ЗДЕСЬ всё хорошо, спокойно и вполне уютно. Не знаю, вспоминают ли меня там. А я почти не тоскую. Только иногда мне снится один и тот же сон, в котором Митька смотрит в небо. И тогда я думаю, что может быть, я когда-нибудь вернусь...

- Эль, я влюбился,- Митька уткнулся мне в плечо и повторил сокрушённо: - Я влюбился.

Я натянула одеяло и на мгновенье замешкалась: не знала, что ответить. Он прижался ко мне ещё крепче, словно ища поддержки, и я погладила его по голове:

- Влюбился - это здорово…

- Нет, это плохо, Эль, вся жизнь теперь пойдёт наперекосяк! Я даже не знаю, нужен ли ей!

Я ещё сильнее натянула одеяло. Отчего-то в комнате становилось всё холоднее.

- Ну, давай разбираться, и кто она?

Вообще-то зовут меня Викторией. Но Митька сначала называл меня Эльфом, потом переиначил в Эльку. Мы с Митькой друзья. Давно уже. Хотя и спим вместе. Но Митька сразу так решил: если то, что случилось после той вечеринки, испортит нам дружбу - продолжать не будем. Но я уверила его, что не испортит. Так и дружим. Бегаем в кино, читаем одни и те же книжки, иногда я остаюсь у него ночевать.


- Ну и кто она?

Митька воодушевился. Присел на кровати, повернулся ко мне и стал рассказывать.

- Эль, она замечательная. Это Анюта, которая в наш отдел перешла, помнишь, я тебе говорил?
- Да-да,- я всё никак не могла вспомнить, про которую из красоток их отдела он говорит.
- Ну вот, она… она… ты знаешь, она такая интересная, и меня чертовски к ней тянет. Как же быть?
- В кино пригласи,- я потянулась за сигаретой к тумбочке.
- В кино?- протянул он.- А вдруг не пойдёт?
- Пойдёт,- уверила я.
*** *** ***

Он переехал, кажется, из Ростова, и пришёл к нам в класс. В середине учебного года.

- Дмитрий Филяков,- представила учительница и посадила его рядом со мной.

С тех пор прошло уже столько лет, а его от меня так и не отсадили. Мы ходили вместе на волейбол, а потом занимались английским и сочиняли статьи для стенгазеты. И когда он влюбился в Наташку из 10 "Б", я носила ей письма, которые мы с ним сочиняли, а он потом переписывал набело.

Наташку мы пережили. И Таню из соседнего потока, и Елену Петровну, молоденькую лекторшу - мы много чего с ним пережили. А теперь вот Анюта.
*** *** ***

После Елены Петровны я лежала в больнице. Дура, наглоталась какой-то ерунды да ещё запила коньяком. Митька носил мандарины, и я, смущаясь, куталась в вылинявший халат в больничном коридоре.

- Ты что, Эль? Какого черта ты это сделала? Почему?
- Да как-то надоело всё. Кризис жанра,- шептала я, вглядываясь в его лицо и радуясь, что не вышло.
- Какой ещё кризис жанра, ты что??? Я чуть с ума не сошёл! Я ж попаду без тебя, дура… Обещай, обещай, что такого больше не повторится! Ты могла бы мне позвонить, мы бы поговорили, изгнали этот "кризис жанра"!
- Обещаю,- радовалась я. - Обещаю.

В больнице мне дико хотелось жить. Бродить под дождём. Покупать зефир в шоколаде для Митьки. Ездить на выходные к маме. Я решила, что было это в первый и последний раз. Поэтому сейчас, сидя на подоконнике, у меня не было другого выхода - только ждать, что будет дальше.
*** *** ***

Дальше всё складывалось хорошо. У Митьки с этой Анютой. Они ходили в кино, ели мороженое в кафе на углу, пригласили и меня как-то. Митька, сжимая Анютину руку, с воодушевлением рассказывал ей, как давно мы дружим. Рассказывал, как он с дерева упал в 9 классе, когда моего кота снимал, как мы с уроков сбежали и ушли курить в лес, и даже об инопланетянах рассказывал.

Мы увлеклись тогда уфологией. В 7 классе. Верили и ждали, что они однажды прилетят. И чтобы из всего огромного населения планеты Земля они выбрали именно нас, мы с Митькой старались встретить их первыми. И даже готовили приветственную речь.

Анюта громко смеялась, ей всё нравилось. Я смотрела на неё и думала, что у неё удивительно красивые глаза. Синие с какими-то крапушками. Очень необычные.

- Эль, помнишь, как ты эльфом была на каком-то празднике? Неуклюжим, неповоротливым эльфом?
*** *** ***

И я вспомнила.По сценарию эльф должен был поцеловать принца. А принца играл Митька. Я тогда выпросила эту роль для себя. Репетировала долго, а на празднике смутилась и неуклюже клюнула его губами куда-то в нос. Поэтому он и говорит, что я была неповоротливой.

