В колонках играет - Би-2 - Мяу кисс ми
Настроение сейчас - в норме

Эх, вот и я. Закину сюда немного мыслишек. Невеселых, конечно. Что поделать – я тот еще депрессарик… Ну, или времена такие. Сложные. Впрочем, когда они были простыми?

Реставрация дружбы – дело заведомо гиблое. То, что умерло, воскрешению никак не поддается. Иначе получается какая-то дурная некромантия.

Это я о чем? Или вернее – о ком? О Рафе, конечно.

С ним уже 2 месяца как не переписывались. И хрен его знает, будем ли еще. Я лично в этом не уверена.

Поправочка – написал. Но что написал! Аж зубы сжались от гнева. Мол, привет, я тут блокнот нашел, который искал. Потому аж решил тебе написать. Событие, черт побери! Ой, прости, я же давно не писал, оказывается. Как твои дела?

И, знаете, отвечать совсем не хочется. Ну, потому что я человек, а не личный дневник. И мне не стоит писать раз в два месяца с подобными формулировками. Они только еще больше подчеркивают равнодушие и пренебрежение. А мне их уже и так хватило, ей-богу. Больше не надо.

Грустно, конечно, чертовски грустно. И в то же время – безумно гневно. Не знаю, чего больше. Зачем вообще было нужно это примирение, если все по-прежнему? К чему я за этим гналась? Во что верила? Да хрен его знает. Но оно себя нефига не оправдывает.

Хотя, блин… я все еще в раздумьях. И даже немного мучаюсь чувством вины. Впрочем, я всегда им мучаюсь. Как знать, все ли делаешь правильно? А вдруг я все же опять напортачила? Вдруг повела себя слишком резко? Надо было бы как-то спокойнее сформулировать претензию, а?

Однако это все – ложное. Хотел бы – ответил. Пусть бы нагрубил, но ответил.

И что в итоге? Я снова ушла. Не выдержала. И на сей раз – окончательно. Раф кинут в ЧС. Не без помощи советов близких людей, конечно. Хорошо, что мне наконец-то «вправили» мозги. С некоторыми людьми бесполезно выяснять отношения. Просто потому, что в ответ максимум получишь равнодушное «угу». И зачем тогда разоряться?

Жалею, что вообще влезла во все это. Столько нервов потрачено! Мне, дуре, ведь захотелось все исправить. Думала, разговор да искренность мне в помощь. Ошибалась, конечно. Кроме равнодушия – ничего не получила. Это даже меньше, чем в прошлый раз…

Ну да ничего. Хреновый опыт – тоже опыт. Живем. Буду знать на будущее, что реанимация – штука дерьмовая. Мудак всегда остается мудаком. А от мудаков стоит держаться подальше… Не исправляются они, увы. Совсем не исправляются.

Но мои настоящие друзья – всегда со мной. Они точно не предадут. И это безумно радует… Хорошо, что из моей жизни исчезают равнодушные личности. Туда им и дорога. Не стоит превращать свои дни в разведку с мудаками…

В колонках играет - Крематорий - Миклуха
Настроение сейчас - болею немного

Давно меня здесь не было. Надо пинать себя почаще – жизнь-то происходит! х) Что же случилось, помимо поездки в Тунис?

Ну, самая важная новость – мы помирились с Рафом. Странно все так получилось… но я рада. По-настоящему рада. Мне чертовски не хватало наших разговоров…

Как же все произошло? В конце сентября, незадолго до моей поездки, Раф зашел на форум. А на форуме уютно ютились несколько страниц моих почти дневниковых откровений. Представили же, да?

Теперь мои эмоции представьте: захожу на форум, а Раф онлайн. Краснею, бледнею, закрываю злополучную страничку. Надеюсь, что почудилось, открываю снова – ан нет, он все еще там. Ухожу окончательно, стараюсь забыться-забиться в каких-нибудь занятиях. А сама думаю – ну, ему же все равно, наверное. Не будет он ничего отвечать, так что и беспокоиться нечего.

А он ответил. И как ответил! Это было длинное, шокированное сообщение. Сначала, честно говоря, я увидела в нем издевательство. Мне показалась фальшивой фраза «Ты навсегда останешься в моем сердце». Ну не могло мое депрессивное сознание на тот момент уверовать в искренность таких слов…

Поэтому с моей подачи началась перебранка. Длилась она не так уж и долго, а затем снова наступило гнетущее молчание. За это время я показала нашу переписку нескольким людям. И вот внезапно услышала мнение, что я… не права. Да, вот, мол, я поспешила с выводами. И не издевка в словах Рафа, а сочувствие и беспокойство.

Перечитала его ответ. Поняла, что, похоже, так оно и есть. Стало стыдно за свою резкость. Захотелось что-то написать, извиниться… Мне посоветовали расслабиться и написать все уже после поездки. Мол, отдохнешь, подумаешь, поймешь все…

Но расслабиться не получилось. Я уехала в Тунис, проведя перед поездкой беспокойную бессонную ночь. И потом всю поездку внутренне маялась. Ну, это ж я, как иначе? Если что задумаю – так мучает меня, пока не исполню. Что уж там о совести говорить… Она и вовсе меня глодать обожает!

Вернулась домой. Там меня ожидал дикий скандал от матери, но об этом даже и говорить не хочется…

Главное – таки нашла силы написать. Думала, что извинюсь – и свалю в туман. Зачем я ему сдалась-то? Но не тут-то было…

Наивный такой вопрос: «Так ты возвращаешься?» Наивный – и одновременно каверзный. Как я могла не поддаться? Ведь подсознательно мне хотелось вернуться…

А потом мы целую неделю молчали. Меня это немного угнетало. Ну, в самом деле, стоило ли мириться, если все по-старому? Но первой нарушить молчание я не решалась. Догуливала отпуск, отдыхала, ходила в гости… ждала. Не получалось не ждать.

И он написал. И мы разговаривали – не натянуто, а прямо, как в старые добрые времена. А потом мы снова и снова разговаривали – почти каждый день. До сих пор нет чувства оставленности, знаете ли…

Все наладилось? Наверное. Случаются, конечно, у меня триггеры, да что поделать? Ревность так просто не задушишь. Порой, когда Раф упомянет о своей девушке, внутри что-то предательски дернется… Но я сдерживаюсь, честное слово. Ничего не говорю, ебу мозги только себе – по старинке. А в остальном все просто прекрасно. Наверное, это можно назвать хэппи-эндом…Впрочем, нет, надеюсь, это не финал. Мне точно не хочется терять эту дружбу. Пусть она никогда и не перерастет в нечто большее… Впрочем, кто сказал, что дружба – это меньшее?

В колонках играет - БИРТМАН - Все диджеи петушьё
Настроение сейчас - охуевает от снов

Лиса была очень юной, почти щенком. Только вчера состоялась ее первая охота.

Увы, она не смогла поймать даже мыши. Ее родители погибли слишком рано и не успели обучить лисенка всем тонкостям охотничьего ремесла. Она не умела красться, припав брюхом к земле так искусно, что даже самая чуткая дичь ничего не заподозрит. Ее хвост не умел заметать следы – он лишь колотился невнятной рыжей тряпкой. А глаза еще не научились улавливать малейшее шевеление в опавшей листве. Ее мать была искусной охотницей, никогда не остававшейся без добычи. Но от собак ей все же уйти не удалось. А юная лиса пока ничего не умела. И рисковала помереть от голода…

На завтрак отыскались земляника и пара древесных жучков. Но желудок, явно недовольный столь скромной подачкой, продолжал урчать. Хотелось мяса. Однако даже лягушка без труда ускользнула из-под носа незадачливой охотницы. От такой безысходности поневоле тянуло на вой.

Шатаясь от слабости, лиса отправилась в нору. Надо попробовать уснуть, раз уж с едой проблемы. Во сне не чувствуешь голода…

Но блаженная дрема продлилась недолго. Чуткий лисий слух уловил шорох чьих-то шагов. Крупный прямоходящий хищник. Человек. Молодая лиса напряглась и зарычала. Человек – это враг. Хуже пумы, хуже волка, хуже беркута. Он носит с собой гром - палку, от которой пахнет смертью. Он приводит с собой псов, способных выследить и разорвать на части. Он охотник, добытчик, убийца. И любой лисе стоит ожидать от него только плохого.

Но собак не было. Лиса втянула воздух ноздрями, стараясь учуять знакомую, солоноватую вонь шерсти гончих. Нет, им и не пахло. Значит, ее не собираются «травить» прямо в норе. Может, и вообще не собираются «травить». Возможно, человек пройдет мимо, не заметив ее. Похоже, сейчас он не охотится. Надо затаиться – авось, пронесет и в темноте норы ее не заметят. Шаги стихли. Лиса замерла, боясь даже дышать. А через пару мгновений в нору заглянула страшная лысая морда,..

Лиса почувствовала, как шерсть на затылке встает дыбом. Человек был совсем близко. Встав на четвереньки , он смотрел прямо на нее и скалился. Бежать некуда. Лиса попятилась и грозно зарычала. Она приготовилась дорого продать свою жизнь.

Но человек не торопился нападать. Он продолжал скалить зубы, словно угрожая, однако оставался на месте. И тут внезапно лиса услышала странный звук. Грохочущий, сильный, и в то же время – звонкий и журчащий, как ручеек. Она не сразу поняла, что этот звук издавал человек. Будучи диким зверем, лиса и понятия не имела, как звучит человеческий смех. Для нее он был столь же недружелюбен, как и все прочие шумы, исходящие от двуногих хищников. Откуда было знать юной лисе, что человек не желал ей зла? А тому ее взъерошенный вид казался крайне забавным – только и всего.

- Эй, не злись! Я пришел с миром, - человек поднял обе руки, показывая пустые ладони.

Лиса заворчала чуть глуше. В руках человека не было камней. Да и гром-палка не висела за его спиной. О собаках и говорить нечего – будь они тут, давно бы сунулись в нору. Да и человек-то довольно молод. По своим меркам, он почти ее ровесник. Стоит ли его бояться? Но все же… это человек. И от него не стоит ожидать добра. Люди коварнее росомах. Кто знает, что на уме у любого из них…Лиса не осмелилась приближаться к двуногому хищнику.

***

Майк обожал исследовать лес. Он мог часами бродить от поляны к поляне, наблюдая за бытом здешних обитателей. Благо, на дворе стояло лето и мальчик был абсолютно свободен от школьной рутины. Барсучью нору Майк приметил еще пару месяцев назад. Он был свидетелем того, как семейная чета лис заселялась в нее после прежних хозяев. Здесь супруги собирались вывести потомство и прожить до конца своих дней. Увы, их дни закончились раньше, чем предполагалось…

Майк плакал, смотря, как охотники «травят» молодого лиса. Тот пытался увести гончих как можно дальше от норы, спасая свою семью. Если бы мальчик только мог спасти благородного зверя от собачьих клыков… Но, увы, отец Майка строго запретил ему хоть как-то вмешиваться в дела лисьей охоты. Семья юноши промышляла торговлей мехом, который они скупали напрямую у охотников. Это было их основным доходом здесь, в деревне среди лесов. Без меха семья Майка непременно обанкротится. Поэтому мальчик не мог вступиться за лиса. И не стал смотреть, как с бедолаги снимают шкуру. Слишком тяжелы подобные зрелища…

Самка и три ее детеныша остались без отца и кормильца. Майк знал, что лиса не может выйти на охоту, пока потомство хоть немного не подрастет. И, несмотря на запрет отца, он все же помогал осиротевшему семейству. Мальчик приносил к норе вяленую оленину из домашних запасов. Сначала лиса боялась притрагиваться к пище, пахнущей человеком. Но голод – не тетка. Вскоре самка начала принимать подачки и кормить ими растущих лисят. Майк спас лисиное семейство. Но, увы, ненадолго.

Лисята подрастали. Теперь их мать могла отправиться на охоту. Но охотились уже на нее саму.

Лисе не удалось скрыться от бродячей своры. Это были не гончие, нет. Всего лишь псы деревенских мальчишек, науськанные на мелкую дичь. Они не были научены аккуратности, как охотничьи собаки. Да и к чему им беречь лисью шкуру? Псы просто разорвали самку на части.

Голодные лисята, не дождавшись матери, вылезли из норы. Тут-то их и настигла жестокость деревенских мальчишек. Смеясь, те забили детенышей лопатой.

Майка не было рядом, чтобы предотвратить это бесчеловечное преступление. В этот день ему пришлось уехать в город по неотложным делам. Ничего-то поделать он не мог. Разве что разбить носы всей компании лисьих убийц. Но разбитые носы не могли воскресить мертвых детенышей…

И лишь одна самочка осталась в живых. Она не вылезла вместе с остальными, предпочтя остаться в норе. Она слышала, как убивают ее брата и сестру. Их писк и скулеж стоял в ушах маленькой испуганной лисички. Чем она могла помочь им? Как спасти? Она была всего лишь крохотным перепуганным лисенком. Оставалось лишь молча дрожать в норе, надеясь, что ее не постигнет та же участь. Незавидная судьба, но что поделать…

Весь следующий день лиса не вылезала из своего убежища. Лишь под вечер муки голода заставили ее выйти на первую охоту.

***

Майк и подумать не мог, что кто-то из лисят остался в живых. Лишь из дурацкой надежды, он решил вновь посетить ту поляну. Какова же была радость мальчика, когда он обнаружил юную лису выжившей! Хоть кто-то из той славной семьи не испустил дух…

Правда, лисенок был напуган и явно не хотел идти на контакт. Но это и неудивительно. Дикий зверь бывает недоверчив…

- Ты, должно быть, голодная. Вот, держи.

Майк, покопавшись в рюкзаке, вынул кусок вяленого мяса и протянул лисе. Та попятилась, недовольно ворча.

Мальчик улыбнулся.

- Я тебя смущаю? Тогда, думаю, ты можешь перекусить без меня. Я уже ухожу, - сказал Майк, вылезая из норы. Мясо он предусмотрительно оставил на полу.

