Жизнь, лишенная цели,
Ослепляет как дождь.
Мы блуждаем в потемках
В сердце холод и дрожь….
Или жаждою смерти
Обагряем свой нож….

Сегодня ночью ко мне на окно прилетел ворон. Сел и постучал клювом по подоконнику. Интересно, к чему это? Что он искал?
"В старину верили, что когда человек умирает, его душу в царство мертвых сопровождает черная птица печали – ворон. Но иногда, если человек умер не своей, не естественной смертью, ворон возвращает его душу, что бы восстановить справедливость".

Ворон связывается сходными поверьями у разных народов мира. Прежде всего это вещая птица. Обычно он предсказывает смерть и другие несчастья: нападение врагов, весть о гибели сына. Также ворон связывается с долголетием, мудростью и знанием, где хранятся клады. Трупная, черная птица - ворон известен как птица, сопутствующая смерти на поле брани. Особенное внимание уделяется повадке воронов выклевывать глаза у мертвых.

Замечено, что ворон умеет подражать человеческой речи, потому воспринимается как вестник, умеющий говорить человеческим языком. Поскольку же цвет его оперенья черный, а сам голос считается неблагозвучным, то ассоциируется он исключительно с дурными новостями, хотя и правдивыми. Вообще понятие "дурной вестник" никак не связано с качествами того, кто новости приносит, а всегда с отношением к самим этим новостям.

Ворон предсказывает скорую смерть, а также различные несчастья или неудачи. Для охотника или рыболова, отправляющегося на промысел, например, крик ворона означает неудачу. Поэтому русские охотники избегали упоминания ворона и называли его "верховым" или даже "курицей".

Ворон - летающая птица, потому связан с небом. Вместе с тем его черный цвет и привычка копаться в земле и умерших связывает его с землей. Так ворон становится посредником между небом и землей. Чаще всего он оказывается посредником между живыми и мертвыми, например, принося весть о смерти сына или любимого. В шаманских культурах ворон - посредник между мирами вообще.

Удивительным образом, ворон оказывается посредником между сушей и водой. Умирающим на земле (или в пустыне) он приносит живую и мертвую воду или съестные припасы. Огромное развитие получила история участия ворона в спасении при всемирном потопе. Здесь он также оказывается посредником между водой и сушей.

Подробнее http://skazkoterra.rajaka.net/mystrios/ovorone-myth.htm

В колонках играет - Эпидемия "Загадка волшебной страны"
Настроение сейчас - Больно! Тошнит!

Доказано. Много раз проверял на себе действие спиртного. Убеждался, что нельзя мне его не при каких обстоятельствах. Но вкус алкоголя в его крови взбударажил мне все существо. Это было восхитительно. Бургунское вино двухсотлетней выдежки... Неописуемый коктейль. Кровь становиться слаще, немного, более терпкая, более насыщенная. От нее кружиться голова, и это чувство захватывает, и несет в водоворот захлестывающей страсти. В этот самый миг кажется, что не важно что будет дальше. Пусть только это мгновение не заканчивается. Но оно проходит. А потом...

Меня поймут все, кто испытал это однажды.

Я только сегодня в полной мере понял, что значит непонимание между вампиром и человеком. Мы говорим на разных языках. Об одних и тех же вещах. Нам никогда не понять друг-друга. Это два совершенно разных мира, с разной идеалогией  и  канонами. С разным восприятием происходящего. Не могу поверить, что когда-то точно так же не понимал. Просто физически не мог понять. Я даже не могу ничего представить взамен холодным и четким доводам и фактам. Не могу не потому, что их нет, а потому, что меня просто не смогут понять, так же как и я не понимаю.

Матильда Шеттер

Ledi Aconit,  Jacta elea est....

 

добро пожаловать

Мы все смертны. И люди, и такие как мы, однажды мы все обречены. А все потому, что Бог большой театрал. И ему быстро надоедают одни и те же клоуны.

