Когда ты придешь, я усну на твоих коленях
Ты будешь давать мне таблетки от медленной смерти,
По горло увязнув в своей карамельной лени.
А чек за продажу души нам отправят в конверте

Когда ты придешь, я с тобой поделюсь секретом
О том, что когда-нибудь я полюблю тебя тоже.
А ты, как обычно, вздохнешь, достав сигарету
Закуришь и скажешь: «Давай пообщаемся позже»

А позже, ты сложишь узор  на прозрачном блюде
И спросишь, стряхнув со стола незаметные крошки:
«А что происходит, когда умирают люди?»
«…когда человек умирает, рождается кошка»

(c) Саша Бес

Он стал моим наваждением,
Тенью в каждом моём сновидении,
В каждом зеркале отражением,
Самым тайным моим откровением,
Он оставил меня в невесомости,
Вне запретов, табу и условностей,
Разнёс вдребезги купол скромности
И загладил в душе все неровности,
Ободок кольца нежеланного,
Вокруг пальца его безымянного
- Символ нашего родства странного,
Греха главного, первозданного.

Ведь я – неверная жена, а он неверный муж,
Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ,
И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех единство наших душ.
Неверная жена, а он неверный муж,
Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ,
И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех...

Тот, что дома ждёт – он другой совсем,
Он уже не лекарство от всех проблем,
Он уже не решение всех дилемм,
Но он дорог мне стал со временем,
Жаль, в груди моей нету двух сердец,
Жаль, меня не заменит сестра-близнец,
Я уже не могу быть рабой колец,
И не в силах всему положить конец,

Ведь я – неверная жена, а он неверный муж,
Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ,
И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех единство наших душ.
Неверная жена, а он неверный муж,
Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ,
И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех...

Всех нежней буду с мужем я в эту ночь,
Как жена, как мать, как сестра, как дочь,
Растворюсь в нём, как в озере тёплый дождь,
И душа его птицей умчится прочь
Ну а тот, кто мою жизнь зажёг огнём,
Перестанет дышать тёплым ясным днём,
Вслед за ним полечу туда, где вдвоём,
Мы сольёмся с ним, как река с ручьём…

Ведь я – неверная жена, а он неверный муж,
Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ,
И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех единство наших душ.
Неверная жена, а он неверный муж,
Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ,
И, как всегда, с утра нести мы будем чушь,
Чтобы укрыть от всех единство наших душ.


Страна ОЗ.

Обратите внимание на дубляж! Который как минимум не дурен!




(из первой серии)




(из 12й)

Жаль ничего из шестой не нашла)
Не правда ли напоминает пока жутенький стеб?
Секрет в том, что просматривая серии во многих местах надо включать мозги))

Дорога, как канат, дрожит и вьется,
А небо разлилось стихией водной.
Я - клоун, одинокий, словно солнце,
Я - клоун, одинокий и свободный.

А молния, как девочка на шаре,
Катается на туче - черной кошке.
Я - клоун, молодой и вечно старый.
Я - клоун, изможденный и иссохший.

А ветер, как гимнаст в своих качелях,
Потоком, с диким смехом льется мимо.
Я - клоун, но в свой цирк уже не верю.
Я - клоун, без лица, но в маске грима.

А воздух, как кальян - он дымкой зыбкой
Вливается инъекцией под кожу.
Я - клоун с намалеванной улыбкой.
Я - клоун, многоликий и ничтожный.

Дорога, как струна, дрожит по нотам.
Асфальт латает шрамом свой разлом.
Я - клоун, и мой цирк давно растоптан.
Я - клоун, и мой цирк во мне самом.

(c) Ирина Бауман

У нее в глазах море.
Я твержу ей о клятвах любви.
Называю ее vis-a-vis,
Изгибаю насмешливо брови,
У нее во взгляде
Плещется море.


Захлебнувшись, пою соловьем,
Что цветы оживают весною
И что сердце не бьется спокойно,
И что мы никогда не умрем.

Я шепчу ей на ухо – прелестна!
А она поводит плечом.
Будто вовсе она не при чем.
Я хриплю ей на ухо – нечестно!

