В колонках играет - Сергей Бабкин - Бога
Настроение сейчас - жара заебала

Эх, невеселые времена настали. Поныть здесь, что ли… Выговориться-то хочется.

Рафа прооперировали. Произошло это очень внезапно для меня. Просто на вопрос «Как дела?» он ответил абсолютно спокойно «Через несколько часов операция». И меня, по неизменному обычаю, накрыло тревогой…

Может, я не беспокоилась бы так сильно, если хотя бы заранее знала, что за операция предстоит. Но неизвестность и моя паранойя – сочетание дикое.

Пол-дня я провела на нервяке. Работать ухитрялась как-то, но внутри росло напряжение. Коллегу, мотающуюся туда-сюда, как говно в проруби, хотелось просто прибить. Машин извечный треп выдерживала с трудом. Давненько меня так мощно не штормило… Даже начались проблемы с сердцем.

Ближе к вечеру Раф отписался об итогах операции. Увы, после наркоза его сильно мучили боли. Но радовало уже то, что он жив! Как камень с души свалился, ей-богу…

Я, как могла, поддерживала его после операции. А как я могла? Да вот только словами, как обычно. Ну, и по мелочи – собираюсь послать почтой подарок на его день рождения. «Дебют в Ехо», шоколадка, духи с запахом книжного переплета, купленные в "Деметре". Очень надеюсь, что это обрадует Рафа хоть чуть-чуть. Слишком уж много гадостей ему довелось пережить в последнее время…

Каждый день я перешагивала через себя и первой писала Рафу. Для меня это действительно нелегко – первой-то писать. Из-за моей закомплексованности постоянно кажется, что я навязываюсь человеку. Ну и гордость, конечно, никто не отменял. А уж если учитывать, что мне прямым текстом в апреле было сказано, что моя болтовня грузит… Извинился потом, правда, но осадок остался. И он, если честно, сильно гнетет. Но вот, несмотря на это – писала. Думала, что нельзя бросать Рафа в такой ситуации. Волновалась, выспрашивала обо всем. Однако в один момент просто испугалась, что моя параноечная забота его достала. Испугалась – и писать перестала. Подумала – мол, если нужна, то он сам знает, где меня найти. И вот… прошло больше недели. Не написал. То ли я права была, то ли ждет от меня сообщений. Не понять. Грустно. Еще грустнее от мысли, что, может, больше и не напишет никогда. Глупо так думать? Может, и глупо. Вот только предчувствие дурное не покидает… Что ж, будем ждать. Больше ничего не остается. Хотя нервы могут сдать и тогда я, ругая себя последними словами, все-таки напишу. Волнуюсь же. И безумно скучаю…

А вообще в последнее время создается ощущение, что моя жизнь – как паззл. Только его не собирают, а наоборот – разбирают. И каждый раз не досчитываешься какой-то детали. То мелкой, то важной. А без них картина просто не выстраивается. Дорогие мне люди, разные чувства, моменты, ситуации… Все это безжалостно сметается в какую-то инфернальную коробку. Но кто я без всей этой атрибутики? Могу ли называться собой? А жизнь? Не теряет ли эта гребанная жизнь вообще всякий смысл? На месте пустот-то ничего не появляется. Разве только порой возникает дурацкое желание уснуть на пару – тройку лет. Недосып сказывается, знаете ли…

Такие дела. Невесело как-то. Но прорвусь, ага. Только вот глупая надежда на то, что все вернется, мучает. Нет ничего более дурацкого, чем надежда. Особенно неоправданная. И с каждым днем только тоскливее…

Что еще происходит? В субботу затусила со своей замечательной однокурсницей Шурой. Мне были подарены монгольская шапка и сапросюпа х) Внезапно обнаружили в Малаховке аж целый крафт-бар. А в нем оказался божественный арбузный сидр. Четыреста рублей за литр, но он того стоил. Посидели у нашего озера, выпили, поболтали. В процессе Шура умудрилась потеряться х) И была найдена лишь благодаря моей интуиции. Я просто спасателем себя чувствовала в этот миг))

И вот вроде день славно прошел. И встреча ламповой была. А все равно… прихожу домой – и тоска. Почти звериная. Хотелось лежать пыльным мешком на полу и выть, выть, выть. Вот что это и как с этим вообще бороться? Надо что-то делать? Само пройдет?

