-Иди-ка-сюда-маленькая-негодная-девчонка-и-получай-то-что-заслуживаешь!-рука схватила её и пригнула так, что перед глазами сразу запестрела цветастая юбка. Девочка запуталась в ней и попыталась поднять голову, чтобы вдохнуть глубже, но сомкнувшаяся на шее рука была жёсткой и не давала вырваться. Вторая задрала подол девочкиной юбки и тут же Девочка почувствовала, как и трусы тянутся вниз. Обречённо вздохнув, Девочка замерла - по горькому опыту она знала, что сопротивление не только бесполезно, но и вредно. Ягодицы дёрнулись несколько раз от дрожи ожидания. Шлепок не заставил себя долго ждать, а за ним посыпались и другие. Железная рука на шее потянула за собой, всё так же пригибая, а вторая подгоняла шлепками по краснеющей голой заднице. Мелкие цветочки на юбке качались перед глазами. Ноги куда-то шли, а как тут не идти, если спереди тянут, сзади лупят, на месте никак не устоишь. Девочка поняла, что её ведут из кухни по коридору, ой, кажется, через всю гостиную, с задранной юбкой, согнувшуюся, со сдёрнутыми трусами, болтающимися над коленками (она очень старалась не уронить их), припечатывая рукой с силой, какую никак нельзя было ожидать от милой стройной дамы - обладательницы цветастой юбки. Ещё комнаты. Хоть бы никто не увидел. Сколько раз её ставили в угол центральной комнаты после порки, сколько раз секли перед гостями, Девочка всё равно каждый раз ощущала жгучий стыд, пытаясь внешне оставаться спокойной и послушной. Но в этот раз вроде бы никого не встретилось по пути. Вот и пришли - большая хозяйственная комната. Здесь хранятся мыло и верёвки, ткани, бельё, посуда, щётки, краски, и ещё сто тысяч мелочей и крупных вещей. Здесь по стенкам развешаны крючки и кольца, вдоль стен стоят козлы и скамейки, летние стулья из лозы, поставленные друг на друга. А посередине полно места - с лихвой хватит для того, чтобы выпороть тут непослушную девчонку.
Пара из рассерженной женщины и склонённой краснозадой девочки остановилась в центре. Железная рука наконец-то разжалась, и Девочка потёрла шею, не смея, однако, распрямиться.
- Я тебя уверяю, что в этой комнате найдётся много вещей, пригодных для твоей задницы, и все они по ней прогуляются - провозгласила Хозяйка, и окинула помещение взглядом, затем целеустремлённо направилась к шкафу и через пять минут вытащила из него набор для тенниса, толстую щётку для волос, истрёпанный кожаный ремень, заставивший девочкины ягодицы непроизвольно сжаться от воспоминаний порок, полученных им, и старый тапочек. Девочке велела вытащить два стула, поставить рядом друг с другом и нагнуться. Прямо под нос ей на стул и были положены найденные вещи. Не успела Девочка ужаснуться выросшей куче девайсов, как Хозяйка заставила её прогнуть спину и смотреть прямо.
- Смотри на меня, - сказала она. - Смотри, - и пошла прямо к стенке, а сердце у Девочки остановилось на миг, потому что женщина сняла со стены выбивалку для ковров и кусок садового шланга.
"Вот попала так попала" - подумала Девочка, следя испуганными глазами за Хозяйкой с суровыми орудиями в руках. Та смотрела на неё с явным удовольствием, и рассекла воздух шлангом. Она прошла сбоку, пригнула голову Девочки снова вниз, так, что та носом почти уткнулась в найденный воспитательный набор, и одним ударом разрушила все надежды Девочки на хоть какое-то подобие разогрева, потому что сразу опустила на её задницу резиновый шланг.
"Ну почему же так сегодня", успела подумать Девочка и завыла, присев на мгновение, но после вернувшись в позу. Хозяйка наносила медленные удары, мрачно наслаждаясь появляющимися полосками. Но долго бить шлангом она не стала, и Девочка, ощутив минуту передышки, задрожала и почувствовала благодарность. Женщина отметила, как быстро она стала покорной. Тем не менее, шланг положила на тот же стул под нос Девочки. Почему-то от него противно пахло машинами, наверное, это такая же резина, из которой делают покрышки, пришло некстати Девочке в голову. Хозяйка взяла теннисную ракетку, и Девочка восприняла это почти с радостью, хоть и знала, что радости будет мало. Всё же теперь можно было терпеть без криков, вздрагивая и всхлипывая, потому что после первых жестоких ударов на глазах уже блестели слёзы. Ягодицы уже ярко пылали, удары были обжигающими, как будто тысячи иголок впивались в кожу. Такое было несчастной девчонке не впервой, и она почти привыкла к ритму ударов, шмыгая в такт, как удары прекратились и прозвучал строгий голос: "Подай мне щётку".
У Девочки скрутило живот и в боку закололо, и холод опоясал ягодицы, хотя они и продолжали пылать изнутри, потому что щётка была большой, тяжёлой, и не раз опускалась на попы девочек вообще, и этой в частности. И ей пришлось взять эту мерзкую, коричневую потёртую щётку, повернуться и показать красное не меньше, чем попа, лицо, и, опустив глаза и низко присев, подавать послушно в руки Хозяйки орудие наказания. А потом оказаться зажатой между коленок, снова видеть пёстрые цветочки перед глазами, сливающиеся в цветные пятна от слёз, и каждый удар этой щётки прочувствовать от границы своего тела до всех внутренностей, и волны боли до носа и до пяток, а потом понимать, что наступило время полосующего ремня, и думать, что ещё выбивалка, и что нельзя замочить Хозяйке юбку и тем более испачкать её соплями, потому что тогда... А цветочки прыгали и веселились, водили узорчатый хоровод, а на ягодицах расцветали другие узоры, стебли и листья, прорисованные хлёстким ремнём, большие головки цветов отпечатками щётки... И снова стул - полупустой, использованные девайсы лежат на соседнем. Узоры от плетёной выбивалки. А перед носом шланг тяжёлый, резиново пахнущий, и ведь он не может тут просто лежать, он...он...он вернётся снова на красно-бордово-фиолетовые ягодицы. Но она не просит...иногда можно просить, но сейчас Девочка чувствует, что попытки приблизить окончание наказания сделают только хуже, потому что Хозяйка может рассердиться, а она уже почти успокоилась, и внутри Девочки теплится надежда, что всё кончится, если дотерпеть, и поэтому она думает перед каждым ударом: "Ну, ещё один... и ещё один... потерпи... немножечко..." и не сразу замечает, что шланга перед носом уже нет...и удар заканчивает порку, выбивая очередной крик.
А потом так хорошо спится на коврике в чулане.

Глянув мельком на аватар, я вдруг обнаружила, что теперь Девочка не только с ремешком, но и с Короной)))))))

ну, типа, Падите ниц, НАСИКОМЫЕ!!!)))))