Лиса дождалась, когда парень скроется из виду. Затем осторожно подошла к оставленному гостинцу и тщательно его обнюхала. Несмотря на вонь человеческих рук, оленина выглядела довольно аппетитно. А голод быстро отучал от излишней разборчивости. Не долго думая, лиса съела угощение. Вкус был непривычный, но приятный. Только вот мало… Может, человек придет завтра и принесет еще? Хотя стоп… она что, хочет, чтобы человек пришел снова? Этого только не хватало! Ей не стоит ждать милости от врага. Он же враг, правда? Подношение еще ничего не значит. Двуногому хищнику нельзя доверять. И она не будет. Лучше уж научится охотиться и добывать пропитание самостоятельно. Вяленое мясо придало лисе достаточно энергии, чтобы вечером еще раз попытаться…

***

Майк навещал свою подопечную каждый день. Он исправно брал с собой вяленую оленину, которую так полюбила юная лисичка.

Сначала его рыжая знакомая упорно отказывалась от еды. Тот кусок мяса, который Майк оставил в свой первый визит, был съеден, но, кажется, лиса больше не желала принимать подачек. В дальнейшем Майк находил кусочки мяса нетронутыми и за пределами норы. Они были старательно забросаны землей. Не нужно быть большим зоопсихологом, чтобы понять: так лиса показывала свое презрение к человеческой пище.

Майк не обижался на упрямицу. Но сильное беспокойство за судьбу лисенка мучило его не на шутку. Отказываясь от еды, лиса, не умеющая охотиться, обрекала себя на гибель. Мальчик замечал, как с каждым днем зверь слабеет. Мех свисал неопрятными клоками, сквозь него невооруженным глазом стали заметны ребра. Но лиса все еще яростно рычала при виде Майка. Желтый огонь в глазах горел гневом. Даже тощая и ослабленная, она была готова драться до конца. Однако Майк не собирался враждовать с дикаркой. Вот только как ей объяснить, что он всего лишь пытается помочь?

В один из дней лиса даже не посмотрела на человека. Она лежала в норе, опустив голову, и, кажется, почти не дышала. Майк уже было решил, что лисичка умерла, если бы хищница не шевельнулась. Кажется, ее больше не смущала близость «врага». Перед неминуемой смертью от голода и слабости лисице стало все равно. Но не все равно было Майку.

- Ты должна поесть. Ну хоть немного. Пожалуйста, - прошептал мальчик, протягивая мясо лисе. Та глухо заворчала в ответ. Даже сейчас она была непреклонна.

Майк аккуратно положил мясо лисе под нос. К счастью, он успел отдернуть руку от острых зубов. Эта лисица была упрямее осла!

- Ешь. Ешь же, глупая лисица! Неужели ты не понимаешь, что без еды умрешь? Я не собираюсь причинить тебе вред – всего лишь спасаю твою дурацкую жизнь! Почему ты так себя ведешь?! – Майк взорвался. Его крик заставил вспорхнуть с веток любопытных ворон.

Лиса дернулась, словно от удара. Человек… кричал на нее? Но почему? Ведь раньше он пытался быть дружелюбным. Что он от нее хочет? Впрочем, неважно. Лиса больше не может обороняться. Человек волен убить ее. Пусть убивает. Смерть от его рук все же милосерднее, чем от голода. Но тот, кажется, медлил с убийством. А кусочек мяса под носом пах так аппетитно…

Все же голод – настоящий деспот среди живых. Его приказам сложно не повиноваться. Лиса съела мясо, несмотря на гордость и презрение к роду человеческому. И ей хотелось еще.

Майк не верил своим глазам. Зверь, наконец-то, внял его уговорам! И не просто внял – съев предложенную порцию, лиса теперь в упор смотрела на него. В ее глазах не было прежней неприрученной ярости – лишь немая просьба. Слава богу, Майк захватил с собой достаточно мяса… Все оно было съедено в мгновение ока. Лисе больше не грозила голодная смерть.

С тех пор лисичка не отказывалась от угощения. Вяленая оленина стала ее излюбленным лакомством. А еще хищница перестала рычать при виде мальчика. И однажды она завиляла хвостом, подобно дружелюбной дворняге. Так лиса перестала считать Майка врагом. Так началась их дружба.

***

Лиса каждый день верно ждала своего человека. Сначала причиной тому была еда, но вскоре лисичка научилась вполне сносно охотиться. Теперь человеческое угощение не было необходимой подмогой в выживании. И все же… она ждала. Ждала уже не мяса, но мальчика, чья компания внезапно стала казаться приятной. Нонсенс для дикого зверя.

При каждой встрече лиса все ближе и ближе подходила к человеку. Теперь они частенько сидели вместе возле норы, бок о бок. Порой человек выдавал какое-то странное сочетание звуков – «Неми». Со временем лиса начала откликаться на это… имя? Да, имя. Ее имя. Словно она была не лисой, а собакой. Но это ее совсем не смущало. Главное – что человек приходит к ней…

Однажды Неми услышала столь знакомый свист. Так обычно человек заявлял о своем присутствии.

Лисичка тут же выскочила на зов.

- Привет, Неми! Как ты здесь? – Майк довольно потрепал свою питомицу по холке.

Та заурчала, растянувшись на траве. Неми до ужаса нравилось, когда ее гладили. А уж когда чесали за ушком… Ее дикие предки вряд ли бы одобрили такое поведение. Но какая теперь разница? Этот человек – ее друг и благодетель. И он точно не причинит ей вреда. Значит, можно верить его ласке…

Майк нежно чесал лисью шею. Неми млела, закрыв глаза. Вдруг она почувствовала, как что-то сжало ее горло. Лиса дернулась и недоуменно зарычала.

- Тише, тише, девочка. Все в порядке, - успокаивающее пробормотал человек. И продолжил что-то затягивать на ее шее.

Неми жалобно заскулила. Она не понимала, что делает человек. Можно ли быть спокойной? Стоит ли верить? Неужели ее человек ничем не отличается от прочих двуногих? И сейчас он все же убьет ее, просто задушит – ради шкуры…

Внезапно Майк убрал руки. Теперь он просто стоял и улыбался, видимо, довольный своей работой. А на шее Неми красовался новенький ошейник. Майку пришлось съездить в город специально за обновкой, но это того стоило. Ошейник сидел великолепно.

Впрочем, Неми не разделяла его восторга. Для лисы ошейник был не более, чем удавкой. Она каталась по земле, пытаясь как-то снять с себя неприятный подарок. Но все попытки были тщетны. Неми в отчаянии заскулила. Она не ожидала такого предательства от своего человека. Он надел на нее ту самую штуку, что носят собаки. Он своими руками застегнул на ее шее символ рабства. Нет, человек не хотел убить ее, но то, что он придумал, было даже хуже. Лиса больше не увидит родного леса, не познает радость охоты. А все – из-за этого чертова ярма. Им человек собирается навеки привязать ее к себе, сделать своей комнатной собачкой. Он лишает Неми самого дорогого, что только может быть у дикого зверя – свободы. Да, это хуже, чем смерть.

Но Майк не понимал, в какой агонии находится лиса. Ошейник, в представлении мальчика, был необходимым атрибутом в деле приручения. Да и в городе Неми придется привыкнуть к поводку. Без него любая прогулка будет проблематична. Майк не собирался расставаться с питомицей, поэтому решил забрать ее с собой при переезде. Понять чувства Неми Майк не мог. Лес не был ему домом, хоть он и любил его. Ему ли понять эмоции зверя, рожденного здесь?

- Я, должно быть, туго затянул ошейник? Подожди немного, сейчас исправлю, - пробормотал Майк, потянувшись рукой к лисе. И тут же с криком отдернул ее. На пальце виднелась кровь…

Неми никогда не кусала его раньше. С тех пор, как она впервые дала себя погладить, у них установились доверительные отношения. Но теперь лисичка укусила его… Досадная ошибка? Наверное, она просто испугалась. Нужно ослабить чертов ошейник. Нужно…

Неми зарычала и вцепилась в протянутую руку. Человек не должен к ней больше прикасаться. Она не позволит. Она – не его раб. Майк вскрикнул от боли.

- Да что с тобой такое? Почему ты так себя ведешь? – недоумевал парень.

Лиса рычала и кидалась на того, кто совсем недавно был другом. Со стороны казалось, будто она заболела бешенством. Мальчик в ужасе пятился от рассвирепевшего зверя. Еще никогда Майк не видел такой ненависти в лисьих глазах.

- Знаешь что… я ухожу. А ты бесись тут, сколько тебе влезет. Завтра вернусь. Надеюсь, ты успокоишься, - сказал мальчик сердито. И ушел, бросив всякие попытки контакта с озверевшей лисой.

Неми же, так и не сумев снять ошейник, залезла в нору. Вид у нее был, как у побитой собаки.

***

На следующий день человек не пришел. Но это было к лучшему – Неми все еще злилась на него. Ошейник больно впивался в горло, напоминая об эгоизме и собственничестве. Вместо привычной вяленой оленины пришлось подкрепиться парочкой неосторожных белок. Их вкус с непривычки отдавал мышатиной.

Второй день Неми тоже пришлось пережить в одиночестве. Человек не приходил. Отчего-то лисичке стало тоскливо. Даже охотилась Неми без былого азарта. Неужели она скучает по этому двуногому типу? Быть того не может. Она не променяет свою свободу на будни домашнего пса. Пусть человек и вовсе больше не приходит. Уж обойдется как-нибудь без него. Велика потеря…

Третий день. Человек не приходил в лес. Ошейник внезапно стал почти привычным. А вот тоска усилилась. И внезапно прорезалось чувство вины. Может, не стоило так сильно кусать человека? Теперь он вряд ли ее навестит. Впрочем… оно ведь к лучшему? Человеку хотелось сделать ее своей ручной игрушкой, только и всего. И все-таки… человек когда-то спас ей жизнь. Он был с ней рядом в сложные времена. А ошейник…а что ошейник? Разве он так уж неудобен? Можно и потерпеть ради дружбы.... Как же тоскливо без ее человека! А вина кусает похлеще гончей своры. Что же она наделала? И как теперь все исправить?

Четвертый день. Человек забыл о лисе. Кажется, теперь он точно не вернется. Ошейник незаметно превратился из позорного ярма в прощальный подарок – увы, слишком поздно оцененный. Охотиться не хотелось. Лес казался тусклым. Жизнь постепенно теряла всякий смысл. Будь Неми волком – она бы завыла от тоски. Но что поделать с лисьей природой? Маленькая хищница могла лишь тявкать и скулить.

Наступил пятый день. Человека не было рядом. Неужели он и вправду оставил ее насовсем? Разве он мог? А вдруг с ним что-то случилось? Да, наверняка так и есть. Ее друг попал в беду. Иначе он уже давно пришел бы в лес. Что же ей теперь делать? Ясное дело – спешить на выручку! Ведь человек когда-то спас Неми от верной смерти – значит, она не имеет права его бросать. Она пойдет туда, к людям, чтобы снова увидеть Майка.

Так думала маленькая лиса. Ей и в голову не приходило, что в деревне, куда она направится, полно собак. И о деревенских мальчишках, столь жестоко расправившихся с ее братом и сестрой, она тоже не думала. Увы, юную Неми сложно было назвать дальновидным существом. А чего-то она и вовсе знать не могла.

Например, того, что Майк уже уехал в город…

***
Майк и вправду планировал навестить лису на следующий день. Мальчик чувствовал себя немного виноватым. Возможно, он был слишком резок с ней… Все же Неми не приручена до конца. Возможно, приучать ее к ошейнику еще рановато. Майк даже думал о том, что сегодня придет и снимет его, если лиса позволит это сделать. Так Неми поймет, что ему по-прежнему можно доверять.

Однако планам Майка не суждено было осуществиться.

О смерти тетушки Анны Майку сообщил по телефону дядя Агнус. Несчастную прихватил инфаркт. Мальчику пришлось срочно возвращаться в город, на похороны. Майк не думал о лисичке, когда уезжал. Он любил свою тетушку и был сильно расстроен ее кончиной. Не вспоминал он о Неми и после похорон – навалилась куча дел. Надо было помочь дяде Агнусу с организацией поминок, разобраться с завещанием, принять соболезнования от всей скорбящей родни.… А там и до школы осталось недолго. Суета и подготовка к грядущим будням «съели» все свободное время. Его не хватало даже на мысли о чем-то, кроме насущных дел.

Майк не вспомнил о своей лисе. И больше не вспоминал никогда.

***
Неми шла по следам Майка, как бравая ищейка. Запах человека почти исчез, но все же кое-что можно было унюхать. Вскоре лисичка вышла к деревне.

Почти сразу в нос ударила собачья вонь. Неми недовольно фыркнула. Не хватало только встречи с окрестными дворнягами… Но, к счастью, запах был старый. Однако все равно следовало быть настороже…

Неми кралась по деревенским улочкам, готовая в любой момент бежать или прятаться. Однако пока что ей везло.

Внезапно Неми остановилась и потянула носом воздух. Ее человек! Здесь его запах был гораздо сильнее! Лиса замерла, оглядывая местность. Перед ней стоял небольшой домик, обнесенный забором. Должно быть, именно здесь жил Майк. Это его «нора», убежище. Неми прислушивалась, приглядывалась, принюхивалась. И… все-таки решилась. Лиса сделала шаг на асфальтированную дорожку, ведущую к дому.

Дверь оказалась заперта. Неми тщетно царапала ее, стараясь открыть. Упрямый кусок дерева все никак не хотел двигаться с места. А Майк… Майк наверняка был там, внутри. Запертый, растерянный, наверняка голодный… Вот почему он не мог прийти к ней! Эта халупа заперла человека, взяла его в плен и решила заморить голодной смертью. Неми даже заскулила от ужаса, осознавая, в какой беде оказался ее друг. Надо срочно выручать Майка! Но как?

И тут Неми заметила небольшой лаз в двери. Слишком маленький для того, чтобы пролез человек, но в самый раз для кошки. Или лисы. Изогнувшись всем телом, Неми аккуратно протиснулась в маленькую дверку.

Внутри дома было тихо. Подозрительно тихо. Сердце лисички предательски екнуло. А вдруг Майк уже мертв? Вдруг она опоздала? Но нет, мертвечиной не пахло. Неми принялась исследовать дом, заглядывая во все углы.