 

Наступила ночь, и с ней вернулось чувство голода. Только тот, кто испытал его однажды, может понять, что это такое. Что значит боль и тяжесть внутри, словно кто-то медленно начинает высасывать из тебя сок. Потом начинает кружиться голова. Так, словно постепенно теряешь силы, и их уже нечем восполнить. Все отчетливее начинаешь слышать удары своего сердца. Или это пульсирует чья-то кровь? Ты хватаешься за эту мысль, ты уже не можешь думать  о другом, только бы быстрее ощутить на губах вкус крови. почувствовать. как она сначала тонкой струйкой, а потом почти фонтаном хлешет их двух маленьких отверстий на артерии. Но все это не правда. Да, кровь важна, но вампир моего возраста может некоторое время спокойно обходиться без нее. И сам ритуал становиться больше чем-то вроде увлекающей воронки страсти. В которой так легко утонуть от того, что кружиться голова, от того, что чувствуешь, как в рука у тебя, в твоих обьятьях бьется жизнь. Такая хрупкая, нежная.... Один миг, и вот, ты уже несешься в урагане эмоций, захлебываясь в той истоме, которую дарит тебе ритм ваших сердец, отбивающих равный такт. Вот оно, - думаешь ты, - вот оно - счастье. И истинная любовь

 

Джон Мильтон

 «Потерянный рай»

 (Сатана прилетает в Эдем и видит Адама и Еву)

 

- Мучительный и ненавистный вид! 

В объятьях друг у друга эти двое. 

Пьют райское блаженство, обретя 

Все радости Эдема. Почему? 

Им – счастья полнота, мне – вечный Ад 

Где ни любви, ни радости, одно 

Желанье жгучее, - из наших мук 

Не самое последнее, - томит 

Без утомления. Должен я, однако, 

Не забыть подслушанное мною. 

Им, кажется, не все принадлежит 

В раю. Здесь роковое где-то есть 

Познанья дерево: от него вкушать

 Нельзя. Познанье им запрещено? 

Нелепый, подозрительный запрет! 

Зачем ревниво запретил Господь 

Познанье людям? Разве может быть 

Познанье преступленьем или смерть 

В себе таить? Неужто жизнь людей 

Зависит от неведенья? Ужель 

Неведенье – единственный залог 

Покорности их веры и на нем 

Блаженство их основано?... 

***

Где красная самка – червь взывала о яростной мести, а прибой шумел под серебристо-лунным небом, где звучал ее хриплый, но когда-то нежный голос – сейчас стою я. Но ее ли призрак этим серым, холодным утром, не ее ли это дух скользнул мимо?

 Что скажешь мне, дитя луны?

 Когда мы встанем у светлой реки?

 Когда лесные листья дышат гармонично напеву южного ветра. Ты подаришь мне свою руку, дитя луны? Ты подаришь мне этот серебряный костер, порождение солнца?

  ***

Одинокий у моего гранитного постамента, я видел, как пирующие проезжают мимо. Их лица в масках, одежды в драгоценностях. Плащи, подобно ангелам в полете, сверкают дьявольским огнем! И алые губы пили из пурпурных чаш. И блестящие глаза горели жестокостью. Неужели это старые друзья, которых я обнимал? Неужели это мечтатели моей юности?

 О, Время побеждает больше чем плоть,

 Оно и его свита – Смерть.

 Время позже забирает душу

 И оно же побеждает разум. Время правит.

 

 ***

 Так закрывается крышка над нами.

 Труп окликает труп, и цепь звенит о цепь.

 Падает дерзкая соринка на сцену

 И наша боль еще сильнее.

 Теперь никому среди нас не нужно искать смерть….

 Тот, кто рассказывает ему плохие истории,

 Есть ужасный Ад и вечная боль.

 Там грешники обитают вместе с дьяволами.

 Во мраке, огне и цепях.

 Так будут они танцевать, пока не наступит конец времени.

 Каждое лицо – маска, каждая черта – знак.

                                    М. Муркок. «Танцоры на краю времени»

 

Lestat 1758,  Bleiz, и конечно Marius De Romanus

добро пожаловать.

 

Я устал от вечного одиночества. Я устал отталкивать от себя, и притягивать.... Не миметь возможности быть рядом с кем-то. Я не могу позволить находиться с собой. Я приношу боль. Всегда. Не хочу, не могу так больше. Может в огонь? Если бы я не был так слаб.... Это видимо проклятие моего темного дара.

