ПОДАЛЬШЕ

Аннотация: СКАЗКА НА СТИХ Е.ВЕРШИНИНОЙ. ПРИМЕЧАНИЕ: СТК - СЕТЕВОЙ ТВОРЧЕСКИЙ КОНКУРС. СКАЗКА НА СТИХ Е.ВЕРШИНИНОЙ.




Подальше от холопства и гусарства ,
в толпе молчу.
Когда приходит время рассчитаться,
встаю.Плачу.
Бессмертная звенит в душе тревога,
что водки злей.
Пускай толпа идёт своей дорогой,
а я -своей.
Е.В.


Спустя месяцы, по пустой дороге к горе на земле обетованной (той самой) подъезжают два усталых гусара на потных лошадях.
У подножия они оседают лошадей и через некоторое время, пешие, поднимаются к месту (тому самому). Вместо «этого» читают «На конкурс!» ..Оглядываются: вокруг - никого! Молчат. Потом один огорченно сплёвывает и говорит:
«Эх, куда ж теперь гусарам?!».

Второй (немного нервно, теребя эфес): «Поручик! Молчать! Идите! Присматривайте лучше за лошадьми!»
Первый (подмигивая): "Слушаюсь, вашвысокоблагородие!"

Щелкнув каблуками и подняв, таким образом, облаЧко пыли, поручик поспешил к лошадям, хитро улыбаясь, что-то бурча и насвистывая - скорее всего, что-то из Шопена. Хотя я и не уверен. Что именно из Шопена……….. Спустившись, он не нашел внизу ни лошадей, ничего. Постоялый двор был пуст. Над входом была прибита надпись: «СТК».
Дверь поскрипывала на ветру… Перекрестившись, поручик вошел внутрь. Темно. Зажег спичку: внутри всё здание было обклеено старыми объявлениями «куплю-продам», «сдаю», «познакомлюсь с…», а также просто надписями, типа «здесь был Вася» или «Б + Я = Л». Больше всего ему понравилась картинка, с изображенной на фоне софы пышногрудой блондинкой с томным, но целомудренным взглядом. Был там и телефон.

На беду, кто-то нагадил прям у стены с этой блондинкой и поручик громко и зло выругался. Сорвав объявление, он вышел на свежий воздух с твёрдым намерением.
Один вопрос мучил его: «Говорить? Или Не Говорить?».

Когда с горы спустился второй герой нашей истории, поручик был уже далеко.

Оставалось только горькой нажраться

поп-версия с частичным видеорядом о необычайном событии в пиццерии у станции метро "Рязанский проспект" в Москве...






(Видеоряд, короче, такой: Саванна. Показываем верблюда, жующего листья. Крупный план: задница верблюда, ещё крупнее, теперь хвост. Верблюд хвостом отгоняет насекомых).

Я слышал, карлики не любят, когда их называют карликами. Их надо называть лилипуты. Ну уж, не обессудьте. Здесь, собственно, и не про лютики.

(Показывают операторскую). - Не, здесь Pink Floyd не будем. - Ну давай! -Да ну нах! -Ну давай хотя бы так, на пять сек, а? -Money! – Окей.)

Понимаешь, - сказал шеф. Они братья. Вот ты бы кому контракт отдал?
-а?
-ну, ты бы. Ты за кого бы пошел: за брата или за друга?
Я задумался. Действительно. Сложный выбор. Брата у меня нет (видеоряд: больница, аборт). Друга тоже…(видеоряд: выстрел в затылок)
- Не знаю, - говорю…
Шеф вздохнул. (Stop music) – В общем, держи (Взгляд глаза в глаза) – ты сколько отработал? 2 недели? (видеоряд: быстро листается календарь).
- не знаю. Я действительно не знал. Сколько я отработал. А сколько просто проездил в «газели» , выгружая коробки с копировальными аппаратами , а потом показывая потрясенным женщинам, как правильно устанавливать тонер, неприлично поглаживая и потряхивая фаллосообразную тубу с порошком… «Просто направьте. Он сам встанет».
Работал я или нет, но деньги свои я получил. (Мелкие купюры кладут в руку.). Неплохо. Недавно их не было совсем. А сейчас надо поехать заплатить штраф в сбербанке, потом в суд, - поставить печать, что я все оплатил, а потом наконец-то, в ГАИ, - за правами. За правами!!! . Но очень уж хочется жрать и по дороге не мешало бы что-нибудь съесть… вот… на Рязанском проспекте и съем.

