Не связано ни с foo fighters, ни с этим альбомом.

Осталось всего две минуты до конца урока, но эти сто двадцать секунд хуже предыдущих пяти уроков. От нечего делать я провожу вертикальную линию на полях тетради, прекрасно понимая, что меня ждет за такое вопиющие нарушение правил ведения тетради, однако, если бы у меня была возможность, я бы вел эту чернильную волну до входа в школу. Вел медленно и как можно усерднее.
***
- Дом, пошли на футбол, а? Сегодня набралась отличная команда. Наверное, это все дело рук Криса… – Том явно настаивал, но был в слишком хорошем расположении, чтобы заметить мысль, отражавшуюся на лице Ховарда мельчайшей, почти незаметной складочкой в уголке губ.
- Знаешь… - Дом изобразил сочувствие. Переиграл, конечно, но все же попытался, и, кажется, Тому этого было достаточно. Кирк отвлекся от сочного и свежеподстриженного газона в своем воображении, от мыслей о своих новых бутсах и теперь с подозрением ждал окончания фразы друга. - … к нам этот новенький пришел и, вроде как, мне надо давать ему уроки игры на гитаре…
- И сегодня как раз тот самый день, когда тебе надо с ним заниматься, я понял. – Том пожал плечами и почти не раздраженно проговорил: - С этим Беллами столько возни. Все с ним носятся, будто он… не знаю кто! 
- Ты его знаешь?
- Да наша училка музыки от него без ума, ты не знал? «Мэтти, сыграй то, Мэтти, сыграй-ка это». – Тут Кирк опомнился и, беспечно улыбнувшись, пробормотал что-то про «переодеться» и «размяться», уже полным ходом направляясь к входным дверям. Доминик хотел было предаться угрызениям совести, но вовремя вспомнил, что виноват во всем Беллами, и побежал к актовому залу, проклиная своё умение играть на гитаре с грехом пополам. 

