«и хоть она никому не верит
но это кто-то в ней будит зверя
и томной кошкой прижавшись к телу
она берётся скорей за дело
свиваясь в кольца, кусая губы
ей нужно нежно, ей нужно грубо
она не помнит имён и чисел
и разве есть хоть какой-то смысл?
а утром кофе и взгляд усталый
...да, всё в порядке. Но так достало»
автор не известен
Жила была на свете девочка. Она не была безумно красива, как героини остальных книг, нет, увы, самая обычная девочка. Ее можно было бы назвать заурядной, если бы не карие говорящие глаза, в которых скрывались обида, печаль и боль. Девочка с мертвой душой и красивой улыбкой. Грусть – состояние ее души, цвет ее глаз. Ей, наверное, нравилось грустить и обжигаться слезами.
Она ненавидела себя и даже иногда мечтала о смерти, но не могла себе ее позволить.
Она жила по своим правилам в своем собственном, чательно скрытом от посторонних глаз мире. Редко кому удавалось проникнуть в этот крошечный мир, защищенный жестокими словами, которыми она била наотмашь любого, кто пытался ворваться в него без разрешения.
Ветреная и непостоянная. Некоторые любили ее за это, некоторые завидовали этому, некоторые просто осуждали. Ей было безразлично мнение других. Она жила как хотела, и жизнь себе ломала так, как хотела.
Она не верила в любовь. Быть может потому, что никогда не любила.
Кошка, которая гуляет сама по себе. Не одинокая, но одиночка. Но даже одиночкам нужны тепло и забота, и она брала их. Просто врывалась в чью-то жизнь и грелась в руках тех, кто ее любил, а может, просто использовал. Она растворялась в чьих-то глазах, неважно - в чьих. Кто-то жадно целовал ее губы. Она ненавидела себя за это, это ломало ее, убивало ее душу, но она не умела по-другому. Многие думали, что смогли приручить ее, многие верили, что она любит их, многие любили ее всем сердцем, а она... она брала то, что хотела и уходила без слов. Бессмысленно было пытаться ее удержать, можно было только надеяться, что однажды она вернется... Всего лишь кошка... Она целовала чьи-то губы толи в попытке украсть немного тепла и нежности, толи от голода, толи, чтобы доказать себе, что она еще жива, что еще чувствует... Она растворялась в чьих-то глазах, пытаясь найти ответы, надеясь увидеть там искренность, а когда находила их приходила в бешенство и сжигала мосты.
Девочка любила небо, его стоило любить хотя бы за то, что она никогда не сможет до него дотянуться, и значит, никогда не сможет в нем разочароваться. Она верила, что там действительно живут ангелы. Может быть, ее ангел тоже там жил, он сидел на пушистом облаке и присматривал за ней. Часто, она мечтала, что после смерти тоже станет ангелом, и это совсем не беда, что у нее были бы черные крылья, она бы тоже сидела на облаке и присматривала за теми, кто остался бы там, на земле.
Девочка отлично помнила свое детство, хотя предпочитала не вспоминать о нем. Слишком рано повзрослела. Слишком много на себя взяла. Еще в детстве она научилась улыбаться и смеяться, хотя на душе было плохо. Еще в детстве она поняла, что жизнь не сказка и даже не кино, но все же верила и надеялась на что-то. С тех пор прошло много лет, но шрам, который остался с детства так и не затянулся.
Раньше было много всего, были мечты и надежды, а потом, потом ничего не стало, может, это жизнь ее так изменила, а может, девочка просто повзрослела, повзрослела и погрустнела - обычная лестница из 2 ступенек.
Девочка убила и мечты и надежды потому, что без них лучше, без них не так больно. Она задушила их, заставила замолчать.
На место маленькой девчушки с широко распахнутыми глазами пришла девушка, которая умела быть жестокой, которая заставила замолчать мечтательного ребенка. Так и пошли они рука об руку: маленькая - наивная, которая верила людям и взрослая – сильная, которая умела бить первой.
Она научилась добавлять в свой голос немного меда и молока потому, что от нее этого ждали, конечно, все хотят видеть красивую куклу с большими глазами, которая горячо целует и красиво улыбается.
Наверное, только глаза остались прежними, только глаза не научились врать, но она никому не позволяла в них смотреть.
