Должен сказать, что Новый год я встретил в своей усадьбе, а последующие несколько дней провёл на колдрексе, мезиме и смекте. Между тем было путешествие в Псков - город десантников, с посещением пушкинских мест: Петровское, Михайловское, Тригорское (также были Изборск и Печоры). Несмотря на то что в поездку я отправился истощённым физически, на одной только железной воле и перечисленных медикаментах, в пушкиногорских поместьях мне дышалось легко и свободно. Я чувствовал, что места эти родственны есенинским в селе Константиново. Я чувствовал, что братски подобен Пушкину, больше скажу: что я то же, что и Пушкин, особенно в тех эпизодах, когда он пробирается сквозь тёмный северный лес в Тригорское к Анне Петровне, или когда пробивает кулаком лёд в бочке с водой для утреннего умывания, или когда удирает от незваных гостей через заднее крыльцо, только заслышав их колокольчик. Вне всякого сомнения, Пушкин - это я.

С 4:20, кто торопится

У меня взошла горчица. Не знаю, правильно ли я поступил, посадив её под зиму, но продавец в цветочном магазине сказал, что ноябрь будет тёплым. Горчица теперь в фазе двух листьев, и это при том, что обещают заморозки. Но я хотя бы попробовал! Мы, точнее, попробовали с горчицей.

Много дел за городом. Начисто забываю про телефон, и только когда возвращаться, то есть в воскресенье, смотрю вызовы. Вызовов обыкновенно нет. Только если позвонит брат или отец. Или Кэт с работы - что-нибудь по служебным вопросам и т.д. Рассказывал я про инцидент со стритрейсером на Садовом? Нет? Ну и не надо вам знать. Просто тогда в машине со мной сидела как раз Кэт. Но теперь она продвинутая, поступила в литинститут, я тайно горжусь ею и, впрочем, уже езжу осторожнее и уж по крайней мере тише. Ибо штрафы присылают и т.д.

Я вообще стал тише. Многие с этого начинают, то есть стартуют тихушниками, а потом шумят, а я как бы наоборот. Мне кажется, ещё каких-то пару лет назад я очень много шумел. И привлекал к себе внимания. Теперь не привлекаю. Я просто делаю своё дело или несколько дел - может, какое-то из них и выгорит. А не выгорит - и хер с ним. Карьера не выгорит (потому что я непритязателен и уступчив) - хорошо. Не выгорит успех в словотворчестве (я ленив, хотя и чертовски талантлив) - любо: творчество вызывает неврастению. Попытки достичь благоденствия в этой стране не увенчаются успехом? Начну всё сызнова в той самой глухой провинции.

Сегодня, например, соорудил будку для дров, потому что к буржуйке в летней постройке прибавилась печь-камин в основном доме. То есть теперь две печи в двух постройках. Дрова нужны, нужна дровница.

Вот так спасаешься от столицы: токмо ради кантовского мига, озарения - есть звёзды на чёрном небе. И ты ничто, и всё твоё - напрасно. 

Не до грибов. Много дел. Выкапывать клубни, делать тёплые грядки и, конечно же, мешать раствор, пока плюс. Щели затыкать стекловатой. Визжать пилой. И т.д.

Загород хорошо проветривает мозги. Отлично держит в антисоциальном тонусе, то есть склоняет к  ироническому отношению ко всяческим фейсбукам.

Но возвращаешься - новости всё-таки надо посмотреть. Не про съезд ЕР, а подлинные. Вот какой-то чувак, в Яндексе пишут, набирает высоту, чтобы из стратосферы совершить беспрецедентный прыжок. В Махачкале демонстрация против антикавказских настроений в российских СМИ. На улице Дурова, где у нас мечеть, бородатые нелегалы избили полицейских (белоленточникам, наверное, интересно, что будет с  нелегалами). Не успеваешь всё это и традиционные несколько роликов на ночь на РУ.ЧП отсмотреть - а в Яндексе чувак уже прыгнул из стратосферы!

Кто владеет информацией - владеет миром. Кто ею не владеет - принадлежит самому себе.

На дачу свозят стариков и детей. У тех и других похожий жизненный тонус: они всё знают и не знают ничего. В этом смысле дача не столько консервативная, сколько буддистская резервация.

Когда, обливаясь потом, чинишь ворота в знойный полдень, вдруг слышишь монолог бабушки, чья жизнь пронеслась, но зато теперь понятна, а по грунтовой дороге проезжает не осознающий своей жизни (или слишком её осознающий) мальчик на трёхколёсном велосипеде с пищалкой... Задаром достаются приметы, что времени нет. Вчера сварил себе макароны - с печенью трески получились почти по-флотски, мне опять 19.

Моё новое увлечение - разведение летнего кипариса и фотосъёмка ночных цветов. Кипарис разводится самопосевом, а снимаю я старым дедовским способом - мыльницей со вспышкой.

Утром перед выездом в Посад смотрю у себя в саду  - на земле валяется скомканная бумажонка. А это распустилась белая...

Не говоря о том, что распустились розы. У розовых благоухание сильнее, 

чем у красных.

Люблю Посад. Если бы мне предложили прожить жизнь ещё раз, я прожил бы её в этом городе, где девушки, как цветы, отвечают взглядом на взгляд. Поселился бы в квартирке на улице Железнодорожной, в доме, перед которым торгуют квасом из жёлтой бочки. Это была бы счастливая непритязательная жизнь. Впрочем, высшей степени непритязательности я достиг уже в этой жизни, осталось заглушить лишь слабую неугомонность.

Однажды утром вышел в сад, смотрю - распустился мак. Фотография не передаёт, что он большой, но он величиной с мой кулак. 

