В колонках играет - ДДТ - Глазища
Настроение сейчас - немного паническое

Вот и снова я. В феврале из Таиланда вернулась. Спешу делиться впечатлениями.

Кажется, я влюбилась в эту страну. И сейчас испытываю дикую тоску от того, что уехала. Мое сердце определенно осталось в Королевстве Улыбок… Такое со мной происходит нечасто, если честно. До этого я грустила, лишь возвращаясь из Крыма. Но Крым – это вообще святое. А тут внезапно – тоже тоска. И все по приезду кажется таким серым…

Я влюбилась в тайскую природу. Вот едешь ранним утром на экскурсию – а в небе парят аисты. Приезжаешь на пляж – а там по деревьям скачут обезьяны. Так экзотично, так волшебно все это… И рыбы на коралловых рифах, и гекконы, прячущиеся в траве. Во всем – какая-то гармония. И красота невероятная.

А вообще отпуск выдался весьма насыщенным. Мы на месте не сидели, что очень радует. Посетили аж три экскурсии! Были на острове обезьян, например. Никогда в жизни не видела столько макак! Их там сотни, наверное. Людей никто не боится. Прыгают сверху, клянчат еду… Вроде и стремно, а вроде и мило. Огромный макак сидел у меня на плече и ел огурец. Незабываемые ощущения!

Были на малообитаемом острове Ко Сак. Там живут всего-то несколько людей, два пса и одна котейка. Морские ежи отдыхают прямо на мелководье. Приходилось ступать максимально осторожно, дабы не наколоться. А чуть подальше – коралловый риф. Настоящий коралловый риф! А рыб-то сколько… И все – огромные, самых разных цветов. А еще… сколько актиний! И тех самых морских ежей еще… Они будто бы драгоценными камнями покрыты. Безумно красиво вокруг. Будто в аквариуме плаваешь.

Обедали в тигровом парке. Видели тигров через стекло. А я и вовсе… побывала у них прямо в вольере. Да-да, исполнила свою мечту! И совсем не жалко 590 бат. Целых 15 минут тискала полосатых. Это просто божественно… И совсем не страшно. Наоборот – спокойно так. Мне понравилось лежать на тигре. Ни с чем не сравнимое ощущение. Мягко, тепло, ощущаешь дыхание мощного зверя. Гармонично. Прекрасно. За-ме-ча-тель-но.

А еще были мелкие тигрята. Подростки, должно быть. С ними тоже было интересно возиться. Все равно, что с большими котятами. Даже повадки те же. Милота…

Шоу кобр впечатлило. Выглядело вполне себе опасно. Подумать только – каждый раз факир рискует жизнью… Твари-то смертоносные. Даже если яд сцеживать. Не угадаешь никогда, как быстро он восстановится. Очень завораживающее зрелище. А потом кобру давали погладить любопытным зрителям. Пасть ей, естественно, придерживали. Какая же она гладкая на ощупь! Ни морщинки… Будто резиновая. Я даже осмелилась дотронуться до головы. Правда, получила за это люлей от тайки-факира. Мол, рискую… Стыдно стало. Извинилась даже. Вот так всегда – сначала делаю, потом думаю. Хорошо, что кобра не успела меня ужалить…

Шоу с крокодилами впечатлило куда меньше. Эти рептилии совсем не казались опасными… Дрессировщик мотылял их во все стороны. А те лишь пасть лениво раскрывали…

Но зато я там порыбачила. На тех же крокодилов. Каким образом? Очень просто – на курицу. Проще говоря, опускала удочку с куриной ножкой в водоем. Увы, заинтересовался только один. Но зато теперь я знаю, что крокодилы оооочень тяжелые…

Что было еще? Военный Пляж. Конечно, не так круто, как на островах, но тоже здорово. Водичка чистая, прозрачная. А еще полно обезьян. Они тут не такие ручные, конечно, но еду из рук берут. Заодно и воруют всякие яркие штуки. Что поделать – макаки… Персонал из кафе гонял их палками. Забавное зрелище.

Территория Военного пляжа весьма ухожена и красива. Повсюду – дорожки, клумбы. Крайне приятно здесь прогуливаться. И кафе аж несколько штук. Больше всего впечатлило кокосовое мороженое. Безумная вкуснотища! Его хотелось есть и есть. Но вот беда – быстро закончились и деньги, и оно само…

А еще, а еще… Конечно же, ночной рынок. Безумно аутентичное место про еду. Мы ходили туда почти каждый вечер. Благо, жили от него буквально в двух шагах. Чего только там нет! В один вечер даже видели крокодила на гриле. Но увы – мы консерваторы немного. Предпочитали есть что-то более банальное. Однако любоваться на всяческие необычности было очень интересно… Видели, например, как мужик купил скорпиона. Уж не знаю, ел он его или нет. Но выглядела эта членистоногая тварь весьма эффектно. Наверное, чистить ее сложнее, чем креветку…

Очень расстраивало лишь то, как «летели» деньги». Казалось бы – все вокруг недорого. В одном бате по курсу всего-то два рубля. А на деле – только кажется, что недорого. В день уходило несколько тысяч, как минимум. Сувениры, экскурсии, перекусы там всякие… И ведь всего хочется. И кажется, что жить не можешь вот без этого мыла или тех вафлей. Честно – у меня таких проблем с деньгами на отдыхе еще не было. Даже на Кипре с нашим-то стремным курсом евро. Последние дни и вовсе пришлось жестко экономить. Но сама виновата, конечно. Нечего было так транжирить средства на каждом углу…

Однако о некоторых своих тратах все же не жалею. Они того стоили. Благодаря им отпуск вышел незабываемым. В хорошем смысле, разумеется.

Таиланд, я буду скучать. Очень надеюсь когда-нибудь вернуться... А нынешняя обстановка расстраивает, но об этом как-нибудь в другой раз.

В колонках играет - Сергей Бабкин - Бога
Настроение сейчас - жара заебала

Эх, невеселые времена настали. Поныть здесь, что ли… Выговориться-то хочется.

Рафа прооперировали. Произошло это очень внезапно для меня. Просто на вопрос «Как дела?» он ответил абсолютно спокойно «Через несколько часов операция». И меня, по неизменному обычаю, накрыло тревогой…

Может, я не беспокоилась бы так сильно, если хотя бы заранее знала, что за операция предстоит. Но неизвестность и моя паранойя – сочетание дикое.

Пол-дня я провела на нервяке. Работать ухитрялась как-то, но внутри росло напряжение. Коллегу, мотающуюся туда-сюда, как говно в проруби, хотелось просто прибить. Машин извечный треп выдерживала с трудом. Давненько меня так мощно не штормило… Даже начались проблемы с сердцем.

Ближе к вечеру Раф отписался об итогах операции. Увы, после наркоза его сильно мучили боли. Но радовало уже то, что он жив! Как камень с души свалился, ей-богу…

Я, как могла, поддерживала его после операции. А как я могла? Да вот только словами, как обычно. Ну, и по мелочи – собираюсь послать почтой подарок на его день рождения. «Дебют в Ехо», шоколадка, духи с запахом книжного переплета, купленные в "Деметре". Очень надеюсь, что это обрадует Рафа хоть чуть-чуть. Слишком уж много гадостей ему довелось пережить в последнее время…

Каждый день я перешагивала через себя и первой писала Рафу. Для меня это действительно нелегко – первой-то писать. Из-за моей закомплексованности постоянно кажется, что я навязываюсь человеку. Ну и гордость, конечно, никто не отменял. А уж если учитывать, что мне прямым текстом в апреле было сказано, что моя болтовня грузит… Извинился потом, правда, но осадок остался. И он, если честно, сильно гнетет. Но вот, несмотря на это – писала. Думала, что нельзя бросать Рафа в такой ситуации. Волновалась, выспрашивала обо всем. Однако в один момент просто испугалась, что моя параноечная забота его достала. Испугалась – и писать перестала. Подумала – мол, если нужна, то он сам знает, где меня найти. И вот… прошло больше недели. Не написал. То ли я права была, то ли ждет от меня сообщений. Не понять. Грустно. Еще грустнее от мысли, что, может, больше и не напишет никогда. Глупо так думать? Может, и глупо. Вот только предчувствие дурное не покидает… Что ж, будем ждать. Больше ничего не остается. Хотя нервы могут сдать и тогда я, ругая себя последними словами, все-таки напишу. Волнуюсь же. И безумно скучаю…

А вообще в последнее время создается ощущение, что моя жизнь – как паззл. Только его не собирают, а наоборот – разбирают. И каждый раз не досчитываешься какой-то детали. То мелкой, то важной. А без них картина просто не выстраивается. Дорогие мне люди, разные чувства, моменты, ситуации… Все это безжалостно сметается в какую-то инфернальную коробку. Но кто я без всей этой атрибутики? Могу ли называться собой? А жизнь? Не теряет ли эта гребанная жизнь вообще всякий смысл? На месте пустот-то ничего не появляется. Разве только порой возникает дурацкое желание уснуть на пару – тройку лет. Недосып сказывается, знаете ли…

Такие дела. Невесело как-то. Но прорвусь, ага. Только вот глупая надежда на то, что все вернется, мучает. Нет ничего более дурацкого, чем надежда. Особенно неоправданная. И с каждым днем только тоскливее…

Что еще происходит? В субботу затусила со своей замечательной однокурсницей Шурой. Мне были подарены монгольская шапка и сапросюпа х) Внезапно обнаружили в Малаховке аж целый крафт-бар. А в нем оказался божественный арбузный сидр. Четыреста рублей за литр, но он того стоил. Посидели у нашего озера, выпили, поболтали. В процессе Шура умудрилась потеряться х) И была найдена лишь благодаря моей интуиции. Я просто спасателем себя чувствовала в этот миг))

И вот вроде день славно прошел. И встреча ламповой была. А все равно… прихожу домой – и тоска. Почти звериная. Хотелось лежать пыльным мешком на полу и выть, выть, выть. Вот что это и как с этим вообще бороться? Надо что-то делать? Само пройдет?

Виделись с Аленой в пятницу. Она очень точно заметила: «Ты себя заебала». Действительно же, заебала. И не кого-нибудь, а именно себя. Мозги основательно вытрахала. Самое грустное, что от заебавшего извне человека свалить можно, а вот от себя – фиг там был. Печальная штука, а?

А еще нарисовались неприятности на работе. Пиздец почти оруэлловский, ага. Нас теперь будут штрафовать за опоздание даже на гребанную минуту. На минуту, Карл! За этим будут следить кучи камер и какая-то специальная тетка. А на следующий год вход в здание для работников будет и вовсе по пропускам, как на режимном объекте. И даже за количеством походов в туалет будут следить. Звучит это все как-то не слишком весело.

А знаете, почему такая антиутопия вообще затевается? Все ради урезания премий. Урезания аж до нуля. Вместо того, чтобы просто взять и отменить их, надо еще дополнительно вот так унижать людей. Это бесит меня вплоть до революционных настроений. А моя зп, между тем – все те же жалкие семнадцать «штук». И вот за них мне, что ли, всю душу вытрясают? Не, надо валить с этого праздника жизни, однозначно. Решила, что уйду в октябре, чтобы вышел ровно год в трудовой книжке. Хотела бы и раньше свалить, но уж больно охота сентябрьский отпуск отгулять…

О моем планируемом уходе случайно узнала коллега Маша. Ну как «случайно»… она подслушала мой телефонный разговор. Каюсь, глупо было с моей стороны болтать об этом по телефону на рабочем месте. Ступила, бывает.

Суть в том, что, подслушав разговор, Маша накинулась на меня разъяренным зверем. Мол, я не должна увольняться, мне здесь платят, да и вообще – везде сейчас подобный пиздец. И что штрафовать за одну минуту – это абсолютно, мать его, нормально. Мы же все гребанные роботы, а не люди, и ни транспортный коллапс, ни самочувствие не способны помешать нам прибыть секунда в секунду.

Я еле сдержалась, чтобы не послать эту наглую особу в министерство собачьих дел. Это какой же провинциальной наглостью надо обладать, чтобы с таким менторским тоном лезть в чужую жизнь! х) Я до сих пор в шоке.

Вообще такое ощущение, что меня просто пытаются затянуть в некое «болото». Мол, все так живут – и ты должен. Все терпят – и ты обязан. Будто так и должно быть, и нет какой-то другой работы, кроме этой, паршивой. Будь с нами, загнивай с нами – иного пути не существует. Но пошло бы все – я ухожу.

И пусть с моим дипломом устроиться еще куда-нибудь – невообразимый подвиг. И пусть у меня уйдет не один месяц на поиски хоть сколько-нибудь приемлемых вариантов… Все равно – в октябре я ухожу. Предположительно, в журналистику. Пусть это и нервная профессия, зато интересная. По иронии судьбы, уходя работать из газеты в музей, я ожидала, что хоть мои нервы на этом месте работы не пострадают. Не тут-то было х) Кажется, со всей этой музейной параноей я стала психованней в разы. Так что нахер… валю.

