Слушал "Смерть и просветление" Рихарда Штрауса, симфоническую поэму в Большом зале консерватории. Сидел под потолком, как в студенческие годы - не хватило кэша на партер.

У амфитеатра однако есть преимущества: на маржу берёшь шампанское в буфете. Быстрее достигаешь гардероба, потому что билет за 300 рэ не обязывает усердно хлопать. Ну и вообще гораздо приятнее смотреть сверху на истеблишмент.

И сколько на свете не живи, а галёрка, чёрт её дери, - состояние души. Только галёрка производит впечатление багажного отделения: можно увидеть слушательниц с виолончелями - не между коленей, правда, а в футлярах сбоку. 

Семь окон слева, семь справа под потолком маскируют асимметрию Большого зала. Семь левых композиторов, семь правых, а над авансценой Н.Г. Рубинштейн. И всё такое родное.

О чём думал? Нет, когда я слушаю монолог виолончели, не до дам. 

Что музыка - искусство, выросшее из ремесла, если не брать исполнительское мастерство, которое ремеслом и осталось.

Что отсутствие великих женщин-композиторов объясняется тем, что в музыке важны нежность и нажим.

А без нажима она - звукоподражание. Как студень из свиных копыт: переливающийся, остро-ароматный, но не блюдо, полуфабрикат.

Далее. Что музыка до паровозов была лишена перкуссии. 

Перкуссия расцвела пышным цветом в индустриальную эпоху, но изгваздала мелодическую основу музыки.

Поэтому сложные эклектические и - держитесь! - синкретические композиции ХХ века не ложатся на душу, не вертятся в мозгу.

Что классика цитирует улицу ("Бублики, купите бублики!" - Концерт №2 Шостаковича), а улица (метротурникеты) - классику (э-э, напомните: Полонез Огинского?).

Что крест Шостаковича - звание героя Соцтруда. 

Что музыка сбилась с первобытного ритма и теперь подыгрывает стуку машинерии.

Что та, которая рядом, следит за там-тамами, а я за тарелками. С галёрки больше ничего не видно.

Думал также о ситуации в стране.

Что слили компромат на известного деятеля с целью зажелтить "оранжевое" движение.

Нищеброды услужливо разнесли по блогам.

В то время как исторический час собирания камней (не тех, что собирают в Гудермесе), конечно, пробил.

Необходимо долговременное коалиционное соглашение. 

Ретрансляторы критики внутри оппозиции - и со стороны левых, и со стороны правых - должны быть взяты на карандаш.

Легче свернуть голову либеральным фиглярам, чем мультикультуралистам.

Легче качнуться немного влево, чтобы потом конкретно вправо.

Между прочим, Иосиф Бродский это провозгласил.