На мне куртка, купленная в Швейцарии, в мои, наверное, лучшие, времена….(Цюрих, по вокзалу полицейские гонятся за пацаном с курткой в руках). Ей сколько? Лет пять. Самая дешевая, корейская куртка за шестьдесят пять франков. Осенняя. А на улице – минус двадцать. С чем-то. Может, даже с восьмью. Поэтому, шаурму не хочется. Тем более, я уже устал преодолевать отвращение, глядя, как непонятного происхождения повар сворачивает в лепешку куски мяса грязными руками. (Надпись: «шаурмы нет, есть мясо в тесте). Нет, я не националист. Но я не люблю пить из чужой посуды, тем более, понимаете, как мне отвратительна грязная непонятная лепешка, когда в кармане целых три тысячи рублей. И вот мой взгляд останавливается на надписи, которая звучит почти по-итальянски – СБАРРО. Да. СБАРРО. И там написано, что это, типа, столовая что-ли, вроде забегаловки… мой мозг начинает смутно вспоминать, что когда-то я уже бывал в подобных сбаррах, и ел там неплохую пиццу. И там тепло. Я захожу и понимаю, что не соответствую уровню людей, сидящих за столиками столь уютного местечка. На них приличная одежда – новая, по крайней мере, и они либо читают газеты, либо весело о чем-то переговариваются, но это – не главное, главное, КАК Я себя ощущаю….я - я ощущаю, что съел бы греческий салат и оливки и подливки и все-все виды пиццы прямо так с прилавка! Видимо, на пороге я задержался, потому как почувствовал на себе взгляд охранника, который сверлил меня на уровне кармана. Я улыбнулся и подошел к витрине, толстой стеклянной витрине, как в ювелирном магазине.
Я не читал названий. Просто ткнул пальцем, и мне положили греться два маленьких кусочка пиццы. Салат-бар. Да. Кто придумал это название? Гений!!!! БАР!!! Мой растерянный вид, ну представьте – тощий, не по сезону одетый, бледный субъект с двумя кусками несовместимой пиццы на одной тарелке, застывший перед освещенной, как в музее, витрине с вкусностями! – мой вид, однако, привлек внимание молодой девушки. Вам помочь? Спросила она и недоверчиво уставилась на меня…. В этот раз я преодолел смущение и заставил ее рассказать о содержимом аж трех! салатов – пока она, наконец, не поняла мое музейное любопытство и не..

.. уставилась, я бы сказал именно так, - уставилась, дура, - на новых гостей. Правда, там было на что посмотреть. В дверной проем втиснулОсь женщинО. Простите, я сказал, - женщинО. Я не оговорился. Это было созданное природой аномалие, - я опять не ошибся, - потому что оно было невообразимо. Вы читал Эдгара Алана По? Если нет, - почитайте. Это пойдет вам на пользу, потому что, если вы когда-нибудь увидите такое, - бросайте ваши сумки-котомки и мчитесь со всех ног от этого. Я – не в счет. Я – дурак, к тому же злой, как вы уже успели заметить. Я – не убежал. Рядом с ЭТИМ вышагивал карлик. Я бывал в детстве на представлениях карликов. Я жил в подмосковном городе Шелково и там, в ДК, я однажды смотрел их песни и пляски и даже хлопал в ладошки. Простите, но мне тогда было лет 8 и я хлопал в ладошки по любому поводу и без повода. А уж когда все хлопают – грех не похлопать. Я не стану смущать приличных граждан, говоря им свое дурацкое мнение. А мое мнение таково, что большинство приличных граждан продолжают хлопать в ладошки до самой своей кончины. И даже ручки им складывают потом так, как если бы они продолжали хлопать в ладошки.

Кроме меня и официантки на новых посетителей внимания никто не обратил. И это понятно. Играет тихая музыка, люди отдыхают, кушают, разговаривают, ну и что они там ещё делают, в общем, всем всё равно. Кроме меня, потому что со мной перестали общаться и, само собой, сотрудников, потому что это их обязанность. Конечно, я невзлюбил карлика с первого взгляда! Даже раньше! Как только девушка посмотрела мне за спину, я сразу ощутил к нему неприязнь. Как это? А вот так. Просто я терпеть не могу карликов. Логично? Так нечего меня перебивать вашими умными мыслями и слушайте дальше.

