Это последняя глава! Наслаждайтесь!

Истина

После столького времени, Диры вновь очнулись вместе в одном помещении. На одном из берегов реки с каменными берегами недоуменно и как-то сонно поднялись Дай, Шинья и Кё. Каждый из них еще испытывал эмоции от того, что с ними творилось во сне. Или это было путешествие в какой-то таинственный мир? Если бы они посовещались, то поняли бы, что участникам каждого из двух эпизодов искушения демонами снилось одно и то же… Но, конечно же, сейчас они не решались завести разговор об этом. Да и ситуация требовала действий. На противоположной стороне они увидели уже пришедших в себя Тошию и Каору, которые разглядывали сияющую арфу. Дай окрикнул их и помахал рукой. Оба тут же обернулись и радостно крикнули и помахали в ответ. «Ребята, тащите сюда эту арфу!» - попросил Дайске. Каору и Тошия ухватили инструмент по краям и с силой потянули. Тот, проскрипев, сдвинулся на несколько сантиметров. Дальше дело пошло быстрее, и басист с гитаристом поволокли арфу к стене, где река сужалась и имелась небольшая арка, пропускавшая воду в недра подвала и в то же время создававшая некий мостик, выходивший из стены. Дай и Кё помогли им перетащить инструмент, а затем перетянули и самих согруппников, подав им руки. Тем временем Шинья  разглядывал что-то на полу, затем подошел к ним: «Смотрите, здесь валялась кожа каких-то змей…». «Это как нельзя кстати, - обрадовался Тошия, - нам с Каору как раз пригодится этот ингридиент». «Да, у нас уже есть почти все для зелья, которое возвращает утраченное, - согласился Каору, - нам теперь недостает только куска белой глины и обсидиана». «Как удачно, - радостно сообщил Дай, - у нас как раз есть обсидиановые глаза демона!» Каору немного недоуменно посмотрел на него. «Мы нашли их, когда искали музыкальные инструменты в одной из комнат. Это глаза демона пустыни» - пояснил Шинья. «А белую глину мы запросто найдем – здесь куча глиняных статуй!» - заверил Дай. «Это же вандализм!» - хором сказали Каору и Шинья. Тошия и Дай прыснули. «Чертов Форт-Байярд» - ругнулся Кё. Диры не смогли сдержать улыбки, и вокалист тут же «засиял» и улыбнулся в ответ.

Вся команда вышла из комнаты и потащила арфу в центр зала, туда, где возвышался орган с сотнями труб разных тембров. «Вот, это то, что мы нашли, войдя через главную дверь…» - начал Дай, и только потом заметил, что изломанная дверь теперь валялась на полу и траве в ошметках, а на ее месте зияла дыра, ведшая в сад. Диры удивленно подозрительно глянули в ту сторону и продолжили слушать. «Вот та самая мелодия и песня на органе, которую, мы, видимо, должны сыграть, когда будем готовы» - продолжал Шинья. «А что потом?» - спросил Кё. «Не знаю, но думаю, что необходимо поставить инструменты по периметру зала, каждый будет играть на своем…», - размышлял барабанщик. «Так это че, нам с Каору на арфах придется?» - только сейчас сообразил Дай. «А чем тебе арфа не гитара?» - поржал Тошия. «Хорошо тебе говорить – у тебя контрабас!» - негодовал ритм-гитарист. «Учиться играть на арфах нам все равно некогда, так что будем играть, как умеем» - успокоил Дая Каору. «Ну, хоть репетировать не надо» - облегченно и с ухмылкой сказал Дайске. «Тогда Кё будет играть на органе, получается…» - задумался Шинья. «Но он ведь не знает нот!» - напомнил Тошия. «Я нарисую ему схему» - заверил его барабанщик. «Кстати, карты, которые я нарисовал, так и не пригодились, все случилось как-то само собой!» - обратил внимание басист. «Значит, у нас хорошая интуиция, а может, это везение» - решил Дай. Тем временем Кё и Шинья стояли у органа, и барабанщик, изъятой у Кё ручкой рисовал последовательность нажатия клавиш. Лист бумаги так же был принесен вокалистом из подземного кабинета. Дай побежал в один из коридоров за недостающим куском глины, а Тошия и Каору искали емкость, в которой было бы удобно смешать зелье. В конце концов, в римском отделении им удалось найти небольшую керамическую вазу. В металлической они не решались смешивать, опасаясь ненужной химической реакции. Мало ли, из чего соки дикого растения? Достав все колбы и трофеи, они разложили их на полу перед вазой в нужной пропорции. Дай как раз принес им отломленную руку какой-то статуи. Теперь все было готово. Музыканты распределили инструменты полукругом вокруг органа, а у подножия поставили вазу. Каору и Тошия стали постепенно бросать туда ингридиенты, Дай и Шинья заняли свои места у барабана и арфы, а Кё штудировал записи Шиньи и свой собственный текст.