Бесполезно. Ее человека не было нигде в доме. Он исчез бесследно, оставив лишь свой запах. Неужели его похитили? Но тут раздался звук, заставивший лису вздрогнуть и припасть животом к полу.

Входная дверь скрипнула. Кто-то вернулся домой.

***

После похорон тетушки Анны родители Майка вернулись в деревню. Горе горем, но до первых осенних дней было необходимо пополнить запасы пушнины. Терять доходы абсолютно ни к чему.

Фрэнк, отец Майка, вернулся со своей обычной утренней прогулки. Его жена, Маргарет, в эти ранние часы отправилась на рынок за провизией. Фрэнк думал, что застанет свой дом пустым. Каково же было его удивление, когда он обнаружил незваную гостью…

Лиса, совсем еще молодая, прижалась к полу, словно надеясь, что ее не заметят. Рыжая наивность! В янтарных глазах животного горел страх. Лисичка явно чувствовала себя не в своей тарелке. Но что же заставило дикарку вторгнуться в его дом? Лесные звери, как правило, осторожны и ничто не заставит их переступить порог человеческого жилища. Разве что… бешенство? Фрэнк нащупал револьвер в кармане. Медлить было нельзя. Бешеная лиса – огромная угроза для всей деревни.

Фрэнк уже собирался выстрелить, как вдруг его взгляд зацепился за ошейник. Ошейник?! Быть этого не может… Но вот же он, на лисе. И это все объясняет.

- Так ты ручная? Принадлежишь кому-то? И людей не боишься? Вот так номер… - присвистнул Фрэнк.

Мужчина сел на корточки и потянулся рукой к лисе.

Неми никогда не гладил никто, кроме Майка. Только ему она позволяла прикасаться к себе. А сейчас незнакомый человек собирался сделать то же самое. Лиса обнажила зубы и уже было собиралась укусить наглеца, но ее остановил запах. Такой родной, знакомый запах. Запах Майка. От этого мужчины пахло ее человеком. Значит, Майк и этот незнакомец были как-то связаны. Она не будет его кусать. Майку бы это не понравилось…

Неми позволила руке человека коснуться ее загривка. И тут же пожалела. Человек не собирался ее гладить. Он грубо схватил Неми за шкирку, словно провинившегося щенка. Та взвизгнула от неожиданности и боли.

- Отлично, отлично… Просто замечательно. Я найду, кому продать такую диковинку. Думаю, за нее отвалят кругленькую сумму. А пока пусть поживет в вольере, - пробормотал Фрэнк, донельзя довольный собой.

Судя по тому, как спокойно держала себя лиса, ей явно были знакомы человеческие руки. Да и ошейник это подтверждал. К нему Фрэнк пригляделся особенно внимательно. Недорогой, явно сделанный не из натуральной кожи… Такой мог купить подросток, небогатый на карманные расходы. Значит, лиса была приручена каким-то деревенским мальчишкой. Возможно, она жила прямо в его доме и пила молоко из миски, словно обычная кошка. А теперь сбежала в поисках приключений и попалась Фрэнку в руки.

Благородным поступком было бы разыскать хозяина лисички и вернуть ему пропавшее животное. Он, наверное, сильно скучает по своей зверюшке. Но на ошейнике нет жетона с адресом. Да и много ли денег способен отдать школьник в качестве выкупа? То ли дело – городской житель… Какой-нибудь франт, гостящий в их деревне, с радостью купит ручную лису для потехи своей даме. А мальчишка… что ж, он наверняка мучил бедняжку. Потому и сбежала.

Фрэнк и помыслить не мог, что лису приручил его сын. Тот предпочел благоразумно не распространяться о своей новой питомице. Для Фрэнка пойманный зверь был лишь возможным источником дохода. Живая лиса могла стоить куда дороже пушнины…

Неми не сопротивлялась, пока Фрэнк нес ее до уличного вольера. Пусть человек и был грубоват, но он пах Майком. Человек, пахнущий Майком, не мог принести ей вреда.

Опомнилась Неми лишь в тот момент, когда за ней захлопнулась дверь клетки. Поняв, что оказалась в ловушке, лисичка заметалась и заскулила. Но человек, пахнущий Майком, уже ушел в сторону дома, даже не обернувшись…

***

Довольно скоро Неми перестала бесноваться. Ей просто надо было дождаться Майка. Ведь он вернется? Дом пахнет им. Человек, посадивший ее в клетку, пахнет им. Значит, Майк бывает тут часто. А уж, когда он вернется, то непременно выпустит Неми на свободу. Они ведь друзья…

Но тут лисичка вспомнила то, ради чего вообще рискнула посетить человеческое жилище. Ведь Майк по-прежнему в беде! Он не сможет помочь ей, потому что сам влип в передрягу. Как Неми могла забыть об этом? А она… она спешила на помощь, но сама так позорно попалась. И теперь ничего не может сделать для спасения своего человека. Какой же из нее друг?

Вскоре стало ясно, что мужчина, пахнущий Майком, не собирается отпускать ее на свободу. Он вообще больше не подходил к вольеру Неми. Еду лисице приносила женщина. От нее тоже сильно пахло Майком. В отличии от мужчины, женщина всегда была добра к Неми. Она часто гладила лису и даже чесала ее за ухом, как Майк когда-то. Кроме того, женщина всегда варила для Неми вкусную похлебку из рыбных голов. Она помогала лисе хоть немного смириться со своим невольным заключением…

Так прошла неделя. Неми тосковала, ела похлебку и пыталась понять, что ей делать. Как назло, нужных мыслей в голову не приходило.

Майка, верно, уже не было в живых. Она потеряла столько времени и ничем не смогла помочь другу. Она подвела своего человека. Так думала Неми, лежа в дальнем углу клетки. И уже почти собиралась отчаяться…

Но однажды утром Неми услышала странный шорох. Он доносился из соседнего угла. Кто-то скребся и царапался, словно собираясь подобраться поближе к лисичке. Шерсть на загривке невольно встала дыбом. Пусть жизнь в неволе и не была медом, умирать от клыков врага все равно не хотелось. Неми отважно приготовилась защищаться от невидимого противника. Она припала на живот и медленно поползла к источнику звука.

Царапание доносилось от небольшой кучки земли в углу вольера. С каждым мгновением кучка росла. Некое существо рыло лаз, и его работа вот-вот должна

была достигнуть цели. Вскоре на поверхности показалась маленькая черная мордочка. Подслеповатые глазки, лапы-лопаты с длинными коготками… «Смертоносным врагом» оказался всего лишь крот. Неми фыркнула. Было бы из-за чего беспокоиться… Лиса с легкостью могла съесть ночного гостя, но кротовое мясо всегда сильно горчит на вкус и воняет дождевыми червями. К тому же, ей хватало похлебки. Пусть живет, чего уж там.

Крот, поняв, что попал на территорию хищника, зафырчал и скрылся в своей норке. Неми задумчиво обнюхала лаз. Помимо кротовой вони, оттуда пахло кое-чем еще. Чем-то подзабытым, но таким родным и любимым. Внезапно в морду лисы подул легкий сквозняк. Ветер, свежий ветер! Лаз вел прямиком на свободу. Именно она так соблазнительно пахла, дразня пленницу. Конечно, кротовый туннель был слишком мал для лисы. Но расширить его не составит труда. А там… Может, Майк все-таки жив? Тогда еще не поздно спасти друга. Неми немедленно принялась за работу.

***

Раскапывать лаз приходилось под покровом ночи. Днем усилия Неми были бы слишком заметны для двуногих, пахнущим Майком. К сожалению лисы, даже женщине, которая так ласково относилась к ней, нельзя было доверять. Женщина всего лишь прислуживала человеку, бросившему Неми в клетку. Поэтому лисичке приходилось скрываться и от нее.

На третью ночь лаз был расширен достаточно, чтобы Неми могла удрать. Лиса проползла по тоннелю максимально тихо, боясь, что любой шорох способен выдать ее. И вот она на свободе.

Хищница стояла возле вольера, в котором провела многие и многие часы. Она не могла поверить, что видит небо, как есть, не загороженное привычной рабицей. За эти дни лиса успела позабыть, как ярки звезды и сладок воздух для дикого зверя. Ощущения накрыли ее с головой. И тогда Неми побежала.

Она летела к лесу, едва касаясь лапами земли. Со стороны ее можно было принять за диковинную ночную птицу.

В эту ночь лиса не вспоминала ни о своем заключении, ни о двуногих, пахнущих Майком. Она и о самом Майке не вспоминала. Эта ночь принадлежала только ей и лесу. Неми была счастлива оказаться дома.

***
Проснулась лиса далеко за полдень. Ночное неистовство давало о себе знать – она с трудом разлепила веки. Тщательно вылизав свою запылившуюся шкурку, Неми призадумалась. Как же ей найти Майка? Лисе так и не удалось понять связь между мальчиком и людьми, пленившими ее. Почему они пахли Майком? И тут внезапная догадка вспыхнула в лисьем мозгу. Неми позволила этому мужчине схватить себя только потому, что приняла его за доброжелателя. Запах заставил ее ошибиться. Но откуда он взялся? Теперь это вдруг стало ясно, как божий день. Этот человек схватил Майка и запер в клетку, как и ее! Вот почему Неми не нашла мальчика в доме! Он был там, возможно, искал что-то, но умудрился попасть в ловушку. Значит где-то там, на участке, должен стоять вольер с Майком. И, как бы не было страшно снова потерять свободу – она должна вернуться. Ради Майка. Даже похлебка из рыбьих голов недостойна того, чтобы ее друг находился взаперти…

***
Неми кралась по территории коварных двуногих, взявших в плен Майка, словно вор. Оставалось лишь надеяться на то, что ее пропажу не успели обнаружить. Однако женщина, что приносила похлебку, всегда приходила к вольеру Неми, когда солнце было в зените. А этот час уже давно миновал… Значит, двуногие знают о ее побеге. Неми напряглась. Пусть лисы и мастера осторожности, теперь ей следовало быть осторожнее во сто крат. Не хватало только опять попасться самым глупым образом. Жизнь и свобода Майка зависят только от нее.

Неми внимательно осмотрела каждый дюйм заднего двора. Второй клетки нигде не было видно. Это казалось странным. Где же держат Майка?

Внезапно лисичка остановилась и повела ушами, пытаясь прислушаться. Ее чуткий слух уловил что-то странное. Странное… и одновременно знакомое. Кажется, это был голос… Майка? Но почему-то такой приглушенный… Он доносился прямо из убежища двуногих. Значит Майк там, внутри! И, чтобы его спасти, надо войти в дом, прямо к людям. Одна мысль об этом сковала лисичку ужасом. Что может сделать одна маленькая лиса против двух взрослых людей? В доме ее просто снова поймают и запрут в клетку. Но Майк…Кто, кроме Неми, сможет его спасти? Что, если голос мальчика так слаб из-за постоянных истязаний? Нет, она не должна бездействовать! И Неми опрометью кинулась в обитель врагов.

На пороге дома лиса замерла, привычно припав на живот. Прямо перед ней стоял ее заклятый враг. Неми чуть не зарычала, с головой выдав свое присутствие. К счастью, человек не замечал ее. Он даже не смотрел в сторону Неми. А еще он говорил. Говорил громко и раскатисто. Однако собеседника мужчины будто бы не было в комнате. Но голос… голос звучал. Голос Майка, хоть его самого тут и не было. Неми не верила своим ушам. Как такое вообще возможно?!

И тут лиса поняла, что же являлось источником звука. Мужчина держал в руках странную трубку черного цвета. От нее тянулся шнур к маленькой коробочке, висящей на стене. Именно из трубки звучал голос Майка. А ненавистный Неми человек что-то отвечал ему, прижимая трубку ко рту. Лисица оскалилась, тихо зарычав. Теперь ей все стало ясно. Этот мужчина владел какой-то черной магией! Он заключил Майка в этот аппарат также легко, как Неми в тот вольер!

Вот почему она не обнаружила других клеток на улице…Это казалось чудовищным. Неми не знала волшебства для спасения своего друга. Из оружия у нее лишь зубы и когти. Но это не останавливало лису. Стремление освободить Майка было слишком велико.

Собравшись в прыжке, Неми ринулась прямо на мужчину. Она целила в горло, как любой нападающий дикий зверь. Однако реакция человека оказалась быстрее.

Неми не успела понять, что случилось. Вроде бы в ушах громыхнуло да сильно обожгло грудь. Но почему-то стало безумно сложно двигаться. Да и каждый вдох давался с трудом. Она не справилась, не смогла допрыгнуть. Человек, пленивший Майка, победил ее. И эта мысль щемила лисью душу сильнее, чем осознание уходящей из тела жизни. Однако вскоре мозг Неми заволокло спасительным туманом. Она засыпала. И блаженный сон уносил все болезненное куда-то прочь…

***

Фрэнк с долей сожаления смотрел на мертвую лису. Надо же, эта плутовка все же оказалась бешеной… Хорошо, что верный кольт всегда при нем. Однако теперь можно забыть о деньжатах за продажу ручной зверюшки. Но черт с ним, ничего страшного. Главное, что Майк сейчас в городе. Жутко подумать, что было бы, если б Майк был здесь и подвергся нападению лисицы… Мальчик наотрез отказывался носить с собой оружие и слишком любил животных. Ему еще не доводилось получать от них вред. И, дай бог, никогда не доведется.

Фрэнк нахмурился. Вряд ли дело ограничится одной бешеной лисицей. Вирус разносится быстро, а эта бестия наверняка много где бегала. Нужно срочно сообщить об этом инциденте охотникам. Пусть проведут внеплановый расстрел лис. Никто не должен попадать в такие переделки…

Мужчина придирчиво осмотрел труп. Кажется, шкура еще может пригодиться, пуля не повредила ее. Конечно, за нее заплатят меньше, чем за живого зверя. Но с паршивой лисы – хоть шерсти клок, а?

Фрэнк снял ошейник с лисы и кинул его в мусорку. Вряд ли этот кусок кожзама еще на что-то сгодится.

- Папа? – послышался голос в телефонной трубке.