Раньше много всего было. Были мечты и надежды, а теперь была только грусть и пустота, и искалеченная душа. Она сама была в этом виновата потому, что все еще верила людям и их лживым словам потому, что все еще верила, что кто-то сможет ее оживить. Верила, черт подери, но каждый раз падала, снова и снова.
Ты знаешь, какого это ненавидеть себя? Она знала, знала и не винила тех, кто ненавидел ее.
Ты знаешь, какого это, когда те, кто тебе действительно дороги уходят от тебя, а ты не можешь их остановить потому, что понимаешь, что они правы, правы, что бросают тебя? Она знала.
Ты знаешь, какого это желать умереть, желать заснуть на долго - долго, чтоб больше ничего не чувствовать? Она знала, и это мучило ее. Она сумеет убить и это чувство, конечно, сумеет, со временем, но сумеет.
Она красила ногти ярким лаком. Ей нравилось подводить глаза черной тушью. Ее длинная челка спадала прямо на глаза. Она любила белье ярких цветов и глубокие вырезы. Ее забавлял похотливый огонь в глазах мужчин, их глупые, чересчур льстивые комплименты, лживые разговоры о любви: столько вранья и грязи, что бы затащить девушку в постель – смешно. Она хохотала им в лицо, напевая в мыслях строки из старой песни «подойди сюда, я шепну тебе на ухо, хочешь любви? Купи себе шлюху». Она прекрасно знала, что никто их этих похотливых сволочей не видит в ней ничего кроме тела, и была готова драться до конца с любым, кто попробовал бы к ней прикоснуться. Разбитые губы - плата за гордость.
Каждый живет, как хочет и расплачивается за это сам... жаль, конечно, что так часто человеку за единственную ошибку приходиться расплачиваться без конца. У каждого есть выбор: попытаться что-то изменить или оставить все как есть. Каждый из нас по-своему убегает от реальности: кто-то рисует, кто-то слушает музыку, кто-то пишет книги, а кто-то просто курит травку... тогда имеем ли мы право осуждать тех, кто балуется наркотой?.. не знаю... это их выбор. Каждый сам ломает свою жизнь, и никто не в силах помочь кому-то. Только мы сами можем что-то изменить.
Странное существо человек, мы жалуемся на то, что нас никто не понимает, хотя сами просто-напросто никого не подпускаем к себе, что бы кто-то вдруг не отгадал наши секреты. Мы прячемся за семью замками и семью масками, придумываем себе причины, почему нас никто не сможет понять и уж тем более полюбить, прячем в ладонях свои сны и страхи и играем роли. Даже страх одиночества не может победить страх быть непонятым или отвергнутым таким, какой ты есть. Конечно, куда проще сказать "мне никто не нужен, меня никто не понимает, я никому не нужен" и только вечером наедине со своей тенью грустно стоять у окна и тоскливо вглядываться в ночную темноту.
Она бежала от себя и от тех, кто ее любил. Врала себе и всем, кто ее любил. Ненавидела себя и тех, кто ее любил. Странно, но и так бывает.
Она не любила вечера. По вечерам хочется, что бы кто-то обязательно был рядом, что бы он тебя обнимал, и было не так страшно смотреть в темноту за окном, не так холодно спать и просто, что бы не было этого всепоглощающего одиночества.
Когда очень сильно чего-то хочешь, ты начинаешь выдавать действительное за желаемое.
Когда девочка встретила его, ей так хотелось верить, что это и есть любовь... Она понимала, что это всего лишь еще одна игра, но ей так хотелось верить.
Она пересилила себя. Стала ручной. Ждала его дома, когда он пропадал с друзьями. Никогда не кричала и не устраивала скандалов. Прощала. Считала дни своего то ли счастья, то ли мучения. Предчувствовала конец.
- Он приставал ко мне – сказала девица, деловито закурив сигарету. – Я пыталась его остановить, мы же подруги, но он будто не в себе был ...
Девочка на мгновенье нахмурила брови, пробуя на вкус слова подруги.
Ей было совершенно все равно. Даже если бы он отымел ее прямо у Нее на глазах, Она вряд ли бы что-то почувствовала.
Она так хотела верить ему. Он изменил ей.
