Я: Костя, как бы ты образовал сравнительную степень от прилагательного "пиздатый"?

Костя: "Пизже".

Я: Аллилуйя. Потому что все говорят: "пиздаче".

Костя, обиженно: Ну, Вера. Я филолог, вообще-то.

(с)перто у нее)

Однажды наступает момент, когда кто-то сильный и жесткий становится за спиной, наклоняется и, почти касаясь несуществующими губами уха, шепчет: "Пора забывать.." И тогда начинаются слезы. А он нежно гладит по волосам несуществующей рукой и смеется... смеется ласково, без насмешки, легко смеется несуществующим смехом. И ты начинаешь забывать. Иногда это происходит быстро и почти незаметно, иногда тяжело, долго и болезненно. Но исход один.
На этот раз забывать пришлось многое. Слишком многое, чтобы оставить в памяти хотя бы какие-то обрывки жизни. Боли почти не было. За обидой ее не было слышно.
Такое случается. Со мной часто.

Поморщившись, я отставила чашку в сторону. Только я могла забыть положить в кофе сахар. Слишком крепкий, он теперь отдавался легкой горечью на языке. Впрочем, мне даже нравилось. Именно благодаря нему я потихоньку начинала просыпаться.
Было раннее утро. Вернее, начало третьего дня. Что, в общем, не так уж важно.
Я наблюдала за ним, поджав под себя ноги в кресле. Наблюдала спокойно почти без эмоций, мне всегда нравилось это делать – смотреть на него, любоваться им…
Как картиной, одной из любимых картин, во множестве висевших у меня дома. И размышлять о том, что этот человек делает в моей жизни. Хотя ответ был очевиден.
Я наблюдала, как он в кресле напротив медленно выпускает колечки дыма, как следит за ними взглядом. Видела, как они таят, медленно рассыпаясь по комнате. Я знала, что он не курит. Не любит сигарет. И не любит курящих женщин. Я знала, что это один из тех редких моментов, когда он потихоньку покуривает сигару, вместе с дымом прогоняя через себя мысли. Я знала, что иногда ему это необходимо. А еще я знала, что он будет молчать, пока я не поднимусь, чтобы уйти. Единственное, чего я никогда не могла угадать, так это о чем он думает. Иногда, это пугало. Но, возможно, именно поэтому притягивало. Почти гипнотически. В последнее время мы говорили мало. Мы слишком давно были знакомы, слишком много знали, слишком многое понимали без слов, чтобы утяжелять ими воздух. И в этом не было ничего романтичного. Просто привычка, ничего более. Иногда я пыталась вспомнить, когда мы познакомились, хотя бы примерно день. Как это было, что он тогда говорил, как выглядел… И не могла. Словно знакомства никогда и не было, словно знали друг друга всегда. Я даже не могла припомнить его имени. Да и какая разница как его теперь называют? Сколько прошло веков? Сколько прошло жизней? Наших? Чужих? Ответы были не важны, мне просто нравилось об этом думать. Главным вопросом было, что он для меня значит. Ничего, отвечала я себе и улыбалась. Сейчас жили разными жизнями, в которых мы любили разных людей. Мы оба были им верны, мы не считали друг друга изменой. Это всегда было чем-то вне.
Он, наконец, почувствовал мой взгляд, вернее дал понять, что почувствовал. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. С ним я могла себе это позволить. Заглянуть туда, за зрачки. Увидеть. И позволить это сделать ему. Я называла это проникновением. Он – контактом. Это было чем-то большим, чем любовь или секс. Или чем-то меньшим… Слова не имеют значения. Все относительно, все неоднозначно. Любая высказанная мысль уже на треть является ложью.
Я увидела как его губы растягиваются в улыбке. И отвернулась. Я знала, что наше время закончилось. И знала, что он будет наблюдать, как я собираю разбросанные по комнате вещи, как я одеваюсь, как крашу у зеркала глаза и расчесываю спутанные волосы. Он знал, что я этого не люблю. И не люблю, когда он провожает меня до дверей. Это похоже на фальшивую ноту в конце симфонии. Симфонии, которая при свете дня вдруг становится бездарной и пошлой.
Сегодня я вновь вернусь к себе домой. Сегодня моя квартира будет пустой и мрачной, погруженной в сумрак. Сегодня я снова открою настежь окно и буду курить, сидя на подоконнике, отключив телефон и компьютер. И прокручивать в голове все, до последней ноты. И чувствовать, как что-то холодное сворачивается где-то в области живота и давит на легкие, мешая дышать. А после настанет «завтра». И я знаю, что завтра «нас» уже не будет, словно и не было. Словно все было сном. А сны забываются быстро. Завтра я снова вернусь в эту жизнь, которую теперь называю своей. К другому мужчине, к другим мыслям, к другим эмоциям. Которые теперь я называю своими. И все будет, так, как должно быть. До следующей жизни.