У Девочки насморк, поднимается температура и горло першит. Мастер смотрит хмуро и укоризненно, держа в руках флогер и пучок тонких розог.
- Ну-ка, давай быстро, раздевайся, руки за голову, встать передо мной!
Девочка, шмыгая носом, стягивает с себя футболку и юбку, выскальзывает из белья, и остаётся совсем нагая посреди комнаты. Руки закинуты за голову, в замок.
Мастер берёт Девочку за волосы, скручивает их в пучок и просовывает под локтём, чтобы Девочка взяла хвостик в зубы. Что ж делать, Девочка привыкла, волосы всё равно оказываются у неё во рту во время порки, хоть и не все, а отдельные пряди, а потом приходится лежать и отплёвываться.
А сейчас не полежишь - сейчас стоять.
Первым в воздух взметнулся флогер, и мягко огладил спину и плечи, а потом вдруг вцепился хвостами и помчался, кусаясь, вверх-вниз, вверх-вниз, налево, направо, и вот уже со спины он переходит вперёд, на живот, грудь и грудную клетку, греет, жарит, а Девочка глотает слюну и сжимает руки над головой.
Флогер не пропускает ни одного места, и очень скоро тело пылает и снаружи, и уже, кажется, изнутри.
- На диван! - командует Мастер, и Девочка укладывается и вытягивается. Розги сегодня необычные - из ведра с тёплой, почти горячей водой, как веник в бане, но от этого они не стали мягкими, как веник - и, как только пучок опускается на спину, Девочка понимает, что разогрев кончился.
- Тебе что, болеть сейчас хочется?! - строго спрашивает Мастер. - Ты что, собралась две недели в постели проваляться? Так ты проваляешься - если попробуешь мне заболеть, проваляешься на животе всё время, с синей задницей, я тебе устрою! - голос его становится зловещим, и Девочка чувствует, как кроме огня розог, холодок страха окатывает её сверху вниз. Мастер замечает дрожь.
- Руки вытянуть вперёд, ноги назад! Не мёрзнуть! Расслабься... Так, Девочка, расслабься... Болеть мы не будем. Я тебе запрещаю. (Удары сыплются от плеч до коленок, иногда попадая и на пятки, Девочка то взвизгивает, то сопит). Хватит визжать! Это тебе мешает слушать. (Девочка затихает, всхлипывая и посапывая). Щас-будешь-здоровой-ляжешь-спать-проснёшься-свежей-лёгкой-чистой-здоровой-сильной-умницей-хорошей-в полном-расцвете-сил-моей-Де-воч-кой!
Девочка слышит эти слова сквозь туман, тёмные красные волны температурного бреда постепенно сменяются зелёным воздухом прохладного тепла (да, именно так), убаюкивая и унося в голубую даль, а потом возвращается обратно, сквозь бледно-лиловый лес, и наконец просыпается, пониямая, что розги давно уже опущены, а вокруг всё нежно-жёлтое, а внутри у неё тёмно-зелёная еловая уверенность, что сейчас под одеялом она становится полностью п р а в и л ь н о й , к а ч е с т в е н н о й и т а к о й к а к н а д о х о р о ш е й Девочкой.

Итак, наступил новый год и прошло уже полтора месяца. Девочка встретила его весело, почти не читая почту, поэтому все комментарии увидела недавно.
Во-первых, спасибо всем, кто читал :)
Во-вторых, спасибо всем, кто пришел и стал ПЧ! Добро пожаловать!
В-третьих, до свидания всем кто ушел - и спасибо, за то что были. Может быть, вернетесь...
Девочка редко пишет комментарии в чужих дневниках, потому что хочет научиться не тратить время впустую...И редко появляется тут, потому что, возможно, какие-то успехи уже есть :)
Так что не обижайтесь... Я захожу к моим ПЧ когда мне грустно. И вы мне помогаете.

Девочка стояла на коленях и нерешительно поглядывала на Мастера снизу вверх, ничем, правда, не выдавая своей тоски. Однако он заметил.
- Ты что-то хочешь мне сказать?
Девочка покачала головой.
- Нет, Мастер.
Он улыбнулся.
- Ладно... Но что-то же ты хочешь?
Девочка закусила нижнюю губу.
- Хочу...
(не заставляй-не заставляй меня сказать это-не заставляй)
- Так что?
- Я ... хочу Вас поцеловать, - выдохнула и выпалила одним духом Девочка.
Мастер удивлённо приподнял бровь.
- Вот как? Хочешь?
- Да, Мастер... - она покраснела, зная, что назад дороги уже нет.
- Действительно хочешь?
- Хочу.
Мастер кивнул.
- Сорок розог.
Девочка прикусила язычок, сожалеюще сморщила нос и не стала поднимать взгляд, продолжая стоять в той же позе. В конце концов, готова была и к более жестокой взбучке за эту просьбу.
- Хорошо, Мастер. Простите меня. Я не буду больше об этом думать.
Мужчина подошел поближе, поднял рукой Девочке подбородок и заставил посмотреть в глаза. Они не были сердитыми, даже наоборот, там плясали весёлые искорки.
- Ты не поняла. Я не запрещаю тебе думать об этом и даже сделать... Я говорю - сорок розог, если поцелуешь меня. Всё ещё хочешь?
Девочка удивилась и расплылась в улыбке, даже не подумав ни о чем дальше.
- Хочу!
Мастер улыбался.
- Ну, неси розги...
Девочка приняла игру, и принесла из ванны пару прутьев. Запас там, как ни жаль, всегда был - ооой как часто приходилось доставать... Вручив прутья, она остановилась, предвкушая что-то новое и неведомое ей до этих пор...
Мастер улыбался и поглядывал на неё.
- Можно, можно...
Девочка приблизилась, обхватила мужчину руками, и, зажмурившись от счастья, несмело прикоснулась губами к его губам, а потом прижалась и осмелела, захватив их, и постаралась сделать этот поцелуй долгим, насколько возможно.
Но наконец пришлось оторваться от восхитительных губ, и Девочка с сожалением отстранилась.
- Спасибо... - негромко прошептала она, светясь от радости.
Мастер нежно погладил её по голове, а потом взмахнул розгами, свистнув в воздухе.
- Ну что, ложись...
Всё ещё улыбаясь, Девочка легла на диван, и хлёстким ударам так и не удалось сбить с неё улыбку, хотя старался Мастер от души. Выдержав сорок розог, Девочка приподняла голову и весело посмотрела на Мастера.
- Ещё хочешь? - спросил мужчина.
Девочка кивнула.
- Хорошо... на сей раз получишь вдвое больше.
Она закусила губу, горящие ягодицы сжались... Но всё равно она сползла с дивана, принесла ещё несколько прутьев и опять впилась своими губами в Его.
Опьяненная мужским запахом и вкусом после поцелуя, Девочка не сразу подчинилась, когда руки Мастера, погладив её тело, отодвинули её. Но пришлось опять укладываться на диван.
На сей раз, после перерыва, было гораздо больнее, и Девочка начала всхлипывать. Тем не менее, она уже сама, передохнув, подняла голову и хитро взглянула вверх.
- Хочу ещё.
Мастер улыбнулся и погладил её высеченные ягодицы.
- Что ж... неси плётку.
...
- Да.
- Щётку.
...
- Да... Хо..чу. (АААА!)
- Скакалку?
- Да.
- Ну тогда Я сам тебя поцелую.
Девочка затрепетала от волнения ещё сильней, но получила лишь символическое прикосновение губами. Она умоляюще и грустно смотрела на Мастера, но сказать ничего не смела, ведь о том, "как" - не было сказано ни слова, а он, конечно, имел право выбирать.
А порка за это лёгкое касание оказалась жестокой.
Тем не менее, через пять минут на весёлый взгляд Мастера снова прозвучало:
- ...мммммм.......эээээ....... да.. Хочу...
- Ремень.
...
Шмыг. Всхлип. Хлюп.
Тихо-тихо. Горящие плечи, спина, ягодицы, бедра, стопы...
- Да?! Ну переворачивайся.
...
Девочка рыдала - ей было больно, и жаль, что на теле не осталось уголков, которые можно было бы отдать боли за поцелуй. В этот момент Мастер склонился над ней и она перестала плакать, потому что рот её наполнился восхитительным вкусом Его губ, а дыхание принесло Его запах, и каждый следующий поцелуй вознаградил каждый принесённый в жертву кусочек её тела, принося безмятежное счастье.

