В новом номере "Панорамы TV Петербург" вышло мое интервью с Настей. Кстати вчера на съемочной площадке "Плаценты" отдала Насте экземплярчик, чему она очень обрадовалась. На самом деле не только оно :) Еще интервью с Ольгой Шелест и репортаж по съемкам сериала "Гаишники", но об этом позже.. А пока привожу целехонький текст интервью (вернее, целехонький, как я его писала, болтали-то мы еще о большем). В Панораме, понятное дело, его сократили. А вы имеете возможность прочитать много больше, чем читатели печатной прессы :)
На съемочной площадке сериала «Одна ночь любви» Анастасия – молодая, но уже опытная актриса, – пытается импровизировать. Одни и те же чувства в порядком надоевших зрителю декорациях – перебор, считает она. К тому же сегодня снимается сцена расставания с ее мужем, графом Орловым. Но режиссер не согласен.
- Сегодня сложный день?
- Бывают и посложнее. Однажды пришлось сниматься в большом количестве серьезных сцен. А иногда приходишь чуть ли не одну проходку сыграть. Все познается в сравнении. Я вообще в первый раз в таком длительном проекте работаю. И очень сложно, так сказать, распределить себя. Потому что, казалось бы, ты все уже сыграл в первых десяти сериях. Там уже такие страсти были, что дальше некуда. Но на деле дальше в сценарии прописывается примерно тоже самое. И сложно искать в себе какие-то новые пласты для использования вариаций тех же чувств. Собственно, именно подобные проекты раскрывают профессионализм актера.
- То есть на ваш взгляд играть в полнометражном кино легче?
- В полтора часа вложено гораздо больше событий, чем здесь в месяц работы. В кино за счет монтажа разных планов, костюмов, за счет смен времен года, смен мест – допустим, сегодня ты в России, а завтра уже в Малайзии, легче прячутся довольно-таки средние способности актеров. Как в театре – за декорации, эффекты, шум и музыку. В кино таких возможностей гораздо больше. Единственное, конечно, когда крупный план и глаза – тут уж камеру не обмануть. Не скажу, что в кино играть легче, это просто другой вид искусства. А сериалы – телевизионное искусство. Считаю, что непрофессионалам здесь не место!
- Какие наиболее сложные моменты своей работы в этом проекте можете назвать?
- Очень тяжело играть в таких платьях, корсетах. Мало того, что устает спина, это влияет и на манеру игры. Ты не можешь сесть так, что бы позволили брюки, взмахнуть руками так. Ты очень скован. И свои эмоции должен выражать как-то иначе, не жестикуляцией. К тому же все-таки XIX век играем.
- Как относитесь к своей героине?
- Я ее очень хорошо понимаю. Например, считаю, что в измене виноваты оба. Муж ей кстати тоже с цыганкой изменяет! Так что работа над моим персонажем – благодатный материал для меня. Она – одна из самых глубоких героинь, умная женщина. Парадокс заключается в том, что она, наиболее правильная, влюбляется в священника. И бросается в омут. То есть это и лишение наследства, и отлучение от общества… Но она позволяет себе любить, а это искусство не всем дано!
- Многие зрители считают, что в сериалах, как и в рекламе, актеры размениваются, что это недостойно настоящего профессионала…
- В рекламе тоже сниматься не просто. Ты должен органично изобразить что-то всего за каких-то 15 секунд.
- Кстати у вас есть богатый опыт съемок в рекламе. Расскажите об этой стороне вашей жизни!
- В рекламе я не снимаюсь уже года четыре. И о том периоде моей жизни мало кому известно. В общем-то я это не скрываю, но и не очень-то выставляю напоказ. Поскольку не считаю рекламные ролики со своим участием творческими достижениями. Это было скорее средство к существованию. И еще – почему я много снималась в рекламе? Потому что была неузнаваема. Если ты узнаваем в рекламе одного продукта, тебя обычно не зовут на рекламу другого. Это вопрос имиджа. Но я во всех роликах была очень разная – порой бывало, покажут меня в одном блоке, состоящем из пяти реклам, дважды – и зритель меня не узнает.
- Сегодня на рекламу чего вы бы никто не согласились?
- Скажу для начала, чего бы я больше хотела. Сейчас я не отказалась бы от имиджевой, эстетической рекламы. Парфюмерия, косметика, украшения – часы, бижутерия, драгоценности. Чего бы я не хотела – все эти бытовые истории. Но жизнь складывается по-разному. Рожу я троих детей, не будут меня приглашать в кино, и пойду я что угодно рекламировать. Нельзя сразу судить кого-то за что-то, не разобравшись.
- Настя, вы несколько раз были мисс Краснодара, работали в Краснодаре ведущей на местном СТС, учились в музыкальном училище. Как оказались в Москве?
- В Краснодаре делала авторские программы, читала спортивные новости. Мне тогда было 15 лет. Помимо этого я выиграла на местном ТВЦ конкурс и получила, вместе с еще двумя ребятами эксклюзивное право брать у артистов, приезжающих в Краснодар, интервью. Помню, как интервьюировала Андрея Губина и группу «Агата Кристи». Но работала так всего лишь год. Вокалом же и музыкой занималась с детства. Ходила в детский центр творчества, в Дом пионеров. У нас был ансамбль, с которым мы ездили на разные конкурсы, в том числе и в «Орленок». Вообще любовь к музыке мне привил папа – он был очень талантливым гитаристом, но семью нужно было содержать, и он сделал выбор не в пользу творчества. Так что в музыкальное училище я попала не просто так. Но вначале я поступила в училище в Краснодаре, а потом бросила и поехала в Москву.