Все это время Майк был на проводе, терпеливо ожидая ответа отца. Фрэнк тяжело вздохнул. Кажется, звук выстрела мальчонка тоже слышал…

- Все в порядке, сынок. Просто какой-то деревенский придурок решил устроить салют.

В колонках играет - Buffalo Springfield - For What It's Worth
Настроение сейчас - сонливое немного

Хочется бить рукой по столу. Лихорадочно так, до заноз в ладонях. И непременно повторять, как мантру: «Нахуй, нахуй, нахуй». И, может быть, немного истерично смеяться. Но на работе не поймут, да.

Хочется строчить, строчить, строчить. Рассказы, отзывы, биографические заметки, комментарии, сообщения ВК. Ни секунды покоя. Пальцы пляшут над клавиатурой, буквы стадами бегут на свободу. Процесс творения тоже почти истерика. Но спасительная.

Хочется орать песни под гитару. Башлачева там или Василия К. До хрипоты орать, до рассвета. И чтобы вокруг – люди. И кто-нибудь поднесет мне граненый стакан с дешевым плодовым вином, а я неловко пошучу про слезы Мичурина. И будет хо-ро-шо. Как же иначе-то?

Хочется сидеть с кем-то на чердаке, заметаемом снегом. И чтобы непременно – горячий шоколад. Говорить, говорить, говорить. Рассказывать сказки, вспоминать прошлое, и совсем немного – придумывать будущее. И в глазах чтобы – теплый огонек. И дружба – настоящая, на всю жизнь непременно. А снег пусть себе метет до весны. Ему положено.

Хочется…

В колонках играет - ДДТ - Белая река
Настроение сейчас - грустноватое

Вот я и вернулась из Ейска. Эта поездка была прелестна в своей спонтанности. Впечатлений – куча. Впрочем, все по порядку.

Вообще изначально планировалось, что мы с юзером Ориэлла рванем куда-либо никак не раньше сентября. И «куда-либо» подразумевало район Кипра. Но тут внезапно мы обе поняли – ждать невозможно. Уж очень хочется на море сейчас, не дожидаясь осени. Проблема была лишь в том, что мой загранпаспорт на тот момент все еще делался. Выходит, Кипр, да и прочие зарубежные страны отпадали. И тут Ориэлла предложила поехать в Ейск. Я решила рискнуть.

Сомневалась только немного насчет Азовского моря. Мол, не покажется ли лужей после Черного? В итоге – не показалось. Нормальную глубину можно встретить и там, даже на «детской» Каменке. Правда, в непосредственной близости от нас был лишь лиман, где максимальная глубь – по пояс. Невероятные ощущения: идешь, идешь, километр проходишь – а ноги все еще уверенно щупают дно х) В общем, море хорошее, хоть и мутное. Местная жительница сказала, что в августе вода светится синим от медуз. Эх, жаль, не застали этой красоты…)

Самую малость разочаровал лишь отель, в котором мы заселились. Из нашего номера открывался «прекрасный» вид на какую-то промзону. Увы, по фото, предоставленным на «Букинге», о таком догадаться сложно. По беседкам-качелям, стоящим на траве, никак не понять, что вся остальная территория тупо забетонирована х) После роскошных клумб в «Аквалоо» и «Золотом пляже» смотрится грустно, честно говоря. Еще нас заставили заплатить за лишние сутки из-за раннего заезда. С такой практикой я вообще сталкиваюсь в первый раз. Во всех отелях, куда мы ездили на отдых с семьей, подобного произвола не было. И если учесть, что поезд из Москвы всего один и приходит в Ейск всегда ровно в 6:20… Неплохо так озолотились господа на москвичах, не желающих гулять с чемоданами до двух часов дня х)

Также расстроил плохо работающий вай-фай и отсутствие заявленных на сайте завтраков. Однако все с лихвой искупила любезность персонала. Нам простили даже сломанную «сидушку» от унитаза, тактично заменив ее на новую х) Ну, и просто всегда были отзывчивы и приветливы. За такое доброе к нам отношение можно и забыть про минусы)

Ездили на всяческие экскурсии. Очень понравилось в Ростове. Нас туда возили в зоопарк и аквапарк. В зоопарке поразило разнообразие лис. Впервые видела чернобурок. Прекрасные звери) А какая-то лань весьма настойчиво требовала от нас еды. Даже хвостиком виляла как собака х) Жаль, нечем было угостить…

И да, куча кошек. Не только диких, в клетках, но и обычных бродяжек. Притом все либо беременные, либо уже с потомством. Видать, зоопарк – благодатная среда для кошачьих семей х)

В аквапарк нас повезли довольно скромный. Горок было всего лишь где-то около шести. И на всех можно кататься только на ковриках – ни одной с «плюшками». Ну, ничего, все равно откатались славно) Еще понравилась система, по которой можно зарядить браслет на руке денежными средствами. В других аквапарках, мною посещенных, я такого не встречала, а ведь как удобно! Не надо заморачиваться и бегать в камеру хранения за кошельком, если захочется купить вкусняшек или сувениров. Зачисляй себе денег, сколько хочешь, на браслет – если не потратишь все, то остаток вернут на выходе из аквапарка. Отведала вкуснейшее мороженое тайияки в вафле-рыбке. Не хуже моих любимых гонконгских вафель ^^

И, конечно же, набережная Ростова. Нас привезли туда для катания на речном трамвайчике по реке Дон. Но, поскольку сие мероприятие не входило в стоимость экскурсии, мы решили просто погулять по набережной. И она великолепна. Широкая, красивая, с кучей всяческих магазинчиков-ресторанчиков… Был даже ресторан-корабль на воде. Да и сам Дон прекрасен – похож на море. Видели, как в нем купали белого коня. Почти Петров-Водкин, ага х) Увезла с собой оттуда кучу магнитиков и игрушечного лисенка – в друзья Сапросюпе)

Ездили еще на «Кубанскую свадьбу». Очень душевная вышла экскурсия. Сначала нас привезли на пляж Ясенской станицы, где предстояло намазаться лечебной грязью. Воняла она неожиданно не так уж и ужасно х) Затем мы отмылись и поплавали в море. А уже после этого нас наконец-то повезли на «свадьбу».

«Жениха» и «невесту» выбирали из числа экскурсантов, «друга» и «дружку» - тоже. Свадебка выдалась атмосферной и вполне реалистичной, с конкурсами и веселым тамадой) Еда была простая, но вкусная – овощи, сало, суп с лапшой, котлеты с гречкой… Правда, казачий алкоголь – это что-то. Крепость такая, что башку запросто сносит. Решила купить с собой домашнюю «медовуху». Так вот… «медовуха» оказалась лютым медовым самогоном. Сны от него, конечно, забавные, но, в целом, штука забористая х)

Также посетили дегустацию вина и сыра на Должанке. Я впервые была на подобном мероприятии. Вино с частной винодельни оказалось неожиданно вкусным – куда лучше любого магазинного. Да и сыры не подкачали. Дубинин – хозяин винодельни – даже настоящий «дор блю» умеет делать. Закупилась там вином и деликатесами) И, конечно же, искупались на косе. Море там прекрасно – открытое, не залив, как в Ейске. А на пляже стоят трейлеры, в которых живут туристы. И есть деревянные беседки – в них эти люди ведут свой нехитрый быт: едят, стирают белье, общаются. Веет от всего этого каким-то уютом. Очень захотелось пожить в таком фургончике. Может, и удастся когда-нибудь….)

Много чего еще мы испробовали в Ейске. Ездили в Парк Поддубного, где катались на всяческих аттракционах. Покоряли «банан» на штормовых волнах и «таблетку» - в штиль *мне все равно было страшно*. Посещали множество кафе и ресторанчиков, пробуя местную гастрономию. В общем, отпуск был крут. И не было бы печали… Вот казалось бы – все отлично, и ничто пребывание на море не испортит. Я сбежала от своих проблем и тут, на югах, они меня не догонят. Ну, что сказать? Святая наивность.

Может, мне просто стоило вырубить инет на время отпуска и не выходить в соцсети. Но чертова зависимость, гребучее любопытство… Та еще смесь, что ни говори. Они-то кошек и губят. Да и людей, особо любознательных, тоже.

На тот момент общение с Рафом, можно сказать, окончательно «заглохло». Он молчал около месяца, так что мне самой пришлось написать ему в поезде, что подарок отправлен раньше времени из-за срочного отъезда. Пара сообщений – и снова замолк. Потом написал сам – чтобы сказать о благополучно доставленной посылке и для вида поинтересоваться, как дела. Надо ли говорить, что после пары мессаг Раф снова замолчал? И до сих пор – ни строчки. Но причина этого довольно скоро стала ясна.

Я просто зашла на страницу Рафа и увидела там его фото с девушкой. Они лежали вместе на кровати… не голые, правда, в одежде. Однако то, что это и была та самая Ника, догадаться было несложно. Интуиция, знаете ли. Правда, несколько человек, включая Риту, сказали обнадеживающее: «Она похожа на его сестру. Не кипешуй раньше времени».

Однако кипешовать, как выяснилось, стоило. Чуть позже на странице Рафа прибавилось совместных фото с этой особой, а семейный статус сменился. Меня в этом случае весьма поражает моя чисто бабья проницательность. Ведь почти сразу причина необщительности Рафа была мне понятна подсознательно, но мозг велся на оправдания. Да и аккаунт Ники ВК, несмотря на отсутствие какой-либо личной информации, был вычислен мною почти сразу. Дедуктивный метод, мать его.

А на самом деле – чертовски обидно. И больше всего жаль в этом случае даже не похеренных возможных отношений, а дружбы. Она ведь казалась мне, дуре, настоящей и вечной. А уж все эти заверения, что я нужна, что наше общение ему дорого… Видать, все сразу обесценилось, стоило только появиться симпатичной мордашке.

Может быть, мои суждения звучат эгоистично. Мол, лучший друг наконец-то нашел себе пару – радоваться же надо! Тем более, это первые его отношения. Надо понять, простить… Но у меня не получается. Чувствую себя обманутой и кинутой. И именно поэтому приняла для себя решение уйти. В данном случае – просто удалиться из его друзей. Тихо, спокойно, без истерик и выяснения отношений. Интересно, заметит ли вообще? Но в ЧС, пожалуй, пихать не буду. Пусть приходит за разъяснениями, если нужно. Возьму волю в кулак и поведаю причину ухода. Вот только поздравлю с днем рождения – и через неделю отчаливаю. Не дожидаясь прощального пинка, ага.

Но, кроме всего этого тлена, случились и другие странные штуки. Одна из них – примирение с Севой. Странность в том, что сначала мне это примирение… приснилось. А сон-то вещим оказался! И написал мне Сева как раз в тот день, когда я увидела злополучное фото. Это показалось мне почти знаком. Тем более, извинения звучали вполне искренне. И я решила простить. Уж не знаю, насколько верно такое решение… Время покажет. Сейчас я чувствую лишь то, что здорово соскучилась по нашим абсурдным диалогам. И, наверное, мне действительно нужно это общение…

Пусть я и не могу дать Севе того, чего он жаждет, а именно – ответной любви – быть хорошим другом вполне в моих силах. Теперь-то я знаю, как тяжела безответность и отлично понимаю, почему он вел себя так некрасиво. Стыдно признаться, но и меня тянуло вести себя подобным образом в общении с Рафом. Спасал лишь самоконтроль. А еще отлично понимаю, что чувствует человек, которого предают и бросают. И поэтому я постараюсь никогда ни предавать, ни бросать. Да, вся эта тленота помогла мне выучить хороший урок – не стоит быть мудаком. И я не буду. Не так уж это сложно…

И еще немного о знаках. Вечером того дня, когда стала известна правда, мы купались в штормовом море. И вот во время купания прямо на меня выплыл труп гагары. Приятного мало, согласитесь. Потом еще и в душе, сняв купальник, обнаружила ее перо. Может, это такой своеобразный пинок от судьбы, а? Вот, мол, бросай это гнилое дело, сдохла дружба. И не шевели мертвое – не некрофил же.

Но самое идиотское – это надежда. Да-да, вот все уже ясно и было ясно с самого начала, однако я, как дурак, еще на что-то надеюсь. Надеюсь, что мой уход что-то затронет в Рафе и он захочет меня вернуть. Что ж, надежда умирает последней. Пусть уже сдохнет, наконец – и заживу спокойно.

В колонках играет - Сплин - Камень
Настроение сейчас - тревожусь

Закат – зрелище всегда немного тоскливое. А уж в октябре и подавно. Бывает, что перед тем, как солнце совсем погаснет на горизонте, пахнет кострами. Но не так, как в апреле, совсем нет. Тогда старую листву жгут, чтобы дать место чему-то новому. В октябре же ее жгут просто от безысходности…Даром, что добра этого осенью до кучи. Жги – не хочу! Раздолье, что уж тут говорить…

Энн потянулась, широко зевнув. Впрочем, «широко» - это еще мягко сказано. Во всю пасть, с привыванием, сверкая красной гортанью. Бессонница, чтоб ее. Девушка тяжело вздохнула, взгромоздившись на подоконник. Все люди как люди, ночами спят спокойно, а не колобродят. А кто ночами не спит – тот днем спокойно отсыпается, если работа позволяет. Каждому свое. И только психопаты, вроде Энн, почти не спят. Три часа в сутки не считается. И самое обидное в этой истории то, что Энн – фрилансер и работает на дому. Есть возможность поспать подольше утром. Но дольше никак не выходит – хоть ты тресни! Пытка, да и только.

Девушка поморщилась, потирая виски. Головная боль – тоже та еще пытка. Никакие таблетки уже не справляются. Всему виной – недосып и приторный запах розового масла. Откуда этот запах вообще взялся, сказать было сложно. В доме никто не держал розового масла, но каждую ночь им абсолютно таинственно пахло. Вот и сейчас. А ведь закат только-только отполыхал.

«Тьма накрыла ненавистный прокуратору город». Да, все так, определенно. Город и так-то был слишком шумный, а уж на фоне бессонницы и вовсе превратился в раздражающе трещащую сороку. Бибиканье, визг шин, крик очередной панической тетки, какая-то больная на всю голову птица, решившая, что три часа ночи – самое время для песен. Неудивительно, что голова разрывалась на части. А тут еще и этот чертов запах. Вот только плаща с кровавым подбоем не хватает… И пса верного. Зато есть мыши. И запах, запах, чертов запах!!! Срочно открыть окно. Срочно.