- Ну-ка подойди сюда, - велел Мастер, и Девочка услышала в его голосе нотки недовольства. Она подошла и замерла, смирно опустив взгляд.
Ещё бы не смирно - вчера по её заднице хорошенько прогулялся ремень, и, помня эти ощущения, Девочке не хотелось нарываться вновь.

Но она поняла, что сегодня ей уже тоже что-то грозит.

- Спускай трусы, поворачивайся задом.
Девочка захолодела и послушно стянула трусы до колен, а потом повернулась спиной к мужчине, чувствуя его взгляд.
- Нормально... надо было вчера больше всыпать, - произнёс он, проводя рукой по ягодицам. - Ну ничего, сегодня наверстаем.
Ей, конечно, было почти не больно - скорее, это были не синяки, а воспоминания о вчерашней боли - но по коже поползли мурашки.
- Пойдём, - сказал Мастер, и повёл её на кухню.
"Блиииииииииииииин, - подумала Девочка. А может, даже и не "блин" она подумала, а кое-что похуже. Но вслух не произнесла - могла бы и схлопотать. Тем не менее, в голове её завертелось много-много разных слов, потому что она догадалась, ЧТО наконец-то обнаружил Мастер.
И надо же было случиться этому именно сейчас.
После того, как вчера ей досталось ремня до слёз за дерзость, а до этого на неделе всыпали розог по бёдрам за опоздание.
"Дура, - подумала Девочка, - нужны они были тебе, эти котлеты. Всё равно оказалось, что он их не любит".
Мастер тем временем довёл Девочку до кухни и показал на стол, на котором лежало нечто чёрное, горелое и деревянное.
- Ну и что это? - сердито спросил Мастер.
- Это..............................это..................... это....................
Мужчина ждал.
Девочка собралась с духом и выпалила жалобно:
- Это пэддл! Я тогда.... ну помните...... котлеты..... жарила.....
И шёпотом добавила:
- Для Вас...
Мастер не смог сдержать улыбки, но кашлянул, чтобы вернуться в серьёзное расположение духа, и продолжил:
- При чём тут пэддл и котлеты?
"Дууууура, - завывал внутренний голос Девочки. - Кто ты, если не дура? Идиотка!"
Девочка вдруг разозлилась.
- А что я, виновата, что ли, что у Вас в доме никакой нормальной посуды нет, а девайсы по всей квартире разбросаны? Я искала лопатку деревянную, чтоб перевернуть, не нашла, ну и пришлось пэддлом переворачивать.
Мастер изо всех сил пытался не засмеяться. Тем не менее, абсолютно новый пэддл, отполированный и бывший когда-то светлого цвета, сейчас лежал на столе, чёрный и обгоревший. Это сбило смех, и настроение стало грозным.
- Так почему он сгорел?!
- Да потому... что я... - нерешительно отвечала Девочка, - потому что...
... Потому что я его забыла на сковородке и ушла и забыла....
...и он сгорел! - на этих словах Девочка всхлипнула.
После этой злополучной истории Девочка попыталась отмыть шлёпалку, но это удалось лишь отчасти, кроме того, инструмент заметно уменьшился в размерах, обгорев со всех сторон. Девочка хотела было напильником поработать, но ей никак не удавалось - Мастер почти всё время наблюдал за ней. Поэтому Девочка спрятала пэддл в шкафчик под раковину, где он и пролежал две недели.Мастер же был уверен, что пэддл где-нибудь на месте - то есть Девочка знает, где. (И он и не ошибался в этом вопросе ;)) До использования этой пугающей штуки дело ещё не доходило.
- Оооооооох! - со страданием произнёс Мастер, взяв в руки то, что осталось от девайса. Надо сказать, что осталось там далеко немало - всё равно достаточно тяжёлый кусок дерева оказался в его руке. - Ну что с тобой делать-то?
Девочка знала, что с ней делать, знала, знала, что от порки ей не отвертеться, и что, в конце концов, действительно заработала.
Поэтому она подошла к столу, где только что лежал пэддл, приподнялась на носочки и легла на стол грудью, подставив попу.
Мастер приложился веслом к ягодицам, где ещё видны были следы прошлых порок.
- Кошмар какой-то! - произнёс он, нанося первый удар.
- Не одно!
- Так другое! - приговаривал он, шлёпая Девочку, которая вжалась в стол.
Шлепки посыпались на неё, и в очень скором времени Девочка порадовалась, что пэддл всё же не остался целым - если бы он весил столько же, сколько и изначально, ох, как несладко бы ей пришлось!
Мастер приговаривал, что есть вещи, не предназначенные для иного использования, как только быть битыми об девичью попу, что есть вещи, не предназначенные для переворачивания котлет, и что есть вещи, которые....... и пока пэддл опускался на бедные ягодицы, Девочка ревела, а Мастер приговаривал, голос его постепенно становился всё более и более мирным, а шлепки всё реже и реже, и, наконец, сошли на нет.
- Да, а котлеты вкусные были, кстати, хоть я и не очень их люблю. Но в тот раз получились, - подмигнул Мастер встающей Девочке, и та улыбнулась сквозь слёзы. - А на твоей попе сейчас их вполне можно поджарить!
И правда, ягодицы были сплошь алыми и горячими.
- Забирай, - Мастер протянул Девочке пэддл, - будет теперь у тебя лопатка для котлет... Но только попробуй ещё раз спалить!...