***
Что-то смутно знакомое доносилось из актового зала. Клавиши извлекали отнюдь не отдельные звуки и даже не мелодии, а целые лавины мягких и созвучных нот, галантно превращающихся в целые облака из воспоминаний, чувств, мыслей и музыки в его голове, теперь совмещенных в одну единственную картинку. Воображаемую картинку, однако, от этого не менее реальную. Помнится, Том уже когда-то на самом деле рассказывал о мальчишке, который овладев пианино на целый урок, играл и играл заученные вальсы и прелюдии, а все остальные дети, затаив дыхание, наблюдали за его бесподобными легкими пальцами, будто бы являющимися продолжением самих клавиш. Том посвятил этому эпизоду всего несколько секунд, но все же успел буркнуть куда-то в пространство, что несмотря на свое незнакомство с классической музыкой, он почувствовал что-то родное исходящее от нее. Сейчас это повторялось с ним самим, но только вот зависело это ощущение не от музыки, а от самого пианиста. 
- Привет, практиковался на гитаре? – Дом не стал стучать, не стал говорить ничего относительно услышанного, сделал так, чтобы не было видно заинтересованности, исходящей с его стороны. Длинные кудрявые волосы упали прямо на глаза, и можно было прикинуться очень занятым репетитором, совсем как всякие профессора в фильмах с их аккуратными черными или коричневыми портфелями.
Обрывок ноты и незамедлительное: - Часа три вчера пытался научиться использовать в игре средний палец, но у меня до сих пор с этим проблема, и пока ещё неважно зажимаю лады при переходе со второго на, к примеру, шестой… В общем, я безнадежен. Все еще. – Последовавший тяжелый выдох, замаскированный нелепым издевательским смешком, зашевелил страницу нотной грамоты.
- Мы только недавно заниматься начали. – Также не глядя на своего подопечного, сказал Дом, преимущественно обращаясь к книге, которую доставал из рюкзака только ради того, чтобы через пару мгновений засунуть обратно. – Некоторым требуются месяцы на то, чего ты достиг за неделю, так что…
- Да-да, я понял. Ты принес гитару? 
- Нет, здесь где-то должна быть гитара ребят из моей, точнее нашей, группы. – Ховард, вскочив на сцену в один миг, скрылся за кулисой в поисках испанской красавицы, на которой играл их вокалист. Играл дерьмово, как и пел, но инструмент не был первопричиной и вполне годился для обучения, вот только почему-то его не оказалось там, где он должен был находиться. Отодвигая руками пыльные и тяжелые куски материи, Доминик чуть ли не на ощупь продолжил искать гитару, отчаянно сопротивляясь радостной мысли об отмене урока и скором футболе.
- Ты где там? – Тихий, даже застенчивый, голос Беллами пронесся сквозь пыльный воздух и ударился в спину мальчику. 
- Эти придурки унесли гитару! – Кулиса заколыхалась, и из-за нее показались растрепанные светлые кудряшки. Дом чихнул, потом выругался, и детская злость захватила все его существо, но он вовремя вспомнил про игру и вернулся к своему подопечному, чтобы сообщить прискорбную новость. – Судя по всему, наше занятие отменяется, так что я пойду. Удачи, ээ Мэтт.
Соскочив со сцены, Ховард отряхнулся от пыли, совсем по-взрослому поправил галстук и гордо проследовал мимо сидящего спиной к роялю Беллами, не сразу пришедшего в себя после неожиданной новости. Замечтавшийся Дом потерял ход действий и несколько раз успел закрыть молнию своего рюкзака, прежде чем понял, чем занимается. В это время Мэттью, расстроенный чем-то, с досады вдарил по низким ладам и на бегу разминал свои пальцы только что пришедшей в голову мелодией. Как же он не любил, когда какие-то непонятные мелочи разрушали его планы! Он поклялся себе выучиться играть на гитаре за год, но пока на наблюдал за собой особых успехов, а теперь вообще остался без уроков из-за какого-то идиота, прибравшего к рукам инструмент. Молоточки свирепо стучали под крышкой, передавая ненависть игравшего, но они не могли ощутить всей гаммы отвращения Беллами. 
- Круто играешь… - Протянул Дом, неожиданно подсев к взъерошенному худосочному мальчику, которого ему предстояло ещё многому обучить. – Давно?
- С шести лет. – С уже скорее напускной ненавистью брякнул Мэтт и с силой придавил «до». – Хочешь тоже, как мудак, играть на пианино?
Доминик улыбнулся, впервые услышав от него браное слово, но только мотнул головой, отказываясь от такой чести.
- Это слишком сложно, да и мои пальцы слишком короткие, сам посмотри. – Ховард положил кисть прямо на клавиши. Действительно, слишком неуклюжие пальцы для такого привередливого инструмента.
  - Не в этом дело. Ты просто не хочешь, вот и всё. – Сказал Мэтт, взглянув на другого мальчика.
- Да, ты прав, не хочу. Мне... больше… – Серые глаза выбрали тактику защиты и закрылись от белесо-голубых светло-русыми ресницами, рука же сползла на колено, чтобы не смущать юного пианиста. Одни, вдвоем за большим темным роялем, два почти не знакомых друг другу человека сидели и даже не знали под каким предлогом разойтись, и поэтому просто продолжали сидеть.
Беллами время от времени пробовал ноты в пустой тишине, робко косясь на недосягаемую теперь часть клавиш, которую молча гипнотизировал Дом. Последний прощался с Кирком в своем воображении, заманивающем его на поле, но прощался как-то не очень искренне. Конечно, было обидно, но, в конечном итоге, музыка важнее каких-то там футбольных матчей, и он был рад, что Беллами иногда снова начинал без разбора проигрывать куски разных произведений. Он как-то особенно это делал, будто контролировал самое крохотное свое движение, или же наоборот - музыка сама начинала управлять им на свой лад. Напряженные мимолетные судороги, маскировавшиеся под плавные прикосновения к глянцевым, чуть ли не липким, белоснежным прямоугольникам, в сочетании с приоткрытым ртом, восстанавливающим дыхание пианиста, создавали видимость полного погружения в излюбленное дело. Каждый раз, когда он вплотную подходил к части с высокой тональностью, что-то внутри дергалось, и мизинец не находил нужную ноту. 
- Слушай, можешь после каждого моего вот такого проигрыша, - Мэттью в убыстренном темпе воспроизвел отрывок, будто опасаясь не успеть договорить, - нажимать четвертую клавишу с конца?
- Хорошо. 
Снова мальчик с темными волосами немного склонился над дребезжащими в нетерпении клавишами, и они зазвучали исключительно тихо. Доминик поднес указательный палец, и дерзко, громче, чем требовалось, отозвалось «ля», заставившее незадачливого репетитора нервно усмехнуться и пробубнить что-то про «грёбаные руки». Скосившись на светловолосую голову , проклинавшую себя за такую несущественную ошибку, Мэтт украдкой улыбнулся и не заметил, как сам без особого труда полностью воспроизвел все требуемые аккорды. Завершающая нота умерла под стук опустившейся крышки.
Оба провели руками по бликам на поверхности, словно благодаря инструмент за оказанную честь. 
- Забавно. – Отметил Дом их синхронность, уже продумывая путь своего отступления.
- Да, есть немного.
- Ну, я пойду? До пятницы? – Пушистая улыбающаяся голова в дверном проеме изрядно старалась не думать о потраченном времени и о том, как же это все-таки здорово, когда что-то идет не так.

В колонках играет - muse - sunburn (live acoustic session)