О боги, сколько нытья-то вышло…Видать, и вправду накипело. Ну, хоть заканчиваю пост на почти боевой ноте. И то хлеб х)

Пысы. Нет, все-таки не на боевой. Минувшей ночью прослушивала старые, еще зимние голосовые сообщения от Рафа. Просто вдруг поняла, что мы больше месяца не созванивались и я начала забывать его голос. А еще это напоминание о том, что совсем-совсем недавно в нашем общении все было хорошо. Но надо помнить, что никогда уже не будет так, как прежде. «Никогда» - это очень хреновое слово.

В колонках играет - Duran Duran - The Wild Boys
Настроение сейчас - в сон клонит

Что ж, давненько я тут не тусил. А все почему? А все потому, что начались в моей жизни крайне веселые времена. О чем речь? Вот сейчас и поведаю…

Все началось 24, мать его, марта. Именно тогда я второй раз встретилась в реале с лучшим другом с форума. Да-да, о Рафе я сейчас речь веду.

Как-то так получилось, что в январе я полушутя предложила ему приехать в Москву. А он взял и согласился. Вот так вот внезапно и с энтузиазмом. Обычно вытащить в реал друзей из инетиков, проживающих в других городах – задача почти невыполнимая х) Тут же вдруг все получилось легко и просто.

Ну, не суть. Вот и наступил день Х. Раф прилетел в Москву вместе с другом. Планировалось, что гулять будем вчетвером – я, моя подруга Алена, Раф и его друг. Весь день я ждала сообщения от него, чтобы договориться о встрече, но так и не дождалась. Ладно уж, если гора не идет к Магомету, то Магомету приходится идти к горе. Горы – те еще упрямцы, что поделать х) Написала сама.

И тут выяснилось любопытное – планы-то в Загадочный Нафиг летят! Тетя Рафа, живущая в Москве и любезно приютившая у себя ребят, захотела в день нашей гипотетической встречи затеять сбор родственников. И теперь погулять вчетвером было не так-то просто. Мне предложили два варианта: либо присоединиться к семейному сбору, либо погулять с Рафом, как и хотели изначально, однако лишь до четырех вечера. И казалось бы – нормальные варианты, могло бы быть хуже. Радоваться надо, что хоть так выходит увидеться. Но хрен там был. Я ведь гребанный Есенин по соционике, а они терпеть не могут любого расстройства и перекраивания планов!

Ясное дело – я вспылила. Да не просто вспылила, а устроила «мясо». Могу-умею-практикую х) Бедный Раф заметался под таким напором. В конце концов, он смог уговорить тетю перенести торжество, а мне стало откровенно стыдно. Прямо внутренний Леха из «Квартета И» включился, скандирующий «Мо-ло-дец» х) Человек из шкуры вон лезет, чтобы мне угодить, а я еще и рычу…

Ну, не будем об этом. Главное, что встреча состоялась. Да еще как состоялась!

Встретились мы на Арбате. Получилось так, что товарищ Рафа с нами гулять отказался. Будучи глубоким интровертом, он решил вместо променада с нами поехать на стадион – смотреть статуи. Мне даже стало интересно, что там за статуи на стадионе х) В итоге, гуляли мы втроем. Вернее, сначала вдвоем, потому что Алена опоздала.

Ожидая ее, мы решили купить билеты на арбатские «аттракционы». Уж слишком велико было мое желание побродить с Рафом по «Лабиринту ужасов»)) И тут выяснилось, что выгоднее брать билеты сразу комплексом, на пять «аттракционов». Так и поступили.

После долгих плутаний по разным переулкам мы наконец-то отыскали «Лабиринт ужасов». Пробираясь к нему через Музей эротики, испытали дополнительный ужас от всей выставленной на показ порно-атрибутики как два заядлых асексуала х)

А вот непосредственно в самом лабиринте…Есть в моей натуре одна потешная штука. Если кто-то при мне испытывает страх гораздо больший, чем мой – я становлюсь практически бесстрашной. Горы могу свернуть, ей-богу х) А вот если страх у человека меньше или равен моему, то все наоборот. Тут получился второй вариант х) Стоило нам оказаться в кромешной темноте, как меня накрыла натуральная паника. Ни зги не видно, повсюду какие-то звуки, стрееемно)) И безумно хотелось заныкаться за могучей спиной Рафаэля, но одновременно не комильфо было бы показаться трусихой х) Так и пришлось мужественно притворяться, что я не боюсь))

Прошли мы лабиринт, покриповались. В одной из комнат зачем-то поставили аквариум с декоративными крысами. Креативщики этого аттракциона всерьез полагали, что эти милейшие создания кого-то способны напугать? х)

И вот, после всех блужданий выяснилось, что мы оба хотели заорать, но стеснялись. Это крайне мило как по мне х)

Тут, наконец, приехала Алена. Но ведь у нас-то с Рафом еще четыре билета осталось! К сожалению, составлять нам компанию в походе на «аттракционы» Алена отказалась, ибо бывала на всех. Договорились, что мы быстренько потратим свои билеты, а Алена просто дождется нас в кафе. Я-то думала, что управимся молниеносно. Ан нет х)

Сходили на «Побег из тюрьмы». Я ожидала большего, если честно. Но все равно было забавно х) Нас прикрепили наручниками к батарее. Цель состояла в том, чтобы аккуратно водить наручниками по трубам и таким образом двигаться дальше. У Рафа это вышло запросто, а вот у меня не очень. Точнее, я просто застряла на одном месте и Рафу с инструктором пришлось мне помогать. Выяснилось, что мой наручник просто не имел необходимой дырочки для протаскивания, поэтому справиться с ним было сложно. А я-то уже была уверена в своей непроходимой тупости х)

Затем мы пошли в «Зеркальный лабиринт». Уж слишком велико было мое желание посетить такой после романа Рэя Брэдбери «Начинается беда». Но этот лабиринт тоже немного разочаровал( Прошли мы его, наверное, минуты за три, не дольше. Ни тебе чувства потерянности, ни экзистенциальной жути от обилия собственных отражений х) Скучно, господа!

Следующим на очереди был контактный зоопарк. Первым делом мы заглянули к белой лисе. Увы, она спала и не захотела с нами общаться. А жаль(

Тогда попросились мы в клетку к енотам. Там моя задница была безжалостно облапана. Видимо, енота привлекли задние карманы брюк х)

А потом мне оооочень захотелось погладить хорька. Ну вот надо – и все. Но у хорька явно были другие планы х) Из клетки, которую я открыла, он просто сбежал. Перехватить сего пушистого товарища не удалось, ибо он люто огрызался х) И пока эта волосатая хрень носилась по всему зоопарку, Раф предложил сделать вид, что мы здесь ни при чем. Слава богу, в конце концов, сотрудники изловили беглеца))

И да, мы гладили совушек!!! Обожаю неясытей)) Такие милые комки перьев ^^ И так очаровательно жмурятся и щелкают клювом, когда их гладишь)) В общем, море восторга))

После зоопарка двинули на «Битье посуды». Это была моя инициатива – уж очень я люблю дестроить х) А правила просты: пишешь на тарелках все, чего в жизни хочется и что, наоборот, катастрофически не устраивает. Потом же надеваешь шлем и весело бьешь все эти тарелки. Я отличилась тем, что забыла надеть шлем. Повезло, что осколки не полетели в глаза х)

И вот, потратив билеты, мы направили стопы к оставленной Алене. Тут-то и выяснился любопытный факт – на «аттракционы» было потрачено больше часа. Бедная Алена уже чуть не свалила от отчаяния( Мне было безумно стыдно из-за того, что мы так безбожно забыли о времени и заставили ее столько ждать… Но, слава богу, она нас простила)

Потом мы всей троицей направились в «Козловицу» на Третьяковке. Сначала в планы входило посидеть в японской лапшичной, но она, увы, была забита под завязку. В «Козловице» нас накормили каким-то ужасно резиновым мясом. Алене же в скором времени пришлось нас покинуть – надо было ехать на день рождения к друзьям семьи. Мы же продолжили гулять вдвоем.

Сначала намеревалась показать Рафу Болото, но в итоге застряли в магазине «Республика». Там я избила его игрушечной пони. Учитывая нелюбовь Рафа к МЛП, в восторге он не был х)
Далее направились в «Ведьмино счастье». Не то, чтобы я любила это место, но Раф захотел увидеть что-то наподобие «китайской лавки». Там он пытался найти одну штуку, название которой точно не упомню, но вроде начиналось на «с». Она предназначена для вызова низших духовных сущностей. Честно говоря, надеюсь, что Раф никогда не обнаружит эту вещь. Но это уже совсем другая история…

На память мне был подарен браслет из этой лавки. К сожалению, я умудрилась его проебать( Это крайне обидно…

Потом показывала Рафу свой Литературный институт и музей, в котором сейчас работаю. К счастью, эти два места находятся совсем рядом, буквально в 10 минутах друг от друга)) В музей нас не пустили – он уже был закрыт. Оттуда выбежала неизвестная мне тетка и шуганула нас прочь х) От Лита же мы застали только руины. Стройка окончательно его изувечила( Постояв и поглазев, как бараны на новые ворота, мы отправились дальше.

В планах было посетить дайнер «Беверли Хиллз» на Пушке. Уж очень хотелось ознакомить Рафа с тамошней рок-н-ролльной атмосферой)) Но нам вновь было суждено обломаться. Впервые на моей памяти в двухэтажном здании были заняты все столики! И официантка как-то не отличалась дружелюбием – практически выставила нас за дверь. Пришлось направить стопы в какую-то пиццерию.

Заказали там пиццу и лимонад. Сидим, ждем. Я продолжаю возмущаться невиданным обломом с «Беверли». Мол, как так, всегда места были, а тут вдруг нет!

- Привыкай, я проклят, - выдал на это Раф.

А я подумала, что это идеальный лайфхак просто х) Не, ну серьезно, отмазка на все случаи жизни!

- Почему вы опоздали на работу?
- Привыкайте, я проклят.

- Почему ты пришел домой в четыре часа утра и пьяный в дымину?
- Привыкай, я проклят.

Ну вы поняли х)

А там уж и встреча подошла к концу. Рафу надо было ехать домой, попутно перехватив друга со стадиона. Тот не мог вернуться без его помощи, ибо слишком стеснялся тети х) Спустились вместе в метро, а ехать предстояло уже с разных путей.
Обнялись на прощание. И вот тут-то меня накрыло…

Ничего подобного в объятиях с другими людьми я раньше не чувствовала. Даже с любимыми людьми. Это было ощущение… полной безопасности, что ли. Стоишь вот так, обнявшись – и будто за каменной стеной. Кажется, что в этот момент с тобой не произойдет абсолютно ничего плохого. Волшебное чувство…

Кончили обниматься. Но уходить никто не спешит. Стоим, тупим. Я спрашиваю какую-то незначительную фиговину. Раф на нее что-то отвечает – тоже крайне незначительное. Тут подходит мой поезд. Обнимаемся еще раз. Я говорю, что буду скучать. Внезапно понимаю, что говорю это уже второй раз за эти пять минут. Раф отвечает «Я тоже». Второй раз за пять минут, естественно. Расстаемся. Уезжаю. Грустно.

«И в чем же тут пиздец?» - спросите вы. А в том, что я… влюбилась. Да-да, мои декабрьские предчувствия таки оправдались. Это не просто ожидание какой-то поддержки и тепла, а весьма полноценное чувство. И сейчас я объясню по пунктам, почему же это величайший провал с моей стороны…

Во-первых, я одиночка, с недавних пор старающаяся избегать отношений. Звучит настолько пафосно, что меня сейчас стошнит, пожалуй х) Но суть в том, что уж слишком часто меня пытались подстроить под себя, сделать «удобной». Невольно вспоминается серия «Дарьи», где главная героиня представляет себя эдаким уютным креслицем для своего парня и крайне огорчается этому факту. Быть «мебелью» не хочется, знаете ли х) Но, увы, другого пока не встречалось. Вот и сложилась философия, навеянная песней замечательного Вадима Курылева «Булавка для бабочки». Ну и частично еще «Сентябрем» БГ: «Будь один, если хочешь быть молодым». Но о ней в другой раз, а то пост совсем гигантским выходит х) Я люблю свою свободу и крайне трепетно к ней отношусь. Но, когда ты влюбляешься, то вся эта свобода резко становится ненужной. И это хреново, черт побери.