Я касаюсь бархатной кожи…
Я толкаю, я груб и жесток.
Но она не склоняет ног.
Она просто не может.
У нее в глазах
Кристаллики соли.

Я без сна, без еды и без страха,
Я боюсь – что она не жива.
Я со смехом бросаю слова,
У нее же в глазах – зеркала.
Мне поможет одна только плаха.

Только ей это все нипочем,
У нее в глазах море.
Ее сердце – холодный гранит.
Она спит
Она спит
Она спит.

И мне кажется, я сгусток боли,
Стало лень мне кричать и дышать.
И все больше мне хочется спать.
Мне глаза разрывает море.

Прием! Прием!
Мы когда нибудь все же умрем.
Вдвоем.

(с) Санни

ни стихов тебе, ни песен,
ни единой звонкой ноты
робким шепотом:
- чего ты?
гордый взгляд вполоборота
безразличием по жилам
босиком по острым стеклам
я свое отворожила
привыкаю быть далекой

пропускаю между пальцев
полотно чужих признаний
не согреться, так смеяться
не разрушить, так изранить
мне зима готовит платье
одиночеством наружу
после всех твоих проклятий
привыкаю быть ненужной

я устала улыбаться,
быть понятной, нежной, доброй,
обещать и не сбываться
сердце больно бьет по ребрам
что вчера казалось важным,
обесценится сегодня
пью до дна из горькой чаши
привыкаю быть свободной

ни стихов тебе, ни песен,
ни единой звонкой ноты
робким шепотом:
- чего ты?
- все в порядке, я воскресла

 

(с) Вивиана

 

djaika (00:33:07 30/12/2009)
все удивляются)))
 djaika (00:33:27 30/12/2009)
Знаешь.. я даже иногда думаю, что хорошо, что мы видимся не очень долго..
 Санни (00:33:44 30/12/2009)
перессорились бы?оО
 djaika (00:34:09 30/12/2009)
случилось бы одно из двух: либо порвали б друг друга на чсти, либо задушили в объятиях.. Но летальный исход неизбежен)))
Санни (00:35:13 30/12/2009)
да уж))))) ну - кто знает) может наоборот - прижились бы с этим) уравновесились бы и направили бы свою да енергию на кого нить другого.О_о
 djaika (00:39:33 30/12/2009)
Тогда случился бы коллапс подпространства..
 djaika (00:39:46 30/12/2009)
Или вымирание местности в радиусе 40ка км..
 djaika (00:39:48 30/12/2009)
О_О

 Ксюнька=) (00:06:55 30/12/2009)
бляяя когда ты ко мне приедииишь*WALL*

 djaika (00:07:04 30/12/2009)
мурррр((((

 djaika (00:07:09 30/12/2009)
а то я не хочу!!!!

 Ксюнька=) (00:07:34 30/12/2009)
моему мозгу ежеминутно нужны твои нравоучение, мозгоебство.....внешний раздражитель

 djaika (00:07:46 30/12/2009)
знаю дорогая)

 Ксюнька=) (00:08:06 30/12/2009)
позарез причем

*********************

 Ксюнька=) (00:11:26 30/12/2009)
бляять сестреенна мне тебя там так нехватало.....хотелось поскитаться по улицам неизвестным, где то заблудится....посидеть в кафешке...выпить чашечку кофе, закурить сигаретку с ментолом....

 djaika (00:13:30 30/12/2009)
Да сестрен.. Я тоже хочу.. Хочу плпляжам)) и даже когда меня вместо пляжа тащат в город по самому пеклу в пыточной под название маршрутка, потому что на инет деньги кончились.. И как попить пиво.. И как поговорить.. Или сидеть, слушать одну и ту же песню и чувствовать одно и то же.. и понимать.. и покурить, глядя куда-то наверх...