Я выбрал 2 куска пиццы. 2 куска пиццы подогрели. 2 куска пиццы положили лопаткой мне на тарелку. Я прошел к кассе, заплатил, сел за свободный столик недалеко от входа и начал есть 1-й кусок. Я старался есть «как культурный человек» (то есть, как учила меня мама), то есть «не прибегая к помощи рук» и «не слишком быстро». Не то, чтобы я всегда ел вилкой и ножом, нет, скорее пиццу я предпочел бы есть руками, но, понимаете ли, общественный менталитет настолько сильно влияет на сознание и поведение индивидуума, что… Чего? Да ничего. Хватит про культуру. (А что, мы разве уже говорили про культуру?)
Нет. А вот сейчас как раз время поговорить.

Какие эти карлики все-таки беЗкультурные!!! И это я ещё мягко выразился. Конечно! Им насрать на остальных! Они же не такие как все! На них обычно и не смотрит долго никто, потому что это неприлично. Откуда я знаю? Мама говорила. Только бессовестные олухи и полные дураки, раскрыв рот, пялятся на карликов. И я вот пялился. Потому что если бы вы увидели то, что увидел я, вы бы глазам своим бы не поверили!! Впрочем, вы бы поверили. Если бы посмотрели. Но вы бы не посмотрели, вы ведь, я надеюсь, нормальные? И правильно. Слушайте.

Карлику и его Спутнице подали огромаднейший поднос всяческих вкусностей. Я им обзавидовался прям. Во, думаю, натанцевал, скоморох несчастный! Мне прямо-таки даже захотелось вскочить и, тыкая пальцем, завопить на весь зал, как делают некоторые дети- идиоты: «Карлик! Смотрите! Карлик!». И по дурацки заржать. Ах, почему я в тот момент не последовал своему желанию?!
А этот, ну, вы поняли, знаете, что он стал с ними делать? Со вкусностями? Он…нет,…не поверите,… он начал ЛЕПИТЬ ИЗ НИХ ФИГУРКИ!!! КУКЛЫ! ДА!!!! С ума можно сойти! Я как раз собирался приступить ко второму куску пиццы!

Фигурка, которую смастерил карлик, вышла у него необычайно хорошо. Надо признать, несмотря на моё отвращение к такому хамскому поведению, чертовски хорошо! Поскольку «строительно- лепительного» материала у карлика было в достатке, он явно не скупился и тщательно, с деталями, вылепил прекрасную куколку сантиметров в 10-15. Очень симпатичную такую куколку, эдакую «элегантную дамочку в манто из лазаньи». Его спутница с интересом наблюдала за процессом, лишь однажды бросив на меня удивленный взгляд. Я тут же отвёл глаза, но, не сдержавшись, стал искоса подглядывать дальше. На свободном стуле за их столиком лежала огромная «кошёлка», принадлежавшая, без сомнения, спутнице лилипута (потому что почти одного с ним размера). (Здесь, и далее, и выше, в скобках я буду указывать причины того или иного логического вывода, но не обязательно). Я начал разглядывать узор на сумке и вдруг с удивлением заметил, что из бисеринок и украшений складываются слова. Дизайн, несомненно, первокласснейший, потому что с первого взгляда слова не бросаются в глаза, а становятся заметны только после внимательного рассмотрения. «BASTA!rd KARapuziki», - было написано на сумке. Пока я ломал голову, что бы это могло означать, карлик привстал, театрально поклонился своей спутнице и на вытянутых руках протянул ей чудо собственного приготовления. Шедевр из сбарро - полуфабрикатов. Женщино доброжелательно улыбнулось. Конечно «доброжелательной улыбкой» это можно назвать с большой натяжкой, но я подумал, что мимика этого существа, в переводе на обычную, человеческую, в принципе может означать «кокетливо-одобрительная ухмылка».. Хотя.., возможно, я ошибся, и гримаса значила нечто совсем иное…(?)

