Биография персонажа для Гроттер.ру.


Москва, не очень древняя столица страны с интересным прошлым, манит к себе самых разных людей не только из России, но и Азии, Европы и даже Африки. Наездами бывают здесь люди из сотен стран, поглазеть на русских, попробовать водки, потратить или заработать несколько сотен/тысяч долларов, захватить или оставить несколько сувениров на память.
Вот таким сувениром и стала девочка по имени Динара... Ее матери, Марии Семеновой, тогда было семнадцать лет, она была романтична и безрассудна, встречалась с несколькими парнями одновременно и нравилась еще многим, оставленным про запас. В Москву она приехала учиться, правда, училась неважно, захваченная в круговорот шумной столичной жизни, оторванная от родительской опеки, наслаждалась молодостью и весной. Уже от многих мужчин она получила предложение выйти замуж, "как только исполнится восемнадцать", но ни одно предложение не рассматривала всерьез, о будущем почти не думала и с головой бросалась в разные авантюры.
Большинство ее кавалеров даже в мыслях не заходило дальше поцелуев - по крайней мере, до свадьбы. Но были и такие, кто хотел всего и сразу, и некоторые из них добивались своего. Рядом с девушкой не было мамы, которая объяснила бы, чем это может кончится. Впрочем, скоро она узнала это сама. За неделю до своего совершеннолетия, в один из солнечных майских дней, она поняла, что у нее будет ребенок. Эта новость, вполне логичная, была для девушки полной неожиданностью, и потрясла ее до ужаса. Ни своим подругам, ни, тем более, родителям, она не сказала ни слова - просто потому, что испугалась. В смятении она поделилась новостью с отцом ребенка - очаровательным французом по имени Антоний, с явной примесью африканской крови. Француз ответил ей, сверкая белыми зубами, что "все было очень мило, но через два месяца он уезжает во францию, к своей невесте".
Такого заявления юная красавица ожидала еще меньше и растерялась окончательно. Что-то ей подсказывало, что родителям ее радостные вести не понравятся, а большинство ее мальчишек разбегутся, стоит им узнать о ребенке. Ей было страшно признаться хоть кому-нибудь в своей проблеме и попросить помощи. В конце концов она решила, что можно и не признаваться. Ведь уже не раз ей предлагали выйти замуж, а ее кокетливый отказ обычно только прибавлял всевозможным Ромео желания добиться согласия. Почему бы не воспользоваться этим? Когда кто-то узнает о ребенке, будет уже поздно.
Именно так она и поступила. Не очень-то тщательно выбирая себе мужа, Маша остановилась на самом, пожалуй, доверчивом и романтичном парне из ее свиты - Артеме Мышкине. Не объясняя причин, она настояла на как можно более быстрой свадьбе. Родители были шокированы, что даже не знали о любви дочери, но внешне счастливая девушка убедила их в том, что нашла свое счастье. И вот свадьба, цветы, поздравления - а потом обычная, повседневная жизнь.
Девочка появилась зимой, маленькое нежное существо со смуглой кожей, темными волосами и неожиданно голубыми глазами. Чем-то она была даже похожа на Артема, и за небольшую пока жизнь Динары никто не заподозрил, что у нее может быть другой отец. Вскоре об этом пришлось забыть и матери девочки, и привыкнуть к своей новой жизни. Только имя дочери она хотела оставить себе, как память - и заявила родственникам, что назовет ребенка Антонией. Родители возражать не стали, хотя и удивились такому странному выбору, а вот Артем пытался уговорить жену назвать девочку Динарой - в честь своей бабушки. После не очень долгого противостояния они, наконец, пришли к компромиссу - и в свидетельстве о рождении были поставлены оба имени. Звучала такая комбинация странно, но это уже как бы никого не касалось. Пытались повозражать бабушки-дедушки, но со временем отстали, а потом и привыкли к имени, к девочке, к этой семье - и в жизни Динары наступило долгое и счастливое затишье, именуемое детством.