Он не понимал еще, что когда девчонка уйдет, она заберет с собой все. Думал, что она не сможет так легко его бросить. Думал что она давно уже стала его. Глупый мальчишка. Она же всего лишь кошка.
Она уходила. Он не мог в это поверить. Он дотронулся до ее плеча, она вздрогнула будто от удара. Ее глаза, в них больше не было ласки, только что-то страшное. Он постарался обнять ее хрупкие плечи, но она оттолкнула его. Напряжение, застывшее в воздухе, и страх мурашками по спине от ее злобной полуулыбки.
Она забрала из его дома чувство тепла и заботы. Больше не было этих глаз, этих рук, этого смеха. Больше ничего не было, только две открытки на полке, которые она забыла порвать.
Трудно сказать, что держало их рядом. Слишком разные, словно из разных миров, но она так сильно хотела верить.
«когда вы стоите на моем пути,
такая живая, такая красивая,
но такая измученная,
говорите все о печальном,
думаете о смерти,
никого не любите
и презираете свою красоту -
что же? разве я обижу вас? »
Блох
«Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы когда это случиться мы были благодарны» писал Габриель Гарсиа Маркес.
Он появился в ее жизни незаметно.
Ей нравилось думать о смерти. Она не видела просвета в однообразном потоке дней и, казалось, смерть – это выход. Даже самый сильный боец когда-нибудь выбивается из сил. Когда он появился в ее жизни, она была на пределе. Она говорила такие вещи, которые пугали его.
Расстояние и пространство, которые разделяли их, придавали ей смелости. Без телесного общения, соприкасаясь душами и словами, она все больше привязывалась к человеку, которого не видела.
Он «собирал» ее. Возвращал ее к жизни. Она вживляла его к себе под кожу.
Он влюбился. Влюбился не в нее. Он рассказывал ей о своих нежных чувствах. Его слова словно лезвием по мыслям, но она улыбалась. «Улыбаться всегда, даже когда безумно больно». Она поддерживала его, пересиливая себя. Стала грустнее, снова начала курить.
Она не плакала. Боль пройдет, обязательно пройдет, она и не такое терпела. Однажды ее уже скрутило такой судорогой боли, что теперь все остальное казалось смешным.
Он влюбился. Ему хорошо без Нее. Ему хорошо с ней. Значит Ей надо уйти. Уйти без слез и истерик. Уйти и не мешать ему. «Просто друзья». « Худший способ грустить по человеку – это быть с ним рядом, и понимать, что он не твой». Она со временем смогла бы не грустить им.
-Я уезжаю.
-На сколько?
-Не знаю
-Ну как так? Ты же вернешься?
-Не знаю...
-Как же я буду без тебя?
-Как раньше...
Ему стало страшно от ее слов. Иногда она с такой легкостью говорила что-то, что на несколько секунд у него замирало дыхание. Сердце сжалось. Нет, он не любил ее, а может просто не признавался себе в этом, но ему впервые стало страшно.
Она уехала. Уехала в твердом решении забыть.Просто собрала вещи и уехала. Тень улыбки и нежный взгляд на прощанье. Мельком окинуть все, что было и без сожаления убрать в дальнюю пыльную коробку души туда, где лежат все ненужные вещи. Вот только рука не поднялась оборвать последние ниточки породнившихся душ...
Задыхаться и ломать все, что дорого, уходить, бежать к тем, кому наплевать, да и на кого ей, в сущности, тоже все равно. Она не знала, зачем это делала. Просто не знала.
Просто она слабая. Да, когда она падала, она старалась как можно быстрее встать, с ненавистью глядя на протянутую ей ладонь готовую помочь. Но ей нужна забота. Как и всем.
Он изменил ее, но видимо, недостаточно, чтобы полюбить.
Там, куда она уехала было много всего. Там были старые знакомые и друзья, вот только она больше не находила себе место среди них.
Холодное темное небо белыми пушинками касалось земли и, казалось, оно совсем - совсем близко, и уже было все равно. В душе зарождались новые страхи. Они грели ручки в ее сердце. Рыжий кот как-то совсем не по-кошачьи грустно смотрел на нее своими желтыми глазами - тебе тоже холодно?
-Я не должна любить его... Я смогу не любить его... просто нужно немного времени...