ЖенщинО открыло рот, и я и глазом моргнуть не успел, как прекрасное игрушечное создание исчезло у неё в глотке. «Так…», - сказал я сам себе. И огляделся. Никто и носом не повёл. Так. Чему удивляться? Это же всё-таки еда. А ты что, думал, она играть с этой куклой будет? - сказал я сам себе. И сам же себе ответил: «ну…играть - не играть…а…». «Так, всё, хватит!», - остановил я свои скользкие мысли, которые почему-то никак не хотели останавливаться и путались в голове как макароны в блестящем котелке шведско-итальянского стола.
Далее всё пошло как в З-А-М-Е-Д-Л-Е-Н-Н-О-М-К-И-Н-О. Внимание, на одном дыхании, мотор!
Моя рука тянется к холодеющему 2-му куску пиццы (засмотрелся, - остыл), берёт его (пальцами), устремляется ко рту…в этот момент ЖенщинО издает глубокий рыгающий звук (оаг), встаёт, хватает со стола вилку (шшшить!) и со всего размаха засаживает вилку в пузо карлика (шша!). 2-й кусок пиццы падает мне на брюки (беззвучно). Из пуза фонтаном что-то брызжет (тшшшш!) прям ей в харю, карлик со свистом воздушного шарика (пшшшш!) быстро уменьшается в размерах, тварь хватает его (ххть), пихает в кошёлку (кххх), делает шаг ко мне (ДУГХ!), 1-ый кусок пиццы догоняет 2-ой (ыы), но я уже у двери и (бджжж!), зажимая руками рот, бросаюсь на улицу (аа..). Я бегу к метро, подальше от всей этой невозможной несуразицы (а.х.а.х.а.х.а.х.), но у метро толпа, и мне приходится резко сбавить ход, врезаясь в толпу, протискиваясь через неё…. И в центре всего этого столпотворения я вижу милицию, врачей, носилки… и я спотыкаюсь и падаю, и лечу вниз, вниз…в метро….
- Снято. Титры. Стоп. Давай вмонтируем ещё вот это. Нет, прям посреди титров. Или титра!? Ха-ха-ха… Лады, давай, мотор!:

Прошло три дня. На новостном сайте мне случайно попалась заметка некой Бастардовой Карины. В заметке печально повествовалось о преждевременной кончине одной ещё молодой, но довольно известной в своих кругах художницы-авангардистки. Смерть наступила вследствие сердечного приступа, - писалось в заметке, - у станции метро «Рязанский проспект». На памятной фотографии в полный рост изображалась миловидная дама с грустными глазами, на фоне какого-то Дома Культуры. Её окружали лилипуты. Каждый улыбался во весь рот и держал в руках какой-нибудь аксессуар: краску, кисточку, мольберт, картину. А она, с грустными глазами, – в центре. В шубке, шляпке и манто.
- Пускай опять титры. Стоп. А теперь это давай:

Кстати, тем же вечером, когда это произошло…, мне пришлось вернуться в это сбарро. (сбарро издалека, потом крупным планом ручка двери, кисть). Часа четыре (циферблат, стрелки медленно двигаются) я сидел в метро (человек, прислонившись к стенке, сидит на корточках), и никак не мог решиться, а потом всё-таки заставил себя (человек на корточках падает на пол) возвратиться за корейско - швейцарской курткой (65 франков!), которая, конечно же (человек встаёт), осталась на вешалке у столика (вешалка крупным планом с ценником f65). Играла тихая музыка, посетители либо читали газеты, либо весело о чем-то переговаривались. Охранник же, как ни в чем не бывало, вернул куртку, и я спросил его, что он думает обо всех этих ужасных событиях.

Но он только пожал плечами и ответил, что не понимает (пи… пи… заглушите ответ охранника) , о чём это я.
____________________________________________

Звучит рэп, свет, зрители расходятся и не забывают выкинуть бутылки из под пива и пакеты из под попкорна в мусорный ящик.

"Поздней ночью с пятницы на субботу Сергей вышел из подъезда. Вышел просто так. Подышать, покурить на свежем воздухе, потому что курить в прокуренной кухне уже не мог....."

Сергей родился быть учёным
И даже в школе слыл таким
На химии раствор солёный
Учителям он в чай залил
На геометрии в десятом
Он лучше всех углы делил
Он не ругался даже матом
Но на карьеру х.. забил.
Маркин Ю , инженер


Story wan
Поздней ночью с пятницы на субботу Сергей вышел из подъезда. Вышел просто так. Подышать, покурить на свежем воздухе, потому что курить в прокуренной кухне уже не мог.