Так получилось, что главой этой семьи стала мать - даже с навалившимися на нее заботами, у нее оставалось много нерастраченной энергии, много тепла в сердце и много жажды жизни. Артем немного пасовал перед такой энергией жены и позволял ей устраивать их жизнь, а сам оставался робким и романтичным. Они плохо подходили друг другу по характеру, но, не смотря на все, семья у них вышла счастливой, и маленькой Дине в ней было уютно и хорошо.
Пожалуй, из-за Дины она и вышла такой счастливой - при девочке сами собой затихали ссоры, а ее ясные глаза, так и оставшиеся на всю жизнь голубыми, будто гипнотизировали и вызывали любовь. У знакомых и незнакомых людей Дина неизменно вызывала стойкую постоянную симпатию. У уставших к вечеру родителей родителей при взгляде на личико дочери разглаживались складки на лбу, и ссориться из-за мелочей казалось нелепостью, когда эта смешная малышка стояла рядом.
Ее изящные черты привлекали взгляд почти всех мальчишек вокруг - все-таки смешение совершенно разных кровей дает очень хороший результат. Кожа, чуть темнее обычной, казалась все время загорелой, темные волосы лежали легкими волнами, как после завивки, а чистые голубые глаза казались какими-то неуместными, неправильными, но потому еще больше притягивали взгляд. Пожалуй, ее можно было назвать красавицей.
Возможно, девочка, любимая всеми, должна была вырасти нежной и всегда веселой или умеющей воспользоваться своими данными - но природа любит шутить. Дина оказалась не очень умной, не умеющей выглядеть красиво и не знающей, что такое настоящая дружба и любовь девушкой. Друзья детства разбежались, оставив Динару одну, уже в начальной школе, ее неприятное поведение отваживало от нее людей, а неумение постоять за себя сделало девушку постоянным объектом для шуточек и издевательств. Дина уже не считала себя красивой, потому что и мальчики от нее разбегались, встречая ее эгоизм, неумение общаться и комплексы. За собой она не следила, и ее волосы были вечно распущены и запутаны или стянуты в хвост, косметикой она пользоваться не умела, а детское очарование и открытость исчезали с каждым годом, оставляя только еле заметную уже красоту вечно опущенных голубых глаз. Постоянные нападки сверстников ожесточили ее, а непонимание любящих - но все-таки совсем не похожих на нее родителей заставило девочку замкнуться в себе.

И вот - перед нами Динара в ее нынешнем состоянии - забитая, закомплексованная девочка четырнадцати лет, неряшливо одетая и выглядящая, боящаяся и не умеющая жить, спрятавшаяся от мира реального в мире книг и интернета. У нее не осталось ни единого друга, а ее взрослеющий организм сейчас хочет найти себе пару - но ни один из парней ей не светит.
В данный момент Дина сидит на подоконнике в школе и смотрит в окно с высоты пятого этажа на серые пустые улицы, медленно падающий снег, размышляет о несправедливостях жизни и мечтает, чтобы Антон Дмитриев внезапно разлюбил Светку и без памяти влюбился в нее.
Недалеко от Дины, в коридоре, о чем-то болтает стайка девчонок, носятся мальчишки из ее класса. Дина сидит одна, ей не хочется презрительных взглядов и насмешливых слов. Оторвавшись от окна, она бросает полный безнадежной любви взгляд на Антона, неслышно вздыхает и отворачивается обратно к снегу. Ее взгляд перехватывает один из друзей Антона, в его глазах зажигаются насмешливые огоньки, он начинает что-то негромко рассказывать Антону. К разговору подключается еще несколько мальчишек, перешептывания усиливаются, а потом завершаются взрывом дружного смеха. Дина тревожно поворачивает голову к смеху, пару секунд бегает глазами по ребятам, и отворачивается. Кажется, это не над ней.
От группки мальчишек под короткие смешки отделяется Антон и подходит к Дине сзади. Она оборачивается, и, не видя никакой злобы на его лице, пытается улыбнуться. Из коридора доносится короткий смех и тут же замолкает.