Девочка сидела на полу и мяла в руках плётку, проводя её длинным хвостом по бёдрам. Внутри что-то замирало, и по телу пробегали мурашки - обычно плеть была в руках не у неё... Или, вернее, у неё в руках плеть оказывалась, когда нужно было подать её Мастеру, или повесить обратно на стенку, но не более. Сейчас же она рассматривала кожаную змею, которая умела быть то злой, то ласковой, и с некоторой дрожью прикасалась к ней.
Послышались шаги, Девочка вздрогнула, обернулась и увидела Мастера. Глаза её стали испуганными.
Мастер был строг, но даже он не смог сдержать добродушного смешка, увидев игру Девочки.
- И что это ты делаешь с МОЕЙ ПЛЕТЬЮ, а? - грозно вопросил Мастер, но в глазах его плясали улыбки.
Девочка тем временем повернулась, встала на колени и покорно опустила голову.
- Я... просто... играла.
- Играла?.. Хм. Соскучилась, значит?
Девочка смутилась и покраснела. Но улыбнулась.
- Да, Мастер.
- Ну давай тогда, - приказал было Мастер, но тут же остановился. - Хотя нет. Подожди-ка. Наказать тебя, конечно, надо, но, раз уж тебе хочется поиграть...
Он прошёл к креслу и опустился в него.
- Я не против посмотреть, как ты это делаешь. Раздевайся. Выпорешь себя сама.
Девочка вздохнула, но сегодня ей вовсе не хотелось получать добавки за непослушание. Да к тому же Мастер прав - не всё ведь ему трудиться, воспитывать, сама должна отвечать за своё поведение. Она разделась и взяла плётку.
- Отойди на пару шагов, повернись спиной ко мне. Десять ударов. Постарайся сделать их достаточно сильными - чтобы мне не пришлось переделывать за тебя.
- Слушаюсь, Мастер.
Девочка повернулась и обвила плеть через бедро, провела по ягодицам, стараясь увидеть через плечо, куда она попадёт. Взмахнула, похлопала кончиком. Непривычная работа - но ничего. Она постарается.
Щёлк!
Девочка вздрогнула сама от резкой боли, и рука её опустилась. Сильно захотелось потереть место удара - во время порки Мастером она такого себе не позволяла, но здесь плеть была в её руке... Но она сдержалась.
- Один.
Снова плеть примеряется, снова свистит в воздухе и приземляется чуть подальше. Два. Потом ещё. Три. И ещё удар.
- Четыре.
Девочка молчит, только считает - как-то глупо кричать и плакать от того, что сама причиняешь себе боль...
Так это значит, что на самом деле ты можешь быть более терпеливой?
Рука вздрагивает, сама на своё живое тело не может подняться. Мастер ждёт.
Удар. Слабый. Сконфуженное:
- Это неправильный...
И направила силу в кончик плети, обжигающе-резкий:
- Пять!!
- Хорошо, - слышится с кресла, Мастер наблюдает за Девочкой внешне лениво, но внутри удивляется той силе, что заставляет её наносить себе удары.
Девочка меняет руку. С левой руки первые несколько ударов не получаются, но вот, примерившись, один за другим - шесть, семь, восемь. Ай, как же больно. Она вся сосредоточена, будто на экзамене, будто делает какую-то очень важную работу, будто стреляет, и ей во что бы то ни стало нужно попасть в цель.
Неудобно - снова берёт плеть в правую руку, и хочет поскорее закончить... Вытягивает поперёк ягодиц.
- Девять.
И, встряхнув рукой, собирается с духом на последний удар - а он ведь должен быть самым сильным!
Похлопывает, примеряется...
- Десять!
Полоски на попе и бёдрах, может, не столь аккуратны, как нарисованные чужой рукой, но сколько старания в них вложено. Мастер, улыбнувшись, встаёт с кресла.
- Молодец. Хорошая Девочка.
Девочка вымотана - будто выпорола пятерых мужчин.
Становится на колени, возвращает плеть.
- Спасибо, Мастер.
Мастер гладит её по голове, по плечам, прижимает к себе. Забрав плеть, проводит ею по спине.
- Заработала сегодня и наказание, и поощрение. Наказание ты уже получила... - Он трогает разгорячённые ягодицы ладонью. - А награда за моё удовольствие и за твоё старание... сейчас будет...
Мастер улыбается и указывает Девочке на диван.
И там, растянувшись и разомлев, Девочка, уплывая, принимает на свои плечи и спину прикосновения-поцелуи плети, совсем не больно и не страшно, только мгновение тяжести на теле напоминает о том, что это всё же - Его плётка.
Она играет, находя всё новые и новые места, то щекочет, то гладит, то кусает... Наконец и Мастер наигрался. Он поглаживает Девочку по голове и садится рядом. Девочка мечтает поцеловать его пальцы - и сегодня, пожалуй, ей это даже можно. А потом она проснётся, подберёт плеть и услышит:
- Всё. Теперь на место.
Отнесёт плеть на место, и больше не будет брать её без спросу.
Ну, по крайней мере, она постарается. ;)

Кровь постепенно вернулась в руки и ноги; Девочку немного трясёт после страшного-пережитого... Но она не забывает - впереди ещё наказание.
-Готова?
Всхлипнув, Девочка кивает.
День назад Мастер и за это бы её наказал дополнительно - где ответ, как положено?! Ну да сейчас, ладно, не это главное.
-Ложись.
Мастер указывает на кровать.
Девочка вытягивается, видит перед носом ремешки-застёжки, что тотчас обхватывают запястья и крепко держат руки. Ноги сзади тоже стянуты вместе, и зафиксированы жёстко - Девочка вытянута в струночку, а шевельнуться почти невозможно.
Мастер берёт её ступни в свои руки, проводит пальцами, мнёт, ощущая, как вздрагивают пальчики, пощипывает слегка. Девочка дышит неровно и ждёт.
Потом он наклонился куда-то и вытащил из устрашающей кучи ремешков, верёвок и инструментов ещё один ремень - широкую резиновую полоску, толстую и гибкую. Положил перед лицом Девочки. Провёл по рукам, вложил в ладони, дал потрогать. Ремень мягкий, но тяжесть его пугает.
Девочка боится спросить даже, сколько этого ужаса ей достанется. За ложь и несдержанные обещания... Девочка думать не хочет - страшно думать, - но Мастер понимает её испуганный взгляд, усмехается.
- Сколько Я захочу. Или у тебя есть возражения? Тогда внимательно слушаю.
Нет у неё, конечно, никаких возражений, как нет и решимости в испуганном теле, и Девочка опускает голову.
- Нет, Мастер, - еле слышно. - Я должна быть наказана.
- Хоть это ты понимаешь, - Мастер вздохнул. Кляп снова во рту у Девочки, и вот уже кончик ремня примерился к пяткам и ступням, словно чёрная змея, прополз, выбрал место для первого укуса...
Хлоп!!! - Девочка дёрнулась и пытается взвыть, но ноги крепко держат ремни и верёвка, а звуки задыхаются в кляпе. Нет, только не ещё один... только не... Хлоп!! Ай, разве может быть такая боль... тонкая кожа на стопах не спасает, кажется, что разрывает её, а мышцы как будто сжимаются тисками и кровью заливаются... не надо... Слёзы, со второго удара слёзы - да когда с ней такое было?! Хлоп... Бьётся так, что кровать покачнулась. Мастер удержал. Потрогал ступни. Горячо - но пока не распухло, ничего не видно, покраснели только.
- Что, больно так?..
Чёрная полоска лежит в ложбинке под пятками, заставляет иголки боли и страха колоть изнутри.
-УУУУУУУУгу!! - мычанием. Не надо, ну не надо, ну пожалуйста, я всё поняла, я буду хорошей... послушной...
Хлоп!!
Мастер уже подошёл поближе и левой рукой держит за пальцы ног, которые сгибаются и сжимаются от ударов. Напряжённое тело Девочки покрыто мелкими бусинками пота, ждёт удара...
Ждёт - и дождалась, снова, снова, снова, пальцы крепко держит рука Мастера. Ремень мягкий - ничего не сломает - но удары проникли вглубь, и ступни как на раскалённом кирпиче.
На руке у Мастера тоже вспухшая полоса - попал ремнём, когда ноги Девочки держал, а удар от души был - тоже горит и краснеет.
- Ладно, довольно с тебя, - Мастер видит, как маленькую трясёт от боли. - Последний.
Девочка приготовилась, но Мастер что-то медлит. Он подошёл и вытащил кляп.
- Последний - если ты его выдержишь без кляпа.
Мастеру хочется, чтоб она выдержала - и самому-то страшно, если не выдержит, и придётся продолжить наказание. Но она ведь выдержит? Должна. Самое главное, этих сомнений Девочка видеть не должна, подбодрить голосом - и всё хорошо будет.
- Ну, давай...
Ремень приготовился и Девочка тоже - уткнулась носом в одеяло, не дышит.
Хлоп!!!
Вскинула голову, рванулась за воздухом, в долю секунды вспоминает, что - надо, чтоб был последний! Зубами в одеяло и выдох, и боль запредельная, но - которая кончилась.
- Всё.
Мастер сел рядом. Гладит по голове, расстёгивает ремешки, но Девочка лежит по-прежнему. И ревёт. Не стесняясь, не боясь - чего уже больше бояться! - давится слезами. Долго. Отревевшись, садится в "полулотос" и осторожно трогает ступни - вроде и не видать ничего, красные только, а отчего же так больно!
Обнял, прижал к груди. Рубашка мокрая становится от слёз Девочки, ну да ладно, не часто такое... Надеюсь, первый и последний раз.
Девочка оторвалась от Его груди, заметила след от удара на тыльной стороне ладони. Поднесла к губам и поцеловала, благодаря:
- Спасибо, Мастер.

