«Война и мир» раскрывает свой букет постепенно. Конечно, какие-то глобальные мысли или высокие рассуждения для меня недоступны, зато жизненные судьбы волнуют очень. Т.к. впечатлил женский состав, то и размышления о них. Как-то особенно остро прозвучала горечь в словах Шерер /Это манера всех старых дев – женить. Я еще не старая, но буду учиться этому ремеслу на вас/ и потом повторилась в вопросе Лиз Болконской /и почему вы все не разглядели, почему не женились на Аннет/. В двух предложениях – путь человека. И не поднимается рука осуждать другую жизнь – постоянное суетное унижение ради самого дорогого, самого родного. Только выхолощенный, красивый сын не оценит все это. Хуже: не понимает и презирает. Героини Кутеповой тоже вызывают сочувствие. Неуверенная в себе – живущая из милости – Соня хочет той же гармонии, того же счастья, что вечно у нее перед глазами, но как всегда замкнутый круг: комплексы, ограниченность не позволяют обрести желанное, а следственное из этого отсутствие уверенности в любви порождает эту самую скованность, нервозность, невозможность распахнуть душу. Отъезд князя Андрея на войну вообще неожиданно пересекся с читаемым сейчас Моэмом. В «Луне и гроше» персонаж уезжает от жены и детей, бросает – в буквальном смысле, т.к. денег нет – на произвол судьбы. Ради творчества, ради самореализации, а что будет с близкими, его, в общем-то, не волнует вовсе. Может, он прав? Сколько мы должны всем остальным? Что честнее: создавать терпимое существование для всех или осчастливить одного – пусть даже самого себя? Где заканчивается свобода одного человека? Там, где начинается свобода другого? Точно? Такие получаются крошечные, ни на что не годные свободки. Но созданная Фоменко очаровательная Лиз утверждает мысль о том, что это – сплошной эгоизм, и мы «в ответе за тех, кого приручили». Ее почти бессловесные мягкие укоры после непреклонного /княгиня будет так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести вечер с другом/ вызывают протест против жестокого самолюбования Андрея. И еще - великое, бесконечное, безграничное терпение, всепонимание, всепрощение в Марье. Огромная душа, большая сила. Недосягаемая высота.
Стоит ли упоминать, что прочитанные в романтический школьный период мыслей все эти персонажи вызвали совсем-совсем другие чувства.