Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
Скучно. Вспомнил бурную молодость. Сидел я как-то на столе, жрал лапой сгущёнку из банки. Пришли Эти и давай орать. Ну я же не дурак, опустил лапу в банку сколько влезла, и на трёх – за холодильник. Эти орали ещё дня три. Был очень горд.
Сегодня всё лень. Ссать – лень. Жрать – не могу больше. Сижу тихо, дремлю. Эти нервничают, озираются по сторонам, дрожат и ждут подвоха.
Какие ж у Этих миски неудобные. Пытался сожрать кусок мяса, так пока лапой не зацепил – ни хрена не получалось. Нет бы взять приличные миски и жрать на полу. Ур-р-роды.
Нассал под кресло. Хорошо!
С утра проводил инспекцию дома. Заблудился в пододеяльнике. Едва выбрался. Уроды двулапые. Понатащут в дом всякой дряни – а я страдай. Вынашиваю план мести.
Придумал. Воплотил.
Сожрал какую-то дрянь со стола – варенье, что ли, - влез в шкаф и долго, смачно блевал на свежевыстиранное, но ещё не глаженое бельё. Эта будет визжать, пока не перейдёт в ультразвук.
Угадал. Эта визжала так, что во всём квартале лампочки потрескались. Но жрать дала.
Эта новую моду завела. Жрать мне кладёт по полпакетика всего. А то «ой, котик, ты по целому не съедаешь, наверное, есть не хочешь». Дура! Я не съедаю, я на потом оставляю! Она же мне не раз в пять минут в миску что-нибудь подкладывает. Эти как свалят на целый день – и всё! А жрать хочется. Вот и приходится оставлять немного, вроде как в заначке. Ссать не буду, а то под кресло ничего не останется. Пойду, лоток разрою – всё равно на сегодня толку от него больше никакого.
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
С утра был великолепен.
Эта выходит в коридор – и я давай её сумку закапывать. Типа нассал, ага. Она верещала так, что все вороны в Сокольническом парке с веток попадали. Ну я под диван – шмыг. Ржал долго. Я ж не нассал, я так – напугать только. Повелась, повелась.
За ужином Этого кусал за нижнюю лапу. Сильно кусал за голую нижнюю лапу. Реакции ноль. Стал кусать, а потом делать такое Буээ! – ну, типа, блюю я от него. Этот как заорал!
Заныкался под ванную. Ржу. Придётся посидеть под ванной, пока Этот не ляжет спать.
Сидел под ванной. Выждал, пока Эти ушли.
Нассал под кресло. Нассал под торшер. Нассал под второе кресло. Хорошо!
Бродил по дому в поисках вещей, к которым до сих пор не приложил лапу. Не нашёл ни одной. Озадачен.
У меня в сортире коврик есть. Эти его стелили, чтобы красиво было, ага. На самом деле на него гадить удобно. Или наполнитель разбрасывать. Если раскидать грамотно, то адской машине под названием «пылесос» работы не меньше, чем на полчаса. А если зассать так, как я умею, то коврик будут стирать и потом сушить неделю. Эти через какое-то время догадались, что коврик им чаще геморрой приносит, чем красоту. И перестали его класть в сортир. Но Эти тупые, как валенки. Они не догадались, что такой же коврик лежит в ванной! Изгадил весь. Полностью. То есть совсем. Эта орала так, что у тараканов в соседнем доме барабанные перепонки полопались. Тут же кинулась звонить Этому по телефону: «Ой, котик такое сделал, такое…»
А мне что? Мне хорошо, я под ванной сижу, меня там не то, что рукой – шваброй новой не достать.
Выкрался из-под ванной.
Нассал под кресло. Хорошо!
Был неотразим. С утра будил Этих. Они, гады, не вставали. Скакал, как юный антилоп, топал, как стадо бизонов, орал, как раненая пантера. Хоть бы хны. Даже ухом не вели. Пробовал просто вопить – дрыхнут, гады. Кусал за нижние лапы – не реагируют. Но я же умный, ага. Влез под одеяло и холодным мокрым носом этой в пузо – швак! Забегала как миленькая. Вот чего только орёт – не понятно.
Нассал под кресло. Хорошо, ага.
