Не знаю, может быть, я не прав, но мне кажется, что в моей зимней стране ездоки в автомобилях с открытым верхом выглядят глупо. Сегодня 1 сентября, на Зоологической улице пахнет навозом (это одна из немногих улиц Москвы, где тебя может сбить лошадь). Я специально смотрел себе под ноги (почти нет ещё опавших листьев) и на своей знаемой наизусть ежедневной дистанции насчитал три медных монетки, которые не стал поднимать, несмотря на то что они лежали орлом.

На трасссе Ялта - Симферополь висят рекламные растяжки: "Отопление - без газа!"

Алупка. Холодный переулок. Август 2009

Неблагодарный как все поэты Пушкин, вызволенный по протекции графского круга из Северо-Кавказской, кажется, ссылки, ухлёстывал за женой Воронцова, на что сам граф не отвечал никакими мерами. Но поэт на то и поэт: в неблагодарности он неутомим. Пушкин посвятил Воронцову эпиграмму. В крымских путеводителях на страничке про Воронцовский парк так и говорится: мол, есть всем известная эпиграмма, которую мы здесь привести не можем.

Алупка. Улица Нагорная. Август 2009

Нет, это не паломничество, но примерно можно знать, что такое жить в мекке Сокровения (Сопротивления? тогда чему? агрессии? ибо моя агрессия стала тяготить меня, она как исчадие Страха, серный дым адреналина, губящий все живое вокруг).  Вчера в гостях была чета Крамфусов, сегодня Семёныч заинтересовался заброшенным наделом земли всего за 350 тыс., в следующие выходные запланирована гостья от Х.

Пока Семёнычу показывал золотовский окоём, встретили председателя Славу Цоя. В такую грязищу он ходит во франтовой рубашке, пиджаке и тренировочных штанах. На мои камуфляжные он посматривал косо.

Семёнычу 72, он полковник, в сущности о нём ничего не известно в моей семье.

Цою и Петровичу дал понять, что нацелен расширять владения за счёт смежных земельных наделов. Как и каким образом - сам не знаю. У меня даже паспорт для взятия кредита недействителен (дякую, украинские пограничники).

Следующие выходные будут последними перед Крымом. В связи с этим мне показалось, что золотовская местность в этот раз встретила меня немило. Луга перестали пахнуть, а точнее, стали пахнуть удушливо, застрекотали кузнечики - каким-то сытым стрёкотом, заметно увеличились в размерах ящерицы и жабы, появились сумеречные летучие мыши (когда я укреплял на окне столбец покрашенного свежей краской наличника, одна из них, словно ослепшая от закатного солнца, врезалась мне в руку). Или это моя обычная предгрозовая тревожность? но она не снялась грозой, которая случилась сухая и прошла стороной, дождь пришёл обманным путём - ночью, и я проснулся, когда он уже зачастил так, что стало понятно: воскресенье потеряно: не оттого, что от тяжести капель наклонились георгины и подсолнухи и даже помидоры, а оттого, что наступил Ильин день.

И если совсем скоро я почувствую, что Золотово мне шепчет: что же ты, постыдная сука, продал меня за курортную Алупку? - тогда я отвернусь и тихо отвечу: просто она была первая.

Как подсказывает мой жизненный опыт, уважаемые блогеры, те из вас, кто уже снял с антресолей саквояж, - люди по-настоящему крутые, потому что имеют честь предвосхищать отдых в бархатное время. Я в свою очередь допредвосхищался  до того, что не в силах писать изящно, если вы заметили: виновата отчасти мутота мегаполисной действительности, отчасти стезя говножизни, на которую я бодро встал и с которой сойду в ближайшую осень. 

Читаю ли отчёт Скандинава в его дневнике ("веселее наркотиков и алкоголя - природа"), отыскиваю ли затерявшуюся реплику М. на каком-то своём онлайновом ресурсе ("уезжаю в свою Турцию") - элитность мест значения не имеет.

Заявление: я уехал (уезжаю) отдыхать всегда немного звучит так: пошли все на хуй.

На самом деле я горячий поклонник межсезонья. Более того - дикого отдыха, но межсезонье меня тоже устраивает, потому что среди людей настоящего - метафизического дикаря я  встречал только в романе Иличевского "Ай-Петри", а книжный персонаж разве компанию мне составил бы?..

В межсезонье особенно хорошо за границей. Пустынные пляжи, огненно-холодное море. Незадёрганный персонал отелей. Подружка плачется наперсницам: где бы добыть для него антивиагры (а в ресторане: "налегай на сельдерей, мужчинам это полезно")? И словно бы свершившаяся мечта поэта: нет детей.

Дети ведь антипоэтичны, хитрожопы и сластолюбивы. Я вместе с тем нахожусь в вечном недоумении от того, что они происходят от секса. По-моему, дети и секс - понятия несовместные.

Куда я еду через 2 1/2 нед.? В комнату с белым потолком, с видом на Ай-Петри.

2 1/2 нед. и 2 1/2 ден. - не одно ли и то же?

Спрашивают: будет Кондопога или нет? большая или маленькая? Белокаменная превращена в расовый кисель, а власти вроде случайно разворошили этот муравейник Черкизон, какие тут вопросы. Ваше слово, товарищ бита.

