Топ да топ от кустика до кустика -
Неплохая в жизни полоса.
Пролегла дороженька до Устюга
Через город Тотьму и леса.
Приуныли нынче подорожники,
Потому что , плача и смеясь,
Все прошли бродяги и острожники -
Грузовик разбрызгивает грязь.
Приуныли в поле колокольчики,
Для людей мечтают позвенеть,
Но цветов певучие бутончики,
Разве сто послушает медведь.
Разве что от кустика до кустика
По следам давно минувших душ
Я пойду, чтоб думами до устюга
Погружаться в сказочную глушь.
Где моё приветили рожденье
И трава молочная и мёд,
Мне приятно даже мух гуденье,
Муха - это тоже самолёт.
Всю пройду дороженьку до Устюга
Через город Тотьму и леса,
Топ да топ от кустика до кустика -
Неплохая в жизни полоса!
Николай Рубцов

я так люблю этот мир, просто его красоту: озёра, моря, дожди, леса, поля, ручьи, животных...
как же прекрасен мир!
и как жалко, что человек с каждым годом уничтожает это святую красоту...

Я пишу тебе в день похорон.
Слишком солнечно. Ветрено слишком.
Словно древний угрюмый Харон
Уподобился в чём-то мальчишкам.
Ни к чему был отточеный кол
Из дрожащей от злости осины.
Я хотел, потому и ушёл.
Я ослаб, потому что был сильным.
Мне не нужно ни шпаги, ни пуль
Для того чтоб рассыпаться прахом...
И серебрянной ниточки пульс
Лишь любовь оборвёт одним взмахом.
Меловые кресты на дверях,
Чтоб уже никогда не вернуться.
Я пишу тебя, слыша твой страх,
Что ты больше не сможешь проснуться.
Это просто ещё один раз -
Встретить смерть в окончательной фразе.
И серебрянных ласковых глаз
Не бояться сгорая в экзтазе.
Моим пеплом осыплют камыш
И приречный осот. И текуча
Станет бывшая жизнь.
Ты молчишь. Ты не веришь
В божественный случай.
Это право твоё. А моё
Быть убитым любовью твоею.
Как вонзалось святое копьё
В беззащитно-греховную шею!
У тебя ещё будет герой
Из легенд и забытых пророчевств...
Я пишу тебе в день похорон.
Своих собственных. Спи, доброй ночи.

У королевы первый бал. О, как же ей печально
Среди сверкающих зеркал! С поникшими плечами
Она стоит и ждёт гостей. И гости прибывают.
И сеть последних новостей ей плечи покрывает.

У королевы первый бал. И полк кавалергардов поднят
На караул. И блещет пол. и громыхает полька.
И пары движутся сквозь ночь, направо и налево.
И слёз незванных превозмочь не может королева.
Она всё вспоминает сад с сиренью и жасмином.
И там был тот, кто был ей рад, кто нежным был
и милым.
Но он на бал не приглашён. И полон сад тревоги.
От королевы паж ушёл по призрачной дороге.

И лунный луч - прощальный взгляд - застыл
на чаше гарды.
И торжествующе глядят на трон кавалергарды.

Из-за пазухи вынув щенка сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
«Ну-ка, Серый, на время забудь про мышей,
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?»
«Мур-мур-мяу» - согласно ответствовал кот.
И с тех пор озадачился множеством дел,
Обогрел и утешил, и песенку спел,
А потом о науках пошел разговор,
Как из блюдечка пить, как проситься во двор.
Как гонять петуха, и сварливых гусей…
Время быстро бежало для новых друзей.
Ха весною – весна, за метелью – метель,
И из плаксы щенка, стал красавец кобель.
Но всему отведя в этой жизни черед,
Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса,
А потом произнес, поглядев в Небеса,
«Не печалься, лохматый, ты знай, что душа,
Очень скоро в другого войдет малыша.»
Пес послушал, как будто понять его мог,
И под вечер котёнка домой приволок.
Тоже серого, с белым пятном на груди…
Дескать, строго, Хозяин меня не суди,
Видишь, маленький плачет, налей молока,
Я же, котику, дядькой побуду пока.

Я когда-нибудь стану героем, как ты.
Пусть не сразу, но все-таки я научусь.
Ты велел не бояться ночной темноты.
Это глупо – бояться. И я не боюсь.