Он поцеловал меня уже потом, после школы. После вечеринки у каких-то его друзей. Он был пьян и небычайно весел. Мы шли по мокрому тротуару, поддерживали друг друга и смеялись. А потом смотрели в небо и кричали инопланетянам, чтобы они забрали нас туда, к звёздам. Митька поцеловал меня. А потом пошёл дождь. Мы бежали к нему домой, моё сердце билось раз двести в минуту, и кажется, не было ни дождя, ни улицы, ничего. Только я и он шагали по небу, и звёзды светились где-то рядом.

Утром он выглядел виноватым, подавленным и ни капли не счастливым.

- Брось, Мить,- успокаивала я.- Мы же друзья.
- Эль, ну прости дурака пьяного, как же мы теперь дружить будем?

"Дзынннь, дзынннь",- рвалось что-то у меня внутри.

- Как дружили, так и будем,- отвечала я, - Ничего не изменилось, Мить.

На самом деле всё изменилось. Всё. Но знать ему об этом было необязательно. И зачем?

Сначала трудно было привыкнуть, но я находила предлоги, задерживалась на работе, а потом оставалась у него. И засыпая на его плече, не успевала даже пообещать себе, что всё это в последний раз.
*** *** ***

- Да же, Эль?- четыре глаза, два родных Митькиных и два синих с крапушками смотрели на меня с вопросом.

- Да, да,- рассеянно ответила я.- Да…
*** *** ***

Я придумывала себе романы. Для Митьки. Чтобы он не подумал, что я привязана к нему больше, чем друг. И даже четыре месяца смогла встречаться с одним типом. А потом ревела у Митьки на кухне, когда мы расстались. Митька успокаивал меня, гладил по голове, целовал в мокрые щеки. И не понимал, что плачу я совсем не из-за надоевшего мне Никиты.

Я думала, что Анюта тоже пропадёт со временем, как и все остальные. Но она не пропадала. На полочках в Митькиной ванной появились пузатые флакончики, в прихожей тапочки с пушистыми помпончиками. Оставаться у него я больше не могла.

- Эль,- позвонил он мне как-то вечером. - Разговор есть. Приедешь?
- Приеду, только собаку выгуляю,- пообещала я.

Разговор планировался длинным, а получился коротким.

- Я жениться решил.
- На ком?
- Да что с тобой? Ну, как на ком? На Анюте, разве у меня ещё кто-то есть?
- Не сердись, это я от неожиданности, Мить.
- И что ты думаешь?

Наверное, он другой реакции ожидал. И психовал сейчас. Тёр переносицу, как всегда, когда злится.

- Не рано, Мить?
- Почему же рано? Мне двадцать пять лет, в самый раз.
- Нет, ты хорошо ли её знаешь? Может, нужно сначала разобраться?
- Я разобрался,- и лицо его снова стало спокойным и счастливым.

Я посмотрела на Митьку. На потолок. Я много раз видела его счастливым. Когда он выиграл олимпиаду по математике. Поступил в институт. Сдал первый успешный проект. И когда я носила письма Наташке из параллельного класса. И когда Елена Петровна ответила ему взаимностью. Но таким радостным он был впервые.

- Я очень рада, Мить. Я очень за тебя рада. Если ты так решил, то всё будет хорошо.

Он обнял меня, и я долго не отстранялась, чтобы запомнить. А потом, словно вспомнила:

- Ну, я побегу….

И на всякий случай соврала:
- У меня двоюродная сестра в гостях… одна…. Нехорошо…
- Ты - мой лучший друг, Эль,- сказал он в дверях. - Ты совсем не такая, как другие женщины, как другие люди.

Я улыбнулась и побежала вниз по ступенькам.

Да, я была у них на свадьбе. Даже сшила себе для такого дела платье с корсетом. Невесту, конечно, затмить не удалось, но я и не пыталась. А потом я перестала звонить, писать и заходить в гости.
*** *** ***

Поначалу было очень трудно, и я никак не могла вернуться в привычную колею. Работа не радовала, видеть никого не хотелось. Жизнь без Митьки превратилась в совершенный кошмар. Я и не ждала спасения. Оно пришло неожиданно. И оказалось совсем таким, как я, нет, мы его представляли. Золотисто-бронзовым в лучах земного заката. Овальной формы, со ступеньками цвета металлик.

Я махнула рукой планете Земля и пошла по ступенькам вверх. Меня словно ждали: двери открылись сами собой.

ЗДЕСЬ всё хорошо, спокойно и вполне уютно. Не знаю, вспоминают ли меня на Земле. А я почти не тоскую. Только иногда мне снится повторяющийся сон, в котором Митька смотрит в небо. И тогда я думаю, что может быть, я когда-нибудь вернусь...