В минувшую субботу загерметизировал бункер.

То есть в пятницу проехал на четвёртой скорости по грейдерной дороге, чуть ни с гиканьем и свистом, потом въехал в наш посёлок, но рано обрадовался: остановился метрах в двадцати пяти от дома. Высунулся Мишка и сказал, что скидывались с соседом и вызывали бульдозер: замело дорогу. Я проигнорировал намёк, потому что мне пришлось откапывать эти 25 метров. Промочил ноги, и стал напоминать о себе отит, с которым проходил всю зиму. Плюс остервенелый ветер и какое-то тесное в рукавах оказалось - для работы с лопатой - пижонское пальто.

Мишка не поленился подойти, чтобы попиздеть, а я этого так не люблю. Понятно, что в посёлке больше не с кем - только внизу живёт молдаванин, шабашник, а Мишке надо. Между прочим, обещал он мне двухтарифный счётчик, однако что-то сорвалось - другого, чую, взял в пайщики. Надо искать самому эти счётчики и тарировать в Сергиевом Посаде.

Кое-как расчистил и поднялся в горку. Берёза после того ледяного дождя наконец выпрямилась. Это была вторая её зима, и я за неё почти не волнуюсь.

Мне очень много нужно быть одному.

Дом не открывался. Что такое? Сходил, открыл летнюю кухню, взял топор и ебанул по железной двери: открылась. А между тем ещё набрал снега в сапоги, и зуб разболелся.

Бросил брикеты в буржуйку на летней кухне (топлю брикетами - горят без золы, но и без угарного газа - можно топить чуть ли не с закрытой заслонкой). Ночевать решил в доме - там конвекторы и, конечно, в первую ночь шибко не прогреешь, но всё-таки в доме я чувствую себя спокойнее, словно в материнской утробе.

Без бабы спать плохо, но если вымотался за день, то вполне себе ничего. Можно и книжку почитать.

Да, перед сном посмотрел КВН с чеченской командой. В том смешном месте, где чечен с превеликой осторожностью вынес на сцену шашлык из свинины, мне стало физически плохо.

Мне иногда кажется, что я к концу дня теряю сахар. Потому что жру еду на работе, которую приносят из как бы ресторана. Еда как еда, но через пару часов сушняк и голод. К московскому дому подхожу в полуобморочном состоянии. Выпью сладкого чаю и вроде нормально. Аль Пачино становилось так же плохо в каком-то фильме - у него по сюжету был диабет - и он просил чего-нибудь сладкого. Может, у меня диабет? Или потому, что много курю? Или меня от чеченцев мутит? Хуй знает.

Всё-таки ещё эта весна, колени сотрудницы. На одной из работ. На другой - серые глаза бухгалтерши. Невыносимые, невменяемые  глаза бухгалтерши. Её ненасытная округлость и рост, просящийся мне под плечо. Но я давно уже завёл банковскую карту, и не склоняется уже она над маленьким сейфом, оголив татуированную поясницу, чтобы достать мне мой гонорар, не протягивает, зардевшись, бумагу для подписи.

Врач составил обычный перечень. Я по-прежнему волнуюсь за врача (он поднимается ко мне всё с большей, год от года, одышкой) и отрабатываю его лобби. Пью таблетки. Таблетки меня не берут - я и так спокойный.

Я давно заметил: когда всё вокруг становится буйным, я становлюсь спокойным и аполлонически-светлым.

Утром ожидаемого солнца не было. Погода разгулялась только к обеду. Снял утеплитель с ивы. Почистил дорожки и отмостку дома. Позавтракал муравейником. Торт я имею в виду.

Да, к обеду уже можно было скинуть телогрейку. Пролетел в тихом небе аэроплан. Где-то под сугробом журчал спрятавшийся ручей. Никого в посёлке. Только Мишка топит баню. И дорога заканчивается - напротив моего дома. Хорошо.

Расчистил всё перед бункером. Из бункера вынес и покидал в багажник летнюю резину. А из багажника перенёс в бункер циркулярку. Отец подарил - выбор был между ней и перфоратором. И наконец закрыл массивные двери бункера и запенил их монтажной пеной. На пару месяцев.

Потом мыл машину, счищал снег с крыши.

Если мне удастся спасти бункер от паводковой воды, то этим летом приступлю к оборудованию кабинета и мастерской.

Циркулярка, тиски, электролобзик у меня уже есть. Постелю деревянный пол, в амбразуры вставлю пластиковые окна, поставлю печь.

Бункер спасёт меня от шума и информационных потоков. Я отремонтирую старый проигрыватель и начну слушать виниловые пластинки. На кожаном диване, который отпишу себе из какого-нибудь офиса, - читать бумажные книги. Просматривать на видео те кассеты с фильмами, которые ещё не посыпались. В бункере будет прохладно летом и тепло зимой. В бункере будет хорошо мечтаться о путешествиях по всему миру.

Но прежде я зайду к стоматологу.