Во-вторых, любовь – это же действительно психиатрия! Ну там, расстройство привычек, влечений и все такое. Я, закоренелый интровертище, начал тянуться к людям. Стала очень легкой на подъем и согласной на любой кипиш. А ведь раньше из дома было не вытащить! Теперь же, даже если не с кем встретиться не выходит, сбегаю после работы на Арбат. К музыкантам, песням, развеселым толпам. С другой стороны… конкретно этот факт меня даже радует. В конце концов, нефиг сычевать, молодость у меня одна х)

В – третьих, живем-то мы в разных городах. И разделяют нас многие-многие километры. Это значит, что видеться мы сможем от силы пару раз в год. А при наличии чувства этого чертовски мало. Как подумаю о том, что между прошлыми нашими встречами был перерыв аж три года, так сразу тоскливо становится…
В – четвертых, мне не приходится рассчитывать на взаимность. Честно говоря, сейчас даже о дружбе как таковой говорить становится сложнее. Несмотря на встречу и на шикарно проведенный день, я ощущаю, как с нашей дружбой творится что-то не то. Есть ощущение, что из нее ушла глубина… Беседы «по душам», такие нужные и важные, куда-то бесследно исчезли. Нельзя сказать, что раньше они были таким уж частым явлением, но главное – были. И поддержка, ощущение «братского плеча» тоже были. Теперь же всего этого как-то резко не стало.

И я пока не знаю, какова причина исчезновения столь важных для меня штук. Может быть, тому виной конфликт, случившийся между нами в далеком 2015-м… или же внезапно из ниоткуда взявшаяся девочка Ника – поклонница Кастанеды. Она просто как-то внезапно появилась на горизонте, написав Рафу в аську – и, кажется, теперь все пошло кувырком. Ведь они-то, как выяснилось, так похожи! И пережили-то одни и те же этапы! И ее он видел уже два раза за этот год, хоть сия барышня и живет от него далековато… Есть ощущение, что только с ней сейчас Раф по большей части и общается. Я же почти перестала его интересовать. И это печалит. А еще немного злит. Этой девушки не было с Рафом в тяжелые для него времена. А я была. Пусть и нервы сдавали. Да, звучит эгоистично с моей стороны, понимаю. Но грустно осознавать, что очередной дорогой мне человек готов отправить меня в утиль. А уж когда имеешь глупость еще и влюбиться, то вдвойне грустнее…

Но есть в этом состоянии и плюсы. Например, куча вдохновения. В творчество хочется уйти с головой! Какая-никакая, а терапия. Почти месяц писала огромный и очень палевный рассказ по песне Василия К. Почему палевный? Уж слишком все вышло близко к жизни, даром, что гендер-реверс х)

Фуух, кажется, пора заканчивать, а то пост и так неподъемен. Много чего веселого происходит, но остальное – потом, ага. А пока – вот так.

В колонках играет - Nightwish - Élan (Radio Edit)
Настроение сейчас - тоскливо-влюбленное

