В колонках играет - My Dying Sweater - Бледный ужас оживает
Настроение сейчас - психоделичное

Трагичность мира разная бывает. Ну вот даже как общее понятие разное. У драматурга, допустим, трагичность мира - "Гамлет", у обывателя - вот я работал, работал, как клоп офисный, а премию все равно дают админу Васе, а у физиков дык и вовсе это какая-то особая точка, где что-то там с чем-то там никак встретиться не может. И еще бывает, что хороший автобус уехал, и домой приходится ехать на плохом. А с плохим всегда так: он то в пробку попадет, то в аварию, а то и вовсе без водителя окажется. Смотришь -а руль сам по себе вертится во все стороны. Ну ты, конечно, сойдешь на какой-то дремучей остановке, потому что от такого автобуса всего чего угодно ожидать можно. Жить-то хочется.
Сойдешь на дремучей остановке - а там лес. Сосновый такой, и снег падает. И ты, значит, совсем замерзла, и любимые перчатки дома остались, а тут домик окнами светит. И дверь нараспашку - будь как дома, путник, я ни в чем откажу. Истории же сама себе рассказывать будешь, те, что увидишь.
А в той песне оно как? Путника волкам лесник скормил. Но в избушке не лесник, в избушке эти, как их... близкие люди, вот. То есть камин в избушке очень жарко всегда топят, вот люди и садятся поближе к порогу, к холодку, значит. И получается, что раз ты входишь, то они к тебе ближе, чем к камину. Вот и близкие.
Ты входишь и думаешь: ну, оно все одно вроде бы - если я пойду дальше в лес, меня и так и так волки схрумкают, но так если эти скормить волкам задумают - то почему-то вдвойне обидно. Потому что нечестно - так близко сидеть и такое вытворять. Но нет, никаких волков, и вообще тут только чай и уют. Хорошо.
Это на первое время. А потом наступает трагичность мира. И ты видишь глубину проблемы. Кто-то всегда чем-то ущемлен, ибо ущемиться в маленьком пространстве избушки легче легкого, даже от близких вроде бы существ. А поскольку глубину проблемы видишь только ты, то тебе и успокаивать несчастного, попутно проникаясь по самое не хочу его ущемлениями, играя одновременно роль доброй совести и сапожника без сапог. И тут все наладится как-нибудь, и всем будет хорошо. Но ведь всем-то хорошо, а ты так просто, приблудилась. Сидишь, книгу читаешь, на часы поглядываешь. И думаешь: трагичность мира в том, что пчелы осенью не жужжат, не летают. С пчелами-то, поди, веселее, а?