- Дина, я у тебя хочу кое-что спросить.
- Что? - сердце девушки начинает биться чуть-чуть чаще от волнения, но она сдерживает его, пытаясь уверить себя в том, что сейчас она услышит какую-нибудь гадость.
- Только я боюсь, что ты мне откажешь - Антон выглядит смущенным и растерянным. Дина боится и хочет узнать, что же такое он собирается сказать? Наверняка пакость. А вдруг... Нет, скорее всего, пакость.
- Не бойся - Динара будто и вправду ждет какого-то важного вопроса, но себе она повторяет, не останавливаясь, что не стоит ждать ничего, кроме насмешек. Повторяет - и не верит сама себе.
- Ты будешь со мной встречаться?
Ах! Сердце Дины застучало, как ненормальное, и замерло сладким комочком. Неужели правда? Нет, нет, он шутит! Это не может быть на самом деле! Или... может? Его глаза смотрят так прямо и спокойно, что не поверить просто невозможно.
- Правда? - вырвалось у Дины.
- Конечно!
Из коридора наблюдают любопытные глаза. Деталей разговора оттуда не слышно, но суть уловить можно. Глаза ждут согласия Дины, чтобы с небес блаженства спустить ее на самое дно жизни - туда, где, по мнению глаз, ей и место. Но Дина не верит, не соглашается. Это видит и Антон и решает усилить эффект:
- Я ведь тебя люблю - говорит он замирающим голосом.
И Дина тает. Она хочет прямо сейчас кинуться ему на шею и зацеловать до смерти, но разум помнит, и спешит напомнить сердцу, сколько раз он издевался над ней, сколько боли причинил. А если он и сейчас просто шутит? От такого предположения сердце Дины сжимается с болью, на миг будто покрываясь льдом. Нет, нельзя так просто доверять ему - он может сделать еще больнее, чем было.
- Я не верю тебе - говорит она чуть угрюмым, чуть извиняющимся голосом. - Докажи.
- Как? - Антон намерен доиграть свою роль до конца, если сможет. Иначе все это представление не имеет смысла.
А у Дины в душе настоящая буря. Внутри нее борются сердце и разум. Изо всех сил она хочет поверить, что этот парень, красивый, сильный, умный, выбрал ее и тайно любил. Но боится, выставляя все новые доводы против доверия.
В конце концов перевешивает разум. Сердце покрывается острыми крепкими колючками, открывшаяся было щелка в душе схлопывается, и Дина уже не боится сказать что-то не то, потому что видит - это обман. Очередной обман, которому она чуть было не поверила. И эта глупая вера больно колет ее из-под брони где-то в глубине сердца.
- А вот прыгни в окно. - спокойно, со злостью и почти ненавистью говорит Дина, смотря, не отрываясь, прямо в глаза Антона. Даже если бы он испытывал к ней настоящую симпатию сейчас, ей хотелось причинить ему хоть немного боли. Или же просто прервать отвратительный, жестокий спектакль.
Антон понимает, что дальше уже продолжать некуда и хочет просто уйти, высказав Динаре все, что собирался, но понимает, что не может. Слова будто застыли на губах, а взгляд прикован к глазам Динары. И все мысли куда-то исчезли, остались только чувства. И в какую-то секунду Антон понимает, что любит ее. На самом деле любит эту странную, некрасивую девчонку с отвратительным характером.
- Ну, что же ты стоишь, прыгай! - насмешливо продолжает она. Тихий и властный в этот момент голос звенит от обиды. Ей и правда хочется, чтобы он прыгнул. Чтобы ему тоже было больно, как и ей. Она хочет мести за свои страдания. Вот бы он тоже ее полюбил! Тогда она смогла бы за все отомстить.
Глаза Динары пристально смотрят на Антона, держа его на невидимой веревке. И он начинает чувствовать, что виноват перед ней. В своей любви Антон уже не сомневается, он готов сделать для Дины что угодно.
