Песни появляются по-разному. Некоторые заставляют тебя занудно копить в карманах и пяти дамских сумочках клочки бумаги, на которых записаны фразы и отдельные слова, а также нарисованы звериные рожицы. Соответствующие обрывки мелодии удобно забивать в мобильный телефон. Причем, пока количество не перейдет в качество и бумажки не начнут складываться в витраж, ты не поймешь, о чем вообще песня, и мелодия сложится тоже в самый последний момент. («Королевская Охота», «Дракон»).

Некоторые, напротив, будут сидеть с тобой за гитарой и трындеть один и тот же аккорд, на манер медведя, играющего со щепой. Когда тебе надоест трындеж, ты начнешь бормотать под него плохо связанные друг с другом слова, аккорды вдруг начнут меняться и развиваться, тягая за собой текст. О чем песня, опять же, поймешь только под конец. («Прялка», «Королевна»).

Еще бывают песни, которые рождаются от безделья в каком-либо одиноком, но креативном месте, например, на зимнем перроне метро «Багратионовская» перед началом концерта в Горбухе, а ты почему-то приехала на 40 минут раньше, чем твои друзья; или на лекции по истории искусств темно, но спать не хочется. От раздражения песня выпрыгивает, вываливается из тебя, как монетка из дырявого кармана. («Воин Вереска», «Оборотень»).
С другой стороны, если случился в жизни кризис, то в какой-то момент, видимо, чтобы организм совсем не свихнулся, его начинает тошнить песней. И вот так, отплевываясь текстом, иногда даже рыдая по ходу дела, что сильно мешает процессу, ты будешь пропевать эту песню - сначала кусочками, потом полностью, пока не пройдет катарсис и кровотечение не утихнет. («Зима», «Господин Горных Дорог»).

А еще есть песни, которые получаются обманным путем. ;)
Например, на тебя сваливается вдохновение от чьего-то стиха, ты принимаешься писать мелодию, на середине понимаешь, что текст уже не подходит, и быстро пишешь собственный текст, при этом от вдохновившего тебя оригинала остается разве что впечатление, и то не всегда. («Двери Тамерлана»).

Но это еще простые варианты...
А вот сложный вариант:

После нашей летней поездки в Черногорию очень хотелось написать что-нибудь этакое, средиземноморское, чтобы пахло вкусной рыбой и виделось, как толстый желтый месяц сидит на сосновой ветке. Из этого я сделала очень логичный вывод, что писать надо про Одиссея. ;) С фразой «где мне взять имя ветра» я носилась месяца два, пока не поняла, что какого, собственно, ветра, я не знаю. Опять же, на почти готовую, довольно приятную, на мой взгляд, мелодию, текст не писался, хоть ты тресни. (Тут надо отметить, что у меня вообще был в «Мельнице» целый год творческого застоя).
Я отложила Одиссея до лучших времен. В «Мельнице» произошла революция, творческий застой кончился, и из меня, как пробка из бутылки с шампанским, выскочила «Ай, Волна», на очень удачно подвернувшиеся Лазурины стихи. Балканско-средиземноморская тематика нашла свой выход.

12 декабря я сидела одна в папиной квартире в Шотландии. Джеймс далеко, папа на работе, на улице холодно, гулять не хочу. Неожиданно не пойми к чему вспомнила одну свою очень давнюю заморочку - дьявола, который ходит по земле в чьем-то облике. Скажем, в моем. Была - не была, села, взяла гитару. Как только отключилась от мысли о тексте, сразу возникла испано-арабская мелодия и последовательность аккордов. Интересно, подумала я, а не заменить ли мне вот этим мелодию куплета Одиссея? Но тут в дело вмешался Дьявол, которому очень хотелось быть главным героем песни, и я сказала:

Жил однажды на свете Дьявол.

За этим тут же появилась на первый взгляд детская, колыбельная строка:

По морям-океанам плавал.

На горизонте забрезжила любовная интрига, и тут я ясно поняла, какова, собственно, связь Дьявола и Одиссея:

А тебя никогда не видел,
Обо мне никогда не слышал.

Тут же стало понятно, что и дальше надо писать просто, с приветами Пушкину, чего требовала уже очевидная сказочная направленность и отсутствие строгой рифмы, и Лорке, чего требовала мелодия и средиземноморский колорит. Желтый балканский месяц стал приветом Гоголю:

Он украл с неба ясный месяц
И спустил ладьею на волны;
Он приходит с ночным приливом,
У него весло из оливы.

Тут мелодия припева оторвалась от изначальной и повела меня куда-то совсем в другое место:

Ты меня ждала на причале,
Не смыкала очей ночами,
Он увидел тебя, голубка,
И забыл о вечности Дьявол.

Вот они, эти сказочные, заговорные 2 фразы, от которых у меня самой пошли мурашки по спине:

Принял Дьявол мое обличье,
Не найдешь найдешь и пяти отличий,
Он упал пред тобой на колени,
Целовал холодные руки.

Тут пришел папа, попытался со мной общаться, но я замахала руками, потребовала два листка бумаги и оставить меня в покое еще на полчаса. Записала готовую часть текста - без помарок!, забила ее же в мобильный и послала своим друзьям Лазури и Ланцеру с хитрым вопросом: «Хотите знать, что было дальше?» Пока они втыкали, я продолжала от имени Одиссея:

Я покинул тебя, голубка,
Обещавши вернуться скоро.

Вспоминая голубую муть вместо горизонта на Адриатике:

Перепутал я небо с водою,
Я уплыл за своей бедою.
Не найдешь тех широт на картах,
Где пропал я с верной командой.

Где мне взять имя ветра, который
Возвращает странников к дому?

Я поставил бы светлый парус,
Я б примчался домой с рассветом,
Отвязал бы луну от причала,
Чтобы тоже домой возвращалась!

Мелодия настойчиво требовала еще только одного, последнего куплета. Из этого стало ясно, в чем состоит «глубинная драма» и нерешенный вопрос моего сюжета, и куплет немедленно появился:

Только стоит ли, право, вернуться,
Только стоит ли мне воскреснуть,
Если вместо меня живет Дьявол,
Мои песни поет тебе Дьявол?

Вместо последней строки было что-то иное, но на нее мне указала мама (строжайший критик с отличным вкусом), и предложила вспомнить о том, что Дьявол у меня очень романтичный - плавает в лодочке, как гондольер, падает перед Пенелопой на колени, значит, и песни должен петь. Теперь поет. ;)

Вот такой вот вышел обман, вот такая бывает творческая кухня. В общей сложности само написание заняло не больше 45 минут... другое дело, сколько я к этому подсознательно шла.
«Когда б вы знали, из какого сора...» (с) А.А.Ахматова.