Мы отправились тем вечером к горе. Пересекая реку, задумался, что странно это, передвигаться не вдоль а поперёк. Потом роща и равнина. Когда же мы приблизились к тропке, то пошли пешком. Уже стало непривычно ходить на ногах в наше время…
Альберт часто говорил, что возвращается сюда всё чаще. Но пока ничего особо привлекающего мне не попалось. Шли друг за другом, один видел простор и ширь небосклона, а другой, то есть я, проникая сквозь плотную спину старшего товарища, глядел на его глубокую душу, горячее сердце. О нем много говорят у нас. Да и говорят о многом.
- О чём ты думаешь? А то всё молчишь, как не свой.
- Особо ни о чём. Тут обычный пейзаж, растительность, как на моей горе, ветер дует с той же стороны. Но есть что-то, что заставляет меня искать отличия. К чему бы это?
- Просыпается твоя сущность. Тем то мы и отличаемся от людей, что ищем в мухе слона. Вот сам подумай – ведь муха может быть в слоне. И человек это понимает. Он превращает великое в ничтожное, а большое в малое. Находит в слоне муху. Добивается цели. Но итогом поисков становиться утрата слона. Понял? А вот мы, по природе делаем наоборот – искажаем пространство, и находим своего слона…
Сначала, она казалась чёрной точкой в конце тропы, ниточкой покрывающей хребет горы. Когда же подошли к самой пещере, моему удивлению не было конца: она вместила бы средневековый замок! Эту пещеру называли Анишрев. Наверное, калька с друидского или норвежского языка. Возле входа стоит плита. Она очень старая. Надпись сделана, наверное, киркой, или другим острым предметом, думаю не без усилий, ведь порода очень тверда в наших краях. Альберт прочитал:
- АНИШРЕВ. Войдя, посмотри назад, уходя, не оглядывайся.
Меня всегда заманивали такие странные вещи. Когда кто-то пытается сокрыть в своём творении смысл, то его ещё больше хочется найти. Это, как маленькие дети. Говорят ему, нельзя, но это только вызывает интерес к запретному предмету.
- Не стоит думать об этом. Стремление разрывать границы – сугубо человеческий порок.
- Откуда ты знаешь, что я думаю?
- Всё просто мой милый друг.
Переступив невидимый порог пещеры, Альберт обернулся, я, увидев это, тоже посмотрел назад, но, не понимал, куда смотреть, поэтому косился на него. Пещера была нам практически по росту. Но судя по всему, дальше она становилась уже.
Мы зашли недалеко. В окне пещерного входа ещё виднелось закатное солнце. Ах да, оно светило прямо в глаза. Будто специально древний строитель рыл этот ход в тело горы, так, чтобы в определённое время, солнце светило прямо в глубину. Когда же светило продолжило свой небесный путь, подарив нам сумерки, я увидел многочисленные рисунки и надписи на стенах. Объяснение не заставило себя ждать.
- Люди как писали тысячи лет назад, так и описывают свои чувства в виде чёрточек и кружочков.
- Ты умеешь это читать? Или как-то объяснять?
- Немного. Вот тут, видишь, красным – “Вася любит Наташу. 27.11.99” – признаются в любви.
- Не понимаю. Люди вроде тоже разумные существа, так зачем они пишут это на стенах, когда можно сказать прямо. Думаю так более действенно…
- Вот смотри ещё – это самая древняя. Тут написано, или нарисовано, как мужчина подарив своей самке шкуру леопарда, завладел ею…
- Дальше не нужно, всё понятно, но причём тут эти кошки? Их ведь люди истребили уже в 22 веке?
- Дорогой мой, тут времена сумасшедшей давности. Нас тобой ещё в планах не было. А вот та, первая, про Васю с Наташей, самая свежая, как ты заметил, написана ещё до великого переселения в 2500 году.
- Кстати, как ты думаешь, почему люди сбежали на другие планеты?
- Знаю. Нашелся среди них один умный, сказал, что скоро здесь всё скоро кончится, и вс умрут. Вот и испугались. А ещё знаю, что тот самый человек, совсем не человек. А наш подставной.
- Значит…
- Именно так. Мы выгнали их. Давай не будем об этом. Обрати внимание. У нас тут с тобой три дороги ведут к одной Вершине.
- Где?
- Вспомни. Как ты любишь свою?
- Очень люблю. Нам вместе хорошо. Мы летаем вместе, говорим, вместе охотимся на мамонтов, часто греем друг друга, когда холодно…
Он зажёг огонь из кучки сложенных стволов деревьев. Я уже не раз замечал, у Альберта так хорошо получается создавать огонь. Может возраст? Мне кто-то говорил, что со временем эта способность появляется. Я могу зажечь лишь с третьего раза.
Пауза в разговоре так затянулась, что я совсем забыл про дороги и вершины. Я вспоминал её. Те поля покрытые цветами, и снежные макушки, которые я называл её именем.
Лишь позже посмотрев в глаза Альберта, понял, что только я забыл тему разговора, а он усердно читал мои мысли, и ждал, когда я это пойму.