Мастер сегодня зол... Молчалив и вежлив. От этой холодной вежливости леденеет всё внутри. Девочка стоит перед ним на коленях, прямая, обнажённая, и держит руки за головой. Смотрит на приготовления. Мужчина достаёт из большой сумки и кидает на кровать верёвки, ремешки, металлические кольца, карабины... Девочку бросает в дрожь. Гаечный ключ. Острый нож.
- Мастер... за?.....
"..чем всё это?" - хочет спросить Девочка, но жест заставляет её замолчать.
- Я не собираюсь выслушивать ту, которая не отвечает за свои слова.
Девочка затихает. Вина придавливает коленки к полу, наполняет тело тяжестью.
Ещё ремешки.
- это - чтобы ты не дёргалась, - насмешливо встряхивает ими Мастер.
Песочные часы.
Кляп.
- А это - чтобы ты не кричала.
Девочка пугается. До сих пор Мастер всегда, если был уверен, что она выдержит, заставлял её самой держать позу, и тихо терпеть. Значит... Девочка закусывает губу.
Мужчина достаёт из сумки свёрток и бросает на пол.
- Разворачивай.
Это циновка, из какой-то твёрдой-шершавой травы.
- Это - чтобы ты не замёрзла, пока будешь ждать своего наказания.
- Спасибо... - шёпотом выдавливает из себя Девочка.
Мастер уже почти спокоен, а вот её уже обнял страх... Ждать...
Вчера Мастер продержал Девочку два часа в углу на коленках, а потом велел ей подготовиться до завтрашнего дня - хорошенько оттереть пемзой ступни, чтобы кожа стала тонкой и нежной.
"Чтобы лучше доходило", - объяснил Он зловеще.
Последние приготовления на кровати закончены, теперь там сцеплены и готовы ремни и карабины, чтобы крепко зафиксировать Девочку для наказания. Но Мастер берёт большой моток верёвки, и указывает Девочке на циновку.
Шершавые стебли вдавливаются в колени, не больно, но чувствительно.
Верёвка обвивает плечи, бёдра, тянется наверх и вздёргивает руки так, что у Девочки напрягаются до боли мышцы и связки. Узел.
Ещё одна верёвка. Тонкая. Ноги... лёгкой петлёй вокруг пальцев...
Прикосновения верёвки приятны, но Девочку они не успокаивают. А руками Он ни разу не дотронулся, сегодня - не для этого плетутся верёвки. Конец остаётся в одной руке, правой Мастер протягивает кляп и быстро вставляет в рот Девочке.
- Готова?!
Кивок. Глаза - испуганные.
Верёвка натягивается, ещё быстрый узел, Девочка лежит животом на циновке и пытается закричать от страшной боли, что пронзает тело от пальцев ног до плечей.
Мастер ставит перед носом у Девочки, чуть в отдалении, песочные часы, и переворачивает их. Мозг почти не воспринимает, что происходит. Только боль. Слова долетают откуда-то:
- Если песок кончится - позовёшь меня. Если позовёшь раньше...
Девочка в ужасе, песчинки ползут невыносимо медленно, а боль - дикая, безжалостная.
Мастер выходит.
Девочка полузадыхается, боится шевельнуться, а песчинки будто замерли.
Страх...
Девочка начинает вспоминать - когда-то они беседовали об этом, да, если стянуты конечности, если опоздать на какое-то время, они могут и отмереть. В панике она чуть было не воет носом во всю силу.
"Если позовёшь раньше..."
Неподвижно уставившись в песочные часы, Девочка ждёт, ждёт, ждёт последней песчинки...
А вдруг Он не услышит её зова?
Или - просто не придёт?
Вдруг Он решил оставить её здесь навсегда, наедине с безумной болью и остановившимися часами?
Кажется, немного.
Секунд десять.
Пять.
Три.
Вдруг Он не придёт?!
Быстрый шаг.
Взмах руки - и узел распущен, осторожно распутываются витки верёвок, Девочка кричит от новой боли - от возвращающейся в тело крови, вместо крика вой через кляп, через нос.
Мастер оглаживает Девочку по всему телу, снимает верёвки и разрешает прийти в себя, полежать.
- Ожидание не понравилось? Что ж, потерпи, сейчас перейдём к наказанию.

Девочка стояла в углу, прижавшись к стенке руками и лбом, и медленно, тихо плакала, когда вошёл Мастер. Он удивлённо окинул взглядом беспомощную обнажённую фигурку. Девочка молчала, Мастер тоже промолчал и уселся на диван, не мешая плакать. Через несколько минут, когда всхлипы стали редкими, Он поднялся и бережно поправил спутавшиеся волосы Девочки на плечах. И провёл тёплой рукой по плечам, по спине. Девочка ещё сильней прижалась к стенке, будто уворачиваясь от ладони, и Мастер очень осторожно стал гладить вздрагивающее тело.
... Она обмякла и медленно стала опускаться по стенке на пол, Мастер подхватил её и довёл до дивана. Девочка сидела на полу на коленках, и заплаканными глазами смотрела в пол, а Мастер непонимающе смотрел на неё. Девочке хотелось ужасно обнять его, уткнуться лицом в его колени и почувствовать тепло.
- Да что с тобой, что случилось? - тревожно спросил Мастер, поглаживая Девочкины плечи.
Девочка помотала головой.
- Ничего...
И снова всхлипнула. Помолчала. Вздохнула.
- Мастер, меня опять наказать нужно...
- За что?
- Я опять...
...опять всё как всегда, без конца и без края...
А у Девочки нет уже сил каждый день закусывать губу до крови и плакать столько... И почему всегда всё так получается?.. Хотелось ей - как лучше, а не смоглось...
Девочка не плакала больше, устало смотрела куда-то в ноги Мастеру, и медленно глубоко дышала.
...А потом почувствовала, как глаза у неё заслонились, в нос ударил восхитительный Его запах, а руки Его ещё крепче обняли спину. Она подняла голову и вдруг увидела Мастера на полу, рядом, на коленях. Взгляд испугался, заметался, как так, Ему же нельзя, это я должна стоять перед Ним!
Девочка чуть подалась назад (а как не хотелось этого делать!) и тихо произнесла:
- Не надо, Мастер!..
("Зачем... я не стою этого... спасибо..." - шептала она мысленно).
Но вместо ответа Мастер вновь прижал её к груди, и неожиданно весело заявил:
- Ох уж, не указывайте мне, что мне делать, юная девица! Ведь накажу!
Девочка смущённо улыбалась, уткнувшись носом в Его одежду.
Мастер одним движением поднял её, как пёрышко, и бережно отнёс - а сделал вид, что швырнул - на диван. Провёл руками сверху донизу, как заправский массажист, вытянув ноги, руки, тело, убрал на бок волосы. Движения Его были сильными и нежными, и Девочка чувствовала Его задор. Сама она тоже слегка улыбалась, и ощущение горя стало потихоньку проходить.
А Мастер, тем временем, улыбаясь, положил ладонь ей на попу. Девочка замерла в сладко-страшно-томительном ожидании-предвкушении, она знала, что будет совсем не то, что должно быть - но от заслуженного наказания за своевольничанье она не отвертится.
Ладонь взлетела вверх и опустилась. Совсем легко и небольно. Девочка недоумевала, но продолжала смирно лежать. И лишь через несколько шлепков она робко запротестовала:
- Ну слабо ведь...
Мастер остановился и насмешливо посмотрел на неё.
- Нет, вы посмотрите, какая упрямая девчонка! - воскликнул Он. - Я тебя за что сейчас наказываю?! А ты снова за своё!
У Девочки внутри появился холодок, хотя голос и звучал весело.
- Нет уж, милая моя... я сейчас разукрашу тебе попку, раз уж ты не понимаешь простых слов... - с деланно-грозной интонацией ворчал Мастер, продолжая воздушными шлепками покрывать ягодицы Девочки. Другой рукой Он придерживал
спину и плечи, и тепло ладони впитывалось в тело. Попа и бёдра слегка зарозовели, тепло стало разбегаться по всему телу, и Девочка лежала, несмело наслаждаясь новыми ощущениями.
Мастер продолжал выговаривать, едва касаясь Девочки "ударами":
- Я тебе говорил, чтоб ты не учила меня, как мне поступать, а ты не послушалась - вот и получай теперь! И почему я тебе всегда должен по два раза повторять?..
- Простите, Мастер, - пробормотала Девочка, улыбаясь.
- Выпорю - прощу! - весело и грозно сказал Мастер, и тут же прижал левой рукой поясницу Девочки к дивану, а правой быстро влепил дюжину горячих-горячих и сильных шлепков, от первого из которых, самого неожиданного, Девочка возмущенно айкнула. Но шлепки были тоже весёлые и азартные, и Девочка даже не успела ничего понять, как попа у неё стала алой и горячей.
Они улыбались вдвоём.
Снова невесомые шлепки покрыли бёдра и ягодицы, а потом всё затихло.
Девочка немножко полежала с розовой попой на диване, и Он её не торопил, а потом сползла вниз, в глазах её заплясали хитрые огоньки, и, встав на колени, и вспомнив слова, как из старой книжки, Девочка произнесла, улыбаясь:
- Спасибо за науку.
- Ну то-то, - сказал Мастер, и взял её руки в свои.