Намедни я дважды проиграл Цхеидзе, но всё оттого, что начальник отдела почернела лицом, увидев меня за доской в рабочее время. Однако здесь требуется продумать ход конём, а именно возможность судебного кипеша по поводу её юридически небезупречных штрафных санкций и устроенного ею тайного голосования, в результате которого уволили Л. По крайней мере, соответствующих локальных актов-то нет. Требуется подумать.

В следующие дни я выиграл у двоих основных оппонентов Цхеидзе, в том числе у ответственного секретаря.

Ездил в Золотово, забыв ключи от бункера, пришлось лезть через слепое оконце (никак не узнаю, почему их называют слепыми). Мостил дорожку и вырезал овальный стол для брекфастов. Сверился по компасу и убедился, что дом стоит к востоку углом, то есть фасадом к юго-востоку. Идею сверки подсказали распустившиеся подсолнухи. Очень богатый урожай смородины и принялись все розы.

Снилось два сна - в одном из них мой школьный приятель Тимур, во втором я нашёл нефть неподалёку от МКАД. Х. говорит: просто ты много думаешь о золоте.

Тля колонизировала не только одну из золотовских роз, но и московский цветок Седянко от Марии. В обоих случаях я опрыскал цветы мыльным раствором - эффект был немедленный. Думается, что нераспустившийся из-за колонизации белый бутон Седянко - следствие негативного отношения ко мне Марии, но подождём других завязей.

Потому что мало, наверное, осталось людей, кого я не обидел в этой жизни - с одной стороны. С другой - что поделаешь: часто моя воля к абсолютному абстрагированию превосходит всякую деликатность.

В., двоюродный брат из Тульской области, назвал попугая моим именем.

Когда на экране монитора - черный квадрат Малевича, когда в летнюю пору бываешь счастлив, словно провёл необузданную ночь любви - хочется высказаться, а высказаться невозможно, - случается невероятное: по приходу с работы заваливаешься на диван с книгой, в которой указывается, что многозвездие - к ягодному лету.

А единственным хорошим фильмом, с которым мне повезло в последнее время, был вновь скандинавский - с непритязательным названием "Кухонные байки".

Возле летней кухни, напоминающей мне купейный вагон (оконным рядом?), под черёмухой стоит настоящий Мойдодыр, а в хорошую погоду можно разглядеть деревню Кудрино на холме и даже дом ЖЕНЩИНЫ, С КОТОРОЙ НЕЛЬЗЯ. Дикий виноград дарит аллюзии с Крымом. В этой купейной кухне вчера в ночь хорошо смотрелся плохой бой Кличко с Чагаевым. Постигается, что глухая защита - неэффективный способ изматывания длиннорукого.

Достаточно сделать небольшую паузу в написании слов, и уже снимается проблема пресловутости. И эфир пестрит разнообразием, и легко переносится абракадабра дня: та написала, этот сказал, сам где-то ляпнул, пришли-погостили и расшаркались. Всё новое в нашем агрессивном эфире вмиг окисляется, и ничего не поделать с этим: словесность рудна.

Лето наступает тогда, когда в воздухе в зной начинает пахнуть лугом, а птицы не поют уже ночь напролёт или поют устало, потому что на свет произвелось потомство, а его надо кормить будничными червяками. Лишь кукушка по ночам кукует всё так же методично и скучно. А под коньком моей крыши трясогузка свила гнездо и ныряет в него с добычей, предварительно оглядев округу. Я приезжаю в столицу и ловлю себя на том, что могу в сердцах и почти ругательно своих коллег по работе назвать "городскими".

Сегодня приснилось, что умерла А., оставив мне по завещанию всё, что у неё было - чемодан с текстами. Я даже пытался плакать. Как будто у неё была болезнь, и смерть её ожидалась, а наступив, прояснила, что для меня была А., которая, в сущности, есть для меня нелепость, но нелепость какая-то то ли важная, то ли нет, никак не разберу. Когда я думаю, что человек для меня важен, я присваиваю ему категорию нравственную, а А., пожалуй, безнравственна, но при этом и порочной её не назовёшь. Ведь бывает, что встречаешь человека непотопляемого и эту непотопляемость относишь к его чистоте, но чаще оказывается, что ему просто свойственно плыть по течению и только таким образом худо-бедно держаться на поверхности. 

А. вновь уезжает, что снимает ещё на некоторое время эти нетяжкие вопросы. Впрочем, в этом сне А. как бы являлась ещё и квинтэссенцией всех моих прежних связей, и она лежала на моём плече (здесь требуется пояснение: после свершившегося во сне факта её смерти я вспоминал наше прошлое, которого в жизни у меня с нею не было - например, я не спал с ней), и я что-то ей долго рассказывал - зрелому мужчине есть что рассказать о своей жизни.

Вообще же надо вернуться к такому стилю ведения записей, в котором не присутствовали бы опасения в опрометчивости. Опрометчивость - лучший враг пресловутости. И пусть на рудном словесном материале глючит компас: есть такой надёжный навигатор, как воля к ориентированию.

Ко мне стойко вернулась детская привычка читать наоборот наружные вывески. Суеверие, конечно, но найденный палиндром - такой же счастливый знак, как монетка орлом или цветок сирени о пяти лепестках. Палиндромов мало встречается - они все наперечёт, и приходится ждать годами, чтоб найти свой, сокровенный. Сегодня на Ярославской дороге из названия Радонеж таким образом у меня сложилось: Женодар. На эту Троицу застал несколько свадеб в этом селе. Пол храма был устелен травами, хоругви украшены берёзками. И жених гарцевал на коне среди лимузинов.