- Если ты хочешь - говорит он и начинает раскрывать створки окна.
Окно не поддается, его давно не открывали, возникает короткая заминка. Дина слегка растеряна, она совсем не ожидала такого. Но она все еще думает, что Антон продолжает придуриваться. В коридоре недоуменно переглядываются мальчишки - они не слышали конца разговора, слишком тихо говорили эти двое, но что-то явно не так. Что теперь задумал Антон? Может, помешать ему? А, может, дождаться затянутого финала?
Наконец, окно открылось. Холодный воздух с редкими снежинками заставляет Антона поежиться, но он лезет на подоконник, не смотря на Дину. Дина молчит, осмысливая события. мальчишки начинают волноваться. Не заметить стоящую в распахнутом окне фигуру невозможно, и все глаза сейчас прикованы к нему.
Антон поворачивается спиной к окну и улыбается, глядя на Дину. Дина хочет что-то сказать, например, "слезай" или "хватит притворяться", но так ничего и не говорит, широко распахнутыми глазами смотря на Антона. В какой-то момент ей приходит в голову, что будет просто интересно посмотреть - что дальше.
Улыбаясь, Антон делает шаг назад - и падает. Летит спиной вниз, прямо на камни двора.
Дина бросается к окну, уже понимая, что не успеет схватить его, да и не пытаясь. Она еще успевает увидеть момент удара - и застывает с открытыми во всю ширь глазами у подоконника. Уже подбегают пацаны и девчонки, уже кто-то позвал учителя, кто-то кричит ей что-то и толкает, но Дина не слышит и не видит их. Ее глаза прикованы к телу под окнами школы - недвижному, быть может, мертвому телу...

Уже вечером Динара сидела дома, одна, обхватив колени руками и смотря в никуда. Давно отвязались родители, ушли в свою комнату и оставили ее наедине с тишиной. Позади отвратительные вопросы и буравящие глаза в школе... Тишина и рвущийся в форточку ветер.
Дина молчала, не двигаясь, не думая ни о чем, зажатая в непонятном холодном чувстве. Никак не получалось прогнать видение - безумно бледный, застывший неподвижной горкой на носилках, Антон... Дина даже не чувствовала вины или еще чего-то подобного, она была в каком-то удивлении, только давяще-темная грусть заполняла подсознание, тихо перетекая в начальную депрессию. Ведь никто не поймет... Некому сейчас высказаться, не с кем разделить чувств. Родители - не поймут. Друзей нет... Да и были ли когда-то?..
Тихий шелест крыльев нарушил тишину. Дина обернулась, ожидая увидеть в проеме форточки голубя, они иногда садились на окно. Но там сидел младенец. Крылья у него тоже были, маленькие белые крылышки на спине, не больше голубиных. Чем-то они напоминали голубиные...
Растерянная Дина смотрела на младенца, сидящего на раме, освещенного легким светом луны. Неподвижный, он был похож на статую, напоминал вылезшего из сказки человечка и завораживал. Опустошенно-замерзшее сердце Динары застучало гулко и громко, она даже испугалась, что младенец его услышит.
Несколько десятков секунд Дина смотрела на младенца, замершего в темноте на раме окна, а потом медленно, будто в замедленной съемке, спустила ноги с кровати, и поднялась. В слабом, почти незаметном свете, лица младенца было не разглядеть. Проступали из темноты только его плечи и крылья, совершенно неподвижные, как будто это была просто большая игрушка, оказавшаяся неизвестным образом в проеме форточки.
С огромными от страха и темноты глазами, со стучащим, как бешеное, сердцем, Дина сделала несколько шагов к форточке. Она была испугана и заворожена, как во сне, она попыталась приблизится к младенцу. Тонкие крылышки дрогнули, и Динара отскочила, как ошпаренная, от окна. На мнгновение дыхание перехватило и Дина успела испугаться невозможности дышать. Тут же дыхание восстановилось, и девочка с шумом вдохнула воздух, от которого закружилась голова.