Девочка вновь стоит на коленях, протягивая плётку, а Он оглядывает склонённую пред ним фигурку. Порка сегодня ни за что, «профилактическая», которая назрела наконец – пылинки раздражения, мелкие капли обид, блики непослушания – поодиночке ничто из этого не портило поведения Девочки, но вместе все эти соринки надлежало смахнуть сейчас несколькими ударами плётки. Но сейчас в воздух взвилась не плётка – ладонь, и Девочка ощутила пламя пощёчины.
- Разве так подают?
От неожиданности Девочка вскрикнула, выронила плётку и ухватилась за болезненно онемевшую щёку. Придя в себя, она подняла плеть, мысленно проверила свою позу, пробормотала «простите», и снова медленно стала произносить слова, нехотя просящие о порке – уже, однако, зная, что ждёт её в ответ.
Пощёчина. По другой щеке. На этот раз Девочка не схватилась руками – она продолжала сжимать плётку, и покорно приняла удар.
Девочка поняла, что сегодня в программе запланирована не просто «профилактика», которую она не слишком любила. Иногда на Него находило желание муштры, или проверки правил, или установления новых, а иногда Мастер просто хотел поиграть, и тогда Девочке приходилось быть особенно внимательной.
Сейчас она старалась угадать, чего же ждёт сидящий пред нею в кресле мужчина. Девочка поднялась и, отложив плётку, разделась донага, и снова опустилась на колени, потупив глаза, снова протянула плётку и неуверенно попросила выпороть её.
Он насмешливо оглядел обнажённую Девочку, а потом, чуть наклонившись, взял пальцами за подбородок, легонько щекотнул - погладил, и еле заметным движением поправил позу – поднял Девочке голову и заставил смотреть в глаза.
… Тысячу лет я никому не смотрела в глаза, прятала взгляд и склоняла голову, не смея оскорбить –напугать-ослушаться своим взглядом…
- Теплее, - сказал Он прямо в глаза старательно выдерживавшей его взгляд Девочке, но пощёчину всё же влепил. Даже две.
Девочка дважды моргнула, но честно держала взгляд. В Его глазах была, как и почти всегда, насмешливая искорка, но ещё – строгость и уверенность.
Продолжая тонуть в Его лучистом взгляде, Девочка произнесла:
- Можно вопрос?
Вопрос ценой в ещё одну пощёчину – догадывалась Девочка.
- Слушаю.
- Я что-то неправильно говорю?
- Может быть.
Девочка замерла и задумалась. Кажется, раньше эти слова всегда срабатывали. Собрав по кусочкам, она выдала всё, что у неё было:
- Пожалуйста-выпорите-меня-хорошенько-плёткой-по-голой-заднице-для-профилактики-чтобы-я-вела-себя-хорошо!
И получила очередную пощёчину. Хотя глаза смотрели на неё насмешливо и ласково.
- Теплее.
Девочка с заалевшими щеками опустилась на пятки, и руки с плёткой сложила на коленях. В глазах противно защипало, и взгляд пришлось отвести.
- Не знаю, - наконец сказала она. – Мне что её, в зубы взять? – рассерженно произнесла Девочка, и встряхнула плёткой, но тут же поняла, что ответила резко, и подняла голову в ожидании новой пощёчины.
Он заметил, но покачал головой и сказал угрожающе, но всё так же насмешливо:
- Ремня. Ты согласна?
Она и сама понимала, что да – сорвалась, и ответила, опустив глаза:
- Да, я согласна, Мастер.
Девочка чувствовала, что настроение у Мастера сегодня хорошее, видела, что Он сидит, лениво откинувшись в кресле, но всё это не могло помешать задуманному им уроку. И сейчас Девочка удивилась его словам, когда Мастер сказал:
- Расстегни мне ремень и вытащи его.
Она смутилась; подойдя ближе и всё ещё будучи на коленях, наклонилась вперёд, и, старательно глядя только на пряжку ремня и никуда ниже, принялась расстёгивать её. Мужчина всё так же неподвижно наблюдал за Девочкой, и, когда она расстегнула и вытянула ремень из брюк, сам забрал его.
- Повернись спиной ко мне, - так же спокойно сказал Он.
Он взмахивал ремнём, не меняя своей позы, и, казалось, лениво, но плечи Девочки дёргались, а лопатки сводились от ударов. Окончив пороть, Он велел:
- Поди в угол да подумай. О плётке.
И Девочка, с разгорячённой спиной и щеками, которые всё ещё пощипывало от пощёчин, стала в угол, прямо под взглядом Мастера, а сам он всё так же лениво полусидел-полулежал, глядя на замершую фигурку. Девочка честно думала, что же и как она должна сказать Мастеру, чтобы всё же получить свою «профилактическую» порку. Но ничего умного в голову ей не приходило. И поэтому она просто стояла, чувствуя, что из-под полуприкрытых век мужчина всё же наблюдает за ней, стояла, и терпеливо ждала, и готова была уже просить о порке вдвое сильнее, лишь бы закончилось это томительное ожидание, но тут Мастер сам нарушил молчание:
- А почему у тебя плётка на полу? Сейчас действительно заставлю в зубы взять.
Девочка вздохнула в углу. Плеть оказалась на полу, когда Девочка стала расстёгивать ремень у Мастера.
- Иди сюда, подбери.
Она повернулась и подошла, подобрала плётку и замерла перед креслом.
Мастер расправил ремень и вновь указал ей повернуться. Десяток ударов легли на её спину, мужчина сказал:
- Не бросай вещи на пол.
Девочка попросила прощения и сказала «Не буду».
- Хорошо. Поди в угол.
И Девочка вновь пошла в угол, на этот раз с плёткою в руках; но мысли по-прежнему не шли, кроме одной – что она всё сделала правильно, и придумать новый способ ей не под силу. Вместе с тем она знала, что сидеть в кресле и смотреть на неё Мастер может и час, и два, и три. Засмотревшись на стенку, она почувствовала, что мысли её улетают куда-то далеко, а голова затуманивается. В таком оцепенении пробыла она неизвестное время; наконец Девочка взмахнула головой, обернулась – без разрешения! - и произнесла совершенно искреннее желание:
- Мастер, пожалуйста! Я очень. Хочу. Чтобы Вы меня выпороли.
Мастер улыбнулся.
- Ну тогда подай плётку.
Девочка вышла из угла, и в который раз опустилась на колени, протягивая плётку. Ей действительно очень хотелось прекратить тоскливое ожидание. Обжигающие удары и то казались сейчас веселее долгих минут. А ещё она очень хотела узнать, что всё это значило. И сейчас Девочка тоже была готова получить очередную пощёчину, но вместо этого Мастер наконец-то забрал плеть и протянул Девочке правую руку, чтобы она закатала рукав рубашки.
Не спрашивая ничего, Девочка сделала это, расправив манжету, и Мастер выпорол Девочку, больно, но не жестоко, так, что девочка стала задумчиво-тихой, только всхлипывающей иногда. Девочка встала; попа её горела, располосованная рубцами плети, дотронуться до которых было нельзя.
Мастер стоял, опустив плётку, а Девочка говорила «Спасибо». Но ей всё же хотелось узнать.
- Что я делала не так сначала, Мастер?
- Всё так, - улыбнулся мужчина.
- Но почему… тогда… - Девочка машинально потёрла правую щёку, вспоминая пощёчину.
- Мне просто хотелось посмотреть, как ты отреагируешь, - спокойно, глядя в лицо, и, как Девочке показалось, нагло, заявил Мастер, поигрывая плёткой.
Внутри будто всё закипело, и возмущение стало предельным, Девочке хотелось закричать от обиды и злости.
- … во-первых, - добавил Мастер. Но этого Девочка уже не слышала, наполненная бушующими эмоциями. Она отчаянным взглядом смотрела в лицо Мастера и насмешливые его глаза.
- А во-вторых, - продолжил он, - мне просто хотелось, чтоб ты действительно захотела и приняла эту порку. Ведь ты обычно такие порки не жалуешь, а?
Девочка приходила в себя. Что ж, Он, как всегда, оказался прав… Ей стало стыдно за промелькнувшую обиду, она глубоко вздохнула, и сказала:
- Мастер… накажите меня ещё. Я обиделась на Вас, когда услышала, что всё это было только проверкой.
Взгляд его стал серьёзным.
- Накажу.
Мастер расправил плеть, и на теле у Девочки появились новые горящие рубцы, каждый из которых она встречала подрагиваниями, всхлипами и вскриками. А потом она вновь благодарила Его, улыбаясь сквозь слёзы, отворачивала рукав обратно, забирала из руки плеть и вдевала ремень в брюки… И засыпала с душою спокойной, где не было
Ни пылинки
Ни пятнышка
Ни соринки
И верила, что так теперь будет
Всегда.