Бедный, бедный маленький Кай. Холодный мальчик с глазами, в которых не видно зрачков. Герда не знала, то сердце его все вымерзло и не осталось в нем ничего, кроме льда. Она растопила сердце, льдинка растаяла без следа, оставив в груди Кая лишь пустоту.
И Кай не узнал свою Герду.
Наврали сказочники. Наврали поэты. Их можно простить, ведь дети спокойно спят по ночам, веря, что все было иначе.
Тот мальчик, та девочка, они никуда не исчезли. Они умирают, но рождаются вновь. У мальчика уже другое имя, да и девочку зовут совсем иначе. Но история повторяется снова и снова бесконечной спиралью времени.
Так и живут по сей день мальчик с пустотой внутри и девочка с пустотой в глазах. И будут жить еще долго и долго, заражая своей пустотой тех, кто осмелиться их любить.

Ты думаешь, я смеюсь потому, что мне так хорошо? Впрочем, не важно. Мне действительно нравится, что скорее всего, ты полагаешь именно так. Возможно, и в самообмане таким образом я скоро достигну совершенства? Так глупо, что я пишу это тебе. Так глупо, что я вообще кому-то что-то пишу. Все еще. Потому как тебе ведь плевать побольшому счету, как скоро меня переедет на полном ходу трамвай. И сколько человек погибнет, если при этом он сойдет с рельс. А знаешь, я бы легла под трамвай.. Но я боюсь. Боюсь что кто-то тогда пострадает. А все остальные смерти мне уже не так интересны. Увы... Именно поэтому я все еще занимаюсь этим глупым делом. А ты молчишь. Ты знаешь, я больше всего в жизни ненавижу сообщения без ответа. Ненавижу катострафически. Меня они угнетают. Заставляют чувствовать себя брошеной и ненужной. Впрочем, возможно, это так и есть. Ведь ты снова молчишь. Но навыков самообмана хватает, чтобы с полной увереностью сказать: мне все равно. Сказать и уйти на собеседование со страрой подругой- сигаретой. На получасовой разговор по-душам. И чтение тех стихов.. Таких старых, что иногда я сомневаюсь, моего ли они сочинения. Я давно не пишу таких стихов. И хорошо. Достаточно.
Так глупо.. что я пишу тебе.. Прости. И не верь ничему из того, что здесь сказано. Все это ложь. А может, и правда. Но только на половину.. А полправды - это хуже, чем ложь. Но намного удобнее. Мне понравилось.
Спасибо.

Еще один обычный вечер... Самый обычный, обремененный скукой. Скукой не из-за ничегонеделанья, а из-за ничегонехотенья. Самая ужасная разновидность скуки. А самое неприятное заключалось в том, что мысли бродили в голове пьяными сусликами по одному и тому же намеченному кругу по примеру прогулки заключенных.
Горела настольная лампа, устало опустив голову в ковер. Тихо напевали колонки центра, спокойно и отстранено мерцающего синим экраном. А мысли, шатаясь все ползли по замкнутому кругу, пытаясь на ходу поймать какое-то ускользавшее ящерицей решение.
- Ну и зачем это тебе?
Что за... Я села на кровати, медленно разворачиваясь на голос. Она сидела на узком подоконнике, вальготно закинув ногу на ногу и, щурясь, пронизывала золотистым взглядом.
- Ты?! - выдохнула я с плохо скрываемым удивлением.
- Я, - она самодовольно улыбнулась, переводя глаза на живописный бардак моей комнаты, напрочь состоящий из обрывков тетрадных листов, самих тетрадей, распечаток стихов, песен и всякой ерунды в том же духе, - Удивлена?
- Не то слово, - возвестила я мрачно, - Вроде бы еще рано... для тебя.
- Рано? - взгляд вернулся ко мне, одарив насмешливостью, - Подготовка в самом разгаре.
Мне оставалось лишь рассеянно кивнуть и подвинуться, позволяя ей покинуть подоконник... Покинуть. Да, именно. Она не слезла с него, не спрыгнула, не встала... А именно покинула, элегантным, плавным движением оказываясь на ногах.
- Только не говори, что ты мне не рада! - вновь заговорила она после недолгой паузы, без всякой претензии на приличия, усаживаясь на мою кровать. Какая наглость! Не удержавшись, я фыркнула, чем, соответственно, вызвала взрыв серебристого смеха. Мелодичного, приятного и заразительного... В другой ситуации, - Брось, мы же с тобой не враги...
- Нет, конечно! Что ты! - не уверена, что в такое количество букв можно вложить еще больше сарказма.
- Глупышка, - от ее самоуверенного, самодовольного тона меня начинало мутить, - Нам нечего с тобой делить.
Я не отреагировала, отвернувшись к стене. Мне нечего было возразить, да и желания не было никакого. Она тоже помолчала, четко давая мне прочувствовать пронзительный взгляд холодком между лопаток. Наконец, произнесла, задумчиво, слегка растягивая слова:
- Ты не ответила на вопрос.
- Это просто игра... просто игра, - я опомнилась почти вовремя, - Да какое твое дело?!
Она не ответила. Я развернулась на пятках, открыв рот для следующей, еще менее дружелюбной реплики... Тихо качнулась тюль на окне. Хлопнула сквозняком оконная рама. Осень умеет ждать.