Виделись с Аленой в пятницу. Она очень точно заметила: «Ты себя заебала». Действительно же, заебала. И не кого-нибудь, а именно себя. Мозги основательно вытрахала. Самое грустное, что от заебавшего извне человека свалить можно, а вот от себя – фиг там был. Печальная штука, а?

А еще нарисовались неприятности на работе. Пиздец почти оруэлловский, ага. Нас теперь будут штрафовать за опоздание даже на гребанную минуту. На минуту, Карл! За этим будут следить кучи камер и какая-то специальная тетка. А на следующий год вход в здание для работников будет и вовсе по пропускам, как на режимном объекте. И даже за количеством походов в туалет будут следить. Звучит это все как-то не слишком весело.

А знаете, почему такая антиутопия вообще затевается? Все ради урезания премий. Урезания аж до нуля. Вместо того, чтобы просто взять и отменить их, надо еще дополнительно вот так унижать людей. Это бесит меня вплоть до революционных настроений. А моя зп, между тем – все те же жалкие семнадцать «штук». И вот за них мне, что ли, всю душу вытрясают? Не, надо валить с этого праздника жизни, однозначно. Решила, что уйду в октябре, чтобы вышел ровно год в трудовой книжке. Хотела бы и раньше свалить, но уж больно охота сентябрьский отпуск отгулять…

О моем планируемом уходе случайно узнала коллега Маша. Ну как «случайно»… она подслушала мой телефонный разговор. Каюсь, глупо было с моей стороны болтать об этом по телефону на рабочем месте. Ступила, бывает.

Суть в том, что, подслушав разговор, Маша накинулась на меня разъяренным зверем. Мол, я не должна увольняться, мне здесь платят, да и вообще – везде сейчас подобный пиздец. И что штрафовать за одну минуту – это абсолютно, мать его, нормально. Мы же все гребанные роботы, а не люди, и ни транспортный коллапс, ни самочувствие не способны помешать нам прибыть секунда в секунду.

Я еле сдержалась, чтобы не послать эту наглую особу в министерство собачьих дел. Это какой же провинциальной наглостью надо обладать, чтобы с таким менторским тоном лезть в чужую жизнь! х) Я до сих пор в шоке.

Вообще такое ощущение, что меня просто пытаются затянуть в некое «болото». Мол, все так живут – и ты должен. Все терпят – и ты обязан. Будто так и должно быть, и нет какой-то другой работы, кроме этой, паршивой. Будь с нами, загнивай с нами – иного пути не существует. Но пошло бы все – я ухожу.

И пусть с моим дипломом устроиться еще куда-нибудь – невообразимый подвиг. И пусть у меня уйдет не один месяц на поиски хоть сколько-нибудь приемлемых вариантов… Все равно – в октябре я ухожу. Предположительно, в журналистику. Пусть это и нервная профессия, зато интересная. По иронии судьбы, уходя работать из газеты в музей, я ожидала, что хоть мои нервы на этом месте работы не пострадают. Не тут-то было х) Кажется, со всей этой музейной параноей я стала психованней в разы. Так что нахер… валю.

О боги, сколько нытья-то вышло…Видать, и вправду накипело. Ну, хоть заканчиваю пост на почти боевой ноте. И то хлеб х)

Пысы. Нет, все-таки не на боевой. Минувшей ночью прослушивала старые, еще зимние голосовые сообщения от Рафа. Просто вдруг поняла, что мы больше месяца не созванивались и я начала забывать его голос. А еще это напоминание о том, что совсем-совсем недавно в нашем общении все было хорошо. Но надо помнить, что никогда уже не будет так, как прежде. «Никогда» - это очень хреновое слово.