- Молодец.
- Так что ты говорил про дороги к вершине? Мы вроде уже на вершине…
- Смотри. Древний человек, дарил шкуру. Современный человек передаёт мысли текстом, а ты, возвращаясь к воспоминаниям, повторяешь свои мечты. Итак, м приходим к одной точку тремя разными путями.
- Теперь понятно. Действительно. Совершенно с разных сторон. Почему так? Подожди, я сам отвечу. Во-первых, время. Во-вторых – они люди.
- Не совсем так. Как, по-твоему, бы расценил человек совместную ловлю мамонта? Он точно бы не назвал это любовью. А мы – да. Теперь так – ты никогда не станешь писать на стене – я тебя люблю – потому, что ты не такой. Ты другой. У тебя другая… другая… не помню это человеческое слово, оно очень умное, и включает в себя очень многое, так многое, что даже за всё своё существование люди не дали ему точного определения…
- Культура.
- В Яблочко! Точно, ты же читал какие-то людские труды – я видел это в твоих мыслях. Так вот. Другая культура, с высоты которой ты глядишь на недостатки других культур.
- Почему высоты? Ты не прав. Люди тоже знали много великих тайн, и многое открыли, чем-то даже дальше нас ушли…
Ответа не последовало. Тоже захотелось читать мысли. Что он думает? Или пытается понять ход моих размышлений? А эти культуры… то же самое, что смотреть в бинокль с разных сторон. Посмотришь в маленькую линзу – мир покажется огромным, крупным. А вглядеться в большую – там крохотные тучки бороздят малюсенькое небе…
Мимо пролетал новостной. Наверное, замети огонь, решил наведаться к нам. У него были очень маленькие крылья, совсем не пропорциональные тучному телу. Он медленно взлетал, тащился пару метров в воздухе, потом ещё одним толчком отпрыгивал от земли, так он приблизился к нам.
- Товарищи, не желаете свежих свитков со сводкой новостей?
- Не стоит. Не интересуемся. Ему тоже не нужно.
- А вот и зря, сидите тут два дурака, хвосты морозите, а тем временем в мире многое происходит, всё мимо вас… ну и ладно.
Его уже потрёпанная чешуя тяжёлыми взмахами удалялась от нас. И лишь тогда я понял, что прочитал. Что прочитал его последнюю мысль, направленную нам. В этот момент Альберт повернулся ко мне.
- Теперь хорошо подумай. О культурах и мыслях. Вставай и пошли. Не забудь, что написано на плите: уходя, не оглядывайся.
Вышли. Я не оглядывался. А думал, что бы было, если оглянуться… Да ничего особенного! Вокруг нет ничего, что бы могло заставить удивиться. Лишь символы на плите, которые во время поворота назад можно прочитать с другой стороны. АНИШРЕВ – вершина… Вот это да…
- Первую загадку отгадал. Думай дальше.
Иногда это умение Альберта заставляло меня не думать. Он всё знает, и всё видит. Не хочу чтоб, он это слышал.
- Ты сам говоришь мне свои мысли вслух. Не открывая рта. Я их не стараюсь узнать. Ты сам.
Солнце уже село. Только макушки деревьев ещё освещались. Мы взлетели сразу после того, как кончилась тропа. Я думал. Думал, или говорил вслух? Как это понять? Говорю, или думаю? Слышат меня, или все невидимые слова лишь утопают в бездне моего разума? Писали ли эти люди на стенах, или думали, а неведомые силы запечатлели на стенах? Понимают ли нашу культуру другие? Слушают ли они теми ушами, которые готовы воспринимать язык без слов… А ведь они, обладатели другого мира тоже так думают. Или нет? Ценят свою культуру, говорят, понимают. А если соединимся? Нужен универсальный язык. Мы должны понимать друг друга. Если не ушами и ртом, то душой…
- Тебе есть над чем подумать. Ты сегодня отлично поработал. Даже для меня. Я стар чтоб так много думать. А вот читать могу. Спасибо.
Спасибо тебе. Я не сказал это. Подумал. Но он понял. И ответил. Завтра – там же.
Ещё немного и я дома. Альберт отделился от меня, когда пролетали поле с жёлтыми цветами. Он живёт на поляне. Там вечно дует свежий ветер. Пыльца нежно ласкает чешую, запах пробуждает энергию в жилах.
- Дорогой, где ты был? Я начала замерзать.
- Я был на Вершине.. ой, то есть на горе Анишрев. Там покорял вершину. Только не горную.
- Знаю эту гору. Я была там пору раз. Там хочется думать. Давай спать. Уже почти утро. Ты мой милый ночной дракончик… накрой меня крылом. Я мёрзну.
Она даже не подозревала, что сейчас творилось в моей голове. Мысль о вершине не покидала меня. Знал я только одно. В данный момент я достиг своей вершины. И эта вершина действительно одна. По какой дороге не иди, какую топку не выбирай. Дойдя до туда, ты встретишь таких же счастливых, получивших за своё старание наивысшую награду существ. Так было, так есть и будет. Все стремятся к одной точке – к ЛЮБВИ.