Я проснулся в десять тридцать пять, хотя - скажу честно - продрыхнуть мог и до полудня. Уж спать-то я мастак. Ей-богу, непонятно даже, как вообще я просыпаюсь на работу.
Хорошо, что сегодня туда не надо. Вернее, надо, конечно же. Вторник, утро, на полтора часа опоздал уже. Но, пожалуй, сегодня без меня обойдутся. Не такой уж я незаменимый человек, ага.
До прибытия пятьсот семьдесят третьего поезда оставалось где-то сорок минут. Я успевал выпить свою законную чашку кофе. И собраться в спешке, сочно матюгаясь на в очередной раз пропавший носок, тоже успевал. Сам старина Юлий Цезарь мне бы позавидовал.
Проглотив кофе, как удав, я подошел к зеркалу, чтобы причесаться. Оттуда на меня глянула крайне неприятная личность. Так и заехал бы этому парню по роже, честное слово. Вот разве позволено быть таким уродом? Уверен, это запрещено конституцией.
Волосы невнятные, пепельно-русого цвета. Глаза навыкате, из орбит чуть ли не лезут – ни дать, ни взять инсмутский вид. Лавкрафт отдыхает. Нос картошкой – предположительно, вареной.
А знаете, что хуже всего? Имя. Ладно бы, будь оно Александр, Петр, Иван, да хоть Кирилл какой-нибудь. Но… черт подери, мое имя Василий. Вася. От этого имени веет дешевым портвейном и драной кошатиной. Но что уж тут поделать? Кому-то повезло, а кто-то – я.
Я почесал подбородок, задумчиво изучая мудака в зеркале. А может, взять и придумать себе псевдоним? Например, Фао. Коротко, ясно и кошатиной не несет. Решено. С таким псевдонимом и на вокзал не страшно…
Из дома я вылетел на всех парах. До прибытия пятьсот семьдесят третьего поезда оставалось жалких двадцать минут. К счастью, старина тринадцатый автобус никогда меня не подводил. Вот и сейчас прибыл вовремя, по расписанию.
Несмотря на довольно ранний час, салон был забит под завязку. В неприятной близости от меня воняли перегаром матросы. Я усмехнулся. Москва — порт семи морей, значит? Вели они себя шумно, как и полагается всяким уважающим себя пьяным матросам. Должно быть, им до ужаса надоели мы, сухопутные крысы.
Я почувствовал на себе чей-то взгляд. Девочка лет шестнадцати робко разглядывала меня из-за страниц книги. Синяя прядка предательски выбивалась из копны светлых волос, словно хотела выдать свою хозяйку с головой. Пальто, призванное защищать от нынешних ветреных погод, было явно великовато юной барышне. Кургузое, тяжелое, неповоротливое…ужасное пальто. Но девочка несла тяжесть ужасного пальто как крест – героически, без жалоб. Меня это умилило и… обнадежило, что ли. Раз она со своим личным бременем справляется, значит, и я мое осилю.
Вот и моя остановка. Пора уходить. Девчонка улыбнулась мне на прощание и сложила пальцы в жесте «v». Я вернул и улыбку, и жест, словно не хотел оставаться в должниках. Юная леди торопливо отгородилась от меня книжной обложкой. «Хорошо ловится рыбка-бананка». Вот бы она действительно хорошо ловилась. И у нее, и у меня.
Двери автобуса открылись, поспешно выпуская меня наружу. Мол, уходи, нечего здесь прятаться. Тут тебе не слишком-то и рады.
Вокзал дышал суетой, выдыхая шум. С непривычки всегда оглушает.
 Молодой человек, вам помочь? Нужно чего-нибудь? - громогласно возопил вокзальный носильщик.
 Нет, спасибо, - отказался я.
Через секунду понял, конечно, что соврал. Мне ведь много всего нужно — так сразу и не перечислишь.
Например, хотелось бы уметь петь. Ну так, по-настоящему петь, чтобы красиво и со смыслом. Но петь я совсем не умею. Медведь на моих ушах не просто потоптался, а еще и джигу станцевал. Про навыки стихосложения я вообще молчу. Ямб и хорей звучат для меня как страшные ругательства. Даром, что филолог.
А еще... еще... хотелось бы написать роман. Такой, чтобы обо всем и сразу. И безумно философский, конечно же. До слез пронимающий, чешущий сердца, как неосторожный первоклассник — манту на руке. Но и писатель я не самый классный. Так, лишь пером бумагу марать. Не человек — сплошное огорчение.
Но самое-самое нужное — это, конечно, встретить N с поезда. Она ведь не ждет, не думает даже, а я — вот он я. Приехал, не проспал.
N, наверное, удивится. Вот выходит она с поезда, румяная от дороги, и сразу видит, что ей тут рады. Вот только жаль, что цветов купить не успел. С другой стороны — томик Эдгара По куда интереснее самого ароматного веника. Ну, неплохой же подарок, а?
А с другой стороны — так себе подарочек. Она ведь всего По и так прочла — от корки до корки. «Nevermore” на языке оригинала цитировать может.
Да и я сам — так себе. Чего же мне радоваться? Есть кому ее встретить. Есть кому зажечь румянец на бледных щеках. Когда он вспыхивает, подсвечивая щеки огоньком, видно все до единой рыженькие веснушки. Под мрачностью своей там, внутри, прячет солнце. Но не мне разоблачать плутовку. Пожалуй, лучше бы вовсе уйти...
Пацан сказал — пацан сделал. Или вернее сказать: «Пацан подумал — пацан сделал»? И не пацан, а мужик под солидный тридцатник. Впрочем, с вокзала убегал, как нашаливший мальчонка. Долой эйджисткие стереотипы, чего уж там...
Я отбежал от вокзала довольно далеко, когда зазвонил мобильник. Неужели N? Нет, всего лишь мой босс. Мне точно нужно отвечать?
Все же беру многострадальную трубку.
 Алло?
 Василий Вячеславович? Извольте поинтересоваться, почему вы не пребываете на рабочем месте? Что вас так задержало? - голос босса звучал довольно спокойно. Впрочем, перед грозой всегда случаются затишья.
Вздыхаю. Бурь ли мне бояться?
 Знаете, я не приду сегодня. Кажется, я заболел. F 63 9.
Босс чем-то поперхнулся. Кажется, шифр, введенный в обиход многоуважаемым ВОЗ, немного его ошеломил.
 Простите, что? - наконец пробормотал он.
 Это из психиатрии, - вежливо уточнил я и бросил трубку. Пожалуй, досадная обязанность ходить на работу теперь отменена. По крайней мере, на эту точно лучше больше не приходить.
Я брел по городу, свободный на все сто процентов. Отчаявшийся — лишь где-то на пятьдесят. Во внутреннем кармане куртки сладким сном спал томик Эдгара По. Хоть кто-то может крепко спать апрельским днем... Хм, почти Шекспир.
А ведь на такой манер можно по любому поводу изъясняться! Вот передо мной магазин «Овощи-фрукты». Как сказал бы Шекспир? «Бананы желтые любви и яблоки зеленые раздора». Да какое мне вообще дело до того, что сказал бы Шекспир? Его тут нет. А я — есть. И мне ведь предстоит что-то совершить. Вильям же лежит себе в блаженном, мертвом несуществуе, отдыхает. Хорошо ему, честно говоря. А мне? А я — справлюсь. Я же Фао, а не Вася какой-нибудь.
Телефон зазвонил снова. Неужели все-таки... Хм, неизвестный номер. Интригует.
 Здравствуйте! Вас беспокоит онлайн-магазин «Счастливая покупка». Мы рады предоставить вам самый широкий ассортимент товара разнообразных категорий. Может быть, вас что-то интересует? - бодро отчеканил женский голос.
Вот только этого мне и не хватало для полного счастья, да.
 А смысл жизни у вас есть? - почти буднично поинтересовался я.
Девушка на том конце провода удивленно замолкла. Не в бровь, а в глаз, а?
 Н-нет, - ответила она на удивление робким и тихим голосом.
 Так вам и надо, - вынес вердикт я, бросив трубку.
Ноги, между тем, сами принесли меня к какой-то неизвестной остановке. Вот и трамвайчик подкатил. Хм, звучит как приглашение. Прокачусь, пожалуй. Странник Фао...звучит, определенно, здорово.
Круг первый. Не ада — трамвайный. За окном мелькает все, бежит что-то. Или я бегу? Вернее, не бегу — еду. Куда? А хрен его знает. Отличный маршрут, между прочим.
Круг второй. Мужик, сидящий впереди меня, безнадежно уснул. Серая хмарь за окном вполне способствовала дреме. И покачивание, конечно. Жаль, стука колес не слышно, как в поезде. Тук-тук-тук.
Круг третий. Все вертится — кружится — вертится. Люди входят — выходят — входят - выходят. Совсем чуточку как жизнь этот трамвай. Только в жизни побольнее получается, пожалуй. Вот и спящий мужик, проснувшись, поспешил покинуть трамвай. Что ж, видать, и мне пора.
Остановка обернулась каким-то крайне тоскливым полустанком. Признаком цивилизации здесь служил лишь убогий маленький магазинчик. Ну, будем радоваться тому, что имеем.
Я зашел внутрь. За прилавком меня встретила продавщица, подозрительно напоминающая буфетчицу из советских времен. Сходство еще больше усиливал открахмаленный белый чепчик на голове.
 Простите, к вам не захаживал старина «Джек Дэниэлс»? - спросил я. Признаться, поддержки этого парня сейчас весьма не хватало...
Продавщица посмотрела на меня, как на умалишенного.
 У нас в районе такие не проживают, - пробормотала она.
Ок, ладно, пожалуй, стоит быть проще. Будь проще — и люди к тебе потянутся. Чем одноклеточнее — тем лучше...
 Виски у вас продается? - вопрошаю с надеждой умирающего.
 Чтоооо? - недоумевающе тянет продавщица.
Я вздыхаю. Тяжело так, почти обреченно. Всякая надежда была уже почти утеряна...
 Ром? Текила? Бельгийский лагер? Сливочный ликер? Ну хоть сидр?! Хоть что-нибудь алкогольное у вас есть?! - взвыл я раненым волком.
Глаза продавщицы зажглись огоньком понимания.
 Так ты чо... бухнуть хочешь? Так бы сразу и сказал, а то все выеживаешься... Вот, держи, - женщина выставила на прилавок подозрительно мутную бутыль.
Я вытащил пробку и повел носом, вдыхая запах неизвестного напитка. Пахло зелье совсем не поэтично – смесью спирта и навоза.
- Что это? – поморщился я.
- Парень, бери, не пожалеешь. Сама варила, сырье-то свое, домашнее. У меня в деревне его с руками отдирают – даже разлить по бутылкам не всегда успеваю. Тебе по знакомству рублей за триста продам, - подмигнула мне продавщица.
- Мы знакомы? – немного опешил я.
- Алевтина Ивановна. Можно просто Аля, - осклабилась самогонщица.
- Фао, - представился я в ответ. Подловила, надо же… Теперь придется все-таки опробовать на вкус сей чудный отвар.
Заплатив за напиток, я вышел из магазина. Ноги сами понесли меня в какую-то абсолютно неведомую даль.
Неведомую, да. Эта часть города была мне незнакома. Да и сам город теперь казался незнакомцем. А ведь когда-то он был моим…
Апрельский Арбат, залитый солнцем. Я гуляю, улыбаясь каждому встречному музыканту и художнику. Меня веснит, и потому свободно. Мимо шагает процессия людей, одетых, как французские короли. За ними невозмутимо следует мужчина в самой простецкой куртке. Следует уверенно, явно чувствуя себя в своей тарелке. Пасет, не иначе. Проходя мимо, мужик улыбается мне и кивает головой. Когда ты – хозяин своей жизни, тебя считает равным даже пастух французских королей.
Или же… зима. Кузьминский парк встречает ее тихо и гордо, почти без людей. Сверкает себе снегом, как старый монарх, убеленный сединами. А я брожу по его тропинкам – вдыхаю Рождество. Мне грустно и легко. Я радуюсь одиночеству, как старому доброму приятелю. Каменный дракон, сидящий на воротах, смотрит на меня мудрым, спокойным взглядом. Нам ли друг друга не понимать? Мы оба любим и сторожим этот парк. И свободу свою мы оба ценим. Я кланяюсь дракону, как брату, проходя во врата. Впереди – река, позади искрятся блуждающие огоньки работающих каруселей. И все, конечно, идет своим чередом…
А может…Патриаршие Пруды? Лето почти на исходе. Утки и лебеди покачиваются на водной глади в полудреме. Мы с лучшим другом обсуждаем что-то незначительное, но очень-очень важное. Подростки, что с нас взять. Я щурюсь на солнце, радуясь отступившей аномальной жаре. Друг рассказывает очередную безумную историю. И ведь хорошо рассказывает! Заслушаться можно. Не за горами – первые сентябрьские дни, наполненные прохладной меланхолией. Но сейчас – хо-ро-шо. Этот город – наш, и мы – его короли.
Но все это теперь в прошлом. Увы, любое правление рано или поздно заканчивается. Вот и я теперь кто? Король без королевства. Почти Гамлет. И город не мой, и жизнь как будто не моя. И все-то я бегу, все убегаю. От N? Или от себя все-таки? Недостойно такое поведение городских королей. Поэтому и королевства больше нет. Не заслужил, дескать. А проще говоря – просрал…
- Молодой человек! Молодой человек, постойте! – взвыло сиреной где-то сзади. Неужели подданные все-таки скучают? Просто немыслимо…
Я обернулся. Возле меня стояла маленькая сухонькая старушка. Дышала она тяжело – видно, бедняге только что пришлось скакать вприпрыжку.
- Вы что-то хотели? – учтиво поинтересовался я.
- Да, иначе бы я не бежала за вами, как оголтелая, - немного ворчливо откликнулась бабуля, - а вы, между прочим, могли бы ходить помедленнее!
- Мог бы. Умение не сильно сложное, - согласился я.
- Так оно и есть, - важно кивнула старушка, - совсем не сложное. Судя по пойлу в ваших руках, вы наверняка из местных. Слыхивала я, что тут его оченно почитают.
Я растерянно посмотрел на злополучную бутыль. Вот уж не подумал, что эта штука меня заклеймит… Делать нечего, умер – так умер. Вернее, местный – так местный.
- Не подскажете, где тут могила неизвестного солдата? Уже битый час ее ищу…И нигде, нигде нет! – всплеснула руками пожилая леди.
Хорошая задачка…Я крепко призадумался.
- А вы уверены, что у него есть могила?
Старушка растерянно захлопала глазами.
- А почему ее не должно быть? – ответила она вопросом на вопрос.
Я прищурился, внимательно изучая свою собеседницу.
- Кто, по-вашему, нуждается в могилах? – вкрадчиво спросил я.
Вопрос ее явно озадачил.
- Ээээ… мертвые? – прошептала старушка.
Я благосклонно кивнул.
- Вот именно, бабушка. Мертвые в них просто отчаянно нуждаются. А Неизвестный Солдат разве мертв? Хватит с него и одного горя – неизвестности. Это же похуже любой смерти будет…
Надо же, и откуда только я в себе такого сказочника откопал? Эдакое сокровище стыдно проворонить.
Пожилая леди пораженно открыла рот.
- И что же он… жив? – наконец-то вымолвила она.
- Живее всех живых, будьте уверены.
- Но…но где же он тогда? В этом городе? В этом районе? Ему хоть выдали бесплатную квартиру как заслуженному ветерану? – засыпала меня вопросами бабушка. Как и все старики, она была крайне любознательна.
- Нет, конечно. Неизвестным квартиры не полагаются. Да и что ему делать здесь? Что он тут не видел?
Старушка изумленно моргнула. Моя горячая отповедь явно поразила ее.
- И все же… где он? – наконец, выдавила она.
- Охраняет небо, конечно же. Ведь недругов полно! Без охраны даже небу не обойтись. Народ нынче непорядочный пошел – все растащить да разорвать по кусочкам готов.
Высказавшись всласть, я развернулся и пошел восвояси. Что я наплел и зачем – одному Богу известно. Выходит, я не только своей жизни – своему языку не хозяин. Повезло же несчастной бабуле повстречать меня, юродивого…
И все-таки – как же ужасно быть Неизвестным Солдатом... Воевал ты, воевал, за хорошее дело боролся, может – а тебя забыли. И зачем только воевал?
Впрочем, все не напрасно. Если воевал – значит, было за что. Если победил – так ли уж важно, помнят ли тебя? Человеческая память вообще штука неблагодарная… Спасенные время от времени забывают спасителей…раз в сезон примерно. Это неизбежно, как первый снег или пение назойливой птицы летними ночами.
Выход один – смирись и спасай все равно. Они ведь не виноваты в своем склерозе. Люди всего лишь, что с них взять. И хороших среди них хватает. Пусть и забывчивых, но хороших.
Наверное, Неизвестный Солдат много стран исколесил. А я почти нигде и не был. Странник из меня, мягко говоря, фиговый. Да и герой тоже не получился. Я даже N во всем признаться не могу – что уж говорить о подвигах? А Неизвестный Солдат на моем месте признался бы. Человеку, охраняющему небо, чего стоит сказать каких-то три дурацких слова? Он бы точно не стал сбегать с вокзала, как трус. И бесцельно шататься по городу не стал бы… У него ведь дел полно, зачем на такую фигню размениваться? А я вот бездельник. Почти как в песне Цоя, да. Уж ничего с этим не поделаешь…
Погрузившись в мысли, я не сразу понял, что вышел к какой-то реке. Хотя слово «река» звучало слишком громко для заросшего прудика. Но в условиях города даже такой подарок от природы смотрелся вполне себе «зеленым уголком». Притом ряска в пруду делала его зеленым в самом что ни на есть прямом смысле. Отличное место для пикника! Жаль, что нет бутербродов. Зато есть «зелье».
Я вынул пробку и сделал два глотка. Реальность перед глазами заплясала джигу. В горле клокотал напалм, не уступающий вьетнамскому. «Зелье» оказалось воистину сатанинским. Не удивлюсь, если его конфисковали у какой-нибудь верховной ведьмы с Лысой Горы.
Сохранять стоячее положение теперь казалось опасным. Я спешно присел. Голова кружилась, будто мозг осваивал фигуры диковинного вальса.
Еще два глотка.
- Зря ты так, зря, зря, зря, - прокомментировал ситуацию селезень, плавающий в пруду.
Я был с ним абсолютно согласен, но пить не прекращал.
После очередного глотка я понял, что отключаюсь. Эту скорбную истину я принял смиренно, как мудрый монах. Отключаюсь – так отключаюсь. Эка невидаль, подумаешь…
Сон не заставил себя ждать. Мы с N гуляли по весеннему Арбату, держась за руки. Французские короли шагали за нами верной свитой, играя на всевозможных трубах и литаврах. Пастух дирижировал этим торжественным хором, размахивая руками, как нервная птица. Из кафе и магазинов с криками «Ура!» выбегали радостные люди. Арбат гудел, радуясь нам, как родным. А мы смеялись и болтали обо всем на свете – от черничного мороженого до книг Стивена Кинга. Я был рядом с ней, был так близко, что мог разглядеть каждую веснушку-солнышко.
И вот настал момент, которого я так ждал и так боялся. Литавры заиграли еще громче, еще оглушительнее, словно подбадривая меня. Я уже было решился и даже открыл рот, чтобы произнести заветную фразу. Но тут…
Из-за угла, конечно же, вылетел Людвиг. И, разумеется, не просто так, а верхом на вороном коне. Даже в моем гребанном сне этот пафосный тип не мог обойтись без выпендрежа.
Одет он был в лучших традициях мексиканских шаманов. Дань Кастанеде, ага.
- Многоуважаемый Фао, позволите ли вы похитить вашу даму? – Людвиг был сама любезность. Тошнотворная любезность.
Я хотел не позволить. Честное слово, бороться был готов. Хоть верьте, хоть нет, похищение N меня абсолютно не устраивало. Но вопрос Людвига, к сожалению, был риторическим.
N быстрее птицы взлетела на вороного коня, трогательно прижавшись к своему похитителю. Стокгольмский синдром взыграл, что ли? Она виновато улыбнулась мне – мол, прости, ты так-то чувак неплохой, но выбор очевиден. И они ускакали. На закат ускакали – для пущей-то красоты. А я остался стоять, как пресловутый хуй на именинах. Незавидная судьба, прямо скажем.
Литавры замолкают. Люди расходятся. С неба внезапно падает канатная лестница – привет от Led Zeppelin? Неизвестный Солдат спешно спускается вниз. Оставил небеса без надзора ради встречи со мной…Какая невероятная честь для меня! Не все потеряно, значит? У меня есть надежда? Я буду жить, доктор?
Неизвестный Солдат подошел ко мне совсем близко. Посмотрел в глаза. Вздохнул – тяжело так.
- Дурак ты, Вася, - сказал Неизвестный Солдат с укором.
- Я Фао, - робко возразил я.
Неизвестный Солдат лишь грустно покачал головой.
- Нет, ты дурак, - повторил он.
- Ты дурак, дурак, дурак, - с новой силой загремели литавры.
- Дурак ты, дурак, дурачина, - надрывались где-то в стороне французские короли.
- Харе Кришна, Харе Рама, ты дурак – и в сердце рана!– заливался хор кришнаитов.
«А они-то тут откуда?» - подумал я и...проснулся.
Голова гудела, будто левое полушарие развернуло войну с правым. Или как улей, начиненный термоядерными пчелами. Да хрен с ними, с метафорами, при трещащей-то башке.
Я с отвращением посмотрел на виновницу моих несчастий. Бутыль лежала на траве, самодовольно поблескивая остатками содержимого. Казалось, что происходящее ее вполне устраивает…
Вспомнив далекое детство и дворовый футбол, я с силой пнул бутыль ногой. Она метко отлетела к дереву, разбившись с жалобным звоном. Я усмехнулся. Легкий дестрой всегда поднимал мне настроение.
Быстрый взгляд на часы. Шестнадцать, мать его, тридцать. Этот день что, вообще не собирается кончаться? Очень эгоистично с его стороны. Ну а мне-то что с этим делать?
Ноги, между тем, сами вывели меня к какой-то автобусной остановке. Так, стоп, не к какой-то, а к вполне знакомой. Насколько мне помнится, именно возле этой остановки находилась квартира моего старинного друга. А для чего существуют старинные друзья? Правильно, чтобы к ним заходить.
Особенно, если они – фрилансеры. Логика Винни-Пуха. Что ж, будем следовать ей, раз другой не нашлось.
Сказано – сделано. Вот я и стою на пороге квартиры. Дверь распахнулась прежде, чем мой палец успел дотянуться до кнопки звонка. Леха стоял в дверном проеме с донельзя довольной физиономией. Вот как ему это удается?
- А я тебя в окно увидел. На солнышко весеннее полюбоваться вышел – а тут ты идешь. Здорово, Вась! Сколько лет, сколько зим! – ликовал друг. Знаете ли, заходить к старинным друзьям очень полезно для самооценки. Весьма рекомендую.
- Вот, шел мимо, заглянуть решил. Я как раз переименовался. Решил, что Фао быть куда лучше, - сообщил я товарищу, крепко пожимая протянутую руку.
Леха засмеялся.
- Хорош ты на кликухи, братан.
Я пожал плечами.
- Хоть в чем-то я хорош.
- Лешенька, там пришел кто? Чего гостя на пороге держишь? – прозвучал из глубин квартиры девичий голосок.
- Это к нам Вася заглянул, Анют. Только он теперь Фао. Но все равно его вполне можно любить и жаловать, - ответил Леха обладательнице голоса.
Я мысленно вздохнул, поприветствовав подошедшую Анюту. И ведь живут же люди… Душа в душу живут. Анюте не надо, чтобы Леха был кем-то, кроме Лехи. И к мексиканским шаманам она потрясающе равнодушна…
- Слушай, а ты разве не должен быть на работе? Сегодня ведь только вторник, - вспомнил Леха.
- Нет. Больничный у меня, - сообщил я как можно будничнее.
- Ты приболел? Может, согреть чаю? – забеспокоилась Анюта.
- Нет, это психиатрическое, - честно сознался я.
Леха с Анютой переглянулись и засмеялись. К моему чувству юмора им было не привыкать. Моя психиатрия была им в новинку, но и к этому привыкнут. Дружба все-таки классная штука.
- Ань, ты вино ежевичное на всякий случай из холодильника вытащи. Пусть погреется. Вася… ой, то есть,Фао, не каждый день приходит, надо бы отпраздновать, - отсмеявшись, сказал Леха.
Аня отправилась доставать бутылку.
- Ну, как дела-то твои вообще? Как ты сам? Давай, выкладывай все как на духу, - велел Леха.
Я замялся. Ведь специально сюда и шел, чтобы высказаться, а вот поди ж ты… Даже на ум ничего не лезет. Разум чист, как свист.
- Ну…я сегодня заблудился, кажется. И понял, что с Алевтиной Ивановной лучше не иметь общих дел. Сны потом неприятные снятся. А ты знал, сколько, оказывается на Арбате французских королей? – спросил я.
Леха растерянно моргнул.
- И сколько же? Лично я ни одного не встречал.
- Что-то около пяти десятков. И все с литаврами. Странно, что ты не заметил. Они довольно громкие, - поведал я.
- Короли или литавры? – окончательно запутался друг.
- И те, и другие. Тут сразу и не поймешь, кто громче, – пояснил я Лехе.
Громче оказался Анютин мобильник. Взвыл, заорал, загремел какой-то незамысловатой панк-песенкой. Ни дать, ни взять иерихонская труба.
- Алло! Ой, привеееет. Не ждала твоего звонка. Как ты вообще? – радостно лепетала Анюта.
Я обратился в слух. Конечно, крайне нехорошо подслушивать чужие разговоры, но что поделать? Я всегда отличался абсолютно дурным любопытством. И губит оно, к слову, не только кошек…