Если встретится недруг в далеком пути
Или яростный зверь на тропинке лесной –
Попрошу их с дороги моей отойти!
Я не ведаю страха, пока ты со мной.

Я от грозного ветра не спрячу лицо
И в суде не смолчу, где безвинных винят.
Это очень легко – быть лихим храбрецом,
Если ты за спиною стоишь у меня.

Только даром судьба ничего не дает…
Не проси – не допросишься вечных наград.
Я не знаю когда, но однажды уйдет
И оставит меня мой защитник и брат.

Кто тогда поспешит на отчаянный зов?
Но у края, в кольце занесенных мечей,
Если дрогнет душа, я почувствую вновь
Побратима ладонь у себя на плече.

И такой же мальчонка прижмется к ногам,
Как теперешний я, слабосилен и мал,
И впервые не станет бояться врага,
Потому что героя малец повстречал.
М. Семёнова

В дня лучах последних огненных
Тень замрет на плитах уличных
Я – последняя из проклятых.
Я – восставшая из умерших.
Все, что было - мной изведано
Все, что будет - мной придумано
В темноте я – солнце светлое
Ясным полденем – тьма безлунная
Кто я? Ветер над курганами.
Кто я? Пики скал под кручами,
Коршун, вьющийся над ранами.
Пес, за горло рвать обученный
Черный конь – мой друг единственный
Острый меч – защитник праведный
Я иду путем извилистым
Не привыкнув жить по правилам
И сквозь призму заклинания
Как удар, придет видение:
«Здравствуй, милое создание!
Здравствуй, мрака порождение…»

продолжаю пропагандировать творчество Громыко...
ну, как вам это стихотворение???

Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали - и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой.
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок...
Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,
Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.
Поводок и ошейник - немалая честь:
"У меня теперь тоже Хозяева есть!
Я не тот, что вчера, - подзаборная голь.
Я себе Своего Человека завёл!"
И Хозяйка гордилась. Достигнута цель -
Только ей покорялся могучий кобель...
А потом на прогулке, от дома вдали,
Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.
И услышали над головой небеса,
Как она призывала любимого пса...
Вот вам первый исход. Спрятав хвост между ног,
Кобелина трусливо рванул наутёк.
Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:
"Этак, братцы, недолго пропасть самому!
Ну и что, если с ней приключится беда?
Я другую Хозяйку найду без труда.
Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,
И матрасик постелит в кухонном углу..."
А второй был на первый исход непохож.
Пёс клыки показал им, и каждый - как нож!
"Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?
Подходите - померимся в честном бою!
Я пощаду давать не намерен врагу!
Я Хозяйку, покуда живой, - сберегу!
Это право и честь, это высший закон,
Мне завещанный с первоначальных времён!"
А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход???

Сумерки.
Не жизнь - сплошные сумерки.
Отрицанье света и гармонии.
Может быть, и чувства просто умерли,
Растворившись в траурной симфонии?
Если нет любви и нет желания
Продолжать затянутые опыты...
И просить любви, как подаяния,
Жалким, прерывающимся шёпотом,
Что упал в ладонь копейкой медною,
Вымученной каплей на надгробие...
Наших писем робкое и бледное,
Но закономерное подобие.
Мы, возможно, поступали правильно -
Время не гоня, шагали пешими...
То ли все вокруг настолько праведны?
То ли мы с тобой такие грешные?
Падаем - разбитые, бескрылые...
Сумерки подводят к бесконечности.
Дальше только ночь,
ты слышишь, милая?
Только ночь,
в последнем вздохе Вечности...

ну, что похоже на меня???