Слова - мои. Исполнение и музыка - Игуана))

...И если не выйдет иначе, я вырву тебя вместе с сердцем, вместе с венами, кровью и нервами. Вырежу острым скальпелем по-живому. А то, что останется будет жить так, как положенно - искуственно созданной жизнью.

 

Вот и все, всего пара слов - и пропасть. И срываешься, падаешь вниз. И не за что зацепиться. Иногда не остается даже соломинки, чтобы попытаться спастись.  Всего пара слов - и небо уже не кажется синим, и солнце уже не кажется ярким, а губы не такими родными, и руки не такими нежными. Всего пара слов - и счастье превращается в боль, и нежность превращается в жестокость, и в хлод превращается страсть. Жаль... Но мы просто нашли эти слова. Вот и все...

Все просто - ты молчишь потому что нечего сказать.
Все просто - я иду, потому что не могу стоять на месте и ждать чего-то.
Все просто - весна передумает и не придет в наши сердца, побоявшись напрасно растратить тепло.
Все просто - у нас больше нет языка на котором мы понимали друг друга.
Все просто - боги поиграли в веселую игру... Но им надоело и вот мы - всего лишь компьютерные персонажи - брошены на произвол судьбы в недопридуманном мире.
Все просто - я уйду спать... Но буду сидеть до утра с чашкой остывшего чая и дышать на стекла.
Все просто - ты забудешь мой голос и даже глаза...
Все просто - по-привычке называем себя друзьями.
Все просто - мы чужие.

Когда прийдет весна, и захочется любви. Напиши мне письмо, что ты устал быть один. И, может быть, в пустом и темном парке ты услышешь мои шаги. Может быть, я поцелую тебя и останусь с тобой и пойду рядом, держа тебя за руку. И тоже буду молчать, чтобы не спугнуть тишину. Да. Возможно, я прийду..  Кто знает? Может быть, я тоже устану быть одна.

И вот я сижу одна. А ты где-то там, далеко. И не знаю, думаешь ли обо мне сейчас, вспоминаешь ли мои глаза. Конечно, ты ужасно занят. Может быть, ищешь потерянные в небытие миры, оставленные и забытые всеми там, намного выше облаков, куда не достигает взгляд. Где-то среди звезд и планет в первозданной тьме, скользишь, пронизанный лучами пылающего солнца, которые только через много миллиардов световых лет достигнут нашей Земли. Может быть, ищешь свою единственную универсальную истину, никем еще не открытую, не найденную, не провозглашенную, еще совсем дикую и непонятную. А, возможно, открываешь новые галактики и цивилизации, такие непохожие на наш, простой и привычный мир. Или ведешь мудрые беседы с богами, которые не совсем боги, которые фактически не существуют, а люди никогда не слышали их имен или уже забыли, присыпав память о них серой густой пылью канувших в вечность веков…

 

И мне всего этого не понять, даже если и попытаешься объяснить… Ведь я просто твой маленький цветок, похожий на сотни и даже тысячи других цветов. И я жду твоего возвращения, не зная сколько дней, сколько лет мне еще ждать. А вдруг, ты забудешь обо мне, занятый такими всеобъемлющими и, несомненно, очень важными мыслями, а когда вспомнишь и начнешь меня искать, меня уже не будет… Ведь я всего лишь маленький и даже очень смертный цветок.

 

А я никогда тебя не забуду. Никогда не сотру с памяти твой задумчивый холодновато-серый взгляд, твои теплые, мягкие губы, твою странно-прохладную кожу. Не забуду как ты учил меня летать, как держал за руку, чтобы я не упала с такой головокружительной высоты. И как смеялся над моими историями и над моими выходками. И как было хорошо с тобой, просто так, молчать.

 

И вот я сижу одна. А ты где-то там, далеко… А я просто твой маленький и одинокий цветок.

Только что придумала! Классическим методом очепятки.
"- Привет, как дела?
- Хамячательно!"

Игра с собой. Просто открываешь книгу, тыкаешь пальцем и получаешь слово.


Предложение

Пришла ко мне мысли в голову и говорит: "Выпить хошь?"

Осколки

Разбит в дребезги бокал. На остриях стекла капельки красного. То ли крови, то ли не допитого вина.