Но он не отпустил, а у нее не хватило сил вычеркнуть его из мыслей. Много всего было сказано и написано и она поняла, что не сможет уйти, что будет рядом с ним, даже если это будет больно, даже если придется притворно улыбаться, даже если он будет любить другую - просто это трудно не жить им.
Она вернулась в город, и потянулись пустые дни. Казалось, что кто-то сжег пленку памяти. Старалась не быть одна, но почему-то то и дело оказывалась наедине со своими мыслями.
Греть ладони над чашкой чая, лимон и мята - мягкий терпкий аромат. Стоять у окна и смотреть на белый снег, когда так хочется тепла и солнца и в голове столько мыслей, и столько хочется сказать. Чего она боялась? Что он не поймет? Да нет... нет... Она боялась, что он оттолкнет ее - вот чего. Она боялась, что он оттолкнет ее и опять придет боль, а ведь она с таким трудом зашивала старые раны, опять будут те страшные мысли, а потом лживая улыбка и притворный смех...
Когда не знаешь, что делать, нужно пустить все на самотек.
Громкий звонок и его смс: «может это глупо, но я люблю тебя».
Говорят, если черная кошка перебежит тебе дорогу, будет тебе несчастье. Она стала его кошкой, только не черной, а разноцветной, когда-то она была черной, она царапалась и кусалась, но когда тебя любят, а он любил ее без сомнения больше всего на свете, ты даже не замечаешь, как начинаешь переливаться всеми цветами радуги. Ее цвет менялся по настроению: голубой, когда грустно, когда она заливалась смехом, цвет становился оранжевым, когда она грелась в его ладонях или спала на коленях – малиновым... но независимо от цвета, даже когда она злилась и становилась черной, она приносила ему счастье... Разноцветная кошка - на удачу...
Он много говорил, потому что она по большей части молчала, куда чаще она что-то напевала или мурлыкала.
Он не любил улыбаться, а она просто не могла не улыбаться, ведь он был рядом.
Когда она засыпала, он накрывал ее одеялом и гладил по волосам.
У него был милый пес, который совсем ее не любил, ревновал, наверное, боялся, что она привьет ему что-то кошачье: у нее ведь кошка.
Он всегда злился, когда она заставляла его застегивать куртку, потому что на улице ветрено, хотя сам совсем так же заставлял ее надевать перчатки.
Он знал, что она путает право и лево, и станции метро, и все на свете, и уже совсем не удивлялся, когда она говорила: нам направо и они шли налево.
Он прощал ей те недостатки, которые не прощал себе.
Этот список можно продолжать бесконечно.. просто Он был человеком, который делал Ее счастливой.
Он гладил ее волосы и вглядывался в это еще совсем детское личико, быть может, пытаясь угадать, что было в ее жизни до него... порой ему казалось, что ей просто не может быть 18 лет... наверное, там на небесах что-то перепутали...
Она только играла роль. И ненавидела роль, которую играла, она не понимала всех вокруг, вернее отказывалась их понимать. Она не научилась любить ту себя, что, в конце концов, привело ее к одиночеству и паутине грусти. Раньше ей казалось, что она их всех ненавидела, теперь понимала, что они были ей просто безразличны. Она всегда была на пределе. Она была рада, что все это БЫЛО, все осталось в прошлом, и надеялась, что больше не вернется к этому.
Раньше она целовала кого-то только потому, что это могло на мгновенье согреть ее душу, а иногда просто потому, что хотела сделать какую-нибудь глупость. Она позволяла кому-то целовать и обнимать себя только потому, что это на мгновенье помогало ей забыть об одиночестве.
Раньше она убивала словами, что бы у них было больше поводов ее ненавидеть, что бы ни да Бог они догадались о ее слабостях. Она никого не подпускала к себе близко, потому что те, кого подпустила, предали ее, оставили навсегда в сердце шрамы. Что же, зато эти шрамы напоминали о прошлых ошибках.
Раньше она удаляла номера по-настоящему дорогих ей людей из мобильника, чтоб не написать, что любит их, хранила телефоны и смс тех, кому не нужна, и кто, в общем-то, и ей не нужен...
Она не любила говорить о прошлом, слишком неприятные воспоминания. Она боялась прошлого, боялась, что оно вернется, а вместе с ним та боль, которая была.
-А я бы хотел знать о твоем прошлом, чтобы понять, что тебя такой сделало.