"Ты хочешь жить?
Послушай, скоорох,
Я нынче, добр, - скажи Христу спасибо.
Для воров и убийц у нас острог,
Для вашей братии одна петля да дыба.
Чего ж молчишь? Чего отводишь взгляд?
А что ты нёс тогда при всём народе?
Так, что валился с хохота посад,
И третью ночь не спится воеводе?
Ну, повтори, что говорил при всех?
Под пыткой говорить совсем несложно...
Что ты сказал? Ах,ты... Откуда смех?
Что? Стражники смеются? Ах, безбожник?
Углей сюда! Ну, я те посмеюсь!
Как милости, крича, запросишь смерти...
Подать щипцы! А... встрепенулся гусь?
Что ты сказал? Опять заржали, черти?!
Всем замолчать! Иуды! Запорю!!!
Любого - кто хоть только улыбнётся!
В тиски его! К огню его! Когню!!!
Смеётся? Он смеётся... Он - смеётся1"
...И возносился стон до небеси,
И чьи-то раны засыпали солью,
А скомороший смех по всей Руси
Звенел и струнной, и кандальной болью.
Но как бы там не зажимали рот,
А смех был независим, словно солнце.
И знать со страхом слушала народ, -
Смеётся ли? Смеётся! Он - смеётся!!!

это стихотворение с одной стороны безусловно жестокое...
но с другой - надежда, безграничная надежда в прекрасность мира...
мне почему-то кажется, что стихотворение обрисовывают именно русский народ...
его самоотверженность, жестокость, веру, смех, боль, чувство абсурдности происходящего...
может я и не права...
но я пыталась сказать, что почти во всём страшном можно увидеть улыбку и смех...
потому что эти два чувства, чувства своеобразного очищения...
очищения от грязи и мерзости...
а как иначе???

Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь - улыбнувшихся мне...
Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

если вам есть куда возвращаться, если вас где-то ждут, если вас кто-то любит...
то берегите свой дом...
а иначе как??? никак...
иначе - смерть...

Скучно и нудно. Грустно на душе.
Разум требует полёта.
Где-то там в небесе
Исчезает мечта об оном.
Лёгкие не хотят дышать,
Воздух стал вязким и склизким.
Над склонённой главой сгущается тьма
А сердце смеётся над эти комизмом.
Слёзы больше не капают из глаз,
Нет уже сил даже плакать.
А глаза отказываются принимать
Картинку, представленную перед нами.
Холод и жар, свет и мрак
Канули в чью-то Лету.
Я бегу, забывая кричать.
Я падаю, но тщетно...
Мой маленький мир поглотила мгла,
В мгле нет места даже для боли.
Свет померк, погасла свеча...
Но горит звезда на далёком небосклоне.

просто о боли, которая пришла не откуда... и никак не хочет уйти...
просто о вере в чудо...

Не умирай, ландграф...
Густая ночь
Над гробом встала, как над колыбелью...
И обожжёный ржавою купелью,
Дорожный ужас порождает дочь.
Её имя - смерть. Её глаза белы,
В её устах беззвучно бродит имя...
Твоё, ландграф.
И сталь из-под полы
Дурманно бродит ранами косыми...
Её ладони тянутся к теплу,
Её не забыть хрустящий привкус плоти.
И, медленно отцеживая мглу,
Она идёт по следу...
На болоте
Едва горят гулящие огни.
Твой конь, ландграф, покоится в трясине.
Всё кончилось. Чешуйкою брони
Ползёт луна на почерневшей сини.
О чём печаль?
Твоя душа мертва.
Любой герой есть нравственный калека.
Зачем твоя шальна голова
Так льнёт рукой к щербатой плахе века?
Не умирай, ландграф...
Ты слышишь смех?
Ты видишь тех, кто развалился в ложах?
Так пахнет псиной соболиный мех
Заезжих королев с холодной кожей...
Весь смысл игры - не в выборе ферзя.
На дисбаланс меж чёрным и меж белым
Поставить жизнь, как правило, нельзя.
Свою нельзя.
Твою - поставят смело!
Поторопись, уже второй звонок.
На плечк плащ, зализанный ветрами...
И Тьма призывно ластится у ног,
И пыль илюзий в одряхлевшей раме,
И боль...
Тупая, с левой стороны.
Твоя любовь теперь тебя не любит.
Шаг - до обитой войлоком стены...
И дождь но нервам монотонно лупит.
Не умирай, ландграф...
Корявый слог
Скупых доносов ближе к укоризне.
Перешагни
Перелистни листок.
Пусть мир прогнил, а ты устал от жизни.
Но, отражаясь в пламени свечей,
Твоя судьба пригрелась в ожиданье
Насмешливого блеска на Мече,
Хранящем
непонятное
молчанье...