Огромный мешок пустых бутылок Сергей поставил в туалет, потому что мусор на ночь он не выносил. В принципе, мусор он вообще не выносил, мусор выносила мама Сергея, которая регулярно приезжала к нему прибраться и так просто, порадоваться на единственное дитя. «В науку тебе надо идти, Серёжа!»– любила говорить мама, потому что считала сына очень умным и самым хорошим сыном на свете.

А так оно и было.
Был Серёжа и умным и начитанным, но только идти он никуда не хотел. Вернее, хотел, но не туда, куда хотела мама. Серёжа хотел идти в артисты, ну, или там в бандиты. Но в бандиты идти было страшно. Лучше, всё-таки в артисты. Там можно и бандитов играть и крутых всяких и ничего тебе за это не будет. Только бабло одно.

А с баблом у Серёжи был напряг. Не хватало. От осознания сего факта Сережа пытался уклониться и, чтобы хоть как-то заглушить муки такого осознания и немного притупить голод, бухал.

И вот стоит поздней ночью Серёжа у подъезда и думает: «Да, магазин уже закрыт, в баре – дорого, да и стрёмно, куда ж пойти?»
А пойти куда-нибудь очень хотелось. Но, поскольку друзей у Сергея не осталось, пойти куда-нибудь в гости ему не светило и выход находился только один: бухать одному. Прямой такой, однозначный выход, очень даже светло становилось у Серёжи на душе, когда он думал об этом выходе.

Но свет этот был от Серёжи далеко, потому как в окрестностях, на его памяти, была только одна единственная ночная продуктовая палатка, до которой минут двадцать ходу. И можно конечно, потратить двадцать минут на нахождение выхода, но тут Серёжу одолевали страхи другого характера: А вдруг палатка тоже закрыта? И так жутко становилось от мысли, что целые двадцать минут он будет топать до палатки, а там такой облом, что Серёжа пребывал в состоянии полной неопределённости. То ему хотелось искать выход, то не хотелось. В таких случаях Сергей всегда воспроизводил будущие события мысленно. И оценивал эффект.

Вариант А.
Вот он идёт, идёт и, наконец-то, доходит до поворота, поворачивает.. и лицо его озаряется улыбкой: в палатке горит свет, у палатки очередь…. Нет, стоп, нет очереди.. просто горит свет….и из окошка высовывается весёлое пухленькое личико пьяненькой продавщицы… они улыбаются друг другу и Серёжа ускоряет шаг… а там может, и с продавщицей чего выгорит.. хотя.. стоп… за ней же какой-то урюк заходит.. нерусский.. не надо нам .. стоп. Стоп. Стоп. Просто улыбаются они, значит, друг другу и Серёжа уже лезет в карман за скомканными бумажками и продавщица уже достаёт ему баклажку.. нет.. две баклажки.. и сигареты. Всё.

Проиграв, таким образом, все будущие события, Серёжа пустился в путь, решив на этот раз никакой другой вариант не рассматривать: уж больно ему понравилась эта нарисованная история, которая ещё не случилась, но обязательно, непременно случится.
Такой силы визуализации достиг Серёжа в этом вопросе, что никакие тибетские маги- практики с их жёлтыми квадратиками и зелёными кружочками Серёже просто в подмётки не годились.

Главное правило визуализации – это Серёжа знал интуитивно, - в том, чтобы, мысленно получив результат, тут же перестать думать о нём. Главное – не думать, чтобы не нарушить сформировавшийся эффект. И Серёжа, дабы этот самый эффект не нарушить, начал вспоминать.

Вспоминать он не любил, потому как ничего хорошего ему обычно не вспоминалось, но таковы были правила и Серёжа начал вспоминать свою жизнь с родителями.
Он вспомнил, как мама смотрит вроде как на него и в то же время сквозь него и мечтательно так говорит, явно наслаждаясь: «Мой сын – Учёный!» Ну не просто «мой сын ученый», а «Мой сын – Учёный!».
А папа говорит: «твой сын – Мудак». Мама тут же возмущенно реагировала: «это и твой сын!». « Значит, и я мудак», - говорил тогда папа.

Мама на папу обижалась, папа злился непонятно на кого: на себя, на сына или на маму. Или вообще хрен знает на что. На стечение обстоятельств, например. А Сережа обижался и злился на весь мир и уходил из дома бухать с друзьями. Друзья… да тогда ведь у него были и друзья…

И вот, в таком настроении идёт Серёжа, прошёл уже минут 10 пути и вдруг решил, ни с того ни с сего, сократить дорогу. Была ведь и ещё одна дорога до ночной палатки, просто обычно Серёжа про неё даже не думал, потому что там у подъезда ночью часто собиралась компания и громко разговаривала, а иногда и дралась. Но, во – первых, сегодня вроде не было ничего слышно, а, во – вторых, от таких воспоминаний Серёже захотелось как можно быстрее добраться до цели.