Уже выйдя из дома, Девочка стала придумывать себе оправдания и поблажки. "Ну вот если я зайду, а ещё ничего не начнётся - то буду считать, что я не опоздала, и ничего не скажу. Или если я опоздаю меньше, чем на пять минут, то это не считается... Ну ведь на немножко совсем!" совсем-совсем-совсем... а по спине прокатывался холодок, и внутри поднималась дрожь. А на следующий день и опаздывать смысла не было, и всё было плохо-плохо, и, только выйдя из дома, Девочка вернулась обратно. И теперь - теперь Девочка улыбалась, несмотря на всё, что будет (а будет - ОЙ!), думала, как же опять придётся говорить об этом, вспоминала Его обещания и ждала, ежесекундно выдыхая робость.

...и дождь пойдёт.
Честное слово.
А причин плакать и вовсе нет - ну с чего Девочка взяла себе в голову, что Он захочет подарить ей ласки немножко, и что позволит ей получить своё желание? Он не обещал - не обещал... а Девочка надеется, надеется...
Просить - редко умеет.
Не умела.
Не просила.
Боялась, держалась.
Расслабилась.
А вдруг?
А праздник?
А может быть?
Не бывает "может быть" - ты что, не знаешь - "может быть" значит "Нет!"
Или ты берёшь то, что тебе нужно, не спрашивая.
Или ты просишь, чуть-чуть надеясь...
Или даже будучи _почти_ уверена...
Но тогда ты этого не получишь.
А получишь - в лучшем случае ремня за своё поведение, за несдержанность, за искренность. Но ведь Ему нравится... Не слепая ведь - нравится ;) нравятся такие поводы... И тебе нравится, Девочка!
Хотя стыдно.
Стыдно.
Стыдно.
Грустно.
Слезинки - не под розгой рождаются, а под взглядом. Не от хлыста, а от слов. Как рождаются, так и уходят - что хочешь с ними делай - убирай - Ему не нравится. Не уберёшь - ляжешь попой кверху! Вот тогда они будут оправданы...
А руки его тёплые-тёплые, жёсткие и мягкие одновременно, и контролируют каждый миллиметр движения, и доводят тело до исступления, когда Он этого захочет. Девочка раньше настораживалась и избегала прикосновений, а сейчас готова просить на коленях, да нельзя; пока она ещё неловко обращает просьбу в шутку, но в следующий раз - дрожа, но не опуская глаз (пусть дерзость, пусть...) - ПОЖАЛУЙСТА!!!
В его глазах будет удовлетворение, но страшно будет посмотреть, что ещё - Да или Нет? /"Но ты ведь знаешь, как я этого хочу..."/
Девочка ещё ни разу не целовала его пальцев. И даже его плеть. Она только знает - от его ладони она будет мурлыкать, как кошка, и дрожать, как жалкая собака у его ног, но будет стараться оставаться Девочкой - потому что так лучше.

Звонок.
На пороге Девочка, волосы спутаны и слегка влажные, подол платья разорван, глаза испуганы. Он открывает дверь, молча оглядывает сверху донизу, взмахом головы приглашает пройти и закрывает дверь. Девочка молчит, вздрагивая, она знает, что пришла поздно и в неподобающем виде, где она была всё это время?..; но сейчас она замёрзла, поэтому тяжёлая, но тёплая рука на её плечах как раз кстати. Рука подталкивает её; они идут в ванную.
- Залезай, - говорит мужчина, Девочка хочет было снять платье, но Он качает головой: -Так. В холодной ванне становится ещё холоднее, но тут Он включает тёплую воду, и медленно, ласково, не боясь обрызгаться, поливает Девочку из ладони, стирая грязь с лица и тела, распутывая волосы. Он поворачивает её спиной к себе, проводит от ягодиц наверх по спине - и Девочка послушно вытягивается в струнку.
- Руки за голову, - тихо, почти шепчет, Он, заводя мокрой девушке локти наверх. Включает душ. Отогревшейся девчонке ледяной душ от ушей до пяток кажется кошмаром, она взвизгивает, схватывая воздух, и оборачивается, получая пощёчину, и ещё, и ещё...Душ снова становится тёплым... Поглаживания по волосам...
Заткнув ванну, Он пускает медленно тёплую воду, смотрит вокруг... Бельевая верёвка - нестрашная с виду штука,лежит рядом, можно сложить её в несколько раз, окунуть в воду. Петли бьют по плечам. Девочка чуть переступает коленками в щекочущей воде, верёвка опускается в воду - бьёт, в воду - бьёт... Он хлещет сильно, даже мокрое платье, прилипшее к телу, не спасает, а вода всё прибывает. Только когда ванна наполняется, Он останавливается и бросает моток верёвки. Резрешает убрать руки и стягивает платье, и вновь ласковой ладонью направляет струйки по её плечам, трогает пальцами рубцы, проводит по телу, подхватывает и опускает в тёплую-тёплую ванну, умывая хоть и не от слезинок - от грусти и усталости - её лицо.
А потом, полусонную, вытертую, ведёт на диван и укутывает одеялом. Больше всего на свете Девочке хочется, чтобы Он коснулся губами её головы, и сегодня это даже вполне реально... Вдохни и закрой глаза, Девочка - может, во сне...