 Ксюнька=) (00:14:43 30/12/2009)
 и даже когда меня вместо пляжа тащат в город по самому пеклу в пыточной под название маршрутка, потому что на инет деньги кончились..*ROFL**ROFL**ROFL*         бляяяяя ты меня убила.................это не пацталом а подплинтусом ааааааааааааааа

 djaika (00:15:25 30/12/2009)
:-[

 Ксюнька=) (00:16:33 30/12/2009)
выйти из комнаты, сказать как она меня заебала, пойти в туалет...и смывая остатки раздумий напеть " теперь намного легче...." поржать...побежать наверх...рассказать все и теперь думать как же я её обожаю

 djaika (00:18:37 30/12/2009)
идти и думать.. бля. если эта мелкая сучка не закнется я ее стукну.. молчать.. злиться уже.. фыркать.. прокручивать в мозгу все известные методы пыток.. подниматься по лестнице, придумывая уже новые..
Зайти в квартиру, рухнуть на дивать.. Подумать, блять, как я ее люблю.. и пойти шарить в поисках остатков вина в квартире. ибо за это надо выпитть!))))


 Ксюнька=) (00:19:13 30/12/2009)
я тебя обожаю сестренка*IN LOVE*

 djaika (00:19:53 30/12/2009)
я тебя тоже)))

приходить бесцельно, уходить без страха.
улыбаться ночью, а наутро плакать.
я вгрызаюсь в вены - боль течет наружу.
кто меня согреет, если будет нужно?
я устала падать. ветер треплет крылья.
вы меня любили, вы меня забыли,
вы меня убили, срезали под корень.
раненое сердце истекает горем.

я - ничья

рассыпаться эхом, ядом кровоточить,
раздирая душу, раздирая в клочья.
песня оборвется. ты меня не слушай!
завтра будет солнце. завтра будет лучше.
сплетены узоры из отдельных судеб.
кто меня узнает, тот меня осудит.
я теряю память, я хочу остаться
преломленным светом в тонких белых пальцах.

я - ничья

я меняю облик, сбрасываю кожу.
я кидаюсь тенью под ноги прохожим.
подставляю руки поцелуям лезвий.
и не дотянуться: дальше только бездна.
все, что было с нами, обернулось снами.
все, что было свято, пожирает пламя.
у меня в ладонях остывает город.
уходи, не бойся. ты уже не дорог.

и я - ничья

© Copyright: Вивиана, 2009

 

 

Да, я люблю ее стихи.  Почему? Ну.. Отзывается что-то.

Маски снимаются вместе с кожей. Тоска сочится из всех щелей.
Меня пытаются уничтожить. Я улыбаюсь и жму на play.
Я рвусь на волю, ломаю ногти, меняю пароли и имена.
Он называет это любовью. Я называю это: война.

Свобода боли - предел желаний. Попытка вдоха - ответ на всё.
Кто-то справа меня осудит, а кто-то слева меня спасет.
Плачу по счету, теряю силы, шагаю с карниза, лечу под откос.
Она называет это весною. Я называю это: психоз.

Иду на голос манящих улиц. Надежду - в клочья, под нож, на слом.
Пишу словами чужих истерик, когда самой не хватает слов.
Я жду рассвета, учусь не помнить. Осколок сердца щемит внутри.
Они называют это стихами. Я называю это: крик.


© Copyright: Вивиана, 2009

я разучилась
верить
любить
ждать
память не сохранила
имен и дат
взгляд сквозь ресницы
- лишь бы не помешать
мир застывал
под прицелом
карандаша

в городе дождь
(и еще два десятка бед)
я собрала его
и принесла
тебе
ветром запутаться
в пепельных волосах
не отпускай меня
я не вернусь
назад

сны через силу
под сердцем гнездится
страх
тянется к небу
кровавый цветок костра
все обесценится
в липком плену
пустоты

только_не_ты

© Copyright: Вивиана, 2009

Слабый шорох вдоль стен, мягкий бархатный стук
Ваша поступь легка - шаг с мыска на каблук
И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной.
Любопытство и робость истома и страх
Сладко кружится пропасть и стон на губах -
Так замрите пред мертвой витриной, где выставлен труп мой.

Я изрядный танцор - прикоснитесь желаньем, я выйду.
Обратите внимание - щеголь, красавец и фат,
Лишь слегка потускнел мой камзол, изукрашенный пылью
Да в разомкнутой коже оскалиной кости блестят.

