Хмурый бард о друзьях поет,
Лютня плачет его навзрыд...
Путь разведчика - горький мед,
На тот свет этот путь лежит.

Из разведки мы шли домой,
Но в ущелье средь мрачных скал
Повстречались с лихой ордой
И последний наш час настал.

Продолжение

В колонках играет - Insanity
Настроение сейчас - Задумчивое...

Insanity

On the top of the hill
Here I am, waiting for a sign
I am perfectly still
And the evening is mine
Twilight is slowly falling on Earth

I see the monsters
Climbing up the hill
I fear those sinister things
I’m afraid they’re going to kill

Oh, this insanity
Becomes reality
I’ve lost my conscience
In my eternal dream
Trying to find emotions
I hear my final scream

I can hear the victims cry
The victims of your cruel world
But my eyes are still dry
I take out my sword
Twilight is slowly falling on Earth

Oh, my insanity
Becomes reality
I’ve lost my conscience
In my eternal dream
Trying to find emotions
I hear my final scream (с) Mortal Desire

Kumbaya, my Lord, Kumbaya,
Kumbaya, my Lord, Kumbaya,
Kumbaya, my Lord, Kumbaya, oh, Lord, Kumbaya.
Someone`s singing, Lord, Kumbaya,
someone`s singing, Lord, Kumbaja.
Someone`s singing, Lord, Kumbaya, oh Lord, Kumbaya.
Someone`s praying, Lord, Kumbaya,
Someone`s praying, Lord, Kumbaya.
Someone`s praying, Lord, Kumbaya, oh Lord, Kumbaya.
Someone`s crying, Lord, Kumbaya,
someone`s crying, Lord, Kumbaya.
Someone`s crying, Lord, Kumbaya, oh, Lord, Kumbaya.
Someone`s sleeping Lord, Kumbaya,
someone`s sleeping, Lord, Kumbaya.
Someone`s sleeping, Lord, Kumbaya, oh, Lord, Kumbaya.

И там на небе ты и я
Как говорят одна семья
Вперёд Христос мы за тобой
Наполним небо добротой

Нас мотает по свету, как пыль цветочную.
Нас боятся, как демонов, города восточные.
Мы идём в Катманду, мы не знаем времени,
Мы последние из цветочного племени.

В колонках играет - Все идет по плану...
Настроение сейчас - Я в шоке...

На 44-м году жизни скончался Егор Летов, лидер мегапопулярной некогда группы «Гражданская оборона».

В колонках играет - Мельница
Настроение сейчас - Мечтаю...

I'll be true onto my love,
If you'll be true to me.
(English folk song)


Я позабуду дом и друзей,
Полкоролевства отдам за коня,
И я буду верен любимой своей,
Если она не бросит меня.

Я безнадежно влюблен в паруса,
В скрип башмаков и запах дорог,
Вижу чужие во сне небеса,
Но иногда вижу твой порог.

Доли бродяжьей мне ли не знать -
Горный ручей да краюшка луны;
Может, в пути суждено мне пропасть,
Только твоей в том нету вины.

Песни мои станут петь у огня
В пыльных харчевнях дальней земли,
И прокричат по весне про меня
Дикие гуси - братья мои.

Я целовал паруса кораблей,
Полкоролевства отдал за коня,
И я был бы верен любимой своей,
Если б она не забыла меня.

В колонках играет - Флер - Формалин
Настроение сейчас - Грустное...

Формалин

Она не придет - её разорвали собаки
Арматурой забили скинхеды
Надломился предательский лёд

Её руки подготовлены не были к драке
И она не желала победы
Я теперь буду вместо неё

Она плавает в формалине
Несовершенство линий
Движется постепенно
У меня её лицо её имя
Свитер такой же синий
Никто не заметил подмены

Она не придет - руки были в змеиной норе
Голова в осином гнезде
А спина в муравьиной куче

Буду я - я из более прочного теста
Я достойна занять это место
Я много делаю лучше

Она плавает в формалине
Двигаясь постепенно
В мутно-белом тумане
У меня её лицо её имя
Никто не заметил подмены
Ключи проверяю в кармане

Я наверное что-то не то играю
Я не знаю кто эти люди
Улыбаюсь немного странно

Заподозрят что я не она - другая
Я не знаю что тогда будет
Претворюсь больной или пьяной

Она плавает в формалине
Несовершенство линий
Движется постепенно
У меня её лицо её имя
Свитер такой же синий
Никто не заметил подмены...