Вчера пришёл Этот. Зашёл на кухню. Я ему ору: «Жрать дай!», он мне «У тебя ещё есть в миске». Я ему снова ору: «Это мало, драть дай!», он мне снова «У тебя есть ещё». Сцука. Я тут же побежал ссать мимо лотка. Но Этот каким-то образом своим мышиным мозгом догадался, что я делать собираюсь. И заглянул в сортир в тот момент, когда я уже половину пола затопил, а вторая была в процессе. Я попытался слинять. В общем-то вполне успешно. За исключением пинка, который Этот засадил мне вдогонку. Летел я недолго, но неприятно. Всю ночь копил злость и всё остальное. Ну, подожди. Уйдёшь ты на работу.
Эта, сцука, в пятницу забрала ноут и промылась куда-то на три дня. Хрен что напишешь. Подробности потом. Пока короткий отчёт за три дня:
Нассал под кресло. Хорошо!
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
Нассал под кресло. Зашибииись!
В пятницу с утра учил Эту ходить на четырёх лапах, как все порядочные коты. Влез под разложенный диван и стал петь во всё горло. Проорал «Мурку», «Чатанугу» и «Владимирский централ». Эта носилась вокруг дивана на карачках и вопила: «Ой, котик, что ты размяукался?» сколько ни бился – всё равно криво ходит, жопой виляет и шерстью на голове пол подметает. Дура полная. Ну хоть жрать дала.
А вчера Эта селёдки притаранила. Рыбу-то я ваще не очень, пытались мне Эти всякой там сёмги-форели подсунуть – ну дерьмо дерьмом. Но тут что-то разобрало. Гаркнул на Эту – быренько два мощных шмата мне отвалила. Сожрал влёт. Солёная оказалась, зараза. Запил тем, что первое под морду подвернулось – молоком. Пердел так, что у боксёра с третьего этажа от зависти жопная резинка треснула.
Вчера отличился. Долго и старательно зассывал весь наполнитель в лотке, пока не получилось смачное хлипкое болото. Затаился за дверью туалета, выжидал. Этот в туалет вошёл – а я на край лотка лапами ррраз! И весь смак Этому на штаны. Полный дерьмопад. Этот визжал фальцетом, побелел и трясся. А мне что? Я под ванной сидел и хихикал.
Придумал, ага.
Когда я себя хорошо веду, надо выдавать мне премию – ещё плюс три пакета жрачки в день. А то пять – маловато будет. Осталось теперь тупоголовым Этим объяснить все выгоды такого положения.
Нассал под кресло. Хорошо!
Вчера вечером Эта притащилась в дом – и давай меня тискать: «Ой, котик, как я по тебе соскучилась, как ты поживаешь, хорошо себя ведёшь?» Я мурчал и ласкался, пока Эта в туалет не зашла. Как только она туда – я под диван, ага. Орала, конечно. А потом она себе верхние лапы кремом каким-то мазала. Баночка открытая стояла – я и лизнул. Оказалось вкусно, с алоэ и прочими радостями. Нажрался так, что всю ночь икал. Эта носилась вокруг, рвала шерсть на макушке и вопила: «Ах, мой котик отравился!» наутро после этого космет-дерьма сел срать – хорошо пошло, мягко. Знаю теперь, чем закусывать фрискис.
Утром требовал у Этого жратвы. Он, значит, мне жрачки кладёт и презрительно так: «Слышь, ты, сирота…канарская!» Обиделся.
Нассал под кресло. Хорошо!
Проводил археологические раскопки в лотке. Контрольные соскобы, вскрытие культурных слоёв, экспертиза останков-осколков-ошмётков. Полдня убил, ничего интересного не нашёл. Расстроен. Да ещё Эти потом всю вторую половину дня орали: «Плин, ссссука, зачем опять весь туалет зассал-засрал-закопал? Да ещё ёршик изгадил, скотина!» Нечувствительные, бездарные уроды.
Этот вчера жратвы притаранил, сразу три пакетика мне дал. Я их одним махом! Не сожрал даже, всосал влёт. Этот пытался жрать кукурузу – полбанки отбил у него в честном бою. Орал потом страшно. Эта, дура, ручки сложила умилённо так, и давай охать: «Ах, котик нам спасибо говорит!» Дубина стоеросовая. Я ж прямым текстом ору: «ещёбля дайте!» Не дали. И коврик, стиранный, они в туалет зря положили, да….
Нассал на коврик. Хорошо!!!
:drinks:e:
:man_in_lo