На стене молоток - бейте прямо в стекло
И осколков поток рухнет больно и зло,
Вы падете без вывертов - ярко, но просто, поверьте.
Дребезг треснувшей жизни хрустальный трезвон
Тризна в горней отчизне трезво взрезан виссон
Я пред Вами, а Вы предо мной - киска, зубки ощерьте.

И оркестр из шести богомолов ударит в литавры,
Я сожму Вашу талию в тонких костлявых руках.
Первый танец - кадриль, на широких лопатках кентавра,
Сорок бешеных па по-над бездной, чье детище - мрак.

Кто сказал: "Казанова не знает любви" - тот не понял вопроса,
Мной изведан безумный полет на хвосте перетертого троса.
Ржавый скрежет лебедок и блоков - мелодия бреда,
Казанова, прогнувшись касаткой, ныряет в поклон менуэта.

За ключицу держитесь - безудержный пляс,
Не глядите в замочные скважины глаз,
Там, под крышкою черепа, - пыль и сушеные мухи.
Я рукой в три кольца обовью Ваш каркас,
А затем куртуазно отщелкаю вальс
Кастаньетами желтых зубов возле Вашего нежного уха.

Нет дороги назад - перекрыта и взорвана трасса,
И не рвитесь из рук - время криво, и вряд ли право
Серный дым заклубился - скользим по кускам обгорелого мяса
Вдоль багряных чертогов Властителя Века Сего.

Что Вы вздрогнули, детка - не Армагеддон.
Это яростный рев похотливых валторн
В честь одной безвозвратно погибшей, хоть юной, особы.
И не вздумайте дернуть крест-накрест рукой:
Вам же нравится пропасть - так рвитесь за мной,
Будет бал в любострастии ложа из приторной сдобы.

Плошки с беличьим жиром во мраке призывно мерцают,
Канделябры свихнувшейся, пряной, развратной любви.
Шаг с карниза, рывок на асфальт, где червем отмокает
Прах решенья бороться с вакхическим пульсом в крови.

Кто сказал - "Казанова чарует лишь с целью маневра"?
Мне причастен пикантный полет на хвосте перетертого нерва,
Мой напор сокрушит Гималаи и гордые Анды
В монотонной свирепости черной и злой сарабанды.

Sanctus Deus, Sanctus fortis, Sanctus immortális, miserére nobis,
Miserére nobis.
Sanctus Deus, Sanctus fortis, Sanctus immortális, miserére,
Miserére nobis.

Треск разорванной ткани, бесстыдная мгла
В обнаженной нирване схлестнулись тела
Шорох кожистых крыл - нас баюкают ангелы ночи.
Диким хмелем обвейся и стыло смотри,
Как звезда эдельвейса раскрылась внутри,
Как вибрирует в плеске соития мой позвоночник.

Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге -
Там пришли за тобой, только это до времени ждет.
Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги
И безумный возница оскалит ликующий рот.

Леденяще и скупо ударит Луна,
Содрогнется над крупом возницы спина,
Завизжат на дорожных камнях проступившие лица.
В тусклых митрах тумана под крыльями сна
Расплетут пентаграмму Нетопырь и Желна
И совьют на воздусех пылающий бред багряницы.

Но не помни об этом в упругом пьянящем экстазе,
Выпестовывай сладость мучительной влажной волны.
Звезды рушатся вбок, лик ощерен и зверообразен,
Время взорвано зверем и взрезана кровля спины.

Кто сказал "Казанова расчетлив" - тот врет неумело,
Я люблю безоглядно врастать в прежде чуждое тело.
Полночь, руки внутри, скоро сердце под пальцами брызнет,
Я пленен сладострастьем полета на осколке взорвавшейся жизни!

Снова - шорох вдоль стен мягкий бархатный стук
Снова поступь легка - шаг с мыска на каблук
И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной.
Любопытство и робость, истома и страх
Сладко кружится пропасть и стон на губах.
Подойдите. Вас манит витрина, где выставлен труп мой...

Перевод латинской части
Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас,
Помилуй нас.
Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй,
Помилуй нас.

© С. Калугин

Слыхали ль вы за рощей глас ночной
Певца любви, певца своей печали?
Когда поля в час утренний молчали,
Свирели звук унылый и простой
Слыхали ль вы?

