А он говорит – я же знаю, кого ты ждешь.
Наследного принца, бродягу с большой дороги,
Чтоб был непременно чернявый и одинокий,
Да только едва ли такого сейчас найдешь.
Она улыбается, молча глядит во двор –
Там спорят о чем-то соседки, скулят собаки.
Она говорит, что уже зацветают маки,
Что целую вечность не видела синих гор…
Он хмурится, шепчет – наверно, и нам пора,
Как все - поселиться вдвоем, как-то жизнь наладить.
Я буду работать, ты – печь для меня оладьи,
И вместе пить чай с жасмином по вечерам.
Она говорит – ну послушай, я что, одна?
Любая в твой плюшевый мир поиграть захочет –
Наварит борща, приласкает холодной ночью,
Меня же всю вдребезги, в пыль взорвала весна.
Послушай, от солнца и неба рябит в глазах,
Черемуха пахнет, ночами никак не спится,
И что-то совсем надоело стихами давиться
И все не уметь их связать, нанизать, сказать…
Роняет тяжелое, в тысячу тонн, «прости» -
За то ли, что весь его мир теперь ей отмечен.
Она запаслась еще сотнями слов помельче,
Но все они вдруг растерялись на полпути.
А стрелки бегут, и сжимается май к нулю.
В оранжевом мареве день уходящий тонет.
Она говорит – «я, наверно, тебя люблю…»,
и медленно трется щекой о его ладони.