- Ого, ничего себе! Так ты сейчас в наших краях? Вот это сюрприз! Сегодня приехала? – лучилась искренней радостью Анюта.
Так, спокойствие, только спокойствие. Мало ли у Анюты подруг в других городах…Какая-нибудь непременно может приехать в Москву. Да, да, именно сегодня. Почему нет? Не одной же N иметь тягу к странствиям…
- Да-да, конечно, приезжай к нам в гости. Можно прямо сейчас. У нас тут как раз Вася, - заговорщическим тоном проговорила Анюта.
- Фао, - на автомате поправил я.
В горле застрял предательский комок. Я почувствовал себя будто бы в ловушке. Хотя почему «будто бы»? Ловушка и есть. Куда мне бежать? Она, N, вот-вот приедет сюда.
Сомнений нет – это она сейчас разговаривает с Анютой по телефону. Кому еще Анюта разгласила бы мое присутствие? Или не она все-таки? Нет, ну мало ли в жизни бывает… Может, я – особо интересный экспонат. Может, место мне в музее или кунсткамере. Поэтому какой-нибудь подруге вполне можно сказать «А у нас тут Вася». Ну, знаете ли, интонацией экскурсовода…
- Так ты приедешь? Думаю, он тебя дождется. Вина ежевичного за встречу выпьем…Я чертовски рада, что ты приехала, N! Что ты говоришь? Да, конечно, Вася тоже рад. Он же тебя три года не видел! И не знает небось, что ты здесь.
Я мрачно ухмыльнулся. Да, конечно, не знаю и не ведаю. Не запоминал же я полгода назад случайно обмолвленную N фразу о том, что в этот день она приезжает в Москву. И не помню абсолютно, что Людвиг должен был встретить ее на вокзале. Только полный придурок держит в мозгу столь бесполезную информацию… Я же не полный придурок?
Шутка. Я полный придурок. Просто полнейший. Все это хранилось в моей памяти, разумеется. Моя память – она вообще как склад, знаете ли. Чего только в ней, болезной, не валяется…И жить с кучей хлама в башке сложновато.
Впрочем, N, конечно, никакой не хлам. Она живая, теплая, со смешными веснушками. Но я ей не нужен. И поэтому надо уходить. Нет, даже убегать.
Как Лола или Форрест Гамп. Там уж по пути решу.
Я стремглав бросился в коридор. Почти не сбавляя скорости, на ходу, натянул кеды. Затем я попытался надеть ветровку, но рука, сломанная дрожью, упорно не хотела залезать в рукав. Как же прекрасно я вас понимаю, товарищ Маяковский…
Друзья выскочили за мной и с отвисшими челюстями наблюдали за моим позорным отступлением.
- Ты куда это? – наконец вымолвил пораженный Леха.
Я почесал затылок. Правдоподобные объяснения упрямо не хотели лезть в голову.
- Ээээ… кажется, я забыл запереть квартиру. Или утюг выключить? В общем, что-то там у меня дома точно не так. Надо сходить и проверить. И остаться уж заодно. Время-то позднее… - вздыхаю я. Надеюсь, что устало.
Анюта и Леха удивленно переглянулись.
- Но ведь сейчас только шесть часов вечера… - почти с трагизмом прошептала Анюта.
Время, чертово время. Оно что, мать вашу, издевается?!
- Ого, правда? Только шесть? Ну и денек сегодня выдался…Я абсолютно вымотан. Спать хочу, - я зевнул. Пожалуй, слишком театрально.
Анюта посмотрела на меня с укором раненой лани.
- Так ты не будешь дожидаться N? Она ведь так давно тебя не видела…И как обрадовалась, когда узнала, что ты у нас! Сказала, что в таком случае непременно приедет, что очень соскучилась по тебе…Фао, ну задержись хоть на часок! Неужели ты не хочешь увидеть N?! – почти умоляла меня Анюта.
- Нет. Совсем не хочу, - соврал я. Убедительно, надо же!
Вот, вот, еще немного. Осталось только дернуть дверную ручку – и я свободен!
- Трус, - прозвучал сзади суровый приговор Анюты. Что ж, пусть так.
Я дернул ручку и торопливо выскочил за дверь. Ноги сами несли меня куда-то. Неизвестно куда, конечно, но главное – подальше отсюда. Настоящий марафонский забег в пустоту…
Через вечность дурацкого бега ноги все же решили отказать. Я рухнул на траву, как подкошенный, лицом вниз. Вечность – это, если что, десять минут. Да уж, бегун из меня хреновый. И человек, если честно, тоже…
Я тяжело вздохнул и перевернулся на спину. Стряхнул с лица прилипшие травинки. Может, все-таки зря я сбежал? N ведь ради меня к ребятам приедет… Приедет – а меня там нет. Расстроится, наверное…
Да с чего ей расстраиваться? Нужен я N, что ли… И не ради меня она к Анюте с Лехой едет. Они ведь и сами по себе, без меня, вполне интересны. Да и вообще – у нее вон Людвиг есть. Он крут, роскошен, галантен. И читал Кастанеду. В оригинале, прошу заметить. А я и английский-то толком не знаю. О крутости, роскошности, галантности промолчу лучше. Только настроение себе портить. Хотя… и портить-то уже нечего.
Я тяжело вздохнул. Вот зачем, зачем N вообще это делает? Зачем она меня… не отпускает? То забудет на месяц, то снова объявится, как ни в чем не бывало. И все одно твердит: «Я соскучилась, ты мне дорог». Не человек, а пластинка заевшая, честное слово. А я, я… что я? Я уши развешу и верю. Наивнее чукчи из стереотипных анекдотов. И что со мной поделаешь…
Впрочем, хватит обо мне. Уж лучше о ком-то поинтересней думать. О Неизвестном Солдате хоть. Вот что бы он сделал на моем месте?
Наверное, вызвал бы Людвига на дуэль. Интересно, носит ли Неизвестный Солдат перчатки? А шпагу? Или же они с Людвигом стали бы стреляться, как Пушкин с Дантесом?
А может, Неизвестный Солдат и не стал бы применять оружие. От битв он, поди, устал за столько-то лет. Может быть, ему больше по нраву дуэль стихотворная. Вот точно – будут они с Людвигом на пару сонетами щеголять. У кого, значит, красивее да чувственнее выйдет – тому и победа. И N в качестве приза, конечно же. Ради такого приза любой будет рад Шекспиром заделаться.
Нет, не стал бы Неизвестный Солдат биться ни в какой дуэли. Даже в стихотворной – и то не стал бы. А все потому, что не может быть в этой дуэли приза. N ведь не кусок мяса, за который грызутся две плешивые дворняги. Она живая, теплая, с веснушками. И выбирать, с кем ей лучше, сама может. Раз Людвиг – значит, Людвиг. Неизвестный Солдат – не эгоист какой и не собственник. Чужое счастье расстраивать не будет – уж лучше предпочтет оставаться неизвестным. Так оно правильнее…
Я закрыл глаза. Под веками закрутились радужные круги. Вслед за ними и жизнь решила пронестись перед глазами, подобно разноцветной карусели. Стоп, я что, умираю? А пусть бы и так…Хуже уже не будет.
Вот я мелкий совсем. Года четыре всего, не больше. Сижу в обнимку с огромным полосатым котом. Кот ласково уткнулся носом в мою щеку. Как сейчас помню, что звали кота Василием. Нет, не его назвали в мою честь, а наоборот. Все же не такое плохое имя, если подумать… Просто надо носить его с достоинством. Василий был моим самым первым другом. Мы все делали вместе: играли, спали в обнимку, даже ели – и то из одной миски. В детстве я был отчаянным парнем и даже возможность глистов меня не пугала. Но, увы, даже столь чудесная дружба не смогла просуществовать вечно. В одну из весен Василий свалил на улицу в поисках романтических приключений, да так и не вернулся. С некастрированными котами такое сплошь и рядом. Я прорыдал пять ночей подряд. Больше рыдать не позволило чувство собственного достоинства – мужчина же, пусть и четырехлетний.
А дальше-то что? Чем теперь похвастаешь, жизнь?
Вот мне уже одиннадцать лет. У меня есть самая лучшая в мире подруга – Таня из пятьдесят пятой квартиры. Она очень взрослая – ей почти четырнадцать. Мне немного льстит факт нашей дружбы. Жаль, что Таня много болеет и видимся мы нечасто. Но уж когда видимся, времени зря не теряем. Чем только не занимаемся! Например, пускаем бумажные кораблики в дальние странствия по ближайшим лужам. Или сортируем всех окрестных котов по расцветкам. И на деревьях шалаши строим, как же без этого? Лишь песочные замки не делаем – Таня не умеет. Совсем. Но очень их любит.
И вот, во время очередной Таниной болезни, я решаю построить под ее окнами замок. Пусть себе любуется, сколько хочет, лишь бы выздоравливала побыстрее. Я несколько часов лепил свое творение. Не реагировал даже на мамин крик из окна «Вася, обед!» В ход пошли даже ракушки, собранные пару лет назад на Черном море. И, наконец, все готово. Вот оно, рукотворное чудо – песчаная крепость, с разноцветной крышей и почти настоящими бойницами. Терпеливо жду, когда Таня подойдет к окну и увидит мои старания. Терпение кончается через десять минут. Я начинаю кидать камешки в окно. Раз камешек. Два камешек. Три камешек. Еще горсть камешков, от которых появляются трещины на стекле. Никакой реакции.

