знаете ли вы что, после того как Озон ушел в мейнстрим, его лавры занял Кристоф Оноре,

который в рекордные сроки (всего 6 лет в кино), стал новым Озоном причем абсолютно последовательным таким Озоном

.

Оноре младше Озона на 3 года (37 лет ему), но успешно берет все лучшее у своего коллеги. К примеру, берет и снимает Людвин Санье, которую Озон "выростил" в своих 2-х мюзиклах. Без зазрения совести он также снимает и Юппер и Гареля, на очереди, видимо Шарлотта Ремплинг и Амальрик. Также Оноре смело берет у Озона все его скандальные темы — бисексуальность, инцест, семейные пары втроем или же секс сразу после траура. Ни для кого не секрет что у Озона есть своя фишка. То есть она была. Озон снимает фильмы на тему смерти, и оказывается, Оноре также снимает на эту же тему все свои фильмы. У него их пока всего 4, и 1 короткометражка. При этом Оноре все эти 4 фильма прокатил с успехом в Каннах, представив последний в официальном конкурсе и претендуя на пальм дор.

.

17 раз Сессиль Кассар

моя мать

парижская история

все песни только о любви

 

Как же так получилось, что Озону потребовалось 15 лет упражняться с видеокамерой прежде чем стать уважаемым режиссером (при этом на пальм дор он так ни разу и не претендовал), а Оноре, который совершенно недавно закончил (в 2001 году!) французскую школу кинематографии не напрягаясь «переплюнул» Озона во всем?  И, главное, Оноре начисто лишен амбиций и одновременно чертовски самостоятелен.

На самом деле Кристоф Оноре разносторонне одаренный бретонец. Он и романист, и драматург, и автор детских книг. За ним давно закрепилась слава современного Антуана де Сента Экзюпери. У него 15 детских книг, 4 серьезных романа, около 10 постановок в театре, а в кино он вообще повторил путь Француа Трюффо. Приехав в Париж в 1995 году он начал работать как кинокритик для Кайе дю синема (тот самый журнал, где работали кинокритиками Годар с Трюффо). Оноре писал туда как критик-фрилансер и подписывался не своей фамилией, а псевдонимом Роланд Кассар (отсюда и название его дебютного фильма 17 раз сесиль кассар).

.

Оноре, ровно как и Озон — экзистенциалист и пост модернист, не скрывающий своих корней — опытным киноманам будет любопытно отслеживать всевозможные кино-цитаты на многочисленных авторов "новой волны", языком которых мыслит Оноре. У него постоянно мелькают реминисценции и Трюффо и Годара и Деми, и Риветта и Жене и Ренуара и Эсташа. Он сознательно демонстрирует откуда ноги растут. При этом ни один его фильм не выглядит как цитатник синефила, потому как Оноре давно понял — все гениальное просто. Это его отличительный стиль. Он воспевает о слишком серьезных вещах с легкостью, достойной "новой волны". Одиночество, взросление, старение, любовь, смерть, смысл жизни и проч. темы приобретают у него настолько поэтичный вид, что хочется прямо порхать по Парижу. Он умеет дистиллировать легкость, тем самым доказывая, что может лавировать взрывами эйфории, отсутствием которых страдает Озон.

Все свои фильмы Оноре снимает в рекордные сроки, в несколько недель, делая 1-2 дубля. При этом у него нет никаких съемочных павильйонов, только улицы Парижа, ночные клубы, офисы, обычные квартиры и полная импровизация. Импровизация приветствуется не потому, что так работала вся "новая волна", а потому что их такими воспитали. Свобода у них в крови. Кому-то, как Кьяре Мастроянни или Луи Гаррелю, она достается от гениальных родителей. Другим — просто по призванию.

.

Оноре, меду тем, уже год называют режиссером "новой преновой волны", потому как он сторонится и тщеславного философствования, и ужасающего выпендрежа, а наоборот снимает по-настоящему честные, искренние как детские сказки фильмы. Кристофа Оноре любят во Франции, но с трудом переваривают за ее пределами. Англосаксонские критики твердят про вторичность, эпигонство, отсутствие собственного голоса — сплошное, мол, передразнивание "новой волны" — и ничего, ничего, ничего своего. Как ни странно, некоторые нововолновники вполне могли бы позавидовать Кристофу в его невероятной легкости бытия, ведь у нововолновников во всех практически фильмах герои патетическим тоном несут всякую ерунду, исключительно о политике и революции. А у Оноре эта очаровательная чушь подается как выстраданная правда жизни.

К тому же, Оноре в отличие от Озона не иронизирует, ничего не высмеивает и не бунтует. Оноре просто снимает пронзительные, жутко искренние фильмы, которые вырастают из трагедии обыденного бытия светлой ностальгией, и настоящей надеждой.

.

Оноре дает большую надежду чтобы любить. В любом случае его любить...