В колонках играет - тишина
Настроение сейчас - пустота

Как была вкусна его кровь. В тот миг, когда соеденились наши сердца, у него в глазах отражалось небо. И мраморные ангелы рыдали кровавыми слезами, вместе со мной оплакивая его уход. Он слишком много знал. Он не выдержал этих знаний. Так больно, хочется закричать, сорваться и бежать. Долго-долго, пока далеко за спиной не останется шум ночного города, пока деревья не преградят тебе путь сплошной стеной. И там, среди деревьев опуститься на землю, укрытою палыми листьями. Спрятаться.... От себя не уйти. Я должен был выполнить его просьбу. Когда он однажды решил остаться со мной, я обещал, что убью его, когда он захочет умереть.

- Подари мне поцелуй. В тот миг, когда я не смогу больше быть с тобой. В тот миг, когда я сойду с ума.... Подари мне его! - Настойчивый, громкий голос, пронзающий мне слух.

- Да - еле слышный шепот в ответ.

Да, мой милый, я убил тебя сегодня. Ты был со мной 17 лет. Всегда и везде. Но ты так и не захотел стать таким как я. Ты был слишком человечным. И сегодня я оплакиваю твою смерть.

В колонках играет - Арда
Настроение сейчас - бодрое

Он стоял в тишине сада, укрытый ночной тишиной. Ветер шелестел пожелтевшей листвой, тревожа их чуткий сон. Близилась полночь. Запоздалый путник, проходящий мимо витиеватой ограда, мог видеть, как юноша с необыкновенно грустными глазами стоит, прислонившись спиной к высокому старому дереву, почти достигающему своей кроной чердака четырехэтажного особняка. 

Но Арман не просто стоял, а проходящий путник не мог слышать то, что говорил вампир. Потому как губы его не издавали не звука. 

- Не уходите, мастер, - умолял Арман, - сейчас, когда я вновь обрел вас…. Вы даже не позволите мне Вас увидеть? Откуда столько жестокости? Как Вы, должно быть ненавидите меня, раз не отвечаете на мои мольбы! – он говорил в пустоту, но точно знал, что его слышат. Арман слишком отчетливо уловил сигнал присутствия Мариуса рядом с собой всего четверть часа назад. И до сих пор он был где-то поблизости. Скрываясь из виду стоял в тени, но видел и слышал. 

Ноги Армана ослабели и он опустился вниз, в прохладу травы, и спрятал в ладонях лицо.  Когда он вновь поднял голову и с грустью посмотрел в ночное небо, на его щеках искрились кровавые слезы. 

- Мариус…. – прошептал он одними губами, - учитель, чем я разгневал Вас? Чем заслужил? 

Подул резкий ветер, закружив опавшие листья в дикой пляске. Арман поежился, и словно защищаясь от холода обнял себя руками. Одна чуть ниже, на талии. Другая легла на плечо открытое свободным вырезом белоснежной рубашки. Осторожным, легким движением Арман провел пальцами по оголенной коже, вдоль самой кромки ткани. 

- Вы еще помните нежность этой кожи, Мастер? – Все так же безмолвно спросил он ночь. 

Рука подняоась чуть выше, к тонкой вене на шее, где билась и пульсировала кровь недавней жертвы. 

- вам нравилась моя кожа…. 

Воспоминания захлестнули его, уволакивая за собой в то далекое прошлое, в шикарный венецианский особняк, где он так недолго был счастлив.

 

*** Высокий, красивый мужчина, завернутый в алый на горностае плащ, подошел к нему. Лишь мельком Арман видел его накануне, когда он купил его у предыдущего хозяина. Арман боялся, он не хотел, что бы его продавали, он готов был снова служить, не отказываясь ублажать клиентов…. По крайней мере, он уже точно знал, что от них можно ожидать. Но за него дали большую плату, и он был продан. Мужчина стоял перед ним, озаряемый светом луны, простлавшей свои лучи через открытое на ночь окно.  Его кожа, настолько белая и гладкая, казалось, светилась как внутренняя сторона волшебной раковины. Светлые волосы, достигавшие плеч и выразительные, спокойные глаза, с нежностью смотрящие на него, на Армана. Мужчина сел на край кровати, и откинул одеяло с плеч Армана. Мальчик напрягся, ожидая удара, но не смел пошевелиться, так и лежал ничком на кровати, сжав в кулаке простынь. Но прикосновение не причиняло боли. Рука мужчины была холодная и твердая как камень, но от нежности с которой его пальцы коснулись плеча у Армана защемило в груди. 