- Каким же образом вдруг решили стать актрисой?
- Я пришла однажды на пробы в мюзикл «Иствикские ведьмы». И там мне сказали, что я не могу исполнить главную роль. В ней есть драматические куски, а у меня нет профильного образования. Я сказала: «Хорошо, я исправлю это положение». И абсолютно случайно, из чувства протеста стала поступать в ГИТИС к Марку Анатольевичу Захарову. Поступление далось мне тяжело. Я поняла, что мои 22 года были пограничным возрастом. При мне не приняли талантливую девушку, которой было 23 года. Это мальчишек берут в любом возрасте. А про представительниц женского пола думают так – в 25 лет она, допустим, поступит. Около 30 закончит. А там уже семья, дети. Какая профессия? И зачем тогда вкладывать знания в человека, который не будет их использовать? Первый год у меня выдался непростым. Я училась на последнем курсе музыкального училища и на первом в ГИТИСе. И тем не менее училище окончила с красным дипломом, а первый курс ГИТИСа с отличием и повышенной стипендией. Обычно все «лишние» люди отсеиваются из института на первом курсе. Те, кто думает, что актерская профессия это только цветы, улыбки и овации, а не ползанье по полу – изображение кроликов, ломание гелевых ногтей, проведение в институте каждого дня с 8 утра до 11 вечера, забывание про любую личную жизнь. То есть некая армия. Кто-то ломается психологически, кому-то просто не подходит, кого-то отчисляют. Мне все это жутко понравилось. Я втянулась…
- И практически сразу стали сниматься!
- Я считаю, что артиста ноги кормят. Мало того, что еще в институте нужно много работать и раскрывать свои дарования, нужно еще иметь в себе некую предпринимательскую жилку. Уметь продавать свое актерское мастерство – оказываться в нужном месте и правильно себя преподносить. Поначалу я соглашалась на любые проекты, за любые деньги. Ходила на пробы, даже если знала, что меня не утвердят. Чувствуешь себя, конечно, дискомфортно, этакая лошадь на рынке. На тебя смотрят и говорят: «Ну давай, покажи, что ты умеешь!» Бывает, стушуешься и упустишь свой шанс. Но я ходила, ходила, и появился опыт. Примелькалась. На первый свой эпизод попала так. Ехала с подружкой-однокурсницей в метро, и мы горячо обсуждали какой-то спектакль. Она вышла, а ко мне обратился один мужичок, стоявший рядом: «А вы что – актриса?». «Я студентка, только учусь» - гордо ответила я. Он оказался ассистентом по актерам, предложил обменяться телефонами и позвал меня на эпизод.
- Как попали на первую картину к Карену Шахназарову?
- Помимо посещения проб я разослала и лично отнесла свои фотографии по агентствам, на Мосфильм, на студию имени Горького. Карену Георгиевичу на эпизод в начало фильма понадобилась эффектная женщина. И он не мог выбрать среди актрис такую красотку. Поскольку роль не сложная, он обратился в модельное агентство. И я приехала в компании многих девушек. А потом, когда он пообщался со мной, и я рассказала ему о себе, он решил попробовать меня на главную роль. Или вот вторая моя большая роль. Пришла однажды на какие-то пробы, там познакомилась с Валерой Николаевым. Его утвердили, меня нет. Но я ему понравилась, и он связался со мной через ассистента и передал: «Я знаю фильм, где ты будешь в самый раз. Хочешь?» Такое вот сарафанное радио часто срабатывает. И теперь уже не я звоню или ищу что-то сама, а звонят лично мне. И я уже могу себе позволить выбирать сценарии по душе.
- Что же вы еще выбрали на данный момент? Заняты еще в каких-то проектах?
- Новый проект в Петербурге – 16-серийный фильм «Плацента». Режиссер – Борис Горлов. Необыкновенный сценарий! И у меня там очень необычный образ. Даже родители не узнали. Наша профессия, в первую очередь, интересна безумным разнообразием. Сегодня я здесь в платьях XIX века, завтра я сажусь в поезд, и уже на следующий день на мне черный парик, ярко красная губная помада. Съемки начались недавно, продлятся еще месяца четыре. Нас ждет и командировка к Черному морю.
- Вы упомянули, что во время обучения в ГИТИСе совсем не остается времени на личную жизнь. Теперь-то уже наверняка наверстали. Чего только не пишут про вас с Алексеем Макаровым! Свадьба скоро?
- Свадьба… Это все так сложно. Мы с Лешей живем вместе уже больше года. У нас сейчас хорошие отношения. Мы вместе.
- Не так давно читала интервью с Алексеем. Он говорил, что свободен…
- Это, наверное, осенью было! Мы с ним тогда как раз поссорились (смеется – прим. авт.). У нас такое бывает – поругаемся и расстанемся. И тут у него берут интервью. Друзья уже привыкли. Но потом вышел журнал Hello, где он мне надевал на палец кольцо. И даже на обложку было вынесено, что мы помирились. Повторюсь, это все очень сложно, Леша – мужчина импульсивный, уже сложившаяся личность. А я только становлюсь на ноги. Но сейчас все в порядке. Правда, видимся мы редко. У него ледовый тур, у меня съемки… И все же я уверена, что на данном этапе такое общение нам только на пользу.