Через секунду младенец задвигался, приподнимаясь с рамы, замахал крыльями и полетел в сторону Динары. Открыв от страха глаза нараспашку, приоткрыв рот, девочка испуганно, почти с ужасом следила за ним, пока он был около окна. Но как только младенец отлетел от окна, Дина не выдержала и закричала - громко, тонко, во весь голос, напугав родителей за стенкой, заставив удивиться соседей - закричала во всю силу, испугавшись, как если бы на нее с потолка упал огромный паук или на тонкой тропке на высокой горе нога вдруг потеряла опору и заскользила вниз, в бесконечность...
От крика младенец отпрянул, приземлился на стол подальше от Дины и успел зажать уши ладошками. Когда заряд крика у Дины ослаб, а потом и кончился, он сказал:
- Ты что так кричишь?
Голос у младенца был совсем детским, тонким, даже нежным, не вязавшимся с образом, который сейчас видела Динара - темный, слабо освещенный сзади силуэт, пугающий и злобный. Голос заставил Дину слегка расслабиться, но сами слова - подскочить и еще секунду наслаждаться разрывающимся от стука сердцем.
В дверь попытались вломиться родители, испуганные криком дочери, но дверь была закрыта на защелку. Дина растерялась, и не стала открывать дверь. Голос родителей заставил ее очнуться и прокричать что-то успокаивающее в закрытую дверь в другом конце комнаты. Родители, решившие, что Дина увидела паука или упала, ушли, не требуя впустить их.
Младенец на столе сидел, закинув ногу на ногу, и ждал, пока Дина способна будет разговаривать. Динара, не видя со стороны младенца попыток активных действий, успокаивалась и даже смогла дотянуться до выключателя и включить свет. При свете лампы младенец выглядел, скорее, комично, а не страшно. На нем было напялено что-то вроде красного памперса с подтяжками. За спиной младенца болталась сумка наподобие почтальонской. В сочетании с голосом можно было сказать - это милое и неопасное существо.
- Ты Динара Мышкина? - младенец предусмотрительно держал кулачки около ушей, опасаясь нового крика. Но крика не последовало, Дина потихоньку привыкала к странному ребенку в комнате.
- Да, вроде бы... - растерянное лицо Дины уже не выражало ужаса или страха, она не могла бояться розовощекое миловидное чудо с крылышками, это было просто невозможно.
- Тебе письмо. - малыш залез в сумку, и, пошарив, достал слегка помятый небольшой конверт с большой сургучной печатью, как в кино или музее.
- Что? Письмо? От кого? - воображение рисовало самых странных существ, которые могли бы послать письмо с таким почтальоном. Это было еще необычнее, чем летающие разумные младенцы в красных памперсах, и Дина будто раздумывала - удивляться или пугаться.
- Сама смотри. - малыш поднялся над столом и полетел с письмом в руке в сторону Динары. Она на мнгновение испугалась, но миловидный ребенок вызывал приятные чувства, и, слегка неуверенно, она взяла из его рук шуршащее письмо.
"От академика Сарданапала, председателя гильдии Белых магов, автора трудов по алхимии, снятию порчи, обуздыванию нежити и драконоведению, лауреата премии Волшебных Подтяжек - Динаре Антонии Мышкиной" - было написано на конверте.
Дина потерла переносицу. Переведя взгляд на младенца, зависшего в воздухе на манер колибри, потом обратно на конверт, Дина открыла загадочное письмо и увидела дрожащие на бумаге красноватые буковки:
"Если ты не Динара Мышкина, немедленно бросай письмо, иначе тебя ждет страшное проклятие!!!"
- А что с письмом? - растерянно спросила Дина. Ее удивляло не то, что буквы двигались и не то, что это письмо было от существа со странным именем и странными титулами, а то что письмо считает, что она - не Динара Мышкина.