- Хозяин – неуверенно прошептал он, - и впервые позволил себе взглянуть в глаза мужчине. 

Тот еле заметно качнул головой 

- Нет, меня зовут Мариус – мягко сказал он и улыбнулся грустной улыбкой. – И теперь я твой учитель.  Но не хозяин. Пока длился этот короткий диалог, рука Мариуса не на секунду не прекращала своего путешествия по коже Армана.  Теперь уже она спустилась ниже, на спину, и Арман не в силах выдержать этой всепоглощающей нежности резко поднялся, и прижался всем телом к Мариусу.  Он сам испугался того, что совершил. Успел подумать только, что вот он все и разрушил, но мужчина обнял его, окутав плащом, и прижал еще сильнее к себе, к своей сильной груди. И словно во сне, Арман понимал, что это навсегда, что это не закончится утром. Ему показалось, Мариус говорил ему – «Не бойся. Просто поверь мне, я не обману тебя, я не сделаю тебе больно. Я больше никогда не отпущу тебя. Мой Амадео, я так долго искал тебя, мой мальчик, доверься мне». Но Арман знал, что Мариус ничего не произносил вслух.  Одной рукой прижимая его к себе, второй мужчина гладил его длинные каштаново-золотистые волосы, хрупкие плечи…. Что заставило его совершить такой долги путь за этим мальчиком? Мариус с легкостью мог ответить на этот вопрос. Его глаза. Огромные, карие и внимательные, словно у лани. Когда впервые он увидел их, то уже понял, что никогда не сможет забыть их выражение. Мальчик был настоящим ангелом. Тем самым, которого так недоставало на картинах. На всех незавершенных Мариусом полотнах, для которых он никак не мог подобрать образ возлюбленного бога любви. Но надо немного подождать. Еще слишком рано. Ему слишком мало лет. Сам не заметил он, как его настойчивые губы опустились на шею Армана, и он был удивлен, что мальчик весь подался навстречу этой ласке, этой такой непривычной для него нежности. В ту ночь Мариус подарил Арману тайный поцелуй. 

Когда уже почти на рассвете, они лежали в кровати сплетаясь в единое целое, и Арман покрывал поцелуями руки и лицо своего спасителя, он понял, что счастье на земле все-таки существует. Его счастьем был Мариус. И он был рядом. 

Таким он запомнил Мастера навсегда. ***

 Глаза Армана были закрыты, одной рукой он все продолжал ласкать плечо, грудь, шею, настойчивыми, ищущими движениями, второй же провел вдоль бедра и назад с внутренней стороны ноги. Давно стершееся из его памяти чувство не могло ожить. С приобретением Темного Дара Арман потерял навсегда эту земную сладость, но возможно одиночество и нахлынувшие ворохом воспоминания, возможно, близость Мариуса сыграли свою роль. Новое чувство было похоже на кровь. На глоток желаемой каждой клеточкой крови на рассвете. На стук сердца жертвы, бьющийся в один ритм с его собственным.Не заметив как, он оказался лежащим на земле, а чувство только усиливалось. Но не было выхода этим эмоциям. Жертвы рядом не было. И не было стука сердца, вторящего в ответ. Как не было и крови. Арман почти задыхался, его приоткрытый рот рывками глотал воздух, из-под опущенных ресниц блестели слезы.