Энн распахивает окно и с жадностью вдыхает почти ночной воздух. От гари октябрьских костров голова начинает болеть еще сильнее. Зато осенний холод пробирает добротно, до самых косточек. Бодрит, знаете ли.

В углу послышался шорох. Энн вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Мышь. Всего лишь мышь, кто же еще? Вон она, по ковру побежала. Кроме Энн да мышей, тут и нет никого. Аминь. Чертово розовое масло… И почему оно не выветривается?

Девушка тяжело вздохнула. Сколько там времени? Только десять? Ночь будет долгой, да. Впрочем, как и любая другая ночь. Бессонница имеет свойство делать время почти резиновым. Подлая она все-таки сволочь…

Снова шорох. Как достали эти мыши! Никакой управы на них нет! Шуршат и шуршат!

А в детстве были кошки. Самые разные кошки. Белые, черные, пестрые, серые, рыжие. Ласковые и не очень. Вот они-то точно задали мышам жару! Знали бы, как шуршаться...

Энн зажмурилась, вспоминая, как уютно засыпать в одной постели с мягким урчащим клубочком. Вот так вот обнимешь, прижмешься крепче – сразу ничего не страшно. И не пугают никакие шорохи. Мыши пусть сами боятся. Да и не мыши тоже. Вон, в «Кошачьем глазе» же котик справился. Значит, страшиться нечего…

Почему бы и сейчас не завести кошку? Это ведь несложно совсем. И как Энн раньше об этом не задумывалась? Все, решено. Завтра же утром она пойдет в ближайший приют и выберет себе котенка. Ну, или просто подберет кого-нибудь на улице. Породистость не важна, главное – уютность. Вот только надо пережить эту ночь. Пережить шорохи в углах. Пережить запах розового масла. Пережить бессонницу, наконец. Пережить, только и всего. Энн сможет. До сих пор ведь отлично получалось…

Девушка снова взглянула на часы. Одиннадцать. Как же бесит! Снова, снова время тягучее. Надо все-таки попытаться заснуть. Ну так, для разнообразия. Хотя какое уж тут разнообразие, когда каждую ночь одно и то же… Какой умник говорил, что попытка – не пытка? Еще какая пытка! Напоминает немного китайскую. Тем более, в темноте так хорошо слышно, как капает на кухне не до конца закрытый кран…

Энн забралась под одеяло, укрывшись им с головой. Ей хотелось хоть немного отгородиться от запаха розового масла. Тик-так, тик-так. Славно тикает над ухом часовая бомба. А, нет, всего лишь будильник. Надо поспать. Хотя бы немного. Хоть чуть-чуть. Так время хоть немного укоротится…

Шорох. Девушка поплотнее завернулась в одеяло. Шорох. Энн зажмурилась до боли в глазах. Шорох. Запах розового масла стал еще более удушающим. Шорох. Чертовы мыши. Шорох. Пожалуйста, пусть это будут чертовы мыши…

Энн глубоко вздохнула и украдкой высунулась из-под одеяла. Было достаточно темно, чтобы не видеть происходящего в комнате. А у будильника, слава богу, есть подсветка. Девушка нажала кнопку. На мгновение циферблат вспыхнул ярко-синим цветом. Гори оно синим огнем? Что ж, почему бы и нет…А, между тем, полночь. И шорохи все сильнее…

Совсем недавно все было иначе. Ночи не были длинные. Ночи не были страшные. Было тепло. Было счастье. Был покой. А потом всего не стало…

Странное дело – люди. Приходят в твою жизнь, не спрашивая, без стука. Вроде бы наглость. Но ведь привыкаешь. Привыкаешь к ежедневным воплям «Доброе утро!», когда еще даже глаза разлепить толком не успела. Привыкаешь к многочасовым разговорам обо всем подряд – от творчества Кафки до черничного мороженого. Привыкаешь к бесконечным спорам и веселой задиристости. Привыкаешь к шутливым угрозам: «Только вздумай пропасть! Я тебя звонками завалю! Из-под земли тебя достану!» И так из, казалось бы, бесцеремонности завязывается дружба. Странное дело.

У Энн был такой лучший друг. Джонни. И потому ночами бывало не страшно. Чего бояться, если они наполнены смехом и беседами допоздна? А потом наконец-то ложишься спать – уставшая, но довольная. И засыпалось мгновенно. И снилось. Снилось море. Снились сосны. Снились лисы. Снилось, снилось, снилось…

И казалось, что так будет всегда. Ну как же иначе-то? Разве иначе бывает?

Но жизнь – озорная дама с острыми ножницами. Чем стабильнее кажется что-либо, тем больше шансов, что эта сумасшедшая особа изрежет привычное на сотни мелких кусочков.

Как все произошло? Как среди шуточных споров возник нешуточный конфликт? Кто вспылил первым, не выдержав нервного напряжения? Так ли уж важно это теперь? Хотя… фиг с ним, от правды не уйдешь. Первой вспылила Энн. Пусть она была испугана, пусть не понимала толком, что происходит… Разве это оправдание? Нет, на то не похоже. Она не смогла вовремя понять, что странное поведение Джонни обусловлено серьезными проблемами… Вместо сочувствия и поддержки Энн язвила и брызгала желчью. Джонни, впрочем, не оставался в долгу.

Три угрюмых вечера продолжался этот безжалостный спор. Бывшие друзья трепали друг дружку, словно злобные шавки. Жалкое зрелище, что ни говори…

А затем все кончилось. Кончилась ссора. Кончились споры. Вроде бы и радоваться надо, а? Вот только дружба-то тоже закончилась. И это была уже серьезная потеря… А с ней как-то незаметно закончился и нормальный сон. Все это здорово смахивало на наказание. Девушка вздохнула и опустила голову, как провинившийся ребенок. Ребенок и есть. Нет, это ж надо – взять и потерять самое дорогое, как какую-нибудь варежку во время зимней прогулки. Растяпа! Так тебе и надо. Заслужила сполна...

Время, время, время. Сколько его там? Час ночи. Не надо думать, надо спать. Просто закрыть глаза – и спать. Звучит просто. Так почему же не получается?!

Шорох. И почти сразу за ним – протяжный скрип половицы. Напоминает человеческие шаги. Мыши так не умеют, как бы не старались. Хочется закричать.

И Энн кричит. Громко, во всю мощь своих легких. И это помогает. Где-то там, на верхнем этаже, гневно завозились разбуженные соседи. Их недовольное бурчание сейчас было просто как бальзам на душу. Скрип затих. Даже запах розового масла стал немного глуше. Наверное, дожить до утра все-таки удастся. А утром – сразу за котенком. Сейчас же – спать, спать, спать…

Почти получилось. Кажется, даже начало что-то сниться.

Солнечный день. Июль припекает. Совсем недавно шел дождь, но сейчас от него остался только легкий запах озона в воздухе. Они идут вдвоем по проспекту. Первая встреча. Разговор как будто не клеится. Оба слишком застенчивы. Кто кого больше боится? Так сразу и не скажешь.

Но оба любят читать. Их спасает книжный магазин.

В глазах пестрит от разноцветных обложек. И волшебным образом находятся темы для разговоров. Авторы, жанры, литературные приемы, биография Бальмонта… Тот вроде бы, убегая от кого-то, прыгнул из окна. А как вам оксюморон в действии? «Живой труп» - уже затерто и привычно? И что там новенького у Стивена Кинга? Разговор не замолкает…

Но что это? Чей пес воет как помешанный, все громче и громче? Беседовать мешает. Джонни пытается что-то сказать, но из-за этого чертового воя ничего не слышно. Какая жалость, что Энн не умеет читать по губам… Кажется, что услышать Джонни сейчас особенно важно. Но вой заглушает все. От воя сыпется штукатурка с потолка и рушатся стены. Надо бежать, однако ноги как будто набиты ватой. Джонни засыпает обломками раньше, чем Энн успевает что-то предпринять. Вой становится громким до безумия. Энн просыпается от боли в барабанных перепонках.

Два часа ночи. Окна раскрыты нараспашку воем злобного осеннего ветра. Вот ведь сволочь… такой сон испортил! И ведь могла бы благополучно проспать до самого утра! Энн почти зарычала от досады. Что за ночь…

Шорох? Нет, смех. Зловещий смех – точь-в-точь небезызвестный клоун Пеннивайз. Доносится с балкона. Одеяло не поможет, это уж точно. Значит, надо встречать опасность храбро, лицом к лицу.

Энн встает с кровати. Наощупь пытается найти в темноте хоть какой-нибудь тяжелый предмет. Нащупывается только многострадальный будильник. Вооружившись им, девушка крадется на балкон. Кажется, что смех звучит еще злораднее. «Ну и что ты мне можешь сделать? До смерти избить этой тикалкой? Хо-хо-хо! Вот это потеха! Давно меня так не смешили! Ха-ха-ха!»

«Сожрет», - мрачно подумала Энн. Ну и пусть. Может, хоть тогда выспаться удастся…

Шаг. Еще шаг. Смех не прекращается. Крадучись, девушка проходит на балкон. Только зловещей музыки для полного эффекта не хватает, ага.

Темень-то какая… ни черта не видать. Но ведь хохочет-то черт! А если хохочет и не видать где – то ох как скверно получается…

Энн судорожно нажимает кнопку будильника. Балкон озаряет синяя вспышка. А хохотун…Хохотун ехидно лежит прямо под ногами.

Девушка наклоняется и поднимает с пола взбесившуюся игрушку. Мешочек-клоун продолжает биться в смешливой истерике. На днях, поливая свой любимый кактус, Энн случайно окатила водой и этого чертяку. И вот механизм решил стать неисправным. Ночью-то самое время.

Энн извлекла из мешочка смеющуюся «начинку». Интересно, как теперь выключить это адище? Легче выкинуть в окно. Так Энн и поступает. Сильно ударившись об асфальт, механизм наконец-то замолкает. Становится тихо.

Надо спать. Если удастся заснуть, конечно. Три часа ночи уже все-таки. Ведьмин час. Еще только ведьм не хватало…

Шорох. Снова шорох, мать вашу. И чертова розовая вонь. Как же это надоело! Энн мученически застонала, пытаясь закрыть уши подушкой. Какие же свиньи эти мыши…

Нет, вот она все-таки возьмет и уснет. Вот назло всем уснет. Назло мышам, назло нечисти, назло чувству вины. Протестовать Энн всегда умела, чего уж там. Что раньше хорошо помогало заснуть? Мысли. Нет, не этот грузняк, из-за которого глаз не сомкнуть. Приятные мысли. О хорошем надо думать. Хорошее уснуть помогает, это уж точно…

А что есть из хорошего? Зима вот скоро. Рождество. Любимый праздник Энн. Елка, подарки, имбирные пряники… Чудес полон дом.

Глинтвейн закипает на плите в маленькой кастрюльке. Этой посудины вполне хватит на двоих – больше и не надо. От варева умопомрачительно пахнет смесью специй и апельсиновой цедры. Еще немного покипит – и можно будет разлить по бокалам. Индейка уже готова – запеклась до румяной корочки. Осталось только вынуть из духовки. Джонни помогает накрывать на стол. Их беспокойная пестрая кошка вертится под ногами, выпрашивая кусочек. Еще секунда – и плутовка прыгает на стол. Приходится сгонять ее под недовольное «мяу». За окном – метель. Это даже хорошо – много снежку выпадет. А значит – горки, крепости, метание белых «снарядов». Домой вернутся уже за полночь, замерзшие, но счастливые. И будет просто хо-ро-шо.

Нет, не будет. Рождества такого у них никогда и не было. Не было ароматного глинтвейна. Не было вкуснейшей индейки. Не было имбирных пряников и наряженной елки. Даже кошки, милой пестрой кошки – и той не было. Все эти приятности – лишь воображение, не больше. Просто тогда, еще до ссоры, они планировали отпраздновать Рождество вместе. Раньше это нехитрое дело у них никак не получалось. Вот не получалось, и все тут. И вот условились – грядущее Рождество точно вместе встретят. Друзья ведь все-таки. Притом лучшие друзья!

Не сбылось. Чертова ссора… Хоть что-то теперь будет хорошо? А то хоть ложись и помирай. Или засыпай. Правда, второе куда сложнее…

Шорох. По стене проскользнула тень. Энн испуганно съежилась под одеялом. Показалось. Просто показалось, не так ли? В глазах – песок от недосыпа, вот и мерещится всякая жуть. Не стоит принимать всерьез. Всего этого не существует. Не должно существовать. Просто надо хотя бы раз выспаться… Хоть раз выспаться – и вся эта муть прекратится. Обязательно прекратится. Уснуть и верить, верить и уснуть…

Четыре часа утра. Вспышка будильника на миг осветила злополучную стену. Этого хватило, чтобы увидеть, как нечто метнулось к потолку. На глюки уже не спишешь. Что-то наблюдало за Энн сверху, делая вид, что боится ненароком выдать себя. Эдакие полночные прятки.

Девушке хотелось закричать. Заорать во всю мощь легких, подобно пожарной сирене, иерихонской трубе и прочим возмутителям спокойствия. В прошлый-то раз помогло! Но все же соседи были там, за стеной, непостижимо далекие. А оно, нечто – прямо тут, на потолке. Кто в итоге окажется быстрее? Вопрос, похоже, риторический. В первый раз тварь испугалась, но теперь, кажется, осмелела. Сверху на лоб Энн упала склизкая капля. Слюна. Девушка едва сдержала приступ тошноты. Да, определенно, тварь осмелела. Осмелела и оголодала.

Шорох. Где-то совсем рядом, практически над ухом. Играется, ясное дело. Как кошка с мышью. А Энн сжалась комочком под одеялом и пытается рыдать не слишком громко. Выходит с трудом. Дожить до утра вряд ли получится. Надо ли?

Шорох. Теперь чуть подальше. Шорох. А теперь – поближе. Кружит, как хищник вокруг добычи. Или как стервятник над падалью. Не торопится приступать к трапезе – мол, куда денется с подводной лодки? Можно поразмяться перед едой.