- Надо приложить перстень! - тоном опытного во всех делах на свете человека сказал младенец, продолжая висеть перед Диной.
- Перстень? - Дина растерялась - Какой перстень?
Младенец показал пухлым пальчиком на перстень, лежащий на комоде Дины среди прочих украшений. Перстень был подарен Дине бабушкой на десятилетие, но был еще велик, и потому лежал без дела. Дине он очень нравился, особенно необычный спиральный узор розовыми прозрачными камнями, сверкающими под любым светом.
Под взглядом крылатого малыша Динара подошла к комоду, одела слишком большой перстень на средний палец, с которого у него было меньше всего шансов свалиться, и приложила к тонкой бумаге письма. Тут же вместо красного предупреждения на бумаге проступили буквы поменьше, составляющие само письмо. Дина прильнула глазами к строчкам и не оторвалась, пока не дочитала до конца.
Водопад мыслей и эмоций навалил на Динару и заставил переваривать множество новых понятий. Точнее, не новых, но считающихся выдумками, вдруг оказавшимися реальностью: магия, купидоны, полеты, привороты, и даже более - школа магии, драконы, жар-птицы, темная и светлая магия...
Известие о бабушке-волшебнице, полученное из письма мага, как-то озадачило и немного возмутило Дину, рассказ о полетах и драконах заставил вспомнить детские любимые сказки, а короткие, скупые предложения о любовной магии больно укололи и вызвали много неприятных мыслей и чувств.
Купидончик следил за Диной, пока она читала, а потом спросил нетерпеливо:
- А плата?
- Что? - Дина оторвалась от письма.
- Шоколадка. Можно конфеты, но только, если вкусные - деловым тоном сказал малыш.
Дина оглядела купидончика с головы до ног, будто решая, не обнаглело ли это странное существо, а потом полезла в комод за шоколадкой из новогоднего подарка.
Получив шоколадку, купидончик сделал смешное сальто в воздухе, а потом вылез через форточку на улицу и, быстро махая крыльями, улетел, все увеличивая скорость и высоту, куда-то на север.
Дина же осталась наедине с письмом. Она перечитала его три раза, и крепко задумалась над его содержимым. В то, что содержимое - правда, Дина поверила сразу, разве что сомневаясь насчет деталей - вид ребенка с крыльями ее убедил. Было понятно теперь странное поведение Антона, внезапно начавшего вести себя, как влюбленный - ей настолько хотелось этого, что он и правда влюбился в нее, а зрительный контакт усиливал эффект...
Письмо оканчивалось приглашением в школу магии "для трудновоспитуемых волшебников". Школа была вроде пансиона, жить надо будет там... Научится колдовать, конечно, Дине хотелось, вера в чудеса и магию в ней была почти детская, а это было почти как в сказке. Но уехать от родителей, еще и ничего им не сказать, туда, где никого не знает, где все ново, это было все-таки чересчур. Но подумав немного, она поняла, что жизнь ее здесь не блещет красотой и счастьем, а теперь, после неожиданного проявления магии, и вовсе станет невыносимой. Да и кроме комплексов и обычных подростковых проблем ее будут съедать изнутри проблемы магические, с которыми опять будет не с кем поделиться - разве только с бабушкой. Но бабушка живет в другом городе, и это будет непросто...
Мысленно Дина послала подальше свои страхи и сомнения, качнула головой упрямо и решила, что улетит в эту школу, как только за ней прилетит проводник - то есть, согласно письму, в четверг, через три дня.

И вот три дня на исходе. За это время Динара успела поговорить с бабушкой - она вспоминала молодость, радовалась дару внучки, прицокивая языком, описывала, как теперь она будет жить и рассказывала, почему никому нельзя рассказать о даре. После разговора Дина долго отсиживалась в комнате, смятенная, с гудящей головой.
