Дж.С. Фоер "Полная иллюминация". Некий американец еврейского происхождения желает посетить захолустную украинскую деревеньку Трахимброд, чтобы найти женщину, которая спасла его деда от нацистов. Гидом-переводчиком и водителем ему служат два местных жителя, представляющие семейное предприятие "Туры Наследия" - Алекс-внук и Алекс-дед соответственно (плюс собака-поводырь Сэмми Дэвис Наимладшая, ибо дед считает себя слепым). Они долго едут и наконец не находят ничего: ни деревни, ни той самой Августины, зато находят последнюю уцелевшую жительницу Трахимброда, которая дарит американцу коробку со всякими odds & ends. В этой коробке оказывается и фотография Алекса-деда с семьей, которая влечет за собой неожиданный и печальный конец. Половина книги таки оказалась написанной тем самым чудным электроннопереводчиковым стилем, который меня всегда восхищал; рассказ ведется в виде писем Алекса-младшего американцу и глав романа о Трахимброде и его жителях с 1791 по 1945 гг., который пишет американец. Просмотренный прежде прочтения фильм впечатления не испортил, даже усилил. Наверно, потому, что книга намного сильнее в психологическом плане. В фильме линия предательства Дедушкой лучшего друга под дулом нацистского автомата была сведена к раскрытию тайны Дедушкиного происхождения и его сомнительного с точки зрения обоснованности самоубийства. Алекс как предстал в самом начале этаким лихим бездумным прожигателем жизни, без колебаний свалившим бы в Штаты при первом же удобном случае, так этот образ до конца и дожил, несмотря на шок от известия об антисемитизме украинцев, скорбь во взгляде на вскрытые Дедушкины вены и окрик на вокзале (и, конечно, очаровательную мордочку Гудзя). В книге в итоге это оказывается совсем другой человек, ясно понимающий, что ему светит в жизни, на что он может рассчитывать и что должен сделать, пусть даже через силу. В основе здесь лежат человеческие трагедии, которые ужасны вне зависимости от своего масштаба: война, мучительное нравственное перепутье, от которого любой путь ведет к еще большему мучению, случайная гибель, позор, изнасилование, жизнь с нелюбимым человеком и проч. Тем яснее понимаешь, как огромен и велик человек, который приемлет неизбежную боль и умеет найти причину этому приятию. На этом фоне истерично смешны абсурдные вкрапления из жизни евреев и корявый язык Алекса, который "не первосортен в английском" и изрекает фразы типа "иметь говно среди мозгов" и "производить храпунчики". Книга странная; я еще не до конца определила, что это - алмаз или грифель, но в ней что-то есть. Хотя бы то, что я до развязки так и не догадалась, чем все кончится.
Б. Акунин "Весь мир театр". Иллюстрированный Акунин! Скорее да, чем нет. Образ Эраста Петровича, созданный художником Игорем Сакуровым, мне приглянулся. Роман неплохой, читается за день, действие разворачивается в большинстве своем напротив Малого, что меня грело, хотя автор едко прошелся по моему любимому театру. Поняла, что совсем не нравится японщина в фандоринском контексте, Масы было вполне достаточно. Тем не менее, японская пьеса в приложении понравилась, особенно изображение стихов в строчку. Опять же еще не поняла, как относиться к итоговому сердечному счастью Фандорина; скорее всего, я рада. И чудно сказано: "А России не
революсьон, России надо скипидару под хвост, чтоб бегала шустрей" ^^
Э.М. Ремарк "Искра жизни". Чудовищный перевод. О недостатках все. Все составляющие, которые делают для меня Ремарка идеальным, имеются: сильные люди в нечеловеческих условиях; суровая, скорбная, но высокая и чистая любовь; умопомрачительные описания природы; сентенции, бьющие прямо в солнечное сплетение. Нет только красивейших описаний распития алкоголя, но это и понятно: место действия - нацистский концлагерь, время - весна 1945 г., действующие лица - узники. Чудное, восхитительное чувство очищения гарантировано, Бергер остался жив и даже оперировал. Только Пятьсот девятого можно было и не убивать Т_Т И временами очень, очень, ужасно страшно.