Энн пытается лихорадочно соображать. Лихорадка получалась отменно, а вот с соображением были проблемы. И что прикажете делать? У Энн ни протонового бластера, ни кола осинового, ни хоть какого-нибудь завалящего оберега. Ни-че-го. Она беззащитна, как слепой котенок.

Котенок… Энн ведь хотела дожить до утра. Ради котенка. Ради котенка, который вырастет в шкодливую пеструю кошку. Ту самую кошку, которая могла бы быть у них с Джонни. Должна же она все-таки существовать, эта кошка! Просто обязана! Иначе было бы величайшее свинство с ее стороны.

Шорох. Энн почувствовала, как что-то коснулось ее головы. Почти нежно. Конечно, если прикосновение хитиновой лапки можно охарактеризовать таким эпитетом, как «нежный». Шершавость насекомого ощущалась даже сквозь одеяло. От лапки нестерпимо несло розами. Неправ был Мастер, ох, неправ. Какие все же мерзкие цветы! Из горла самопроизвольно вырвался звук, подозрительно напоминающий скулеж. Инсектофобия, чтоб ее. Ее ночной гость, похоже – гигантская сколопендра. Привет от Кафки, ага. Не кричать. Главное – не кричать. Кажется, таковы правила игры, которой придерживается это существо. Оно не будет причинять серьезного вреда, если Энн не закричит. Но цель игры именно в том, чтобы заставить ее кричать. И тварь явно собирается пустить в ход все свои уловки. Всего лишь-то надо – не кричать. Не кричать – и выживет. Сущие мелочи...

Энн глубоко вздыхает, сворачиваясь калачиком под одеялом. Она в «домике». Совсем как в детстве, да. А сколопендра – «вода». С таким множеством лапок, конечно, «осалить» легче легкого. Но с «домиком» не поспоришь.

Пять часов утра. Лапка твари успела коснуться руки, когда Энн врубала подсветку будильника. Чудом не закричала. Пришлось задержать дыхание. Как же сложно делать хорошую мину при плохой игре…

Всего лишь-то надо дождаться рассвета. Он начнется уже через час. На рассвете тварь уйдет. На рассвете дом перестанет полниться шорохами. Всегда так бывало, сегодня исключением не станет. Пусть раньше оно и не подходило так близко. Все равно уйдет. Надо просто затаиться и не реагировать. Дожить надо. До рассвета.

Энн тяжело вздохнула, устало потирая переносицу. А стоит ли доживать? Какой в этом смысл? Снова мучиться бессонницей на следующую ночь? Снова играть в гребанные прятки с этим хитиновым отродьем? Снова шарахаться от любого шороха в углах? Может, ну его? Пусть тварь ее спокойненько дожует – и дело с концом? Для этого всего лишь надо завопить. Нет, это не выход. Должно же быть что-то другое. Что-то, за что стоит бороться. Что-то, что спасает от бессонницы и ночных тварей. На каждое действие существует противодействие. Надо просто понять, что делать.

Эх, как жаль, что рядом нет Джонни… Он бы непременно что-нибудь придумал. Мозги у него как надо работают. А может не придумал бы ничего, конечно. И на старуху бывает проруха, что поделать. Но зато был бы рядом. А вдвоем и бояться-то как-то легче. Вдвоем все на свете пережить можно. Даже смерть.

Шорох. Ну что там еще? Резкая боль в пятке? Верно, укус. Эй, а вот это уже нечестно! И неприятно, между прочим. Ранка довольно глубокая. Теперь точно останется шрам. Зато не заорала.

Энн глубоко вздохнула. Рассвет сегодня определенно не спешил. Определенно, эта тварь в ладах со стариной Кроносом. Закрыть глаза. Отрешиться от происходящего настолько, насколько это возможно. Не спать, но притвориться, что уснула. Авось, прокатит. Думать.

Да, она ведь действительно скучает. К черту гордость! Пора признать очевидное. Джонни ей дорог. А эта ссора, по сути, и выеденного яйца не стоит. Что мы пытались доказать друг другу? Соревновались в уровне интеллекта? Оба кретины. Притом полные. Столько лет дружить! И так позорно облажаться… Это уметь надо. Кто-то должен исправить их ошибки. Пускай же этим «кем-то» станет Энн. Она сможет перебороть себя. Теперь уже сможет. Энн извинится первой. И тогда, тогда все точно пойдет по маслу! Джонни ее простит, конечно. И в ответ сам попросит прощения. А она уже давно простила. В тот же час их старые времена вернутся. Они ведь далеко-то не ушли, не успели просто. Заживут по-прежнему, а может, и еще лучше.

Вот как только настанет утро, Энн сразу напишет Джонни. Сейчас-то он еще спит, поди. А потом… потом они вместе пойдут за котенком. Должна на свете существовать пестрая наглая кошка. Кто иначе будет воровать куски индейки со стола и создавать уют? Без нее Энн и Джонни, конечно, никак не обойдутся. И все-то у них тогда будет хорошо. Все наладится, как надо. А как «не надо» больше не будет никогда. Осталось лишь дождаться рассвета. Такая мелочь, когда выход уже найден…

Первые солнечные лучи уже влетели в комнату проведать свою старую подругу – мол, как она там? Не сильно ли вымотана долгой ночью? Стоит ли на балконе, как обычно, с чашкой кофе и недовольным видом, встречая рассвет? А она не стоит. Лежит в кровати, глаза закрыты, на лице – улыбка. Спит? Неужели спит?! Да быть того не может… Или все-таки может? Спит и видит сны – хорошие, надо же! А стука сердца не слышно. Тиканье часов заглушает? Нет, похоже, они и вовсе остановились. Что поделать – батарейки невечны… И у часов, и у людей. Энн спит. Бессонница больше никогда ее не побеспокоит. Рядом, свернувшись калачиком, словно котенок, смирно прикорнула гигантская сколопендра.

А где-то, за многие километры от ее дома, на обочине стоит машина. Водитель тоже крепко спит, упав головой на руль. Безмятежность картины портили только помятый багажник машины, да струйка крови, ручейком бегущая с виска спящего. Джонни эта ночь также показалась слишком долгой. Впрочем, при бессоннице все ночи длинны. Но рано или поздно сон берет свое. Зато теперь уж Джонни отдохнет. И больше никакого чувства вины. Джонни спит. Энн спит. Ночь была долгой. Но и долгие ночи проходят.

В колонках играет - At The Drive-In - One Armed Scissor
Настроение сейчас - жараааа долбаная...

Здравствуй, дорогой дневник! Снова я пришла с впечатлениями. Ну-с, начнем.
6 августа отпраздновали Ритины именины. Честно говоря, я была уверена до последнего, что меня на них и не позовут. На день рождения Миши, Ритиного молодого человека, не позвали же, что было весьма обидно. Они отметили этот праздник походом на карьеры с Мишиными друзьями и их псом. В общем, я забила, забыла, и посвятила выходные встречам с другими людьми. И тут Рита внезапно все-таки зовет меня на именины. Зовет с утра в воскресенье, по своему, мать вашу, распиздяйскому обычаю говорить о таких вещах в самый последний момент. А у меня встреча назначена с бывшей однокурсницей – хотели в Кусково погулять. Пришлось, чертыхаясь, отменять встречу, попутно переругиваясь с Ритой. В итоге потом еще позвонила Ритина мама и я малость огребла за то, что вообще посмела назначать какие-то «левые» встречи х) В общем, тот еще трэш приключился, хе. Однокурсница на меня, конечно, разобиделась, что естественно – она-то уже ехала в метро, когда я позвонила ей, чтобы отменить встречу. И в итоге я слегла с нехилым давлением от нервов, провалявшись до Ритиных именин, как мешок картошки х) А сами именины прошли… весьма неплохо. Впервые стреляла из страйкбольного ружья… правда, все выстрелы – мимо мишени, но стреляла же х) Миша приготовил божественный плов на мангале и я хотя бы так приобщилась к походному х) Ну и просто поговорила с ребятами, наконец-то. Риту месяц не видела, Мишу – и того больше. Жаль, что им так скоро пришлось уезжать в Троицк из-за пса( Впрочем, пора бы уже привыкнуть, чего это я…
Зато 12 августа мы очень славно погуляли по Москве! Шли пешком от «Пушкинской» до «Библиотеки имени Ленина». Ноги после такой прогулки на меня нещадно матерились, но черт, это того стоило. Всей душой обожаю эти места ^^ Попутно было офигенное крафтовое пиво, странный, но вкусный бургер с вишневым вареньем и... батат. С детства мечтала его попробовать благодаря всяческим американским фильмам и мультам. Могу констатировать – на вкус он просто прекрасен! А еще рядом с Пушкинской площадью разбили настоящий ботанический сад. Невероятно круто сидеть на скамейке среди цветов и осознавать, что при этом находишься в центре Москвы ^^ Не зря я так люблю Пушку)
Но было и еще кое-что, лично для меня омрачившее всю прогулку. Рита и Миша радостно мне сообщили, что, скорее всего, будут отмечать НГ не в Малаховке. Мол, из-за пса им сложно приехать к нам. Но в то же время пес абсолютно не мешает поехать им в Москву к Мишиным друзьям. Какая удобная собака, надо же! Все чаще замечаю, что у моих друзей их Ясень стал просто восхитительной отмазкой.. Хотя… пора бы мне уже привыкнуть, да. Если все уже давно идет в Загадочный Нафиг, почему бы и нашей стародавней традиции не отправиться туда же? Ведь для Риты теперь важны лишь ее любимый мужик и его компания. Может, моя истерика покажется глупой, но все это уже давно накипело. И да, в этот день Рита с Мишей опоздали на встречу эдак часа на три. Потому что решили выйти на «Октябрьской» - поесть шаурмы, а потом пойти пешком до Пушки. Офигенно, не правда ли? И, как всегда, Рита своей вины не признала. Порой я действительно жалею, что помирилась с ней тогда… По крайней мере, глядя на нынешнюю неутешительную реальность.
Ну, не будем о грустном. В этих неприглядных буднях я нашла для себя новое увлечение. И это увлечение – фикбуковские фесты. Суть в том, что ты посылаешь на них свою работу и получаешь на нее 3 отзыва. Взамен надо оставить отзывы на 3 других работы. Таким образом, никто из участников феста не оказывается обделен. Это не учитывая кучи необязательных отзывов, которые могут оставить просто мимо проходящие люди с феста. Приятная система, что сказать х) Моим первым рассказом, отправленным на фест, был «Мертвый день». И он внезапно снискал просто бешеную славу! Ему даже удалось выйти на второе место по популярности. Таких оваций я никак не ожидала х) Со второй работой дела оказались похуже. Но в целом процесс очень понравился. Притом как получать отзывы, так и писать. Надеюсь, фесты на ФБ приживутся ^^
Что ж, я откланиваюсь, а то пост неподъемен. До скорого, дневник!

В колонках играет - Dolphin – Пляж
Настроение сейчас - тревожусь немного

По ночам Энн все чаще просыпалась... нет, не то чтобы от кошмаров. Скорее - от каких-то склизких сновидений, которые, пожалуй, в чем-то даже хуже. То маленькие котята, беспечно играющие с ядовитыми змеями, то лошади, непрестанно жующие токсичные водоросли и сами от этого становившиеся токсичными. После таких снов Энн часами стояла в горячем душе,пытаясь смыть с себя ощущение липкости. С первыми лучами солнца она выбиралась из душевой кабины, и смеялась над собой.
- Ей-богу, можно подумать, что я выделяю слизь, как чародей Хоул из той самой сказки! - иронизировала девушка, встречаясь со своей старой подругой уже при свете дня.
Но стоило солнцу удалиться по своим солнечным делам на другой конец земного шара, Энн мрачно бормотала себе под нос:
- Неплохо б было и вправду иметь хотя бы часть его чародейских способностей. Может, это хоть как-нибудь помогло бы, когда наступит тот самый час.
Энн можно понять - многих из нас временами можно найти в ожидании старых друзей, которые вот-вот должны вернуться и навестить. Радостное волнение при взгляде на календарь знакомо, наверное, всем. Но Энн совсем не радовалась. Днем она предпочитала вовсе не думать о неизбежном визите. Ночью же Энн с беспокойством проверяла туго завязанный мешочек, уже почти год лежащий на полке возле кровати.
- Когда наступит тот самый час, тебе нужно будет лишь быстро развязать его и выпустить на волю волшебный дым, - инструктировала Энн старая ведунья,плотно кутающаяся в расписную шаль. - Тень отравит саму себя и растворится вместе с дымом. Ты спасешься, если провернешь все прежде, чем она решит дотронуться до тебя.
- А другого пути нет? - спросила тогда Энн, с беспокойством вертя в руках мешочек.
- Только если обладаешь хорошей памятью на былое, - ответствовала ведьма, так плотно замуровываясь в свою шаль, что скоро остались видны только глаза. - Но это большая редкость в наше время, не так ли?
Хлоп! - исчезла. Большой минус всех этих волшебников и колдуний - говорить загадками. Наверное, профессия накладывает свой отпечаток.
- Былое, былое... а ты-то, Тень, помнишь былое? - спрашивала Энн куда-то в темноту, в очередной раз разглядывая мешочек. А спать было страшно, но все равно засыпалось, и снились, снились ядовитые сны, напоминая, что роковая встреча уже не за горами.
***
На этот раз снилась та самая осень, когда друг еще был человеком. Пустынные аллеи приглашали прогуляться по карнавалу разноцветных листьев - и они гуляли, так много, что на ногах потом подолгу не проходили мозоли. Наверное, стоит винить неудобную обувь. За день до того, как случилось непоправимое, разноцветные листья потускнели и сморщились. Люди закрылись в своих домах, чтобы не смотреть, как ходят по городу Тени, отравляя все окружающее одним лишь прикосновением. Друг тяжко болел в ту осень, а она все надеялась его выходить. Но как-то утром Энн обнаружила его постель пустой и поняла, что следующей осенью следует ждать гостей. Год прошел в страхе и склизких сновидениях. А этот сон был теплым. Проснувшись после него легко, а не с тоскливым всхлипом, Энн долго вглядывалась в темноту, прежде, чем различила в ней зыбкий силуэт. Рука сама собой потянулась к мешочку. Пальцы дрожали, развязывая его. Тень приближалась, неторопливо ступая по ковру. Они не чуют опасности. Все инстинкты направлены, чтобы заполучить желанную жертву. Все получится. Должно получится.
Вспышка. Там, в осенних аллеях, осталось что-то важное. Вот идут они, ступая по яркому ковру. Вот держатся за руки, стремясь уберечь друг друга от неведомой опасности. Осень - страшное время, но им не страшно. Вот произносится она - клятва, которую надо пронести через всю жизнь, и даже, наверное, чуть дальше. Мешочек летит в камин. Раз! - вспыхнуло пламя, жадно пожирая спасительный дым. Еще пару мгновений - и дым все-таки спасается, вылетая в ночь через трубу. Уж что-что, а разводить огонь с помощью магии доступно, даже если ты совсем не Хоул.
- Я тебя никогда не предам и не брошу, - говорит Энн, не сводя взгляда с Тени. - Мы все меняемся со временем. А дружба все равно остается, ведь так?
Тень замерла, переваривая услышанное. Энн зажмурилась, как в детстве, когда не хочется смотреть на жуткие кадры в фильме. Секунда - и она чувствует холодное прикосновение. Еще одной секунде требуется пройти, чтобы холодное прикосновение переросло в горячие объятия. Энн улыбается. В голову приходит забавная мысль: а любят ли Тени горячий шоколад? Конечно же, мысль немедленно стоит проверить.