Встречали ль вы в пустынной тьме лесной
Певца любви, певца своей печали?
Следы ли слез, улыбку ль замечали,
Иль тихий взор, исполненный тоской,
Встречали вы?

Вздохнули ль вы, внимая тихий глас
Певца любви, певца своей печали?
Когда в лесах вы юношу видали,
Встречая взор его потухших глаз,
Вздохнули ль вы?

(с) А. Пушкин

                Нет, и не под чуждым небосводом,
                И не под защитой чуждых крыл,-
                Я была тогда с моим народом,
                Там, где мой народ, к несчастью, был.
                                        1961

Вместо предисловия 

     В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
     - А это вы можете описать?
     И я сказала:
     - Могу.
     Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957, Ленинград

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.

     Март 1940

       ВСТУПЛЕНИЕ

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

           1

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.

     [Ноябрь] 1935, Москва


           2

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,
Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

     1938

           3

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
                        Ночь.

     1939

           4

Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...

     1938

           5

Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.

     1939

           6

Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.

     Весна 1939

           7
       ПРИГОВОР

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.

     [22 июня] 1939, Фонтанный Дом

           8
       К СМЕРТИ

Ты все равно придешь - зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.

     19 августа 1939, Фонтанный Дом

           9

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.

И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):

Ни сына страшные глаза -
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук -
Слова последних утешений.

     4 мая 1940, Фонтанный Дом


           10
        РАСПЯТИЕ

                Не рыдай Мене, Мати,
                во гробе зрящия.
            ___

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене..."

                        1938
            ___

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

                        1940, Фонтанный Дом

          ЭПИЛОГ

            I

Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.

            II

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,

И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.

О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

              Около 10 марта 1940, Фонтанный Дом

1935-1940


(с) Анна Ахматова

  1
Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо,надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...
Живые спят.Мертвец встаёт из гроба,
И в банк идёт, и в суд идёт, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующи скрипят.
Мертвец весь день трудится над докладом.
Присутствие кончается.И вот - 
Нашёптывает он, виляя задом,
Сенатору скабрёзный анекдот.
Уж вечер.Мелкий дождь зашлёпал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца - к другому безобразью
Скрежещущий несёт таксомотор.
В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец.На нём - изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка - дура, и супруг - дурак.
Он изнемог от дня чиновной скуки,
Но лязг костей музыкой заглушон...
Он крепко жмёт приятельские руки -
Живым, живым казаться должен он!
Лишь у колонны встретится очами
С подругой - она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:
"Усталый друг, мне странно в этом зале".-
"Усталый друг, могила холодна". - 
"Уж полночь". - "Да, но вы не приглашали
На вальс NN.Она в вас влюблена..."
А там - NN уж ищет взором страстным
Его,его - с волнением в крови...
В её лице, девически прекрасном,
Бессмысленный вострог живой любви...
Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он,как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...
И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
"Как он умен!Как он в меня влюблён!"
В её ушах - нездешний,странный звон:
То кости лязгают о кости.
          2
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века - 
Всё будет так.Исхода нет.
Умрёшь - начнёшь опять сначала,
И повторится всё,как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

(с) Блок

Иди,иди за мной покорной
И верною моей рабой
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной
Ее бездонностью дразня
Твой будет ужас бесполезный
Лишь вдохновеньем для меня

Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И,вознося,не уроню

И на горах,в сверканье белом
На незапятнанном лугу
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу

Ты знаешь ли,какая малость
Та человеческая ложь
Та грустная земная жалость
Что дикой страстью ты зовешь.

Когда же вечер станет тише
И околдованная мной
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой

Да,я возьму тебя с собою
И отнесу тебя туда
Где кажется Земля звездою
Землею кажется звезда.

И онемев от удивленья
Ты узришь новые миры
Невероятные виденья
Создания моей игры

Дрожа от страха и бессилья
Тогда шепнешь ты:"отпусти"
И распустив тихонько крылья
Я улыбнусь тебе:"лети"!

И под божественной улыбкой
Уничтожаясь на лету
Ты полетишь,как камень зыбкий
В сияющую пустоту.

(с) Блок