Начинается дождь. Капли быстро превращают мой дворец в груду мокрого песка. Я какое-то время сижу возле нее, отказываясь мириться с происходящим. Под дождь выбегает мама, и, выплевывая проклятия, тащит меня домой за ухо.
Днем позже стало известно, что Таня умерла. Болезнь оказалась серьезной. И умирала-то она в больнице, не дома. А это значит – песчаный замок был напрасен. Не могла она его увидеть…И теперь уже не сможет.
Нет, нет, не хочу здесь задерживаться. Что там дальше, жизнь? Что еще происходило?
Двадцать три…Ого, как промотало! Уже вырос. Уже институтские годы. Мы с другом Колей, зевая, плетемся на пары. На первую, конечно, уже безнадежно опоздали. Вчера опять до глубокой ночи пили пиво на какой-то богом забытой лавочке да болтали о том – о сем. Прав ли был Кафка в своем «Превращении»? А права ли была Маша, когда ушла от Коли к Игорю с параллельного потока? Ведь Коля-то, заметьте, вовсе не похож на ужасное насекомое! А у Игоря-то этого даже усишки какие-то тараканьи. И про сессию грядущую трепались, конечно. Вот этому козлу, Станиславу Олеговичу, фиг сдашь, конечно – валит немилосердно. А Ирина Павловна, как обычно, выйдет покурить и даже интересоваться не будет, кто какой билет вытащил. Золото, а не преподаватель!
Ну как можно было после такой ночной болтовни проснуться к первой паре? Правильно – никак. От старосты, конечно, влетит по первое число. Но уж как-нибудь переживем эту неприятность. А вечером снова ждут пиво и разговоры. И нет сомнений, что так будет всегда.
Уж лучше бы они были. Абсолютная самоуверенность, как известно – удел дураков. Вот и оказались мы полными идиотами. Таких еще поискать надо, честное слово…
Спустя годы всякая учеба была благополучно закончена. Экзамены сданы, дипломы получены, торжественные речи произнесены. Взрослая жизнь ударила как-то внезапно и болезненно, сразу по голове.
Маша, хорошенько подумав, вернулась к Коле. Все же просыпаться в одной постели с тараканом занятие не из приятных… Вернулась Маша с размахом – сразу замуж. Коля был не готов к браку, но принял его с мужеством самурая.
Потом все закрутилось: бытовые вопросы, внезапно появившаяся на свет двойня, новая работа, новый круг знакомых… Как-то незаметно мы стали видеться все реже и реже.
- Вась, ты извини, я сегодня опять не могу. У Пети зубы режутся, надо к стоматологу. Сам понимаешь, семейная жизнь – она такая… - бубнил в трубку Коля, отменяя очередную встречу.
И ведь он не был счастлив! В те редкие моменты, когда нам удавалось увидеться, прежнего Колю сложно было вычислить в этом измотанном уставшем мужике. И разговоры наши перестали радовать разнообразием.
- Машка вчера опять истерику закатила. Мол, Любке из двадцать пятой квартиры ее муж последний «айфон» презентовал. А Наташка, подруга ее, на Кипр с мужем летит. А ты, говорит, все учителем литературы пашешь. Зарплаты твоей, говорит, только на еду и хватает. Шубу я ей купить не могу, видите ли. Задолбался я, Вася! Задолбался! Разве это жизнь? – громко жаловался Коля, сидя рядом на скамейке.
Я мог лишь сочувственно кивать в ответ. Все это звучало страшно, но незнакомо.
А потом Коля пропал. Нет, его не похитили злоумышленники с требованиями выкупа. Да и газеты не пестрели статьями о его исчезновении. Просто общаться мы перестали, только и всего. Без ссор, конфликтов, выяснений. Просто потухло все, будто и не было многолетней дружбы. Тоски и то не осталось – сплошная скука…
Скучно. Серо. Грустно, пожалуй… Не хочу тут быть. Дальше, дальше, дальше…
А вот оно уже, совсем недавнее
Какой-то весенний дворик, пустынный по случаю раннего часа. Два придурка качаются на качелях и громко смеются. Что еще делать порядочным людям в пять тридцать утра?
В круглосуточное кафе нас почему-то не пустили. Может, все-таки не стоило ломать тот автомат с антисептиком на входе? Хотя, кажется, он был сломан еще до нас… А мы всего лишь-то решили проверить его работоспособность! Да кто нам поверил…Неубедительны мы с N. Чертовски неубедительны.
Официантка встретила нас гневными криками и тряпкой, подозрительно напоминающей половую.
- А ну, кыш отсюда! Я сейчас милицию вызову! – завизжала она.
Пришлось убегать крайне резво.
- Ну вот, а я только настроился перекусить бургером-другим… И что на нее нашло? Впервые такое гостеприимство там встречаю… - бурчу я. Понарошку, конечно. Настоящее ворчание рядом с N просто не получается.
N поднимает голову и смотрит на меня каким-то подозрительно мрачным взглядом.
- Это все потому, что я проклята. Привыкай, - с пафосным видом выдает она.
Спустя секунду N не выдерживает и заливается звонким смехом.
- Ну что, попался? – торжествует моя спутница.
Смеюсь в ответ. Конечно, попался. И уже давно. Впрочем, ни о чем не жалею.
И мы разговариваем. Болтаем обо всем на свете, без разбору. Нужно успеть наговориться вдоволь – ведь уже через пару часов прибудет поезд, который увезет N домой. Ужасно несправедливо жить в разных городах!
Но время у нас еще есть. Я рассказываю N про Бальмонта, любящего убегать через окно. Она заливисто хохочет, видимо, представляя в красках картину бегства. Потом обсуждаем разнообразные легенды и предания. Ранним утром одинаково легко верится и в симуранов, и в кицунэ.
- Интересно, а кентавры женского пола бывают? – любопытствует N.
- Никогда с ними не встречался. Но, может, они просто очень застенчивы. Девушки все-таки… - со всей серьезностью предполагаю я.
N улыбается так, будто верит в то, что встречаться с кентаврами мужского пола для меня обычное дело.
Говорим о книгах, о впечатлениях, о случаях из жизни. Говорим, говорим, говорим.
- Представляешь, неделю назад меня цапнул рак! – жалуется N, показывая синяк на руке.
- Не рановато ли для заплывов в местной речке? – удивляюсь я.
- Ты не понял! Это было не в реке, а в супермаркете. В пивном отделе, кажется – там живых раков продают. А я их гладить люблю. Шершавенькие они такие на ощупь, как камешки морские… Ну вот, я его глажу, а он возьми и цапни. Хвостом! Ладно бы клешнями, они для того и предназначены… Но хвостом!!! Не ожидала такого от раков, - N недоуменно разводит руками.
- Надо же, совсем как люди! Не меньше нас способны удивлять! – смеюсь я.
Но время проходит. Тише смех, глуше разговоры… Мы с N одинаково расстроены тем, что уже стоим на вокзале. Вот прибывает поезд – зеленый, как дракон, похищающий юных дев. А я, увы, не рыцарь, и смиренно позволяю N отправиться в его чрево. Потом три года корю себя за малодушие, но толку от этого, понятное дело, мало…
Откуда, интересно, возник Людвиг? Откуда вообще всегда возникают такие Людвиги? Безжалостные, как сама природа, они приходят, чтобы отобрать у тебя тех, кем ты особенно дорожишь. Останавливать их также бессмысленно, как пытаться задержать ураган. Всегда приходят, всегда забирают свое.
Вот и с N произошло также. Не могла она не влюбиться без памяти – уж таков был Людвиг. А, влюбившись, забыла все старое, прежнее, незначительное. Меня в том числе. Нет, изредка она что-то писала и даже звонила, но вдруг не стало глубины. Не стало тех милых разговоров обо всем на свете, которые могли длиться часами. Даже такой простой вопрос «Как дела?» перестал звучать из уст N. К чему ей теперь были мои дела?
Я и сам-то теперь кем был? Не более, чем смешным фразеологизмом. Что там говорила доблестная Елена Борисовна на лекции по крылатым выражениям? Как назвать человека ненужного, лишнего, абсолютно ерундового? «Отставной козы барабанщик», о. Коза в отставке, а барабанщик – вот он, неприкаянный. Ходит себе и ходит, стучит в барабан, нарушая тишину. Лишь прохожие из окон выглядывают да нецензурной бранью поливают. Кто-нибудь, может, соригинальничает – ведро помоев выльет. А коза что? Пасется себе на лугу, травку жует. В отставке же, имеет право на отдых…
Но барабанщику, конечно, унывать не полагается. Нельзя опускать руки, когда в них барабан. Вот сейчас назло всем как настучу что-нибудь бодрое! Военный марш, например. Хотя нет, на кого войной-то идти? На окружающий мир, что ли? Глуповато, пожалуй. Может, что-нибудь из рок-н-ролла? Да-да, «Роллинг Стоунз» отлично подойдет. Вот и мелодию песни кто-то включил внезапно. Мироздание, небось, больше некому. «love is strong?» Милое мироздание, ты упоролось? Там же нет барабанов, только губная гармошка… Как прикажешь играть?! Ну ладно, ладно, я постараюсь. Бью-стучу, стучу-бью. А музыка все громче и громче, громче и громче. Не успеваю попадать под ритм. Все громче, громче, оглушительно громко…
И я…просыпаюсь. Стоп, так это был всего лишь сон? И никакого предсмертного трипа с «жизнью перед глазами»? Вот это новость…Значит, буду жить, что ж поделать. Однако «love is strong» звучит уже и в реальности. До чего техника дошла – музыку из снов в явь транслирует! А, нет, это всего лишь мой мобильник. На него звонят. Долго и упорно так. А я не отвечаю. Какое свинство с моей стороны! Надо исправляться.
Я беру телефон в руки. Подношу трубку к уху. Задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду.
- Алло? – голос почти не дрогнул. Браво, какое самообладание!
- Вася? Я так давно не слышала твой голос! – N, кажется, была в восторге.
- Вот теперь ты его слышишь. Наслаждайся, - милостиво разрешил я.
N предпочла не заметить колкость.
- Я соскучилась жутко! Ты почему сбежал-то? Я к ребятам только ради тебя и поехала… - с укором сказала она.
Молчим. Я – ошарашено, она – с обидой.
- Я и в Москву ради тебя приехала. Не виделись же сколько… Нормально не говорили давно. А ты…сбежал. Не увиделись даже. Как твои дела? – робко спросила N.
А я ведь не умею отвечать на формальные вопросы. «Как дела?» Неужели хоть кто-то может адекватно ответить на этот вопрос? Как они на самом деле, эти хреновы дела?
- Лежу вот. На траве, - зачем-то уточнил я.
- На траве сейчас холодно. Простыть можно, - растерянно сообщила N.
- Я сегодня чуть не умер. Два раза. Даже Неизвестного Солдата видел. Что мне теперь какая-то простуда? – почти буднично сообщаю я.
Молчит. Ну а что тут скажешь? Зачем вообще общаться с инфантильным полудурком, сбежавшим, как последний трус? И все это ради чего? Чтобы на леденистой апрельской траве поваляться? Или чтобы самогоном нажраться до зеленых чертиков и французских королей? Нет, внятные причины не найдутся. Я просто сбежал – и все тут. Позорнее Наполеона сбежал. Все еще молчит. Молчит, но трубку не бросает. Хороший признак.
Я понимаю, что надо что-то сказать. И я говорю.
- Слушай, раз уж такое дело… может, на Арбат сходим? Время не сильно позднее… Думаю, музыканты еще играют что-нибудь веселенькое. У меня и подарок для тебя есть. Специально в честь твоего приезда купил.
Где-то далеко, с охраняемых небес, мне улыбается Неизвестный Солдат…

В колонках играет - Amurekimuri - Love's Philosophy
Настроение сейчас - сонно-грустноватое