В колонках играет - Л.о.м.о. - Календари
Настроение сейчас - уставшее от жары и переживаний

Не вечно летать нам в небе,оставляя отражения разноцветных крыльев на солнце. На каждого находится управа, и вот ты уже засох, пришпиленный острой иголкой в чьем-то старом, пыльном альбоме. Через год-другой рассыпешься в труху, а пока еще существуешь под равнодушным взглядом коллекционера. Всего лишь один из миллиарда, и притом далеко не с самым оригинальным узором на крыльях. Прости, чувак.
Наш мир - Мир Паука. Кто-то плетет сети, кто-то попадается в них. Сети сплетены искусно, и жертвы не сразу понимают, что попались. Счастье блестит солнечными искрами в глазах от того, что просто кто-то рядом мыслит так похоже, и никто вас не разлучит, ведь правда? Тонко плетутся на души нити привязанностей, но скоро станут крепче любых самых толстых цепей. Любовь навеки, дружбу навсегда обещают те, кто плетет, однако в тот момент, когда ты им наскучишь, сами умело обойдут свои же обещания. Тогда в гости, словно старый, добрый друг придет страх быть ненужным. Все дальше и дальше уходит тот, кто тебя приручил - не время думать афоризмами Экзюпери. А ты все бьешься в паутине, ставшей теперь ощутимой и неразрываемой. Хочешь то ли за уходящим, то ли на свободу,да только истреплешь зря крылья, а без крыльев ты так, жалкий, неприметный червячок.
Ты привык верить каждому, кто назвался тебе другом. Твое самое твердое убеждение - если друг, то не предаст. Он непременно вернется, надо только ждать да верить. И ты затихаешь, переставая биться. Через несколько месяцев найдут на твоем месте жалкую, засохшую букашку и выбросят с отвращением куда подальше. Должен был сам понимать - ты слишком долго был, ты успел надоесть. Люди, брат, они те же самые пауки - наедятся и бросят. Но честность и неумение плести тенета все еще в почете у таких, как мы.

В колонках играет - ТАРАКАНЫ - Тишина - Это Смерть
Настроение сейчас - хероватенькое

То, что сейчас происходит, наверное, катастрофически меня не устраивает. Просто тем, что все, хоть и хорошо, что опасения любые чаще всего напрасны и беспочвенны, но все же далеко не так, как раньше. Вот очень долго чувствовала себя как бы при деле, почти в центре собственных событий, на коне, если можно так сказать. Даже когда было плохо, все же верхом и крепко держась за сбрую. А сейчас... лошадь моя белая, что же ты наделала? (с) Надо как-то остановить процесс разложения окружающей, такой привычной среды. Я еще сравнительно недавно утверждала, что настоящая дружба - она таки есть, при всем моем скептическом отношении к настоящей любви *ненене, она тоже есть, просто в пятом измерении или на Венере*. И что, мол, никакие переезды, переплывы, перелеты ее не затронут. А на деле... вот даже сравнительно небольшое расстояние уже как-то отчуждает, особенно когда человек переезжает по собственной воле поближе к развлечениям, большой московской жизни с ее фальшивым блеском и тухлым запахом.... Просто ради того чтобы было множество удовольствий и ноль обязанностей. Просто наплевав на то, что при этом почувствуешь ты. Просто равнодушно проронив : "Мы будем иногда видеться"... И это подруга детства, которой позволено завалиться посреди ночи и быть при этом не выставленной за дверь. Да здравствует равнодушие, йехуууу!

В колонках играет - Тол Мириам - Песни черни
Настроение сейчас - вдохновенное

Итак, жизнь моя в последнее время катится куда-то, куда я уже и вообразить не могу. Впрочем, мне это даже нравится. Меня стали вновь занимать вещи, куда более важные, чем учеба и бытовые проблемы. Соавторство продвигается просто блестяще, если б это не было фиком - представила б на творческой студии. Событие века: Мэл наконец-то с кем-то сработалась на почве общих увлечений, и не перетягивает одеяло на себя. Нонсенс! А иллюстрации к сюжету, выполняемые дорогим моим соавтором, просто вне всяких похвал, чего уж там, фиолетовохвостые лисы-оборотни многого стоят ^^
А вчера был в особенности странный день. Я угодила в пробку - и не опоздала на семинар. Опоздала я на него потом, аж на целых 10 минут, когда сидела на одном подоконнике с Катей, и пыталась понять, что конкретно меня не устраивает в этом пейзаже за окном: половинка луны, снег под фонарями, запорошенный памятник Герцена... И обе поняли: дело в нас. Обе приходим сюда не как домой, а как в гости. У Кати эта особенность распространяется на все учебные заведения, а я когда-то была готова мчаться в это место хоть с температурой под сорок, потому что были времена, когда я поняла, что совсем не буду скучать, расставаясь со своим выпускным классом, но, черт возьми, расставание с людьми из лицея будет для меня чертовски тяжелым. Надо было все-таки как-то скооперироваться, и всеми правдами-неправдами поступать вместе с ними. Теперь поздно уже, теперь только ностальгировать. Но мы с Катей о многом поговорили, раскрыли души. Мне удалось довольно четко сформулировать наше общее состояние: переполняемость, которая не переполняет. И вообще много общего. Со многими, кто смотрит в том же направлении, что и я, прямо здесь и сейчас. Радует.
Познакомила Катю с Соколом. Отметили встречу пивом на "Пушкинской". Разговаривали так прямо обо всем, и чувствовали себя прекрасно. Потом я стала пересказывать сюжет пятничной серии "реалов" о зловещем парке аттракционов, и Сокол заметила, что ассоциативно это весьма и весьма походит на повесть Брэдбери "Надвигается беда", если только на месте парка представить себе бродячий цирк. Некое ощущение тревоги на фоне пугающей рекламной пропаганды. Полная трансформация каждого, кто окажется в этом подозрительном местечке. Может, звучит слишком для определения мульта, но я на измене, меня прет, и если мне скажут, что маэстро Стражински увлекался не только творчеством Лавкрафта, но и повестями Брэдбери, то меня уже будет просто не переубедить. И еще один аспект: мы с Соколом узнаем себя в главных героях этой повести, мальчиках-подростках. Я Вилли Хэллоуэй, она Джимми Найтшед. Правда, Сокол, как и Вилли, в некоторых вещах куда осторожнее меня, а я как Джимми уверена, что не буду заводить семью. Но мы узнаем себя в их поступках. И почему-то вспоминается наша любимая игра из детства. В "реинкарнации".

В колонках играет - МУМИЙ ТРОЛЛЬ - Саундтрек
Настроение сейчас - в ожидании вечерних гаданий :)

А давай посвятим это тем,кто все равно не прочитает?

С каждым первым словом, с каждым добрым взглядом, с самого первого приветствия, к нам протягиваются ниточки. Пока тоненькие, едва заметные. Порвешь сразу - и никогда не вспомнишь,что они были-то, эти ниточки. Повременишь недельку - и отрывать уже будет чуточку неприятней,прилипнут прочнее. Оторвешь через месяц - синяки, через год - шрамы, через несколько лет и йод может не помочь. Это похоже на зубную боль, но стоматологов для нее пока не придумали. Кариес души?
А нас всё равно все пытаются приручить, превратить в таких уютных, домашних котят. Мы и сами уже не верим в то, что можно укусить или оцарапать гладящую тебя руку. А гладящая рука однажды может пребольно ударить. но даже не в этом, наверное, дело.
Просто сразу можно увидеть, что в итоге будет труба, но обходных путей не искать из упрямства. Если попробовать объяснить все с точки зрения детского максимализма, будет до жути примитивно, но вернее всего. Ну, допустим, двое лучших друзей разошлись во мнениях, и поддавшись навязанным стереотипам, сделали выбор: один - добро, другой - зло. И вот, конечно, каждый из них знал, что другой выберет именно то, что выбрал сейчас, и никак иначе. Не выбирай они ничего - и все бы осталось на своих местах,дружили бы, даже несмотря на свои различия. Но нет, они захотели выбирать. И кто-то - может, даже оба, но это реже - все равно захочет после этого дружить. Однако уже поздно будет - стереотипы сыграют свою противную роль, и кто-то из бывших друзей однажды проснется с прокушенным горлом. Но все равно будут ходить так, растерянно улыбаясь, и говоря в ответ на укор окружающих: "Да что вы, разве ж это враг?" Это уникальные по своей глупости люди. Но не надо их корить - их нити уже слишком крепкие, чтобы порваться. Пожелай лучше удачи - ведь им нелегко.
А есть те, кто попадая в такую ситуацию, закрывают глаза - и видят внутри себя каждую артерию, каждый даже самый мельчайший сосудик. Видят, как по этим лабиринтам шастают всяческие кровяные частицы, сливаясь в один бесконечный поток. Такие люди слишком четко осознают себя, как самый обычный контейнер для хранения жидкостей. Завтра, с утра, они уже не будут просить бывших союзников быть на их стороне. Они протянут им нож. Только режь сразу, а не подпиливай, ладно?

В колонках играет - Сегодняночью - Мои друзья
Настроение сейчас - подавленное

Есть люди, которых вроде знаешь недавно, но уже вызывающие у тебя полную симпатию и расположение. Просто добрые и умные индивидуумы, без дурацких иерархий и прочих заебов. А есть которые пусть и не с первых мгновений, но потом, чуть позже, вызовут устойчивую неприязнь. Все эти "лидеры", любящие "обувать" тех, кто слабее. Ну и хрен с ними, вроде бы. А оказывается - нет. Обидно же, когда старая, вроде лучшая подруга делает выбор отнюдь не в мою сторону, а в сторону вот таких вот новых знакомых. Но может, конечно, это я сейчас все не так поняла и поэтому мелю горячку, бывают же такое)) Но пока что - вернулась, и сразу обидно. Ладно, разберемся как-нибудь.

В колонках играет - Егор Летов - Любо
Настроение сейчас - биг гы-гы))))

В пол-девятого Лана уже шла по улице в направлении института. Рядом крутился Рыжик, увязавшийся за хозяйкой на улицу. Этим утром лис почему-то пребывал в состоянии крайнего волнения. Он то и дело беспокойно тявкал и вертелся около ног девушки, словно призывая поторопиться. Когда он в очередной раз суетился рядом, Лана случайно уронила на мостовую плеер. Она подняла упавшую вещицу и гневно обратилась к лису:
- Слушай, ну это уже не в какие ворота не лезет! Не знаю, что на тебя сегодня нашло, но если ты и дальше будешь так себя вести, мне придется отвести тебя до……
Лана оборвала речь на полуслове. Рыжик исчез. Секунду назад он был тут, но теперь как будто сквозь землю провалился. Сердце девушки испуганно екнуло. А что, если он заблудится в огромном Городе? Что может случиться с ним среди огромных небоскребов и асфальтовых шоссе? Судьба маленького лиса в этих местах могла быть очень печальной. Нужно немедленно его отыскать, чтобы не случилось беды! Лана, забыв про то, что может опоздать на лекцию, бросилась вниз по мостовой, зовя Рыжика. Но когда через 20 минут безуспешных поисков она вышла к абсолютно незнакомой ей местности, стало очевидно: лиса она не только не нашла, но еще и сама, похоже, потерялась, и понятия не имеет, как вернуться назад. Лана устало прислонилась к изгороди. Что же теперь делать? Вдруг в ее ладошку ткнулся знакомый мокрый нос. Рядом сидел Рыжик, живой и невредимый. С души как будто камень свалился. Естественно, никакой злости на беглеца уже не было. Хотя она все еще не имела понятия, как выбираться отсюда, но хотя бы лис нашелся.
- Прости, это твой зверек?
Лана вздрогнула и обернулась. Голос принадлежал молодому человеку. Он не был похож на остальных жителей Города. Встрепанные волосы цвета бешеной морковки, которые, наверное, не под силу пригладить не одной расческе. А в ярко-синих глазах играли огоньки. И это не были всего лишь блики солнца, как у здешних жителей, чьи глаза были больше похожи на мрачные, пустые колодцы. Их взгляд не имел смысла, но его – имел. Да, его многое отличало от остальных. Он умел чувствовать.
Улыбаясь, парень продолжил:
- Я нашел его тут, неподалеку. Никогда не думал, что в Городе еще можно встретить кого-то настоящего…..
Сердце Ланы забилось с бешеной скоростью. Он знал. Точно знал то, о чем она только могла догадываться. Стряхнув с себя оцепенение, она ответила:
- Да, мой. Спасибо большое, что нашел его. Я уже испугалась, что с ним могло что-то случиться.
Парень помрачнел:
- Да, Город – не лучшее место для животных. Ему очень повезло, что он забрел сюда. Тут ближе к лесу.
- Лес? Ты был там?
- Я бываю там каждый день. Знаешь, я не люблю Город со всей его суетливостью и равнодушием. В лесу все как-то проще и лучше. А ты тоже……
Недосказанный вопрос прозвучал робко, с надеждой.
- Да, я была там. И мой лис тоже оттуда.
- Я должен был догадаться. Ты не такая…. не похожая на них.
- И ты не такой. Меня зовут Лана.
- А я Гарик. Не Сукачев.
Лана засмеялась. Наверное, впервые в жизни она смеялась так радостно и искренно. Гарик улыбнулся и сказал:
- Как насчет того, чтобы погулять сегодня вечером……. в лесу? Я хочу показать тебе одно очень красивое место. Тебе наверняка там понравится.
- Это было бы замечательно…..
- Что ж, тогда жду вас с лисом на опушке в 10 вечера. Постарайтесь не опаздывать!
- Заметано, шеф! – фыркнула девушка.
Гарик махнул ей рукой, и направился куда-то по асфальтовой дорожке. Лана пошла своей дорогой. Ей уже не было важно, что она безнадежно опаздывает в институт. Теперь у нее был еще один друг. Второй друг.

