всего на цвете...
И тяжко мне существованье,
Но жизнь и смерть перетерплю,
Лишь за одно с тобой свиданье,
Лишь за одну с тобой зарю.

(Алла Г.)

-Любви боишься значит, вот она к тебе и не приходит.- сказал он.
-Я же не виновата, что влюбиться ни в кого не могу.- оправдалась я, хмуро опустив голову.
-Ну что, принцесса Несмеяна, будем тебя лечить!- и он огляделся вокруг. Возле скамеек, где мы сидели, стояли лотки со всякой всячиной. Он взял меня за руку и повел за собой как маленького капризного ребенка.
-Мороженное хочешь? - спросил он,- Нет? А пирожок? Тоже нет? О! Шарики! - он развернулся и повел меня в другую сторону, - Ах да, шарик я тебе уже в прошлый раз покупал. - вспомнил он и остановился, - Ну чем же тебя сегодня удивить? - недоуменно спросил он и вдруг задорно добавил. - Знаю! Пойдем на Центральный рынок, чего там только нет!

Прилавки Центрального рынка ломились от изобилия продуктов. Мы прохаживались между рядами вперед и назад, туда и обратно, разглядывая всевозможные деликатесы. Все было ярко, красиво и заманчиво. Головокружительные запахи перебивали друг друга, а торговцы настойчиво уговаривали потрогать и попробовать товар. Цены на все это оказались не менее головокружительными. Он сказал:"Увы, конечно весь этот рынок я тебе купить не смогу, так что выбирай то, что понравится больше всего."

Я смотрела на южные яства, поедала их глазами и уже готова была ткнуть пальцем в тот или иной фрукт, как мой взгляд устремился куда-то в дальний угол рынка. "Цветы..."- завороженно произнесла я. Мы направились туда и словно оказались в розарии райского сада. Розы всех цветов и размеров с нежным запахом, наполненным свежестью летнего утра, смотрели на нас: красные, как рубин, белые, как жемчуг, розовые, как коралл. И среди них одна единственная чайная роза, распустившаяся до невероятно больших размеров, на длинном зеленом шипастом стебле. Отвергая все сомнения, мои руки сами потянулись к ней.
-Сколько? - спросил он, и услышав цену сказал, - Дорого, давайте дешевле!
-Не могу, дорогой, самолетом товар привез. - ответил торговец.

Я вышла на улицу неся перед собой розу почти на вытянутых руках, так бережно, как только могла. И как потом оказалось, эта торжественная процессия не осталась незамеченной и приобрела стихотворную форму.


Красный шарик, как знамя красное,
Пронесла переулками ты,
Открывали прохожие рты,
Поразительно,странно,прекрасно!

Не успела неделя пройти,
Как с другого конца столицы
Ты задумала розу нести,
Развернулись на розу лица.

Так и слышится шепот -"Вот мне бы",
А во взглядах - "Я тоже хочу".
Видишь ты только розу и небо,
И напрасно тебе я кричу.

В этой кремово-солнечной розе,
Я опять вижу красный шар,
Пусть вокруг золотеет осень,
Зеленеет твоя душа!

Вся в шуршании листьев опавших,
Вся в сиянии ясного дня,
Юность с южною розой - ты наша,
Наша ты и немного моя.

(Александр Т.)

(1981-1982......1991-1992)

СТИХИ.

Мы продолжали встречаться и уже чувствовали себя старыми друзьями. Мы научились доверять друг другу и для нас не существовало запретных тем. Его интересовали мои стихи. Каждый раз он просил что-нибудь прочитать, но я не решалась. Все мои стихи я считала сугубо личными и не интересными для других, но тетрадь со стихами все-таки принесла. Открыв ее, он прочитал вслух первое четверостишие.


Ты, открывший эту тетрадь,
Постарайся меня понять,
Если тайной останусь я,
Попробуй сначала понять себя.

(Алла Г.)

"Как таинственно",-сказал он и перелистнув страницу прочитал второе.

Я одна, одиночество губит меня,
Я одна, мне тебя не найти никогда,
А вокруг меня жизнь, ходят люди вокруг,
Нет тебя среди них, тесен замкнутый круг.

(Алла Г.)

-Ну зачем же так грустно,- сказал он - Неужели все так плохо?
-Мне самой надоела эта хандра,- ответила я.
-Не замыкайся в себе, посмотри вокруг, видишь солнце, небо, - он показал рукой наверх.- О, смотри самолеты все небо траверсами исчертили. Красиво, правда? А хочешь пойдем в кафе, хочешь я тебе торт куплю или фрукты?