можно поставит на место ландграфа себя, а можно друга, мир или врага. смысл ни капли не измениться... на мой взгляд, это стихотворение - истина и тайна одновременно, тайна мироздания и игры под названьем - жизнь...

Тусклое утро. И робок мальчишка вчерашний,
За ночь вкусивший услады и муки столетий.
"Что вы молчите и смотрите, Леди? Мне страшно -
Горечь и тьма в глазах ваших, Леди!"
Тусклыми звёздами - стразы на бархате платья,
Жар белых рук иссушающе, призрачно бледен:
"Жарче огня, холоднее могилы обьятья -
Жизнь или смерть вы несёте влюблённому, Леди?"
Чёрные косы, как змеи в упругом сплетенье -
Душны, как темень ночей сатаниского лета:
"Что мне мой Бог и свобода? Я стал вашей тенью,
Счастлив в неволи - в капкане волос ваших, Леди!"
Голос мальчишеский жалок и сорванно-звонок,
В чистых глазах отражается сумрак столетий...
Мрачною сказкой напуган печальный ребёнок -
Что ты, дитя? Это выдумка - тёмная леди!

мне иногда кажется, что я чья-то выдумка... созданная ни для чего-то, кого-то, а вопреки. я не знаю плохо-хорошо это, но всё равно спасибо моему создателю. мне нравится жить...

Надоело... Я устал притворяться.
Коль поймете - не осудите строго...
Ну какой я капитан, что вы, братцы?!
Отправляйтеся без меня, ради Бога!
Грани жанра не увяжешь с судьбою...
Жизнь придумаешь себе поподробней...
И ведь было это всё не со мною,
Но от первого лица петь удобней.
Я особо не врал, право слово,
Мне и штилей и ветров - даже слишком.
Что касается штормов, безусловно,
Мне они известны только по книжкам...
Все моря мои на контурной карте,
Разрисованы старательно, с толком.
Я писал стихи в каком-то азарте
И себя считал просоленным волком!
Океан ко мне вливался сквозь стены,
И я впитывал раскрывшейся кожей
Крики чаек, клокотание пены
Раздававшиеся где-то в прихожей...
Что поделаешь, вот так всё и было.
Век в матрасной суете на кровати...
Моё время от меня уходило
На сверкающем как солнце фрегате.
Я умнее стал и многое знаю,
И наивных планов больше не строю.
Ну какой я капитан? Понимаю,
Самому смешно... Да что же такое?!
А... послать всю эту жизнь тоже тяжко...
Да, прощайте. Не увидимся вскоре.
Привезите мне на память тельняшку
Или раковину с запахом моря...

чтоб немного отвлечься от грустных мыслей, я тут вспомнила одно стихотворение...

Закрываешь глаза, и является тот,
Тот, кто даже во сне тебе больше не нужен.
Он не стал тебе другом, любовником, мужем.
Он лишь музыка из ненаписанных нот.
Он приходит к тебе, как всегда, налегке:
В запыленном плаще и при сломанной шпаге.
А лицо его снова белее бумаги.
И бумажные розы зажаты в руке.
Он садится, но так, чтобы зеркало
Не отражало его беспокойного взгляда.
Ты твердишь:"Уходи!" Заклинаешь:"Не надо!" -
Отвернувшись к безмолвной и сонной стене.
Ты ведь знаешь, что с ним по-другому нельзя:
Только гнать. Или он завладеет тобою,
Чтобы ты упивалась любовью и болью,
Глядя в эти надменно-чужие глаза.
А когда он уйдёт, как всегда не сказав
На упрёки твои не единого слова,
Ты не сможешь стерпеть, ты расплачешься снова.
А за окнами будет печаль и гроза.

я всё вспоминаю его. его глаза, светлые и голубые, глаза то ли маньяка, то ли волка. я вспоминаю его непринуждённую серьёзность и любовь. я знаю так надо было. но почему же тогда так хочется выть на Луну?

