Я думаю, что в отличие от Федора Достоевского, и, в особенности, от Антона Чехова, Лев Толстой не имел представления о реальном человеке. Он находился во власти библейского учения о человеке. А между тем реальные люди - это в большинстве своем странные, полные противоречий организмы, которые не ставят себе никаких идеальных целей и столь бестолковы, что идут даже против правил уличного движения, и гибнут как мухи. И всегда так бывает, когда ты, допустим, идешь расстроенный чем-то полутемным переулком и вдруг в каком-то окне слышишь звонкие радостные голоса, видишь, как мелькают за шторами руки, доносятся до твоего слуха звуки музыки, и тебе кажется, что именно там, за этими окнами, происходит что-то самое важное, таинственное и прекрасное, что именно туда бы ты хотел ужасно попасть, и щемит твое сердце, тянет туда. Но вот, положим, ты оказываешься там, видишь самые обыкновенные картины: Иван Иваныч уже пьян и норовит лицом упасть в тарелку с винегретом, диски на проигрыватель ставит маленькая девочка в джинсах, а некрасивые, угрюмые женщины лузгают семечки и злобно судачат о соседях.



Юрий КУВАЛДИН