...Покатились глаза по бледной коже,
У меня есть ножик,
Где-то ножик.
И мы с тобою станем вместе,
Как Сид и Нэнси,
Сид и Нэнси.
И ни за что не доживем до пенсии,
Как Сид и Нэнси,
Сид и...

Бабочки.Сотни обломков мечты и красоты, запертые в одинаковых деревянных склепах со стеклянной крышкой.
Игрушки жестокого игрока.
Я не удивился бы, если узнал, что, оставаясь в одиночестве, Ритсу-сенсей снимает со стен эти могильники и передвигает их, перетаскивает, выстраивая идеальные комбинации.
Какая бабочка моя?
- ...будет твоим, - донесся до меня голос сенсея.
- Что?
- Кто, Аояги-кун. Соби.
- Зачем? - равнодушно.
- Мы же так и не нашли твоего Бойца. Возможно, он уже умер, - безразлично.
- Исключено, - холодно.
Красивая бабочка с "пушистыми" черными крыльями. Ее почти не видно рядом с крупной голубой красавицей, любимецей Ритсу. Жемчужиной коллекции.
- Соби - твой, - настойчиво.
- Хорошо, - без эмоций.
...
- Как ты хочешь, чтобы я сделал это, Соби? - безразлично, - Больно, или без боли?
- Я хочу больно, - настойчиво под маской робости.
B-E-L-O-V-E-D
Теперь вместе. Навсегда.
Необратимо.

...Дорожки пыли, пыль дорожек,
Белый - смелый, хитрый тоже.
Покатились глаза по бледной коже...

Ты сказал мне - терпи боль. Ты сказал - защищай свою Жертву, бейся до конца. Боль - всего лишь знак того, что ты жив.
Глупые бабочки продолжают биться даже когда иголка протыкает их хрупкое тело, бережно, - о! - бережно, чтобы не поранить крылышки. Они видят свободу, еще не понимая, что больше не смогут улететь.
- Ты великолепен, - с милой улыбкой, а в глазах - холод. Он меня не хочет..? - Ты любишь Ритсу?
Может ли бабочка любить того, кто насадил ее на иглу и запер в прозрачной клетке, откуда не вырваться, не улететь?
- Это не ненависть и не любовь. Просто кроме него никого нет.
Но теперь есть. Поправка к мировосприятию. Сеймей кажется таким милым, таким грустным. Может, я ему действительно нужен? Он ведь так сказал. Может быть...
Может быть, он позволит себя любить?
- Исчезнуть, умереть...И возродиться. Закрой глаза. - вкрадчиво, нежно. У него прекрасный голос, созданный, чтобы отправлять на смерть.
Боль на шее - до крика, до счастливой улыбки, до возбуждения. Так просто терпеть, когда любишь. И я буду тебя любить, моя Жертва, потому что мне придется терпеть. Надо просто пожертвовать всем за возможность получить смысл своей, когда-то никчемной, жизни. Ты дашь мне его, Сеймей? Пожалуйста. Не убирай нож. Не отпускай руку!
Это как вампиризм. Энергия хлещет через край, и кажется, что рукой коснулся божества. А улыбка моего хозяина - как свет солнца.
- Теперь мы всегда будем вместе, Соби, - с болью.
- Я сделаю ради тебя все, что угодно, Сеймей. - с надеждой.
- Зови меня хозяином, - неожиданно жестоко. - Когда слышишь приказы. И никогда не разочаровывай меня, Соби.
Кровь течет по коже, и воздух из горла вырывается с хрипом. В глазах все плывет, как отражение в луже. И не только потому, что очки упали на пол и разбились. А потому, что вместе с кровью меня покидает жизнь.
- Только умерев, можно родиться заново. Только почувствовав смерть однажды, разучишься ее бояться.
- Да, Хозяин.
И бабочка упала на пол, с новой иголкой в теле.
Новая рамка.
Новый мир за стеклом.
Прекрасные синие глаза и лживая, но такая прекрасная улыбка.
Так будет всегда.

Не вынимай иглу, умоляю, не вынимай! Не бросай меня!
_____

Не улетай, не улетай! Живи только для меня!

И они над землей, и они там вдвоем,
И мы, наверное, туда попадем.
По дорогам вен, по дорожкам пыли,
Ведь мы так любили, ведь мы так любили!
Мы были с тобой все время вместе,
Как Сид и Нэнси,
Сид и Нэнси...
И низачто бы не дожили до пенсии,
Как Сид и Нэнси,
Сид и...Нэнси.