Успела Дина и навестить в больнице Антона - в палату ее не пустили, а Дина и не рвалась, тем более, что там была мать Антона, которой очень не хотелось смотреть в глаза... Получив разъяснения врача, что Антон, скорее всего, останется инвалидом и не сможет ходить, да и вообще, чудо, что выжил, после такого удара по позвоночнику - Дина испуганно оставила пакет с фруктами у врача и ушла. Много раз она успела пожалеть о случившемся и захотеть как-то исправить ситуацию, но после этого посещения в больницу больше не зашла.
Успела она выслушать и испытать много неприятного, и заодно укрепиться в желании покинуть город и отправится невесть куда учиться магии.
Успела собрать свою большую сумку, с которой ездила в лагеря, и набить разными мелочами три пакета, чуть не разрывающиеся в руках.
Успела мысленно попрощаться со всеми любимыми местами и людьми - но так и не сказала никому "прощай" вслух. Нельзя ведь...
Собранная и готовая лететь, Дина сидела на подоконнике своей комнаты, пуховая куртка, шапка, и вся прочая зимняя одежда была заранее протащена в комнату и надета теперь. Собранные сумки стояли на полу, за стенкой комнаты смотрели телевизор родители, Дина смотрела сквозь окно в небо, прижимаясь лицом к холодному стеклу и ожидая чего-то. С восьмого этажа был виден двор и дорога, уходящая влево, к другим дворам. На небе не было видно ничего - плотные зимние облака закрывали луну и звезды. Слабый холодный ветер задувал в вечно распахнутую форточку. Где-то внизу проехала машина, и Дина опустила глаза, следя за ней взглядом. А когда подняла, заметила в небе над домами четкий силуэт. Судя по виду, это был человек на... бочке? При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это пылесос. Человек оказался девушкой немногим старше Динары с густыми темными волосами, стянутыми в упругий хвост и смеющимися золотистыми глазами. Девушка подлетела к окну и постучала по раме, слегка улыбаясь и посмеиваясь глазами. Дина открыла створки, с шумом разорвав бумагу, которой окно было заклеено на зиму, и погрохотав рамой. Девушка приземлилась на подоконник, потом спрыгнула на пол...

За пол-часа они успели познакомиться, найти полетный предмет Дины - им оказалась гитара. Дина научилась взлетать и приземляться, не валясь с гитары. Потом они прицепили вещи Дины на гитару, пылесос и плечи - пришлось из одного пакета переложить все в рюкзак. Наконец, аккуратно прикрыв створки окна, Дина поднялась над двором, придерживая сумку. Впереди ждала девушка на пылесосе с одним из Дининых пакетов.
Девушки полетели, ускорив заклинание, и скоро город остался позади, а потом показался океан. Ветер был ужасающе холодным, и через час Дина была готова сделать что угодно за теплую постель и горячий ужин...
Но и это не могло продолжаться вечно - девушки подлетели к Гардарике, хором произнесли заклинание - купол пропустил их, и снова затвердел за их спинами. Они приземлились и отправились к замку. Динара смотрела во все глаза на огромный остров, поражаясь красоте природы, количеству ребят вокруг и то и дело попадавшимся на глаза необычным существам. Мимо драконбольного поля она прошла, открыв рот. Там носились на всевозможных приспособлениях дети и - среди них мелькали драконы!
Но с драконами придется подождать. Девушка провела Дину в замок мимо циклопа-охранника и коротко рассказала о замке и всех существах, которые в нем живут. Ну, или почти обо всех. Коридоры и коридорчики, залы и лестницы - все слилось у Дины в голове. Она вряд ли смогла бы найти даже выход из того коридора, в котором сейчас находилась. Но коридор кончился и привел девушек к кабинету.
- Ну вот, тут кабинет Сарданапала, он расскажет тебе, где ты будешь жить. Дальше разберешься сама. Пока! - девушка улыбнулась и скрылась в ответвлении коридора. Запах ее духов с лавандой прилепился к куртке Дины и остался там надолго.
- Ну что, все - сказала Дина сама себе. Чуть помедлив, она шагнула вперед и вошла в кабинет директора...