Что остается заблудившемуся в себе человеку? Лишь вспоминать свои рассветы и надеяться, что поисковая бригада уже идет по его следам.
***
"На Пасху солнце играет. Я, когда была маленькая, с утреца пошла по воду, пяти еще не было. Набрала целое ведро, смотрю на небо - а солнышко-то только поднимается, да как поднимается! Сияет, мигает разными цветами, перекатывается, как яркий мячик, будто живое, будто вместе с людьми светлому празднику радуется! Один раз всего рассвет на Пасху встречала - а вот за всю жизнь такой красоты не забыла...."
А мы никогда не встречали пасхального рассвета. И конечно же, стало ясно, что надо срочно исправлять это упущение. Стоя накануне в церкви со всем накрашенным да испеченным добром, мы твердо решили - этот рассвет точно увидим. Посмотрели дома, в интернете, во сколько начинается восход. Завели будильник за 15 минут - чтобы успеть проснуться, собраться и дойти до места назначения. Оно еще не было выбрано точно. Решено просто идти на восток.
***
Будильник прозвенел. Сонливость мягкими лапами наступала на глаза, уговаривая подремать хотя бы еще часок. Ты беспокойно завозился рядом. Поднимаемся? Поднимаемся. Быстренько привести себя в порядок - и вот мы уже в дороге, прорезаем собой утреннюю темноту. Холодно, в апреле с утра всегда холодно, даже если днем + 25. Надо было надевать что-то потеплее, чем моя гусарская косуха. Тоже мерзнешь? Ну, скоро дойдем. Перед нами кладбищенские ворота. Это и есть самое восточное место? Что ж, тогда нам сюда. А птиц-то сколько! Наверное, тоже встречают.
***
Стоять, напряженно вглядываясь сквозь деревья. Точно увидим солнце? Вдруг место все же выбрано неудачно? Но вот уже виден самый край светила - начинается восход. И тут же распадается на сотни свечей, сверкая и переливаясь, отражаясь на стволах деревьев, словно в причудливых зеркалах. Грянул птичий хор. Вот в такие моменты и понимаешь, что "храм природы" - не затертое выражение, не литературный штамп. Здесь и сейчас, на мрачном, казалось бы, месте, где люди на жизни ставят кресты, ей вдруг поются гимны, вдруг становится она вечной, прекрасной, неисчерпаемой, и кто-то большой, светлый, глядит на нас, притаившись над сверкающими стволами. Смотрим на рассвет - улыбаемся, смотрим друг на друга - улыбаемся. Светло. И где-то, в самом этом мгновении, вдруг понимаю, что могло бы сделать это утро еще светлее, но сама не решаюсь - а вдруг только испорчу этим все, вдруг ты рассердишься, вдруг не поймешь, а вдруг я покажусь слишком банальной, вдруг слишком влюбленной, вдруг... "Вдруги" ехидно приплясывают в ряд, как маленькие чертики, смеясь над моей нерешительностью. А птицы срываются, и в этом небе даже вороны - рассветные, запечатлевшие на себе все оттенки волшебного представления.
***
А позже, спустя много месяцев, было много плохого, о чем, в отличии от того светлого рассвета, вспоминать совсем не хочется. Домашний ад и ад вне дома, когда привычный мир распадается на 2 стороны, и обе стороны кричат что-то настолько нелицеприятное, что хочется уйти с головой в землю, предварительно залив уши воском. Мозг тоже чуть не раскололся, но в последний момент опомнился, решив, что если жить как прежде не получится, то мы хотя бы попробуем. Пробуется до сих пор. Ситуация, выматывающая нервы и душу всю осень, символично завершилась в начале зимы, оставив взамен теплые осколки от теплых времен и уютное, почти домашнее одиночество. Именно в такие моменты и понимаешь, как все гармонично в природе, что даже хаотичная, человеческая суть волей-неволей следует закону смены времен года! А воспоминания о том рассвете всегда будут той спасительной палочкой-выручалочкой, что поможет дожить с надеждой до следующей весны, а там.... кто знает? Чудеса ведь случаются. Вдруг все снова встанет на свои места, засияв также ярко, как то пасхальное солнце? А пока остается только ждать.

В колонках играет - The Cranberries – Linger
Настроение сейчас - волнуюсь дико

И снова я пишу тебе, старина. На дворе уже жаркое лето, но ветры все также упрямы и штормят без предупреждения. Можно ли надеяться, что из непостоянной стихии выйдет верный почтальон? Мир - штука сама по себе зыбкая, изменчивая. Даже вечные вещи не так уж вечны. И я берусь за перо, надеясь, что хотя бы наша переписка переживет время и оставит память о нас.
А жизнь все спешит, но, кажется, так никуда и не успевает. И хотелось бы мне закричать как Фаусту: "Остановись, мгновение, ты прекрасно!", но прекрасные мгновения, как правило, глуховаты, и предпочитают компенсировать плохой слух большой скоростью. Так и проходят. Ими надо наслаждаться, как хорошей книгой или фильмом, которым тоже суждено рано или поздно закончиться. Но одна только мысль о возможном окончании всего хорошего, что сейчас принадлежит мне, превращает меня в беспросветного параноика. Да пусть закончится молодость, выпадут последние зубы и слух станет, как у этих самых прекрасных мгновений - это можно пережить. Только бы не расставаться с теми, кого ты приручил, и кто приручили тебя. Только бы не разлучали нас всякие недоразумения, вроде больших расстояний или смерти.
Да, было бы здорово не быть таким рассеянным и не растерять этих самых заветных людей. Хотелось бы мне хоть немного "навсегда". Маленькое такое, карманное "навсегда", в котором точно можно быть уверенным. Любовь навеки - звучит, конечно, наивно и банально, но пусть себе звучит как хочет, только б не кончалась. Или пусть я закончусь раньше, чем она - так оно как-то справедливее. Я согласен, черт возьми, быть менее вечным, если это сделает меня счастливее. Какое одолжение сделала бы жизнь людям, будь у нее привычка оканчиваться в самые счастливые моменты, если нет возможности им продлиться до самой старости!
Однако пока еще со мной это чувство, и эти люди тоже со мной - все еще живые и здоровые. Хочется верить, что и через 10 лет мало что сможет измениться. И пока еще верится. Надеюсь, что и ты, дружище, проживешь долгую, счастливую жизнь на своей ферме, а ветра все-таки будут приносить тебе мои письма - пока есть руки, чтоб писать, это не кажется такой уж утопией.

В колонках играет - Башня Rowan – Мавританский король
Настроение сейчас - угнетенное

Северные моря прекрасны, но если ты ночуешь на их берегах без должного снаряжения, то рискуешь навеки примерзнуть к земле. А если северные моря поселяются в чьих-то глазах, остается лишь наблюдать и мерзнуть. Хорошая альтернатива для удушливого июльского денька. Однако почему-то кажется, что все пропало. В этих водах не согреться - в них только тонуть, когда одежда потяжелеет и потянет ко дну. Но порой на водной глади можно различить солнечные блики. Море улыбается. Даже северное. И всего лишь один-единственный солнечный зайчик в серых глазах стоит, наверное, многих лет вечной мерзлоты.
Море смеется. Соленые брызги разлетаются в разные стороны. Пусть северное - главное не мертвое, настоящее. Где-то на дне - пестрота и рыбоцветье, дельфины, моллюски, кораллы. Надо уметь вглядываться, надо уметь видеть - и не будут нужны никакие акваланги. Море живет. Море будет жить, даже если ты однажды его покинешь. Будет ли оно помнить, что ты когда-то бывал на его берегах? Кто знает - может, станет более соленым. В безграничном всегда есть некая доля равнодушия.
Но что же будет, если ты останешься без моря? Ведь ты уже почти перестал быть сухопутным. Солнце высушит тебя, как медузу, беспощадно выброшенную на берег. И даже огромные киты, уже однажды лишившиеся родной стихии, умирают, не зная дороги назад.
Человек, чью глубину ты познал - и есть твое море. А тот, кто узнал море - полюбит его навсегда.

В колонках играет - Мумий Тролль - Малыш
Настроение сейчас - солнечное

Весна наступает внезапно - внутри и снаружи. Как-то потрясающе легко на сердце от всех этих сочащихся смолой сосен и небесных проталин. А между тем никто и никогда не дарил мне мимоз -этих желтых, пушистых шариков, пахнущих мыльными пузырями. Их продают у метро радостные розовощекие бабушки и суетливые по-весеннему гастарбайтеры. Мне когда-то, несмотря на все протесты, всучили огромную желтую розу с резким морковным запахом, и я ехала с ней в вечернем автобусе, ловя завистливые взгляды пассажиров. Я не люблю, когда мне дарят цветы - банальности не в моем духе, да и живут сорванные растения недолго. Однако мимозы - исключение. Никто не дарил мне мимоз. Но вот я еду в сонной электричке и в руках у меня - пушистый букет из Абхазии. Мне никогда не дарили мимоз - так почему бы не подарить самой? Много света - в последней сказочной метели, в этих желтых цветах, даже в синей темноте за окном.
Весна пришла и кинула в лицо напополам вдохновений с терзаниями. Хочется жить даже когда не понимаешь жизни. Хочется верить, что все это -настоящее. Почему же все это со мной -отнюдь не лучшей из людей, не самой доброй, не самой красивой, не самой талантливой? Эгоистичный, вредный, ранимый, пессимистичный мизантроп - вот он, мой портрет маслом. Но хочется быть хорошей. Как же хочется быть хорошей! Стать эдаким рыцарем-защитником, уберечь и повести по солнечной стороне, сочинять баллады и поэмы - но черт побери, я не владею рифмой, и от невозможности выразить душу кажусь себе немного жалкой. Вот оно, тело - жалкая, неуклюжая оболочка с кучей косяков и недостатков, и невозможно за ним увидеть, как то, что внутри, трепещет, стремясь согреть и спасти самое близкое существо на свете. Страшно, если не поймут. Жутко, если не оценят.
Но что бы не происходило раньше, какое прошлое не оставалось за закрытыми дверями, здесь и сейчас - начало пути. И только от меня зависит, пройду ли я всю дорогу до конца или завалюсь в кювет. Вот только… так хочется быть незаменимой.
P.S. Этому давно пора было появиться здесь, но я стормозил.

В колонках играет - Дельфин – Роботы
Настроение сейчас - скучаю по кое-кому

Мороз до боли ледяной - царапает щеку, как разъяренный кот. Вокруг километры ледяной пустоты и темноты. Тускло светят не проснувшиеся фонари. Даже их в это время клонит в сон. А чьи-то шаги скрипят, и надо быть начеку, чтобы шальной нож не проделал лишнюю дырку в горле. Слишком рано для чего-то светлого. Но даже здесь, в этой снежной пустыне, хочется жить. И от этого теплее.
Дорога - дальняя или не очень - не так важно. Главное - во всем следовать внутреннему пути. Главное - вовремя подставить плечо тем, кто слишком устал, чтобы идти самостоятельно. Главное - стать таким же незаменимым, какими уже стали для тебя они. Вместе холода не страшны - пригреемся, перезимуем. Хочется жить.
Закаты и восходы ослепительно прекрасны именно сейчас, зимой. Улыбаться на солнце, которое загостилось на январских небесах, и надеяться что то солнце, которое светит внутри, однажды станет таким же ярким и большим. Оно уже греет. В стране поездов рельсы уходят за горизонт, люди уходят за горизонт, звезды уходят за горизонт - во всем этом есть частичка вечности. Но вечность - это Уроборос, она глотает собственный хвост - и вот все возвращается на свои места. Хочется ждать. Хочется жить.

В колонках играет - Мельница - Весна
Настроение сейчас - растерянное как минимум

С самого рождения в нас, как в прибыльное дело, совершают вклады. Родительская любовь должна стать залогом того, что мы станем достойными людьми по их меркам. Только случаются сбои, вечно нам чего-то не хватает - то честности, то знаний, то хороших оценок в аттестате - и вот она, наша самая первая неоплаченная задолженность. Нас, конечно, продолжают любить, но все чаще и чаще слышно о наших более удачливых ровесниках, сумевших оплатить долги как следует: "А вот у соседки дочка окончила институт с красным дипломом", "Сын моей подруги - весьма уважаемый в городе человек..." Нашу недоделанность все чаще бросают нам в глаза. Наверное, слишком поздно лепить нас по новой.
А дальше - хлеще. Платить приходится за любые формы человеческого тепла, у каждой - своя стоимость. Где-то придется наступить на горло собственной песне, где-то - сморщиться до состояния чьей-нибудь тени. Учимся скулить и вилять хвостом по-собачьи, даже если всего несколько дней назад предпочитали гулять по заборам и крышам.
Постоянно приходится расплачиваться, и порой так странно, что не придуманы еще на все это официальные кредиты.

В колонках играет - Zемфира - Земфира
Настроение сейчас - размышляю

Когда смотрю в окно на утренний свет, приникнув к стеклу, то вспоминаю жизни намеки. Вот так же стояла я в полный рост на крыше, точнее в одном из ее углов, и так странно падала одна из теней на камни - точь-в точь как решетка. Будто бы я сама себе клетку построила и замок повесила. Но кто же поведает мне чудо побега из этой тюрьмы? Ведь сейчас я мало того, что в клетке, так еще и с петлей на шее - так, на всякий случай, чтобы точно не сбежала. И уже не я сама воздвигаю себе решетки, а человек, думающий что он в праве, что долг мой теперь - быть с ним рядом и всегда под боком, если вдруг понадоблюсь. Он, да и многие ему подобные, называют это "любовью". А для меня любовь - иная грань свободы, золотой шум внутри. И не приемлет она ни цепей, ни клеток. Когда она придет, настоящая, гармоничная - тогда будут силы сбежать из плена того ненастоящего, что происходит сейчас, сгинуть в свободу, жить, жить, жить в круге света. Но пока круг только из замкнутого пространства.

