Это письмо - на тетрадных листочках - сын написал мне в 17 лет. 

А это - мой ответ сыну.    

 Поскольку текст письма Антон написал шариковой ручкой и не всё видно, дублирую его - печатным текстом.

ВЫ ПРОСИЛИ РАССКАЗАТЬ О СЫНЕ... (Продолжение-6)

Пару дней назад была у следователя. Ростов-на-Дону – столица Южного Федерального Округа (ЮФО). Соответственно, есть милицейская структура – Управление МВД по ЮФО. Там я и была... Говорила с одним из тех, кто уже БОЛЬШЕ ГОДА НАЗАД ИНИЦИИРОВАЛ (ещё до гибели моего Антона) расследование в отношении судебных медиков. Всё продвигается со страшным скрипом. Об этом и Алексей Пиманов говорил в одной из четырёх (четырёх! уже – вдумайтесь!) передач на тему судебной медицины. Следователь же мне ещё и такую фразу сказал: «Медики в нашей стране – каста неприкасаемых».

Вот и прошел этот страшный день - 14 июля. День, ранивший на всю оставшуюся жизнь... Дети не должны уходить из жизни раньше родителей. Это - ненормально! В тысячный раз спрашиваю себя: "Что было не так? Почему я потеряла сына, а с ним - если не всю себя, то уж бОльшую часть - точно?" Трудно самой ответить на все вопросы, трудно получить помощь извне в ответе на них, если быть неискренней... Попробую... Только вот нужно ли это кому-нибудь? Вникать, разбираться, помогать, сочувствовать...
Ночью, с 13-го на 14-е, поехали всей семьёй на набережную Дона в Ростове-на-Дону - на ТО САМОЕ МЕСТО... Положили белые цветы на ТОТ САМЫЙ ГАЗОН (Антошка любил белое, одевался в белое даже в дождь и слякоть, да и жениться не успел - 23 года исполнилось ровно за 2 месяца до гибели, женихом был...) Зажгли и расставили вокруг цветов свечи... С берега порывами налетал сильный ветер, свечи то и дело гасли, а мы их упорно зажигали. Снова и снова... Время было позднее, после полуночи, но набережная в нашем городе - то место, где почти всю ночь гуляют люди, в основном - молодёжь. И год назад, когда Антона убивали два крепких парня, гуляюще-праздно и глазеюще-равнодушных было на набережной тоже много. Один из свидетелей сказал "Человек тридцать стояло вокруг". ПРОСТО СТОЯЛИ и ПРОСТО НАБЛЮДАЛИ, как двое свалили на газон третьего, как один из нападавших душил ЛЕЖАЩЕГО на спине, захватив его шею согнутой в локте рукой, а второй помогал первому: долбил жертву ногами по голове.
Наверное, тогда тоже был ветер... Только он и был возмущён дикостью происходящего.
Но затих, обессиленный, когда всё закончилось...
И ровно через год всё словно повторилось. Ветер как будто пытался нам рассказать то, чего не смог, придя домой, рассказать Антошка. А он всегда делился - если не со мной, то с сёстрами - а кому ещё нужны мы, наши горести и радости, если не самым близким? Но в тот день мы терялись в догадках, не могли понять: КАК ТАКОЕ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ? При том, что всё, вроде, было яснее-ясного...
(Продолжение следует...)

ОЧЕНЬ давно не общалась с Вами... Сегодня обнаружила в почтовом ящике, что обо мне вспомнил "Поварёнок с поварёшкой" и почувствовала - пора возвращаться к людям.
Я "пропадала" больше года, но 14 июля - ровно год, как чуть не пропала совсем. В этот день я ПОТЕРЯЛА СЫНА. Все мои надежды на лучшее будущее ВСЕЙ НАШЕЙ СЕМЬИ были связаны именно с ним. Психиатры говорят: "Надежда умирает последней, но саму надежду нужно убивать первой". Но... так было! И прошлого не изменить. А я зачем-то осталась жить. Или почему-то...
"За что нам такая участь, за какие грехи? Ночью не спите, мучаясь, в стонах рождая стихи..." - это строчки нашего институтского поэта, Евгения Шварца, пришли сейчас вдруг на ум. Что мне предстоит еще в этой жизни... в стонах и муках...?
Не знаю. И никто не знает. А, может, знаете - зачем каждый из нас появился на свет... в стонах и муках...?
Но как-то ж я жила всё это время, спросите Вы. Жила!.. Готова рассказать, как. А Вы - судите сами, была ли моя жизнь ДОСТОЙНА ЖИЗНИ или все мы ТУТ - за грехи...