Сегодня цепь наваждений. Началось утренним сном, а продолжилось несколькими курьёзами в сети - курьёзами, подтверждающими тесноту этого мира. Эта полная воздуха непогода, кокетливо называемая "штормом", производит во мне два противотечения: первое меня несёт, второе сносит.

Что такое городской шторм? Это когда беспокоишься, чтобы с балкона не выпал лёгкий пластиковый горшок с цветком, всего-то.

А в утреннем сне всё было как положено: первая любовь, пропасть и собаки.

Однако ветер усиливается, и я по нескольку раз вскакиваю со стула, чтобы прикрыть двери гостиной: эти распашные двери никогда не запирались изнутри, и мои гости, следуя моей рекомендации, придвигали к ним стул, на котором я сижу, чтобы кот не проник в их постель.

Сон был реалистичным. М. зевнула, как она обычно и делала, когда я пускался в длинные мучительные размышления. Зевнула, виновато улыбнулась и извинилась. И я проснулся.

Потом не стал завтракать (я разучился завтракать дома), а прямиком поехал в центр обедать с Х. Мы встретились, как обычно, у фонтана с Адамом и Евой. Я говорил Х., что Адам сидит, неприятно расставив ноги. Х. говорила, что это правильно, он сидит так, как сидел бы естественный человек. Потом я говорил, что у Евы профиль, по которому можно судить, что автором скульптурной группы является Церетели. Мне нужно было заполнить время, потому что я доедал мороженое "Чёрное золото" за 54 рубля. Она говорила, что не хочет больше слушать о фашизме.

В заведении мы поднимались по чугунной лестнице на третий этаж, в пустой зал для курящих, где мы обычно сидим, и я, как всегда, на верхней площадке подумал: а что если сбросить поднос вниз, на очередь в кассу? особенно хорош был бы полёт плошки со свекольником: плошка довольно увесистая, не то что пластиковый горшок с цветком, а свекольник такой яркий.

А утро следующего дня - это постураганные ветки на асфальте и некоторое колебание: какой музыкой наполнить дом. Может быть, потому, что неистовой ночью снилась безмятежная Алания, ставишь Вивальди: очень подходящим оказывается тонкое, чувственное и грозное одновременно. И текст, написанный вчера, в котором отыскиваешь слово "сегодня", сливается с текстом, написанным сегодня.

Если скрипка, вампирический инструмент, воспринимается без энергетического урона, настораживаешься. Потому что редки те дни, когда просыпаешься донором.