В колонках играет - Игорь Тальков - А теперь мы с тобой притихли...
Настроение сейчас - теплое

Все началось просто: у нас была физкультура, и нам разрешили, в связи с прекрасной погодой, просто гулять на улице и ничего не делать. И смотря на остальных, мне в голову пришла странная штука. Все сбивались в какие-то свои группки, у всех была какая-то гармония единства. А я сижу на дереве одна, и как прежде меня никто не замечает. Раньше от этого мне стало бы совсем тоскливо, как и всегда, когда я осознаю себя лишней деталькой паззла под названием "Общество". Вот только на этот раз я почему-то почувствовала радость. Не ее натянутое подобие, а самую настоящую радость. И ощущение какого-то стержня внутри. Что-то такое, что греет и придает сил. Когда ты чувствуешь себя не лишним, а просто отдельным элементом, сильным и независимым. Я не с ними, но я в конце концов поняла, что этого мне и не надо. В этой жизни мало людей, которые мне дороги, но они не кинут и не продадут. Кому-то, такие как я еще нужны, на меня возлагают надежды. И я постараюсь не подвести) Мне сейчас очень тепло. И я хочу сделать так, чтобы всем, кто для меня дорог, независимо от их местонахождения, тоже стало тепло. Мы, черт возьми, не лишние. Мы для тех, кому мы нужны.

В колонках играет - Вольта -Видишь
Настроение сейчас - как у загнанной лошади

Чтобы добраться до Небесных гор, надо было перейти Каменистые холмы. Тропка тут была довольно легкой, хотя и нехоженой. Сначала Фао было непривычно, что земля под ногами сменилась холодной, каменистой почвой, но он довольно скоро приноровился. Ближе к вечеру Фао выбрался к месту, судя по всему, населенному людьми: на крутом склоне виднелась россыпь деревенских домиков. Некоторые из них располагались настолько отвесно, что у Фао закружилась голова. Появилось ощущение, что вот-вот домики покатятся вниз по дороге, как уроненные игрушки. Теплый, вечерний туман окутывал холмистую местность. Заходящее солнце тонуло в этом тумане, даря последнее тепло уходящему дню. Во Внутреннем мире была весна, а здесь она чувствовалась особенно остро. Впрочем, как и усталость. Фао знал, что восхождение на Небесные горы, чья территория начиналась сразу же за склоном, потребует гораздо больше сил еще и из-за разряженного горного воздуха, и решил устроить привал на ночь. Низкая крыша одного из крайних домиков вполне подходила для ночевки. Забор? Если ты кот, то тебе он несколько не помешает! Фао с легкостью перемахнул забор.... и нос к носу оказался с огромной белой лайкой. Она разъяренно зарычала при виде чужака на территории. При виде столь большой собаки Фао испуганно отскочил в сторону. И вовремя: еще секунда - и он лишился бы хорошего клока шерсти. Собачьи челюсти коснулись воздуха и раздосадованно клацнули. Фао хотел было уже убраться прочь, чтобы избежать проблем, но тут заметил, что собака на привязи. Сам же он находился на безопасном расстоянии, так что собака не могла до него дотянуться, как бы она того не хотела. Фао преспокойно уселся на землю, прикрыв лапы хвостом, и стал с любопытством разглядывать лайку. В бытность свою человеком Фао очень любил собак, но подобных этой лайке ему никогда раньше не приходилось видеть. Белая шерсть отливала лунным серебром, глаза же блестели самой чистой лазурью, походящей на безоблачное летнее небо. Лайка с досадой посмотрела на Фао и сказала:
- Не будь я привязана, от тебя бы и кусочка не осталось, кот.
- Выходит, мне повезло - иронично заметил Фао и стал вылизываться с самым невозмутимым видом. Да, наглости ему было не занимать!
- Шел бы ты... лесом, - посоветовала собака - а то сейчас как залаю, прибежит мой хозяин, а он незваных гостей не любит!
Фао хмыкнул:
- Посмотрим, как твой хозяин отреагирует на то, что ты подняла его в такое позднее время из-за бродячего кота!
Собака, которая уже открыла пасть, чтобы залаять, мгновенно замолкла, видимо, размышляя над его словами. Фао же продолжил умываться. Вдруг лайка вздохнула:
- Что за дни настали теперь! По моей территории бродит кот, а я даже не могу его прогнать! Позор мне, и этому чертову канату, что меня удерживает! Вот бы мое собачье сердце совсем разорвалось, чтобы больше не мучиться....
Голос собаки был пронизан горечью, а в глазах ее отразилась неописуемая тоска. Фао вдруг понял, что она очень несчастна, и ему стало стыдно за его бесцеремонное поведение. Может, ее судьба играет с ней самые злые шутки, а тут еще и он вторгся на ее территорию! Фао сказал с виноватым видом:
- Прости меня, пожалуйста! Пускай мы и враги по своей сути, но я не хочу не воевать, не причинять тебе боль. Я пришел сюда по ошибке, и если ты этого хочешь, я могу уйти.
Собака, не поднимая глаз от земли, сказала:
- Да что уж теперь... оставайся, коли пришел. Переночуй, а с утра вали. Бродячий кот на моей территории - не самая большая боль, которую способна причинить мне моя нынешняя жизнь. Бывало и хуже.
Фао отвесил почтительный поклон, благодаря за разрешение переночевать, и прыгнул на крышу. Некоторое время во дворе было очень тихо, но затем эту тишину нарушила собака:
- Эй, кот!
- А?
- Звать-то тебя хоть как?
- Фао, а тебя?
- Да как тебе сказать...... своего-то имени у меня нет. Когда были счастливые времена, мой человек звал меня Деметрой. А теперь я не иначе, как безымянная.
Фао с удивлением посмотрел на собаку:
- Как так - безымянная?
- А очень просто.... видишь, я на привязи? На привязь сажают только рабов. Так зачем же рабам давать имена? Имен достойны лишь дети простора.... тебе, Фао, повезло родиться свободным, вот и имя у тебя есть.
Фао вздохнул. Да, должно быть, хозяин совсем не любил Деметру, раз посадил ее на привязь, подвергнув унижению и лишив имени. На свободу бы ей надо. А вдруг.... Фао внимательно посмотрел на канат, который удерживал собаку и задумчиво сказал:
- А этот канат не такой уж толстый... если я перекушу вот тут, то ты, Деметра, будешь свободна. Подожди немного, я быстро!
Деметра подняла на него взгляд:
- Не стоит, Фао. Я все равно никуда не уйду.
Фао удивился:
- Но почему? Что тебя тут держит, кроме каната? Забор ты легко перемахнешь, ты сильная! Давай же, Деметра, вперед, к свободе!
Собака грустно отвернулась от Фао:
- И ничего-то ты не понимаешь, кот. Я не могу бросить хозяина, которому служу.
- Что за обязанности, Деметра? Разве твой хозяин не поступает с тобой жестоко?
- Он поступает так и будет поступать. Но я люблю его больше своей жалкой жизни и не за что не брошу.
- Любишь? Но как можно любить тирана?
Деметра обратила свой взор к горящей на небе луне и тихо сказала:
- А все равно я его люблю. Он ведь не всегда был таким, и не его вина, что он такой сейчас. Давай я расскажу тебе мою историю, чтобы ты понял, что тут произошло. Вообще-то я не склонна разговаривать об этом с кошками, но ты проявил большое понимание ко мне, и я тебе благодарна. Так слушай же.
Фао навострил уши, весь обратившись в слух, а Деметра начала свой рассказ:
- Когда я была совсем щенком, мой человек взял меня к себе. Он заботился обо мне, ухаживал, и любил. Будь он таким сейчас, он не за что бы не посадил меня на привязь. Тогда он и хозяином не был, а был просто мой человек. А я - его собака. Мы были друзьями, и он понимал меня без слов, потому что так отлично умел слушать сердцем. Мы много и подолгу гуляли, и никогда не расставались. По ночам мы сидели на пороге нашего домика и считали ночные звезды. Эх, какая чудесная была жизнь, и мы-то думали, что она будет такой всегда...... Но времена изменились: в нашу маленькую деревеньку пришло зло. Ночью, когда все люди спали, оно вынуло их живые, трепещущие сердца, заменив их каменными. И люди проснулись другими. Они совсем забыли о былой дружбе с нами. Новое, холодное сердце диктовало им новые условия, и они стали равнодушными и расчетливыми. На всех на нас были надеты кожаные ошейники - знак раба, и мы были выгнаны жить на улицу и стеречь двор. Раз в день нам выносили миски со скудной едой, чтобы мы не скончались от голода. Правда, мой хозяин никогда не бил меня, но уж лучше побои, чем этот взгляд!.... В этом взгляде нет прежней любви - одна холодная безразличность. Равнодушие - зло, самое большое зло, что может быть на этом свете!
По собачьей щеке потекла слеза горького сожаления. Фао спрыгнул с крыши и с сочувственно потерся носом о нос Деметры.
- Какая грустная история.... Но каменное сердце никогда не научится любить. Деметра, может я все-таки перегрызу твой канат, и ты уйдешь? Я уважаю твою преданность, но теперь она будет причинять тебе только боль!
Деметра грустно вздохнула:
- На самом деле, я легко могу разорвать его и сама. Я однажды пыталась сбежать, но меня остановили воспоминания. Я помню, как он возился со мной в моем далеком детстве, как гладил, какими любящими глазами тогда смотрел. И пускай сейчас все по другому, но я-то по -прежнему его люблю. Больно сейчас, но если я сбегу - будет еще больнее.
Фао печально склонил голову. И тут первый солнечный луч скользнул по земле. Наступало утро - время пути. Фао тихо сказал:
- Мне пора, Деметра. Я должен идти.
Собака встрепенулась:
- Как быстро время прошло! Постой-ка, Фао, а куда ты идешь?
- К Властелинам. У меня есть к ним одно дельце.
Деметра тревожно шевельнула ушами:
- К Властелинам? Будь осторожнее в горах, Фао: там очень опасно. Прощай.
- И ты прощай, Деметра. Удачи тебе.
Фао уже собирался перемахнуть через забор, но собака окрикнула его. Тот обернулся с надеждой: может, она все-таки решила избавиться от своей привязи?
- Доберешься до Властелинов, Фао - попроси за весь человеческий род вернуть им живые сердца. Попросишь?
В душе Фао возликовал. Ведь Властелины и правда смогут помочь! Это в их силах - сделать людей прежними! Фао горячо пообещал, что так и сделает. Деметра вдруг улыбнулась и сказала:
- спасибо тебе, кот. Когда я была щенком, я часто задавала себе вопрос: что значит собачье счастье? Тогда я не могла на него ответить, но теперь знаю. Собачье счастье - это жизнь без ошейников, и свобода быть преданной за лучшую плату на свете - дружбу со своим человеком.

В колонках играет - Animal ДжаZ - Стереолюбовь
Настроение сейчас - отличное

Все-таки замечательно, когда есть на свете верный и надежный человек, которому можно довериться, который не предаст и не продаст. С ним можно и посмеяться и погрустить, а главное -ему можно доверять. Друг придет среди ночи, если нужна его помощь, вытащит из депрессии, скажет доброе слово - а это ли не важно в минуты грусти? Мне, ужасно упрямому и совершенно несносному человеку, пожалуй, нужно сказать "спасибо" всем, кто является моими друзьями)) Таких людей немного, но они есть. Ребят, вы самые лучшие, и всех вас я очень люблю))*вот настроение у меня сегодня такое замечательное, что хочется сказать эти слова... да, и на сам ом деле, давно пора)*

В колонках играет - Високосный год - Лучшая песня о любви
Настроение сейчас - не отошла еще...

Как гора с сердца свалилась. Хотя до сих пор трясет. Час назад чуть не случилась самая страшная вещь в моей жизни. Сокол чуть не окончила жизнь самоубийством, наглотавшись снотворного. Узнав о ее намерениях по асе, я начала ее отговаривать изо всех сил, и вот в один миг показалось - все напрасно. Мне показалось, что она уже мертва, и вдруг просто все стало похуй. Как будто кто-то вырубил свет, и наступила кромешная темнота. Даже слез нет. Просто что-то разрывает изнутри на части. Я не знаю, что было бы дальше, если бы Сокол не позвонила мне, попросила прощения, и сказала, что это просто что-то на нее нашло. И стало легче. Пронесло. Господи, спасибо тебе огромное, что все уладилось!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Мне пофиг на себя - главное, чтобы дорогие мне люди жили. А их в этом мире не так уж много - по-настоящему дорогих мне людей. Ребят, пожалуйста, никогда не принимайте безрассудных решений, никогда!!!!!! Я вас всех очень люблю и отдам все, что угодно, чтобы вы жили, без преувеличений. А если вы умрете - я тоже умру. Просто перестану дышать, и все. А пока вы живы *и надеюсь, что проживете еще долгую и счастливую жизнь* просто спасибо вам, за то что вы есть. Огромное спасибо!