И тут он услышал рядом стук сердца. Мощное биение, ловящее его ритм, и поддерживающее его. Чьи-то сильные руки обхватили его тело, и прижали к себе. Этот запах…. Запах розы и немного полыни…. Ресницы Армана дрогнули и раскрылись. Губы Мариуса властным, страстным поцелуем впились в его рот. Арман чувствовал, как острые клыки поранили нежную кожу, и кровь освятила этот поцелуй. Кровь и лунный свет. И все растворилось в шуме их сердец, когда они пили кровь друг – друга, и сливались в единое существо, с одним на двоих дыханием, с одним на двоих сердцем, с одной страстью. Где-то под ногами блестели звезды, они парили на ветру, на крыльях, подаренных лунным светом. Ночь играла симфонию. Арман уже слышал ее ранее, но никак не мог вспомнить где. Сейчас все это не имело значения, было важно только его прикосновение, его ласковый голос, шепчущий, как и когда-то давно: 

- Амадео, мой Амадео, мой возлюбленный. 

Ни существовало ничего. Ни вселенной, ни земли, не мира…. Арман уже давно потерял сознание, и понимал, что это все сон. Он не хотел просыпаться. 

Утром, когда уже начали появляться первые лучи запоздалого солнца, Мариус на руках внес Армана в особняк. И перед тем, как он задвинул крышку гроба, Арман вдруг открыл глаза и спросил: 

- Ты пришел, что бы остаться? Ты ведь не оставишь меня снова? 

- Я люблю тебя.

 

 

В колонках играет - Психея "Бесконечный стук шагов"
Настроение сейчас - 000

Застыв на ветру
У синего льда,
Я скоро умру –
Уйду навсегда.

Я верил тебе,
А сейчас,
Я верю судьбе –
Свет погас,
Ведь солнце зашло
Для меня навсегда!

Я сам погубил –
Уже не вернуть.
Тебя не хранил
И проклят мой путь!

А сердце, как лёд –
Холодит,
Мой прерван полёт,
Позади
Всё то, чем я жил
И кого я любил!

Кто любовь потерял -
Превращается в лёд.
Кто её отыскал –
Никогда не умрёт!
Всё что любил, но не ценил
Потерял я вмиг
И навсегда Всадник Из Льда
Позабыл твой лик.

Чтоб горе забыть
И сгладить вину,
Скачу от судьбы
В забвения страну!

Окончен мой путь –
Я устал,
Пора отдохнуть
Среди скал,
Покрытые льдом,
Словно сердце моё!

Мне край этот мил-
Нет боли и слёз.
Все чувства убил
Волшебный мороз.

Я Всадник Из Льда
Надо мной
Мерцает звезда,
Но весной
Лёд тает всегда,
Только я никогда!!!

(Эпидемия)

Почему ты ушел? Как мог ты оставить меня одного? Прости.... Я зря появился снова в твоей жизни?

И такое

 - Чувства, проявление любых эмоций. Это прекрасно, когда существует то, что может в тебе их вызвать. Я верю в ненависть, зависть, ложь и предательство.... Но больее всего я верю в любовь. В настоящую, вечную любовь, которая неприемлет законов, которая появляется из небытия, чтобы поселиться в человеческом сердце. В любовь, которая не делит нас на людей и вампиров, на юношей и девушек, на богатых и бедных.... Которая существует, как нечто неограниченное, как творение самого Менона.

То, что я люблю

- Природу. Боюсь, это единственное, от чего я не смог отказаться за все долгие годы своей жизни. Не могу не любоваться закатом, полной луной.... Шелестом волн в тишине, или воем ветра в отвесных прибрежных скалах. Когда я жил в Париже, мой особняк находился на самом берегу прекрасной реки. Эти воспоминания и поныне разрывают мою душу.

Вновь и вновь я обращаю к тебе свой призыв, вновь шепчу твое имя.... Ты не слышишь меня. Ты молчишь.... Я не могу без тебя, без твоих нежных рук и ласковых глаз.... Почему ты не отвечаешь? Почему игнорируешь меня? Мы не долго были вместе, если сравниватьс Вечностью. Но это была моя жизнь. Теперешнее существование не идет в сравнение с той минутой самозабвенного счастья, когда ты был рядом. Я жду тебя, отзовись, Мариус!

Я Ждал этого момента много веков, но именно сейчас, когда прогресс истории достиг своего пика, как бы пародоксально это не выглядело, я не вижу причин, что бы не совместить прошлое в лице таких как я с настоящим, и, аозможно, с будущим.