Она лежала и смотрела в потолок, а он, он внимательно вглядывался в черты ее лица. Он смотрел в ее глаза, желая понять, что твориться в ее душе.
-Ты имеешь право на тайну. Если ты захочешь, скажешь.
Она улыбнулась. Хорошо все-таки, когда можно не бояться, быть не понятой. Ей так не хватало этого понимания.
Они научили друг друга жить. Жить так, как хочется. Все просто: если хочешь – делай, а не хочешь – не делай. Жизнь — игра. И хорошая игра. И нельзя её проиграть.
- Говорят, жизнь слишком коротка, или слишком долга, чтобы прожить ее скверно. Завтра может и не быть. Сейчас есть ты и я, поэтому я хочу дать тебе все, что у меня есть.
Они научили друг друга любить. Любить так, что бы чувства накрывали с головой. Отдаваться чувствам без оглядки, любить во всю силу души.
Он научил ее верить. Вернее нет. Он заставил ее вспомнить, вспомнить ту девчонку, которая умеет любить, смеяться потому, что ей хорошо, а не потому, что так надо, которая умеет мечтать.
Возьми все, что хочешь. Она улыбалась кончиками губ.
Возьми все, что хочешь, что бы появилось это ощущение легкости и счастья, сумасшедшее желание жить, жить по своим правилам, жить без оглядки на страхи и ошибки прошлого.
Возьми все, что хочешь, что бы потом не было сожаления, будто завтра может не быть.
Возьми все, что хочешь, потому что все меняется и никогда не повториться, а хорошие моменты и наши большие секреты не забудутся никогда.
Возьми все что хочешь. Он впервые закрыл глаза, что бы почувствовать, что бы запомнить каждый штрих....
Они так долго искали друг друга, что теперь не могли насытиться, не могли утолить эту жажду, этот голод. Не отводить взгляда, не закрывать глаз. Кажется, еще мгновенье и эта любовь превратиться в бой, еще чуть-чуть и они начнут рвать друг другу кожу, оставляя шрамы, выпуская алые лепестки крови. Она скалила зубы и царапала ногтями его спину. Бред полушепота срывающегося на крик. Прерывистое дыхание и бешеное сердцебиение переплетаются вместе – лучшая мелодия в мире.
«Чего бы мне хотелось?... мне бы хотелось взять твою ладонь и идти, идти, идти вверх по дороге...взбираться на самый верх самой высокой горы.... до боли в ногах... до боли в груди.... пока не начну задыхаться... пока не будет больше сил идти и дышать.... пока не поднимемся на самый верх и не упадем без сил.... что бы там лежа у тебя на груди смотреть на розовый закат, разрезающий небо. Я бы сохранила каждый штрих этого заката, он бы врезался мне в память, и наше дыхание, одно на двоих, сбившееся усталое я бы тоже запомнила... я бы хотела стоять на самом краю, что бы появилось ощущение полета... ощущение свободы...»
Все мы хотим, чтобы нас любили. Мечтаем о взаимной любви. Ищем тысячи знаков в движениях, касаниях, словах, мимике, одежде… Ищем идеальную пару. Создаем шаблоны, примеряем их на всех вокруг. Читаем журналы и умные советы. Но любовь не поддается никаким объяснения, правилам, рациональным доводам. Мы просто влюбляемся, не смотря ни на что. Мы просто любим…
Мы хотим, чтобы нас люблю так же сильно, как мы любим. Но ведь все мы разные и любим по-своему. Разное выражение любви не значит, что тебя любят меньше, чем ты.
Они взрослели, становились мудрей, менялись. Меняли прически, номера телефонов, взгляды на жизнь, вкусы. Учились видеть, прощать, понимать. Ждали чудес, перемен, погоды. Покупали книги, одежду, еду. Всегда - в сомненьях, в радости, в бессоннице – были вместе.
Он сделал ее легче. Придавал ей какое-то непоколебимое ощущение спокойствия. Она верила ему безоговорочно. Верила, что все будет. Не сразу, но будет. Любила без остатка.
Если бы он спросил, что было в ее жизни до него, она бы улыбнулась той улыбкой, которую он не любил - немного измученной – и ответила "ничего". Ведь если мы не любим – мы не живем.
Она любила. Она жила .
![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
4uzhaya