Не знаю, что символизирует этот цветок. Может быть, сердце - а сердце у человека тоже величиной с его кулак. Может быть, конкретно мой мак символизирует лояльность земли, которая отошла мне в результате Золотой сделки. Может, даже больше, чем лояльность: мак распустился, чтобы быть мне другом. Сразу после подписания купчей я самозабвенно ушёл в работу по возделке присоединённой территории и очень слабо чувствовал, что одинок. Только вечерами перед костром. 

Но теперь вечером я прихожу к нему - после заката он складывается в треуголку. Вот его дневное открыточное изображение.

Мак лаконичен, чувственен и элегантен и растёт на лугу на южной стороне золотовской резиденции. Неподалёку от него я посадил сосну и ель. Хорошо, что новая соседка Алла Сергеевна, к которой я подошёл познакомиться, указала на него, а то я бы его скосил на лугу. Всего же я посадил семь елей, но об этом в следующем номере моего журнала.

И некоторые в фазе третьего листа.

Бархатцы тонколистные "Золотой самоцвет", сакура крупноцветковая (петуния, хе-хе), бархатцы отклонённые немахровые "Джолли Джестер" и прямостоячие "Аляска", статица (кермек, лимониум) суприм голубая (сухоцвет), астра помпонная светло-голубая, томат "Снежный барс", огурец "Родничок" и "Московский пижон".  

Уже несколько дней в небе мгла и хмарь. Льёт и льёт, сечёт брызгами и стылым ветром по окнам. 

И это при том, что появились ножки. Забытые с зимы ножки обыкновенные, отечественные, телесного цвета. Пушкинские.

Эти ножки принуждают занимать правый ряд, чтобы в случае счастливого форсмажора оперативно вырулить к голосующим на обочине.

Они также стимулируют занимать первое место перед зеброй на светофоре с красным светом.

Льёт и льёт, а ведь в эту весну я жду результатов от принятых антипаводковых мер.

Как только мне станет ясно, что бункер защищён, к лету я переоборудую его в столовую, бойлерную и кабинет.

Сохранённая и подчёркнутая фактура кирпичных стен, потолок с рисованным виноградом и проч.

Во многом всё так же, как в моём любимом грузинском кабаке на Верхней Радищевской.

Уже руки немеют от перфоратора, а буржуйка топится снятой вагонкой. Лета у меня ждут, в частности, 44 куста помидоров.

В двадцать пятый день марта в Золотово лютовал мороз, а дорогу так замело, что впервые с прошлой зимы я не смог подъехать прямо к дому. Я даже не заметил нужного поворота - не узнал его, так засыпало. На свежем снегу я заметил следы у своей усадьбы - собачьи и какая-то маленькая женская стопа. Зимой у нас можно спокойно перешагнуть через забор стандартной высоты. Я не успокоился, пока казначей Л., к которой я в ходе расследования подъехал в Хотьково, не сказала мне, что зимой нашу епархию охраняют сторожа, семейная пара. Я ничего не знал о них! (...)

Действительно, через неделю по протоптанной тропинке ко мне зашла сторож - интеллигентная, но с золотыми зубами женщина. В этот момент я в совершенном восторге собирал купленную в Москве лестницу, чтобы забраться на конёк крыши и закрепить на нём старую деревянную. Мы поговорили о погоде и о том, что скоро понаедут дачники. Я не стал смущать её вопросом, проникала ли она ко мне во двор во время моего отсутствия, но когда она ушла, сравнил её следы со следами инкогнито: они совпали.

Революция в опасности. Главная на сегодняшний день её угроза - начинающийся аграрный сезон. На фоне охватившего страну протестного движения, на фоне информационных побед повстанцев, беспрецедентных успехов в давлении на оппортунистов мы теряем физически крепких бойцов, способных противостоять армии обученных и материально стимулируемых нашистов, ромоловцев, мгеровцев, едросов и агрессивных представителей диаспор. И это тогда, когда мы уступаем в силовых мерах при подаче заявок на выступления, когда мы более всего нуждаемся в формировании штурмовых отрядов и штабов немедленного реагирования на номенклатурные провокации. 

Не буду лукавить: и в моей повестке дня - стратификация томатов и ожидание всходов крупноцветковой махровой петунии "Сакура". Но несмотря на исповедуемую мной вольтерьянскую философию, несмотря на то что для меня цветы превыше всего, я продолжаю верить в необратимый ход революции и каждую ночь засыпаю счастливым.

Нажмите, чтобы просмотреть революционный ролик

Постойте, одно из доверенных лиц Полковника, бранчливый тролль Эдуард Багиров, - писатель?

Кто и зачем укореняет это в нашем сознании?

Давайте зададимся этим и другими вопросами. 

Естественно, в список, который ЖЖ-сообщество ничтоже сумняшеся окрестило "списком позора", должны были войти профессионально пишущие люди, но почему Багиров оказался в нём?

Это месседж администрации или форс-мажор?

Да, мы в последнее время увидели такой набор форс-мажоров от имиджмейкеров Полковника, что в сумме они складываются в один отчётливый месседж - что-то там творится не то. 

Фатальное непопадание в современный тренд.

Какой формат олицетворяет собой Багиров? В сущности, он занял освободившуюся нишу "журналиста" Отара Кушинашвили, про которого, возможно, уже все забыли. Есть такой феномен этнической взбалмошности в российском медиапространстве (есть, правда, и противопоставленный ему феномен этнического благородства, его характерный носитель - Акунин, автор совершенно убийственного высказывания: "Я предпочёл бы, чтобы режим рухнул не слишком быстро"). 

И вот этот режим, выезжая на злом неполитесном языке нацмена и тролля Багирова, какбэ рискует не оправдать ожидания Акунина.