«Ну что, начнем?» - спросил лидер. Все кивнули. Кё дрожащей рукой нажал одну клавишу. Одиноко зазвучала средняя труба, залив эхом пустое пространство. Еще одна клавиша…Третья…И тут случилось непредвиденное: над клавишами появились черные когтистые руки, которые сами начали играть какую-то демоническую жуткую мелодию. Кё отпрянул от органа в центр зала, где стояла ваза с зельем, которую окружали музыканты. Где-то в подсознании Диры поняли, что бороться с демоническими звуками можно только посредством музыки. Они заиграли. Шинья начал отбивать не быстрый, но беспокойный ритм. Тошия поддержал его. Каору и Дай как могли пытались извлечь привычные звуки из арф. Поняв общий принцип, они пытались создать высокую красивую мелодию. Зелье в вазе вспенилось и зашипело. Кё почувствовал удушающий болотный запах. Сейчас ему было не до пения, он пытался побороть жуткую боль в голове. В этот момент Диры заметили, что небо в саду потемнело, поднялся ветер, и в зал через распахнутую дверь хлынула зловонная вода, с которой совсем недавно сталкивались Тошия и Као. Но это было только начало. Неожиданно в самом помещении стало как-то сумрачно-темно. Как будто в темноте кто-то еще и погасил свет. Стали происходить необъяснимые вещи. Внезапно Каору почувствовал, что играет наугад, так как снова перестал видеть происходящее. Его пальцы дергали струны в нужном темпе, а тем временем вода была ему уже по щиколотку. Тут его конечности стали хватать какие-то неведомые для него маленькие руки. Очень хорошо это было видно Тошии, который как раз стоял неподалеку и пытался играть на басу. «Похоже, он опять ослеп. Если бы Као видел, что с ним творится, ему было бы еще тяжелее играть» – подумал Тошия. Он смотрел, как по телу гитариста бегают десятки полупрозрачных небольших рук, неописуемо отвратительных. Но он понимал, что останавливаться нельзя. В этот момент басиста ждал еще более гадкий сюрприз. На своих плечах он почувствовал, как свесились полусгнившие освежеванные руки монстра, который тогда напал на них в воде. Но на этот раз он заговорил с ним писклявым голосом Шута. Тошия понимал, что оно стоит сзади, но, собрав волю в кулак, играл, не останавливаясь. Монстр пытался говорить, но издавал лишь нечленораздельные звуки, а потом просто начал кричать прямо басисту в уши. В это время Дайске столкнулся с другой проблемой. Медленными шагами к нему из дверей зала двигалась серовато-черная фигура женщины со скрипкой. Он точно знал, что она движется к нему, и постепенно до него стали доноситься звуки скрипки. Но он, не колеблясь, стоял на месте и играл, вслушиваясь в мелодию, создаваемую другими членами группы. Шинья старательно выводил темп, хотя, невидимые никому, в этот моменты по его рукам и шее ползали черные змеи, и ему самому казалось, что его пальцы на секунду превращаются в змей, потом становятся нормальными, потом превращаются снова. Кё был в панике. Он совершенно забыл текст, в голове его слышались какие-то крики, вой труб, создающий какофонию с игрой других инструментов не давал сосредоточиться, вода подступала. Его раздирала изнутри ничем необоснованная злоба, его тело почти перестало ему подчиняться, он мог только корчиться и безвольно рычать, наблюдая, как его согруппники борются со своими демонами. Но самое ужасное произошло, когда он посмотрел на свое отражение в воде. Он издал истошный крик, упал на колени и впился когтями в мохнатую рогатую фигуру на дне, которая, в свою очередь, тоже вцепилась в его руку крючковатыми матово-черными пальцами. Он понял, что должен сосредоточиться на общем ритме, если хочет помочь группе. Превозмогая боль, он пытался уловить те крики, которые передавали своей музыкой его товарищи, о свободе и силе, разуме и могуществе человека. Теплый бас, звонкий барабан, сладкие арфы пели музыку любви. Сквозь ор и слезы, незаметно для него выступившие не его глазах, Кё услышал в своей голове тихий детский голос. Вокалист не понимал слов, но стал петь их, и звук его голоса огласил холодное шатающееся пространство. «Auroraincipit….Luna lucet…Terra rubra…Floret…Ventus…Lucem obscurum…In Infernus ferrit…Ars et cultura….Erroribus …Salvunt et liberunt….» Когда участники группы услышали пение вокалиста, каждый воспрял духом и стал играть увереннее и спокойнее. Как только последнее слово тихим вихрем пронеслось по залу, все неожиданно смолкло. Затем вспыхнуло что-то белое. Как будто момент запечатлился на фотопленку. Потом послышалось журчание воды. Стало снова светло. Диры огляделись. Демоны больше не преследовали их. Вода покидала зал, погода на улице прояснялась, стал слышен щебет птиц. Листва на деревьях и трава стали ярко-зелеными. Ведомые каким-то предчувствием, все вышли на улицу. На месте, где был надгробный камень в виде двух ангелов, теперь почему-то не осталось зарослей. Прямо над памятником парил призрак знакомой им девочки, он держала в руках скрипку и играла на ней, улыбаясь. Ее черные волосы развевались на невидимом ветру. «Спасибо вам…» Сказала она и, поднявшись ввысь, растворилась. Закатное солнце ярко сверкнуло в вечернем небе.

Кё очнулся от того, что кто-то сильно теребил его. «Что случилось? Дайте поспать!» «Проснись, Кё, мы все чуть не угорели! Но ты так кричал во сне, что все проснулись. Можно сказать, ты нас спас! Мы уже все потушили и проветриваем помещение. Как хорошо, что ты проснулся…» - сразу выпалил Дай. «Вот почему так холодно…Так это все был сон?» - спросил вокалист. «Ты тоже видел сон про проклятый дом?» - спросил Каору, который только что закончил все мероприятия по изгнанию угарного газа из комнаты и подошел к ним. «Похоже, мы все его видели» - хором сказали Тошия и Шинья, только что пришедшие с кухни. «Ладно, одевайтесь, сейчас поедем к Дайске продолжать праздновать. Все равно сегодня ночью вряд ли нам захочется снова спать, тем более, есть, что обсудить…» - скомандовал Каору. «Праздновать?» - не понимал Кё. «Канун дня всех святых сегодня, соня!» - улыбнулся Тошия своими неровными зубами и потащил Кё на улицу к машине. Диры влезли в просторный автомобиль и понеслись по ночному Токио. Вслед им ярко светила полная луна.