Ты не любишь много слушать, а я не умею говорить
О да, мы будем идеальной парой
Фарфоровая кукла и непризнанный гений
Когда-то меня нашла на улице твоя маленькая дочь и принесла в дом. Сшила мне красивое платье вместо былых лохмотьев, умыла и причесала меня. Ты лишь смотрел на это с горькой усмешкой, ведь сам не мог порадовать её игрушками. Твои произведения печатались плохо, и денег ни на что не хватало. Вскоре от болезни умерла твоя маленькая девочка, а ты ничем не смог ей помочь. Тогда ты совсем замкнулся в себе, стал писать ещё более депрессивные произведения. И они стали уже совсем никому не нужны. А я стала твоим единственным собеседником. Вернее, слушателем.
Видишь, я действительно идеальная пара для тебя.
У тебя нет денег, а меня и не нужно кормить, не нужно покупать наряды, потому что моё платье никогда не износится. Ты читаешь мне вслух твои произведения, а я не критикую их, как это делают другие, я просто улыбаюсь, потому что я кукла, и была сделала такой, а тебе кажется, будто это улыбка одобрения, и ты продолжаешь писать ещё и зачитывать отрывки мне. Я не против, ведь я всегда готова выслушать твои переживания и взгляды на жизнь, которые показаны в твоих книгах в чуть завуалированной форме, но я научилась читать тебя, поэтому мне всё понятно.
Иногда ты присаживаешься возле меня на корточки и закрываешь глаза. Тогда мне так хочется провести рукой по твоим волосам. Но я ведь просто кукла. Поэтому мы оба представляем, будто я всё же могу протянуть руку и погладить тебя по голове.
Когда ты подходишь близко, я рассматриваю твоё лицо. Тебе только тридцать лет, но ты выглядишь гораздо старше. Ведь ты потерял двух человек, которых любил, и остался с фарфоровой безделушкой. И ты будто чувствуешь мои мысли и начинаешь убеждать меня, что я - самое дорогое, что осталось в твоей жизни, что я - её смысл, что ты никому меня не отдашь.
Как будто я кому-то ещё нужна...
А потом ты начинаешь покрывать поцелуями мои безжизненные фарфоровые щёки, которые никогда не покроются румянцем и не смогут согреть тебя своим теплом, и мои белые фарфоровые губы, которые никогда не смогут ответить тебе тем же...

Когда-нибудь я увижу, что у тебя совсем больше нет сил, чтобы бороться, нет сил, чтобы плыть, и мои слёзы, столько лет копившиеся внутри, вдруг прольются наружу, оживляя и глаза, и щёки, и потом всю меня. Ты в это время будешь спать, утомлённый жизнью и очередной книгой, а я подойду на плохо слушающихся ногах и растрепаю твои волосы. Ты проснёшься от прикосновения тёплой руки и испуганно встрепенёшься. А потом увидишь меня, и твои глаза расширятся...
Да, когда-нибудь...
Правда-правда...
А пока я лишь могу подумать, и, надеюсь, ты услышишь...
Я люблю тебя