Глядя с каким удовольствием я поглощаю сладости, он спросил:"Ну что, полегчало?"- и протянул мне персик.- На что похоже? Я засмеялась:"А ты оказывается пошляк".
-Так уж сразу и пошляк, что с генеральшей уже и пошутить нельзя?
-А при чем тут генеральша? - удивилась я.
-Как при чем, фамилия у тебя генеральская, ты случайно не его родственница?
-Нет,- успокоила я его - просто однофамилица.
-Это хорошо, а то я простой работяга и ...немного поэт.
-Ах, поэт! - усмехнулась я,- а где же новые стихи?
-Будут! -ответил он, - если хочешь каждый день писать буду.
И действительно написал.

Посмотрите, ведь это здорово!
Над осенней Москвою траверсы,
Прочитайте: АЛЛА ГОВОРОВА,
Или это мне показалось?

Ну конечно же, это мистика,
А реальность в пальто из пледа,
Собирает опавшие листики,
И урчит в ожидании обеда.

Погружается в грушу по уши,
И от края кромсает торт,
Говорит: "Я такая хорошая!
Дай мне яблоко это, нет то."

Запиваешь ты Фантой и Пепси,
Забываешь проблемы и сложности,
Ты, похожая сзади на персик,
Дорогая до невозможности!

(Александр Т.)

(1981-1982.....1991-1992)

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР.

Закончились выходные, начались трудовые будни. Каждый вечер он звонил мне и мы подолгу разговаривали. Он оказался добрым и отзывчивым человеком, оптимистом по натуре, приятным собеседником с хорошим чувством юмора. С ним было легко и просто. После таких продолжительных разговоров моя грусть незаметно улетучивалась куда-то и все мои девичьи страдания представлялись смешными и пустячными.

Он делился своими впечатлениями от наших прогулок и осыпал меня комплиментами. Его явно тревожила моя не сложившаяся жизнь. Было не понятно, как такая вполне привлекательная девушка до сих пор остается одна и не может ни в кого влюбиться.

Я рассказывала ему, что у меня было много знакомых мужчин, но дальше мимолетного флирта дело не доходило, серьезные отношения не завязывались. Я жаловалась на то, что я сложный неправильный человек и ему тоже будет со мной тяжело. И словно в доказательство добавила, что я из принципа даже не целовалась ни с кем в губы, так как считаю, что без любви, просто так, целоваться нельзя. Поцелуй это символ любви, а если не любишь, то и целоваться ни к чему!

Эти слова повергли его в шок, на том конце провода воцарилось тревожное молчание. Он явно не знал, что на это ответить. "Мм...да, как все запущено",- наконец произнес он. А потом как-то даже обрадованно:"Так это надо срочно исправлять!"

На следующий день после работы он встретил меня с букетом осенних цветов и конвертом, в который было вложено очередное стихотворение.


Дымчатые волосы, светлые глаза,
Я душевней голоса в жизни не слыхал.
Вроде бы обычная и совсем простая,
А таких на тысячу двух найдешь едва ли.

Алыми цветами устелю дорогу,
Ласково губами трону недотрогу,
Лучшие сонеты всех времен и наций,
Аллу все поэты учат целоваться.

(Александр Т.)

(1981-1982.....1991-1992)

ВСТРЕЧА ВТОРАЯ.

Он позвонил мне на следующий день и предложил встретится. Мы снова пошли в Нескучный сад. Было видно, что я ему очень нравлюсь. Он старательно за мной ухаживал, покупал газировку и мороженное. Мне он тоже нравился, несмотря на то, что при разговоре немного картавил. В добавок движения его казались мне резкими и неуклюжими."Нервничает, наверное"-думала я.

И все-таки с ним было интересно, он все время шутил и рассказывал мне обо всем на свете. Когда посторонние темы для разговора закончились, он начал расспрашивать обо мне, и уже через час знал все подробности моей личной жизни, включая мою маленькую тайну, к которой отнеся очень настороженно, видимо понимая, что со старой девой ему придется не просто.

На этот раз, провожая меня домой, он купил белую розу и подарил ее мне на прощание. Польщенная таким вниманием, я сказала, что помашу ему розой со своего балкона. Он поднял глаза вверх и спросил:"А где твой балкон?" Я улыбнулась, и не без гордости ответила, что мой балкон невозможно спутать с другими, потому что он самый зеленый. И действительно, балкон был весь увит диким виноградом и буквально утопал в цветах. Войдя в квартиру, я тут же выбежала на балкон и посмотрела вниз. Он стоял и терпеливо ждал. Встретившись взглядом, мы помахали друг другу.

Через два часа зазвонил телефон. Взяв трубку, я неожиданно услышала его голос. Он сказал:"Послушай, только что для тебя написал!" Это были его новые стихи.


Хорошо, что есть Россия,
А в России есть Москва,
А в Москве проспект красивый
И красивые дома...

На домах висят балконы,
А на них сидят повесы,
А на самом, на зеленом -
Захудалая принцесса.

Смотрит грустная на землю
И роняет лепестки...
Розы нежной, нежно-белой,
Нежным взмахом всей руки.

(Александр Т.)

(1981-1982....1991-1992)