Ключ

На дверях души - английский замок. Прежде чем ими хлопнуть, не забудь проверить карманы.

Телефон

Считаешь пропущенные вызовы. Долго думаешь. А когда решаешь перезвонить, тебе говорят: "Абонент не доступен."

Брьба

Когда ты все силы тратишь на стычки с собой, тебе уже абсолютно плевать на нападки других.

Джайлин (00:51:19 23/12/2007)
Сколько стоит правда?

 Кай (00:51:37 23/12/2007)
бесценно

 Джайлин (00:51:29 23/12/2007)
Сколько стоит правда?

 Левашка) (00:51:55 23/12/2007)
В наше время Нихуя :(

 Джайлин (00:51:49 23/12/2007)
Сколько стоит правда?

 Найк (00:52:56 23/12/2007)
Бессценна

 Джайлин (00:51:57 23/12/2007)
Сколько стоит правда?

 Скай (00:52:07 23/12/2007)
бесценно

 Джайлин (00:52:16 23/12/2007)
Сколько стоит правда?

 Скэшл (00:52:24 23/12/2007)
много

 Джайлин (00:51:34 23/12/2007)
Сколько стоит правда?

 Димка (00:53:22 23/12/2007)
Ммм...бесценно




Ну что ж.. Почти единство мнений.

<< идёт поиск... загрузка.... 25... 50..... 100...... Вы были успешно занесены в моё сердце! ( отправь это всем кого не хочеш потерять в 2008 году)


(На самом деле терпеть не могу эти приколы.. Но это не могла не запостить!)

Настроение сейчас - cool

Новый Год

Ваше имя Гулять на улице Даже домой не вернешься! Пить будешь Шампусик-вино Праздновать будешь с всем городом!!!

Она стояла на краю обрыва и смотрела на черные, как ночь, паруса. Они удалялись, уходили все дальше… Она помнила его глаза в последние минуты расставания. Помнила его взгляд издалека и его молчание. Она бы закричала, чтобы он не уплывал, не оставлял ее, если бы могла перебороть свою гордость. Она бы расплакалась, если бы умела. Она бы убежала, если бы могла позволить себе такую вольность. Но она стояла на краю и молча смотрела как черные паруса проглатывал серый туман.

..............

Она любила сидеть на веранде с чашечкой крепкого горячего чая, читать какую-нибудь книжку и смотреть на дождь, укутавшись пледом. Она любила слушать тихую музыку. Обязательно что-нибудь грустное, как раз по погоде. Она любила одиночество и серое, затянутое тучами, небо. В ее доме всегда было как-то по-особенному уютно и тихо. По комнатам витал запах бергамота и ночных цветов. А еще – моря. Звуки, запах морской волны врывался в дом через распахнутые настежь окна, становясь его неотъемлемой частью, частью ее маленького мира. Но в этом мире не было места ни для кого, кроме нее.

Иногда она писала стихи. Аккуратным размашистым почерком написанные строчки легко ложились на бумагу, которая после отправлялась в нижний ящик посменного стола, дабы найти навсегда единственное пристанище. Редко она перечитывала свои творения, отнюдь не считая их достойными называться стихами. Впрочем, наверное, зря.

Единственным же существом, которое она любила – была ее кошка. Хитрая, ловкая, вредная и жутко нетерпимая к людям, она любила хозяйку, насколько кошка может любить человека. Кошка любила лежать у нее на коленях, получая свою ежедневную порцию внимания и ласки и негромко мурлыкать. А она любила привычными плавными движениями гладить черную шерстку.

А больше ни для кого места в этом мире не было. Не было ничего, что могло разрушить маленькое, хрупкое счастье.

................

Она улыбалась… Страшной, жуткой была ее улыбка. Кто бы мог подумать, что так может исказиться красивое лицо. Она смотрела прямо в глаза ему, убийце. Своему убийце. Он не выдержал. Отвел взгляд. Ей в лицо смотрело только черное дуло пистолета. Холодная сталь… Какое ей дело против кого ее используют, ее дело – убивать. Девушка стояла прямо, несмотря на рану в ноге. Белые брюки заливало красным. Казалось, она этого не замечала. А он? О, он испугался. Испугался ее, ее глаз… Страшных глаз, темно-синих с потеками туши, отчаянно-спокойных, полных холодной ненависти. Просто движение – нажать на курок… Пуля летела медленно, словно в старом кино. Она видела ее… И улыбалась.

Девушка не издала не звука. Просто тяжело, медленно сползла по стене, оставляя ярко-красную полосу на побелке. Он вздохнул, подошел, долго смотрел в остекленевшие глаза. А потом пнул ее носком кованого сапога. Блестящие черные волосы на алом снегу. И срезанная прядь волос. На память, как сувенир.

Настроение сейчас - хуже некуда