В колонках играет - Неприкасаемые - Моя бабушка курит трубку
Настроение сейчас - приподнятое

Что можно рассказать о вчерашнем? Только разве отрывками, которые мешаются в голове,и все не складываются в цельную картину...
Странные мокрые шарики, которыми Алена и Никита вынесли мне мозг. Сева ждал возле кинотеатра, а я пыталась понять, все ли по-прежнему, или разлад неминуем. Алису выцепили возле "Макдональдса", они с Аленой тут же пошли гадать на Таро. Вихрь позитива и крика, налетевший и обнявший сразу меня, Никиту и Севу - Сокол. Никто ничего не понял, но с этой минуты поперло всех XDD
Прогулка по парку. Тоска накатила внезапно. Алиса предложила погадать на картах. Вот так вот, спиной к лесу, на заброшенной сцене... атмосферно, невероятно, и будто бы всеми покинуто. Очередное пересказывание странных событий этого лета. Не лучший расклад для меня: мы с Севой слишком похожи, а в любви нужна противоположность. Может случиться, что и расстанемся... но верилось только поначалу. Вернулась через 15 минут... он волновался. И в бункер, тот самый опасный бункер, о котором рассказывал Совесть, он полезет со мной. Пусть и со скептицизмом: мол, бред это все, но если тебе хочется проверить, полезем вместе.
Сокол решила погадать Совести на рунах. Руны никто не должен видеть - поэтому она заперлась в туалетной кабинке. Но мы-то с Аленой не знали, почему она там так прочно застряла, стали стучаться.... дальше замечательный диалог:
-Девчонки, дайте дописать!
Алена (в шоке):
-Доплясать?!
Бугага минут на 10 XD
Совесть потерял паспорт Сокола вместе со своим рюкзаком *а положил он его туда, чтобы Сокол невзначай его не потеряла XDD* Все разошлись, эти чуваки поехали в милицейское отделение оформлять заявление. Сева не оставил меня одну... мы сидели в "Макдональдсе", наблюдая за ночной содомией, и откровения, откровения, откровения... Не знаю, что будет дальше, но после откровенных разговоров все становится теплее. Мы похожи. Мы слишком похожи, и никуда от этого не деться. Но может это все-таки плюс а не минус?

В колонках играет - НАЧАЛО ВЕКА and ХЕЛАВИСА - Тебя Ждала Я
Настроение сейчас - какое-то даже возвышенное..

Нет, все-таки удивительно, что подобные штуки происходят со мной. Завертело, закрутило, какой-то новый вихрь ощущений, эмоции вышли на новый уровень. Практически перманентный эндорфинотоксикоз. Учусь любить, учусь ответственности - а это уже ценно само по себе. Пытаюсь вытащить из бездны негатива в общем-то замечательного и очень хорошего человека. После каждого мимолетного выяснения отношений по "аське", после его искренних извинений и признаний, наступает какое-то обновление и.. очищение, что ли. Притом похоже что взаимное. После слез почти всегда теперь счастливая улыбка. А после вот таких слов хочется жить:



SEVEN (01:38:07 27/09/2011)
Тут даже два ответа : "Господи, как я счастлив"
(подглядевший карась) "БЛЯ СЕВА ЭТО ОХУЕННО ТОЛЬКО НЕ ПРОЕБИ"

В колонках играет - ГАЛАНИН С. МАКАРЕВИЧ А - Ничего Нет
Настроение сейчас - интересное

А что, собственно, произошло за последние дни? Ничего особенного... Просто песня "Аквариума" - "Сентябрь" внезапно перестала быть моим гимном по умолчанию. Просто я проспорила Соколу ящик "Реддс", утверждая,что взаимная любовь - роскошь уж точно не для меня. Хе, куда уж там... стоило только абстрагироваться от ее поисков, как она сама меня нашла. Завтра уезжаю в Лоо на 2 недели, поезд в 19:37,а моя любовь приезжает в Малаховку и провожает меня до вокзала. Будет по кому скучать все это время... Вот такие дела творятся. Хочется верить, что все по-настоящему. Буду здесь 28-го.

В колонках играет - Гарик Сукачев - Белые дороги
Настроение сейчас - задумчивое

Перманентная задумчивость - абсолютно нормальное наше состояние. Но бывает задумчиво даже как-то сверх меры. Думается, вот, например, что люди все чаще двух типов: одни не могут жить без солнечного света, другие живут в катакомбах. Я что-то среднее, блуждаю в мягких сумерках. К одним, тем, кто глубоко под землей, вроде не особо хочется, но и на солнечных полянах уж слишком много света. Без него вполне можно обойтись. Вон они, солнечные люди, говорят, что без солнца никакой жизни, нежатся, блаженствуют, и думать-то совсем не хотят, что существуют какие-то противные сырые подземелья. А уж тем паче что в них живут, и не так-то уж печально живут, как это принято полагать. Но мне все же лучше,я золотая середина. И верится мне, что любовь как солнечный свет: без нее можно прожить. Другое дело, что жизнью это не назовешь, но можно. Просто кто-то создан, кто-то нет.А кто-то ровно наполовину.

В колонках играет - Дубовый Гаайъ - Мой мир
Настроение сейчас - хыыыыыы......

В воображаемом Амстердаме живет странный человек. Нет, там, конечно, все люди странные, и головы квадратные у большинства, за исключением, конечно, тех, кому пишут письма. Но этот человек был странным до жалости, ведь он любил только гардеробщиц. О кассиршах или библиотекаршах он, понятное дело, и слышать не желал.А в гардеробщиц запросто влюблялся. Бывало, выберет себе объект страсти, и ходит все время следом, и ходит. Цветы носит, конфеты дарит. И смотрит через толщу повешенных шуб с фетровыми шляпами - преданно, по-собачьи. Прислонится к вешалкам, тоскливо так: "Леди гардеробщица, пожалуйста, полюбите меня...." Но гардеробщицы боялись его почему-то, номерками гардеробными швырялись. Хорошо, что швабр им по статусу не полагалось, они же не уборщицы все-таки. А он все равно приходил к ним и стоял. Что-то грустное в нем было, даже жалкое, наверное. И как иначе, если любовь все время безответная?... Правда, люди говорят, была влюблена в него одна девушка. Но она работала ихтиологом, и в своих чувствах упорно не признавалась.

В колонках играет - Сплин - Прочь из моей головы
Настроение сейчас - любуюсь снегом

В ритме зимнего вальса кружатся снежинки, синички садятся на ветки, стучатся в стекло. В ритме зимнего вальса я вольна задавать свой темп, видя свои северные города через окна. В ритме зимнего вальса всем нищим щедрые тучи насыпят полные карманы снегов.
Весь утренний свет почти наверняка запорошен снегом. Трубы почти наверняка в снегу. Ночное наше счастье в молниях и снегопадах, и в крыльях, что полнеба укроют снеговыми облаками. И все перевернется в мире. Вот невероятно: отсыпали горемыкам полные карманы счастья, хоть черпай его ложкой - во век не вычерпать. Променяли счастливые идиоты светлое будущее на возможность играть в снежки, уважение важных шишек - на нежные взгляды и совместное кофе на темных кухнях, карьерный рост - на запах яблок в чьих-то волосах. И снег, наш первый снег, пах яблоками. Мы давно так упоенно не танцевали.
В ритме зимнего вальса без разочарований принимаем обиды и упреки от непонимающих. Пусть кидаются помидорами бедные несчастные люди - они совсем-совсем ничего не знают об этом мире. Сложно найти в нем вещи, имеющие больше смысла, чем небо, снег, и любовь.

В колонках играет - Ногу Свело! - Трусики
Настроение сейчас - лучше не спрашивайте....

Это занудство вливается литрами в уши, жжжжжжж да жжжжжжжж. Алгебраические расчеты змеями в мозг, ворчание чьих-то заскорузлых механизмов - привет, заржавевшие шестеренки! Хорошо бы отсюда за леса-горы, тропами нехожеными, полетами над Уралом.
Свобода проходит там через кончики пальцев по внутренним рельсам, сливается пусть с чувством любви, чтобы не было одиноко. И обращается в общее чувство - чувство, что не носит никаких имен и названий, лишь отдается запахом костров и первого снега, лишь танцами бликов на лицах и снежинками в нарнийских фонарях.
Бежать на запах, чуять запах, вдыхать запах твой, и разливать его по жилам в кровь. И каждый твой звук, каждое твое слово, как отражение моих вскрытых мыслей. Да здравствует поглощение! Да прибудет слияния вечное солнце! И в свободу любви уходит дорога, дымясь предчувствием новых миров.

В колонках играет - Дельфин - Капрон
Настроение сейчас - усталая гармония

Вот опять улыбаешься во все свои 29, или сколько их там у тебя. Весь день улыбаешься, краснеешь,и что-то себе под нос напеваешь. Родня уже к тебе с намеком подходит: мол, когда уже познакомишь? А ты что? Взгляд в пол как воплощение абсолютной невинности - узор на ковре, конечно, заслуживает более детального рассмотрения.С кем познакомить?! Да нет у меня никого, вы что... О чем думаю целыми днями? А о гладиолусах. Хорошо они нынче цветут.
Послушай, какие к кошкам гладиолусы? Во-первых на дворе поздняя осень, во-вторых ты же в цветах вообще не разбираешься. Из всех цветочков в лицо знаешь только банальные розы и герань, да и то только потому, что розы рифмуются с морозами, а с геранью говорят на языке любви. Ну что, раскусила тебя?
Что говоришь? Осенью некоторые тоже цветут? Осенью только ты цветешь, по крайней мере, этой точно. В эти ноябрьские деньки ты разве что не колосишься от счастья. Не только ты цветешь? Какие еще маки? Которые у подруги на дачном участке растут? Ну, эти и я знаю - им же башню сорвало заодно с тобой. Они в минус два распускаются, психи цветочные. Подруга с утра выходит растрепанная, в халатике, со сползшими на нос очками, и сердито на них покрикивает: "Не цвести! Осень! Холодно!" Ей не то чтобы цветение сильно мешало, но ведь в такую погоду цветочки загнутся, а? Маки же и слышать не хотят, звенят листочками да нервно хихикают: "Мы все умрем, мы все умрем..." Но продолжают цвести. Камикадзе от растительного мира, блин.
Так может все-таки того, познакомишь? И не отмахивайся, все-то я о тебе знаю, писатель. Только на днях с томной улыбкой прошептала: "Все книги мои прочитал..." Кто, кто?! Листочек мяты, которым ты рукописи закладываешь? Ну, твоя правда. Я все равно никогда не разбиралась в ботанике.

В колонках играет - Чебоза - Нарисую твои глаза
Настроение сейчас - йехуууу, хвала добрым админам!!!!

Самое интересное, что мир скорее всего разрушался. Разрушался не сразу, постепенно, как зуб, пораженный кариесом. Оттого,конечно, болел. Но неважно. Они сидели с подругой в байкерском клубе и ждали кого-то там.... кажется, симпатичного официанта, в которого ее подруга была тайно и безответно влюблена. А она просто так сидела, в позе аля "а хрен его знает, что вам со мной делать":руки на стол, на руки подбородок, и такой долгий тоскливый взгляд сквозь бокал с аскорбинового вкуса шампанским. И подруга то и дело поминутно:
- Пойдем с манекеном сфотаемся?
-Смотри, какие шарики повесили...
- Ну что ты сидишь, как у меня на похоронах?!
А то сама сидит грустная и влюбленная такая. И они потом еще немного выпили - за свой клуб неудачниц, насчитывающих 2 персоны. Ничего, все еще будет, сказала подруга. А ей подумалось, что завтра, конечно, будет лучше, но будет ли оно вообще, это надуманное завтра?! И какая чертовская жаль, что "лучше" без "завтра" вот никак не может. А у нее к тому же не может быть "будет". Потому что все-то у нее уже было, аж года три, и каждый год по-своему. Этот год вообще отличился. Колбасило по-страшному, по-черному. Один знакомый физик сказал, что абсолютно все люди наркоманы. Только зависят от разного. Лучше бы ее осень увезли за город, со всеми ее страшными листьями, как в песне "Мегаполиса", потому что уж очень большая опустошенность, пролегающая где-то в области чувств, на пути у которых сам БГ не велел стоять, ибо высокие.
Нет, ну как так можно?! Сначала одного. Потом другого. Потом двух сразу. Оставьте пошлые мысли - просто любить. До одури. И всякий раз себя убеждать, что это как живопись:в одни картины влюбляешься, к другим просто испытываешь мощное эстетическое наслаждение, но спутать легко. Однако порой, оценивая с точки эстетики некоторые картины, уже не понимаешь, насколько глубокое впечатление они у тебя оставили, и уже никакая эстетика не дает мерки тому, что ты прирастаешь к полу, как идиотка, и все который час пялишься на этот морской пейзаж.
Как-то так. Когда они уже подходили к метро, и подруга покупала сигареты в ларьке, она вдруг осознала, что любит весь мир. Вот так, смогла невозможное: сначала до невозможности полюбила двоих, потом все мироздание, со всеми его идеальностями и огрехами. Но солнце той осенью было очень яркое, оно могло светить даже по ночам, хоть и незаметно, а может, просто очень быстро наступил рассвет, а потом день. В любом случае, прощальная синь неба ей очень понравилась. Ударило последними хрупкими минутами мира. Однако жизнь удалась. И это, черт побери, хорошо. Там, на новом витке реальности, зачтется. Любят там такое засчитывать.