***

Где красная самка – червь взывала о яростной мести, а прибой шумел под серебристо-лунным небом, где звучал ее хриплый, но когда-то нежный голос – сейчас стою я. Но ее ли призрак этим серым, холодным утром, не ее ли это дух скользнул мимо?

 Что скажешь мне, дитя луны?

 Когда мы встанем у светлой реки?

 Когда лесные листья дышат гармонично напеву южного ветра. Ты подаришь мне свою руку, дитя луны? Ты подаришь мне этот серебряный костер, порождение солнца?

  ***

Одинокий у моего гранитного постамента, я видел, как пирующие проезжают мимо. Их лица в масках, одежды в драгоценностях. Плащи, подобно ангелам в полете, сверкают дьявольским огнем! И алые губы пили из пурпурных чаш. И блестящие глаза горели жестокостью. Неужели это старые друзья, которых я обнимал? Неужели это мечтатели моей юности?

 О, Время побеждает больше чем плоть,

 Оно и его свита – Смерть.

 Время позже забирает душу

 И оно же побеждает разум. Время правит.

 

 ***

 Так закрывается крышка над нами.

 Труп окликает труп, и цепь звенит о цепь.

 Падает дерзкая соринка на сцену

 И наша боль еще сильнее.

 Теперь никому среди нас не нужно искать смерть….

 Тот, кто рассказывает ему плохие истории,

 Есть ужасный Ад и вечная боль.

 Там грешники обитают вместе с дьяволами.

 Во мраке, огне и цепях.

 Так будут они танцевать, пока не наступит конец времени.

 Каждое лицо – маска, каждая черта – знак.

                                    М. Муркок. «Танцоры на краю времени»