В колонках играет - Не играетНастроение сейчас - 0,62Так вот мой парный случай, с которым я вместе попал в больницу, будучи врачом по образованию, и может по тому более храбрым, затянул ситуацию до видимых признаков некроза.
После разведки боем, я уже не мог наступать на больную ногу. Возникшие ограничения явно не позволяли ехать на дачу и мы позвонили нашему штатному ангелу хранителю г-ну Шломе. Он оказался удивительно рядом, проезжал буквально в ста метрах от нашего дома, и, поскольку по роду занятий более нас разбирался в человеческих телах, настоял на немедленном ультро-звуковом исследовании сосудов.
Пока мы ехали до больницы, нога болеть перестала, но немного отяжелела. Врач, женщина средних лет, была очень благожелательная, к тому же специалист по сосудам. Она долго выясняла про мой образ жизни, и, наконец, спросила - много ли я пью. Интересно, почему она не спросила - колюсь ли я кокаином, жую ли анашу, не страдаю ли зоофилией или шизофренией. Почему всех врачей интересует именно алкоголь? Или может о другом они просто стесняются спросить. Мой друг пришел жаловаться на спину, его тоже спросили про алкоголь (я не имею в виду Сергея Сергеевича, хотя его наверняка тоже спросили про алкоголь). Может Минздравы СНГ требуют обязательного определения степени алкогольной зависимости пациента? Не берусь судить о необходимости выяснения степени алкогольной зависимости всего населения, но в моем конкретном случае последствия этого вопроса могли быть самые печальные. Именно этот, дежурный вопрос заштатного доктора не позволил сразу поставить правильный диагноз. А именно произошло следующее.
Накануне мы выпили бутылочку мадеры, удачно закупленной при распродаже массандровских подвалов. Сила старого вина вовсе не во вкусе. Перебродивший сок не может стать лучше вместе с увеличение срока хранения. Но от старых вин веет холодком далекого прошлого. Если Вы пьете старое вино, будьте осторожны, злое заклинание может приоткрыть его могилы.
В нашем случае злым заклинанием стал вопрос докторихи, а степени моего пьянства. Любой ответ не приблизил бы к истине. Алкоголь в небольших дозах способствует повышению эластичности сосудов. А вот много ли пьет каждый конкретный человек - это слишком индивидуально. Все выводы, которые могла бы сделать врач, сродни такому: «Ага! Если замялся с ответом, значит, закладывает, падла». Лишенный смысла вопросик прозвучал именно как та абракадабра, которая вызывает нечисть из холодных склепов.
Вместо того, чтобы в ответ просто сказать: «Нет, не много», я что-то там промямлил про мадеру. Магическая сила бутылки вырвалась из под контроля разума, и способствовало дополнительному некрозу ноги по крайней мере в течении двух дней - информация о моем алкоголизме стала темой обсуждения. Врач сразу посоветовала моей жене, ограничить мне потребление алкоголя. Жена обещала. Я в то время лежал на обследовании к верху попой, что не позволяло мне эффективно защищаться. Девушка – врач, приставленная к нам Шломой для контроля ситуации, будущая сторонница мармеладной версии происхождения тромбоза, объявила, что она вообще не пьет, и фигурой выразила осуждение алкоголикам любой степени. Я уже понял, что признаваться врачам в том, что ты выпил нельзя. Врачи, как и гаишники, умножают признанную больным дозу алкоголя на десять, и попытки разуверить их могут только повысить этот коэффициент.
Исследовавший мою ногу специалист, молодой парень, четко констатировал практически полное отсутствие артериального кровотока, но консилиум врачей, увлеченный борьбой с пьянством, не придал этому внимания. Они решили, что у меня спазм, поскольку, по-видимому, для закладывающих субъектов это характерно.