Атомная ракета врезалась в землю совсем недалеко от бункера, оставив на месте падения гигантское грибовидное облако, которое быстро разрасталось, поднимая тонны земли, обращая в пепел всё, до чего успевало прикоснуться. Наверняка, и стены бункера в этот момент ходили ходуном, осыпались балки, плиты, поднимая едкую пыль осколков, сквозь щели, образовавшиеся за десятилетия и развороченных взрывом просачивалась радиация… но обитатель бункера не мог этого ощущать. Ему это было незачем.
«Почти попал…», пронеслось в воспалённом мозгу, и сразу, осознав, что мозг ещё функционирует, а значит и жив и способен действовать, способен завершить начатое когда-то давным-давно - «Но теперь я знаю, где ты…»
***
-Это новая, и крайне рискованная разработка. Допустить к ней мы можем только самого ответственного и преданного человека, такого как Вы, Андрей Игнатьев. Это не просто оружие, точнее какой то его вид, подразделение… Это оружие оружий. При помощи этого аппарата, Вам будет предоставлен доступ ко всем имеющимся базам, спутникам, ракетам всех классов, беспилотных самолётов и прочим видам вооружения. Это опаснейшее изобретение. Вы не будете ничего видеть, ничего слышать и чувствовать, как вы привыкли. Вы станете машиной, видеть камерами, слышать радарами, чувствовать цифрами. Именно по этому нам нужен по истине свой человек, и Вы доказали это право перед отечеством. Вы станете нашей победой и положите конец войне. У Вас месяц перед запуском Системы, за это время Вас подготовят к ней… Мы верим в Вас.
Это было последнее наставление маршала. Это были последние услышанные слова человека…
Разве что когда маршал вышел и тяжёлая, титановая дверь стала закрываться, из его уст вырвался нечленораздельный вздох, от которого веяло безнадёжностью, но Андрей смог его разобрать:
«Мы будем молиться…»
***
Война шла уже 57ой год. Андрей, а точнее его изъеденный ионами мозг, служащий по сути лишь проводником все эти долгие года, знал, что в бункере он уже 55 лет, но его абсолютно не смущало и не задевало, что война до сих пор не кончилась. Его не волновало ничего, абсолютно ничего, кроме уничтожения противника. Его человеческая сущность давно атрофировалась, он теперь и в самом деле ощущал только цифры, скачущие потоки электричества, радиосигналы… Он был гигантским организмом, состоящего из самолётов, танков, подводных лодок, наводных судов, спутников и прочей техники. Он стал заводами, воспроизводящих себя, стал заводами добывающих ресурсы для этого воспроизводства. И кроме этого ничего не существовало. Поэтому сейчас ему было плевать, что радиация скоро его убьёт, для него осталась последняя миссия, с которой он успешно справиться. Наконец-то он вычислил врага, пускай и сам из-за этого погибнет. Многие десятилетия он за ним гонялся, и защищался от него. Они постоянно шли рядом, не отставая, и не опережая друг друга. Но один всё ни как не мог уничтожить другого…
Враг решетил его тело, сбивая самолёты, уничтожая заводы, взрывая танки… Но Андрей постоянно восстанавливался, постоянно отвечал, наносил свои удары по тем же самолётам, машинам, базам врага, но никак не мог уничтожить центр. Враг, как и он сам, постоянно восставал из пепла, подобно фениксу. Оба они были на исходе сил и ресурсов, оба постепенно слабели, но не сдавались. У него не было такого приказа, а почему этого не делает враг – Андрею было давно безразлично. Это не была игра или азарт, это не было работой или долгом, это был он сам – его сущность. Он не понимал и не знал, что можно остановиться, он не рассуждал, а лишь делал то, для чего был предназначен – уничтожить врага.
Теперь ставшиеся атомные ракеты, покинули свои шахты, направившись место, где должен был расположен враг, его центр…
***
И вот он настал – день запуска Системы. Все подготовки прошли, его мозг был напичкан чипами, притом не основными, полагающихся каждому бойцу (тех вообще не осталось), а совершенно иными, назначение некоторых из которых он даже не совсем понимал, его тело было подготовлено к длительному внутривенному питанию. Теста Системы не было. Это был первый и последний запуск, лишь для совершения задачи, ибо мощь её была почти неограниченна, возможные последствия не предсказуемы.