Пляска смерти

С осанкой важною, как некогда живая,
С платком, перчатками, держа в руке букет,
Кокетка тощая, красоты укрывая,
Она развязностью своей прельщает свет.

Ты тоньше талию встречал ли в вихре бала?
Одежды царственной волна со всех сторон
На ноги тощие торжественно ниспала,
На башмачке расцвел причудливый помпон.

Как трется ручеек о скалы похотливо,
Вокруг ее ключиц живая кисея
Шуршит и движется, от шуток злых стыдливо
Могильных прелестей приманки утая.

Глаза бездонные чернеют пустотою,
И череп зыблется на хрупких позвонках,
В гирлянды убранный искусною рукою;
- О блеск ничтожества, пустой, нарядный прах!

Карикатурою тебя зовет за это
Непосвященный ум, что, плотью опьянен,
Не в силах оценить изящество скелета -
Но мой тончайший вкус тобой, скелет, пленен!

Ты здесь затем, чтоб вдруг ужасная гримаса
Смутила жизни пир? иль вновь живой скелет,
Лишь ты, как некогда, надеждам отдалася,
На шабаш повлекли желанья прежних лет?

Под тихий плач смычка, при ярком свеч дрожанье
Ты хочешь отогнать насмешливый кошмар,
Потоком оргии залить свои страданья
И погасить в груди зажженный адом жар?

Неисчерпаемый колодезь заблуждений!
Пучина горести без грани и без дна!
Сквозь сеть костей твоих и в вихре опьянений
Ненасытимая змея глазам видна!

Узнай же истину: нигде твое кокетство
Достойно оценить не сможет смертный взгляд;
Казнить насмешкою сердца - смешное средство,
И чары ужаса лишь сильных опьянят!

Ты пеной бешенства у всех омыла губы,
От бездны этих глаз мутится каждый взор,
Все тридцать два твои оскаленные зуба
Смеются над тобой, расчетливый танцор!

Меж тем, скажите, кто не обнимал скелета,
Кто не вкусил хоть раз могильного плода?
Что благовония, что роскошь туалета?
Душа брезгливая собою лишь горда.

О ты, безносая, смешная баядера!
Вмешайся в их толпу, шепни им свой совет:
«искусству пудриться, друзья, ведь есть же мера,
Пропахли смертью вы, как мускусом скелет!

Вы, денди лысые, седые Антинои,
Вы, трупы сгнившие, с которых сходит лак!
Весь мир качается под пляшущей пятою,
То - пляска Смерти вас несет в безвестный мрак!

От Сены набержных до знойных стран Гангеса
Бегут стада людей; бросая в небо стон,
А там - небесная разодрана завеса:
Труба Архангела глядит, как мушкетон.

Под каждым климатом, у каждой грани мира
Над человеческой ничтожною толпой
Всегда глумится Смерть, как благовонья мира,
В безумие людей вливая хохот свой!»

В колонках играет - Могила . . .
Настроение сейчас - Двойственное

Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.
И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.
И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.
И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.

Em G Am Em G Am Em               Em      G       Am                 Em        А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам            Em     G          Am         Em       Посидим на трубах y начала кольцевой дороги             Am                         C             Em      Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода           Am                   C              Еm      Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора         Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку       Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю       Чтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины       Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться         Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпалам       Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах       Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся       Если нас не встретят на пороге синие фуражки       Если встретят, ты молчи, что мы гуляли по трамвайным рельсам       Это первый признак преступленья или шизофрении      А с портрета будет улыбаться нам "Железный Феликс"       Это будет очень долго, это будет очень справедливым       Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам       Справедливым наказанием за прогулки по трамвайным рельсам      Нас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсами      Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам

В колонках играет - Там тихо как в могиле....
Настроение сейчас - Обычное...

Кто может ездить в такси

Кто носит кожаный плащ

Кто каждый день пьет вино

О, только не я...

 

Кто летом ездит на юг

Кто сидит дома зимой

Кто не имеет долгов

О, только не я...

 

Мое настроение зависит от количества выпитого пива. Я никому не нужен и никто не нужен мне...