И вот только доходит он до того подъезда, как слышит, блин, слышит чьи-то голоса. Но не как обычно – наглые и громкие, а тихие такие голоса: бу-бу-бу-бу-бу….
Словно кто-то тихо, ритмично бурчит. Стараясь не смотреть в сторону источника шума, Серёжа аккуратно, опустив голову, даже почти вывернув её в сторону, противоположную источнику звуков, прошёл мимо.
Есть одна хитрость, как ночью, а впрочем, и днём, безопасно ходить мимо источников подозрительных шумов. И Серёжа эту хитрость знал и, само собой, ею воспользовался.

Он представил себе, что сейчас рядом с ним идёт военный. Можно было представлять себе и милиционера, но Серёже больше нравилось представлять рядом военного. В частности, потому что они тоже бухают. Ну и милиционеры, конечно, бухают. Но военные, в отличие от милиционеров, бухают как-то правильно. По крайней мере, бухой военный не будет стопить тебя и спрашивать, вращая глазами: бухал? А милиционер может так поступить, и это, по Серёжиному мнению, было не правильно.

Ну вот, как правило, после тотальной визуализации военного-милиционера можно вообще ходить где и как угодно. Серёжа даже слышал историю, как один продвинутый перец визуализировал сам себя милиционером (что, естественно, являлось высшей стадией самосовершенствования, и было Сергею пока недоступно) и сам же всех милиционеров построил как мальчиков, но перестарался и чуть не запалил своих друзей.

По этой причине и другим, не менее важным причинам, военный был получше. Военный друга не предаст.
На эту тему была у Серёжи теория. Теория была философски навороченная и очень нетривиальная, но суть заключалась в том, что у военного есть пушка, и у другого военного есть пушка и у третьего и у четвёртого и так далее. И стоит только одному военному предать другого, как тут же начнётся цепная реакция: все начнут шмалять из пушек.
Эту концепцию можно было развить вообще в мировых масштабах, войны там, колонизации и т.п., и Серёжа как раз собирался заняться размышлениями над этой темой, как вдруг кто-то тихонько коснулся его плеча. И мир остановился.

story wan.
Story to.
Стоит Серёжа посреди дороги и видит только дерево перед собой. Все дома, весь микрорайон, весь город на хер, исчез. А дерево, словно из сказок древних или как из ботанического музея где-нибудь в Крыму, тоже похоже. Ветвистое всё такое, ортодоксальное, одним словом. А в ушах у Сергея ещё звон часов стоит, эхом постепенно умолкая. А он стоит и шевельнуться не может. А на дереве том висит цепь, но не золотая, а как витая пара экранированная, с разъёмами. А скворечник что ни есть самый настоящий: не хаб какой-нибудь тебе, а настоящий такой деревянный скворечник. И вот только замолкнул звук у Серёжи в башке, открываются ставни скворечника и вылазит оттуда Сова. На пружинке. Глаза растопырила и говорит: Йа – этника! Йа – этника! И – раз, обратно. И дверцы закрылись. Серёжа, не то чтоб чуть не испугался, а прям чуть не обосрался от такого поворота событий. Но, не давая ему расслабится, вылазит из той же скворечни Соболь. И говорит таким низким, сексуально- чёрным голосом: Ja! – it -niger Ja!-it -niger! И тут Серёжка всё понял. Спину выпрямил, сплюнул, и на пацанском таком жаргоне, молвил: Избушка, избушка, повернись ко мне задом и не выебывайся! И – бах! Всё сразу пропало. И дерево, и палатка, и продавщица. Очнулся Серёжа у себя в тёплой кровати, пощупал рядом – жена лежит, хорошая жена, покладистая, рукодельная, за окном звёздочки, на окне узор красивый, новогодний, елка опять же с игрушками и понял, что приснилась ему какая-то больная, чужая нереализованная жизнь. И так ему хорошо стало, что не пьёт он и не курит, а ходит в спортзал, фитнес-клуб и аквапарк, как все нормальные люди.
The END.