В колонках играет - The Doors - "You're Lost Little Girl"

«Туманные звезды Большой Медведицы»/ «Vaghe Stelle Dell’ Orsa» (1965) Лукино Висконти

Прошлое, которое затягивает, притягивает, не отпускает. Приторное детское счастье, при приближении которое отдающее вонью. Ностальгия, декаданс, античная драма. Камерная история, пафосное самоубийство, безвольные, почти древнегреческие персонажи. Графичные, нарочито эстетизированные кадры. Тени и полутени. Романтический ветер, развевающий шикарные волосы Кардинале в ночном саду «как в том стихотворении». Памятная плита, символичная с самого начала. Амур и Психея. Инцест и безумие. Дети, влюбленность, любовь и смерть. «Амаркорд». Невозможно вычленить одно единственное зерно истины из всей притчи. Чем более камерное произведение, тем свободнее его можно трактовать. Изумительно инкрустированная шкатулочка. Со множеством тайничков и замочных скважин. В котором извилистые коридоры, мысли и поступки героев не находят своего выхода. Странным образом сплетенный в прошлом клубок никогда уже не будет распутан. Разруби его, и окажется, что внутри клубка ниточки за долгое время слежались, сгнили и распались. Превратившись в бесформенный комок, только с виду еще обманывающий простотой своего ниточного лабиринта. Минотавр которого давно мертв. А Ариадне с Тесеем, нечаянно расставшимся давным-давно у поворота, никакими криками больше не вернуть друг друга. И не выкарабкаться наружу. Даже поодиночке. 

 Фильм в самом деле несет на себе отпечаток какой-то античной трагедии. Рока. Судьбы, которую нельзя изменить. Архетип царя Эдипа расщеплен тут на брата и сестру. Кадр за кадром Висконти проводит две призрачные фигурки через ночной сад, где они нежны друг к другу по-братски. В полуразрушенное здание у водопада, где их близость вот-вот перейдет в столкновение. Эпизод, когда брат снимает с сестры кольцо, действительно полон магии. Он завораживает. По-настоящему. Магнетическое очарование, которое окутывает в этот момент брата и сестру, безусловно ужасно, но все-таки не перестает очаровывать и притягивать. Висконти, дружище… Не мог ты снимать порочное и злое так, чтобы это действительно вызывало отвращение. Бодлер целенаправленно взращивал свои цветы зла, а на клумбе итальянского аристократа они взошли сами по себе.

Больше всего я сочувствовал Сандре (Клаудиа Кардинале). Эталонная lost little girl блейковского стихотворения. Бабочка, залетевшая не в то окно. Сбившаяся с пути в полете из-за бликов на зеркальных стеклах. И медленно сгорающая (тут самый садизм – в том, что медленно…) в пламени какого-нибудь старинного светильника. Полуторачасовая экранная жизнь Сандры – это ее медленная агония. В центре паутины. Невероятно прозрачной. Чьи нити не видны никому: ни ей, ни брату, ни мужу, ни, тем более, зрителям. Все сбились в поисках паука. Его роль с легкостью можно отдать самому факту инцеста между родными братом и сестрой. Или хотя бы ностальгии по прошлым счастливым денькам. А то - «голубой крови» семьи. Но, на мой взгляд, все это тоже часть не распутываемого, в принципе, клубка. Дополнительные липкие нити в прозрачной паутине. То, что губит Сандру, которую каким-то легким приторным ветерком принесло обратно в родные пенаты, и Джанни, написавшего о своей юношеской любви роман, как ни странно, прекрасно можно объяснить психоанализом. Но мы не будем этого делать. Не обладаем знаниями в достаточной степени. Не сможем лихо жонглировать терминами. Если по-простому, то такая любовь брата и сестры объясняется не только и не столько острым чувством одиночества и отчужденности детей от остального мира. Сколько желанием продлить состояние детства, эйфорией вечной юности, нежеланием взрослеть. Постоянной близостью двух человечков в глубине пещеры, откуда никто из них поначалу не собирался выползать или вылетать. Куколки не желали превращаться в бабочек. Поэтому, наверное, детьми Сандра и Джанни (Жан Сорель) назначали встречи в пустом, сыром и полуразрушенном месте. У водопада.

Если бы Сандра не покинула дом в юности, их чувства все равно бы закончились. Даже любовь Джанни и его ревность к мужу Сандры (Майкл Крэйг) очень иллюзорны. Мне, честно говоря, хотелось, чтобы они любили друг друга по-настоящему. При всех прочих (грех, порок и т.д.) в этом было бы действительно что-то возвышенное и прекрасное. Состояние невозможной любви, декаданс чувств, «ромео и джульетта». Я бы, как зритель, понял и простил. Но, видимо, у Висконти была иная цель. Потому что я не сочувствовал им как влюбленным. Как несчастным в любви. Потерянным и одиноким. В липкой темноте клубка их любовь так и не смогла расцвести. Оставшись лишь маленьким бутончиком влюбленности. Засохшим. Обыкновенным, хотя и не частым среди родственников такой степени близости. Они были обделены искренней добротой и заботой. Объединены общей ненавистью к отчиму и легким презрением к матери. Вся их влюбленность, которую нам так и не показали в фильме, свелась к детским играм в записочки, во встречи, и даже в секс. А из всей (предполагаемой Джанни) любви нам была показана, увы, только похоть. (Вопрос о том, может ли похоть быть частью любовных отношений я выношу за скобки, как несущественный).

Гипертрофированная близость брата и сестры, которую Висконти осторожно - кукольным домиком - поместил в прекрасно обставленные апартаменты, послужила им в свое время чем-то вроде «детского вигвама посередине комнате». И - о боже! – я, скорее на аллюзиях, чем сознательно, почувствовал сходство камерного шедевра Висконти с «Мечтателями» Бертолуччи, где брат и сестра не переспали в полном смысле этого слова, но чья связь носила-таки интимный характер. Такое детское чувство упоенности существования только вдвоем. В выдуманном мире (мире кино, мире прошлого, мире аристократии – разницы никакой). Обе влюбленности – и в «Туманных звездах», и в «Мечтателях» - в раз построенные замки иллюзий. Миражи. Фата Моргана. Беда Сандры и Джанни в том, что их влюбленность, прежде поддерживаемая общей ненавистью и общим грехом, через 20 лет просто повисла в воздухе. И стала медленно растворяться. Затягивая в ностальгическое прошлое обоих. Наверное, им нельзя было встречаться, наверное…Но рок. Судьба. И нарушение неумолимых правил выхода из лабиринта. Всегда придерживаться только одной стороны стены. И никогда не терять друг друга.

ПС Произведение, послужившее основой фильма можно найти тут: http://www.lib.ru/POEZIQ/LEOPARDI/leopardi.txt

Это «Воспоминания» Джакомо Леопарди. Хрустальное стихотворение-ноктюрн с такими, к примеру, строчками:

«Как заблуждался я в своих мечтаньях!

И ныне жизнь  моя столь беспросветна,

Что я б взамен охотно принял смерть.»