Девочка снимает зеркало со стенки, чтобы посмотреть на ряд полос на попе; все полоски ровные, короткие - нарисовались на выступающих точках ягодиц. Вчера, конечно, они обвивали всю попу, облизывали бёдра, как языки пламени, а сегодня рубцы спали - отчётливо видны только чёрточки ссадин с запёкшейся кровью, слегка почерневшей, и от этого следы производят милое и строгое впечатление. Да, а это действительно больно - и потрогать, и присесть. Ну не слишком - примерно так, как болит разодранная об асфальт коленка или локоть, только площадь чуть побольше.
По-настоящему станет больно, если сегодня Девочка что-нибудь натворит вновь, и самый-самый страшный вчерашний прут вновь вопьётся в тело, сверху ещё незаживших полос. По большому счёту, Девочка уже успела на сегодня заработать, да и вчера формально не за всё расплатилась. Но на деле, пожалуй,можно и простить грешки, что были ДО - до буйных вчерашних розог.
Особенно буйным был тот самый прут, который Девочка вспоминала полминуты назад, и от одного этого воспоминания сжимались ягодицы. На вид он был довольно невзрачным, сперва казалось, что быстро сломается, да и бить должен был несильно - но нет! Прут оказался крут. Эта скромная серая веточка оказалась куда круче остальных гладких красных, белстящих коричневых и белёсо-фиолетовых устрашающих прутьев. Они были розгами - серая веточка была Розгой с большой буквы, а по ощущениям Девочки - так и вовсе раскалённым железным прутом или проводом под током.
Даже сейчас рубцы заныли, вспомнив его жуткий свист и впивающийся раскаленный кончик, от которого нельзя ни уклониться, ни укрыться. Он находил самые болезненные участки и выстреливал, кусал, наказывал горячей болью, а Девочка вскидывала голову, но старалась всё-таки не дёргать ногамм.
Что поделать - легкомыслие так легко не проходит.
Прут честно отработал свою чуть ли не сотню ударов, став короче раза в три. На смену ему пришли другие, и до него были другие... Каждый из них проявлял свой характер и ложился по-своему, кто-то заставлял хмыкнуть, а кто-то даже взвыть. потихоньку они розовели от капелек выступающей крови, а капельки, брызгающие из-под розог, и обжигали, и холодили. Это было ново, волнующе и приятно-пикантно; впрочем, на ПОРКУ и БОЛЬ эти "мелочи" повлиять не могли.
Хотя - эффектно, чёрт побери - секундные микрофонтанчики крови.
Последний прут обрушился бурей на ягодицы и долго вбивал урок - чтоб запомнилось.
И запомнилось - во всяком случае, вся вчерашняя порка от начала до конца вставала перед глазами Девочки, стоило ей шевельнуться.
Если б сегодня Девочке досталась хотя бы десятая часть вчерашнего, это было бы очень больно. А если для закрепления порка повторилась бы ещё и завтра - это было бы очень-очень больно. И наверное, тогда бы Девочка испугалась и заплакала. Испугалась бы она очередной розги, а ещё - послезавтра. Непонятно, хочется ей ежедневной порки или нет, но это всё ж как-то по-честному. Обдумывая всё это, Девочка притихла и дышала так, будто её уже высекли три раза подряд.
Но она точно знала, что ни завтра, ни послезавтра, ни даже после-послезавтра живая розга её не коснётся.
А вот через неделю - уже очень может быть.

Девочка вернулась после недельного отсутствия, и больше часа они старательно разговаривали о впечатлениях, о жизни, об ошибках и их причинах. НАконец тень плети замаячила в разговоре - было ли твое поведение образцовым? Редкий случай, но, как ни странно, да. Даже и мелочей не набралось. Значит, пороть деовчку не будут. А может, ему хочется? А я даже не даю повода... Хочется?
"Не-а! Чего к пустякам придираться?")))
Замурлыкалось сразу, Девочка умиротворенно засопела. Сейчас - хочется прижаться к коленкам, и - вот бы догадались почесать за ушком, потеребить волосы. Не попросишь ведь... Да мне и так тепло, от чуть насмешливого ласкового взгляда и от того, что можно продолжать болтать просто так.
Это пока.

В этом дневнике живу я. А ещё здесь живёт Девочка. Иногда она похожа на меня, а иногда нет. Но то, что делает она, не всегда делаю я. И наоборот. А ещё кроме Девочки, здесь могут появляться и другие герои... И вот такое вот у меня размножение личности.
Поэтому там, где будет Девочка_с_ремешком - внизу будет написано в тегах: Про Девочку. Если мы не забудем.

А ты сидишь, стучишь по клавиатуре (кстати, ты не забываешь, что тебе нужно тренировать внимательность и писать букву Ё? Не забывай про неЁ, даже в словах "посЁлок", "Ёлочка" и "расстЁгнутый"). ЖдЁшь (чуть была не забыла букву Ё), а вдруг он выйдет в сеть - а ты знаешь, что не выйдет, это у тебя оправдание такое перед самой собой, чтоб спать не идти. И хочешь, очень хочешь ласковой плети, которой не заслужила...
Плеть на плечи,
Тёмный вечер,
Добрым, нежным,
Тёплым, снежным,
Укутай меня
Словами ветра,
Сегодня - я ведь так редко прошу -
Я так хочу быть согретой...
Завтра я снова стану сильной,
Завтра я возьму себя в руки,
А сегодня - позволь быть рядом с Мужчиной,
Мурлыкать и плакать...
Стуком
В дверь
Разбуди поутру
Иначе...
Иначе всё будет по-прежнему.
Конечно же, я не умру.
Просто
Спать лягу, мечтая
О твоей плети...
И растаю...

Нет, это не "какой-то прутик" на стенке висит, это трещина между плитками. А кресло какое - с гнутыми ручками, обитое чем-то тепло-коричнево-желто-деревенским, ты уже прокрутила в голове все варианты поз для наказания с этим креслом, а доска складная у стенки похожа на козлик. А кстати, ты отвлекаешься во время занятий, а не сказать ли ему об этом? Ой, да хватит тебе, девочка, ты все надеешься на розги, а он же сказал - будет ремень, да и то не расплатишься, слишком много уж ты заработала. Ждет тебя палка, ждет и скакалка, а плеть - это если исправишься, девочка. И перестанешь вместо лекции писать на вырванном листочке, закрываясь тенью пружинок из блокнота свои простуженные желания.