Андрей сел в кресло, окружённое множеством экранов, на которых отражались многочисленные цифры и буквы. По сути, они ему будут не нужны, всё, что он будет видеть, слышать и чувствовать – всё будет происходить лишь в мозгу, все остальные органы будут не задействованы. Эти экраны нужны были при подготовке, но как бы его не готовили, никто не знал наверняка, что произойдёт с его разумом.
И так…
Все приготовления были проведены, Андрей откинулся в кресле, провода, подведенные к чипам, уходили вглубь помещения. На экранах пробежала информация, подтверждающая готовность Системы начать работу…
Андрей закрыл глаза и надавил на кнопку запуска.
***
Через 15 минут ракеты достигли цели, уничтожив всё в округе на расстоянии пятисот квадратных километров.
Он не ошибся, это была цель: в ту же секунду, как ракеты ударили по месту предполагаемого центра управления врага, танки противника остановились, самолёты, сбившись с курсов стали падать, ни одной ракеты больше не поднималось в воздух из вражьих шахт, космические спутники прекратили передачу сигналов, информационное поле очистилось, и были видны лишь еле заметные всполохи посторонних, но далеко не вражьих сигналов.
Враг умер, потерпел поражение, проиграл…
Война была окончена…
Андрей дёрнулся в кресле, приходя в себя. Он слабо стал вертеть головой, атрофированные мышцы плохо слушались. Он ослеп – он ничего не видел и не ощущал… Это наводило на него вселенный ужас: секунду назад он был гигантским, всё ощущающим организмом, а теперь он слеп и превратился в неподвижную точку…
Механическая память сработала запоздало – веки еле дрогнулу, Андрей с трудом смог их открыть. Теперь он смог видеть, но это зрение не шло ни в какое сравнение с тем, как он мог видеть раньше…
Но этого зрения хватило, что бы увидеть пыльные экраны, больше половины из которых давно перестали гореть… Взгляд его устремился на один из ближайших экранов… Усилием мысли он превратил цифры и буквы в изображение – то была камера спутника, обычная камера, не радар, коим он привык «ощущать». То, что он увидел, повергло его в ужас: на экране был виден континент, но даже с такой высоты было видно, как далеко внизу пылаю гигантские пожары, превратившие его в гигантскую пустыню, раскалённую пожарами и покрытую чёрным, густым дымом, подгоняемым радиационным ветром. Он переключился на другой спутник – с противоположной стороны планеты было тоже самое. Андрей всё переключался и переключался, с одного спутника на другой, с одного беспилотного самолёта на другой, с одного танка на следующий…
Всё было охвачено смертью, радиацией и гигантскими пожарами. Гигантские горы мусора, глыбы оплавленных камней, вместо когда-то цветущих городов и небоскрёбов… Сгоревшие леса, испаренные реки и озера, чёрные от всякой ядовитой гадости моря… И ни единой души, ни человека, ни животного, ни растения, какие бы средства биопоиска не задействовал бы Андрей в отведённые ему минут перед смертью… Лишь смерть, разрушение и огонь властвовали вокруг.
Радиация всё просачивалась в бункер, силы покидали Андрея, который всё продолжал смотреть на экран, мечась от камеры к камере, всё искал хоть что-нибудь живое, хоть что-то…
И всё бормотал: «Боже… Нет… Что мы наделали». Перед самой смертью он оглядел место последнего удара, и получил по нему справки – это была машина, подобие Системы, которой он управлял, но та система управлялась искусственным интеллектом, компьютером. Конечно, машине было плевать на всё, что она творила, ей было безразлично…
Но ведь и он забыл обо всём, уподобившись бездушному железу… И победил врага, путём уничтожения Земли.
Последний человек на планете бездыханно лежал в своём кресле, а в его остекленевших глазах отражался собственноручно сотворённый ужас.