Настроение сейчас - настоящее

Рыцарь (вы истинно рыцарь?), послушайте, милый,
Ваши слова для меня - из фарфора и стали:
Хрупкая нежность и кротость трепещущей силы,
Крепость, которая крепостью быть перестанет.
Сокол (а разве не сокол?), зачем вы крылаты
В мире, где больше нетнеба и места полёту...
Знаете, ангел мой, я ведь умела когда-то
В общем беззвучии взять нефальшивую ноту.
Это теперь для меня нет ни пенья, ни замка,
Ни парусов корабля, ни прощанья Тристана.
Даже мечтам своим более не хозяйка,
И потому я, наверное, мечтать перестала.
Рыцарь, окончены битвы, приспущены стяги,
Всё забывается. Даже - любовь. А иначе
Как же нам жить, создавая свой мир на бумаге
И над смешение строк то ликуя, то плача?!
Радуйтесь, милый, тому, что хотя б не помянут
Нас ни добром и ни злом, ни в молитве, ни всуе.
Ибо и речи травой полевою увянут.
Ибо апрельской водою стекут поцелуи.
И - коль вы всё-таки рыцарь - забудьте дорогу
В сладостный край, где давно уже нет моей доли.
И - коль вы всё-таки сокол - то Бог вам в подмогу
Да крепкий ветер с неласковым привкусом соли...
Будут слова, за которые мы не страдали.
Будет любовь... Но её-то как раз не хотели!
И легкомысленный блеск на стеклк и металле -
Вот что осталось от наших судеб в самом делею


я в это стихотворение влюблена... а вы что думаете???

В колонках играет - Змей

Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами.

Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.

Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной,
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.

Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:

"Я красавиц таких, лебедей,
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной;

Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре -
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море.

Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?

И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой..."

Эти крики заслыша, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро;
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.

Мельница, их песня на стихотворения Гумилёва... надеюсь и вам понравится.

В колонках играет - Дорога сна

Разговор с тенью"

Белый пух, горячий ветер...
- Спишь?
- Скажи, зачем мы здесь?
- По секрету?
- По секрету.
- Спички есть?
- Конечно, есть.
- Чиркни спичкой, станет ясно:
мы пришли...
- Не надо вслух!
- ...чтобы вспыхнуть и погаснуть,
словно тополиный пух.
- Что ты! Тише! Будет вечер,
чай, пирог, луна в окне,
чашку в руки, плед на плечи...
- Вечер - твой, а вечность - мне?
- Вечер - наш, а вечность - к черту.
- Чиркни спичкой.
- Ты опять?
- Проще быть живым, чем мертвым,
проще плакать, чем молчать.
Вдох. Как граппа ветер крепок.
- Я почти исчез, а ты?
Самый сладкий, напоследок,
выдох - время жечь мосты.

Ночь. Пространство. Бесконечность.
Звезды. Небо. Тихо. Даль.
Красота. Безумство. Вечность.
Взгляд. Смущение. Печаль.
Мост. Река. Рука. Улыбка.
Город. Сон. Огни. Туман.
Впечатление. Ухмылка.
Снова взгляд. Опять обман.
Утро. Птицы. Город. Транспорт.
Шум. Гудки. Начало дня.
Впечатленья ночи гаснут
Для нее и для меня.
Люди. Метрополитен. Угрюмость.
Сухость. Злость. Ребенок. Плачь.
Разговоры о ненужном.
Вечер. Пробки. Ужин. Матч.
Снова ночь. Пространство. Вечность.
Ждешь Ее. Она идет.
Взгляд. Рука. Ее беспечность.
Счастье. Радость. Твой полет.
Вместе. Рядом. Навсегда.
Луч удачи. Поцелуи.
Ни за что и никогда
Не забудут друг о друге.


к сожалению не моё...

В колонках играет - тишина
Настроение сейчас - обречённое

Говорить о любви. Говорить при свечах в зеркалах.
Говорить ни о чём, забывая дожди и ненастья.
Говорить просто так, ну при чём тут забвенье и страх?
Если можно примерить чужую судьбу словно платье.
Говорить, говорить... Говорить.Только было бы с кем.
Только был бы хоть кто-то, кто может понять и услышать.
Сколько нужно сказать, сколько мыслей и сколько проблем...
Горе, радость, любовь, дождь с утра барабанит по крыше.
Разговоры в пути, разговоры в ночи, у стола,
Не всегда напрямик, иногда невпопад и некстати.
Но сквозь время звучат, не касаясь друг друга слова,
Те что изо дня в день мы бездумно, безудержно тратим.