В колонках играет - Машина времени "Место где свет"
Настроение сейчас - Филосовствую

Около шести часов утра закричал петух. На безоблачном небе ярко светило солнце.
Недавно прошел легкий дождик, совсем не испортивший ощущения от нового дня, наоборот придавший ему свежести. Вся возможная пыль была прибита водой к земле, и воздух останется кристально чистым до позднего вечера. Где-то замычала корова, заблеяли козы и овцы, залаяли собаки.
Деревня, стоявшая посреди густого сочного, зеленого леса с единственной дорогой ведущей к шоссе, пробуждалась ото сна. Эх! Хорошо весенним утром в Финляндии.
Питерское утро напротив было серым и хмурым. Дождь, шедший всю ночь, видимо, решил задержаться тут на целый день.
Он придал городскому воздуху очень приятный и почти незаметный запах бензина.
На улицах уже «замычали» грузовики, «заблеяли» малолитражки и опять-таки залаяли собаки. К общей какофонии присоединились весьма деловитые и вечно веселые вороны.
Город, стоящий по берегам реки и опутанный сетью дорог, выползал из страны кошмаров.
Соседи… Соседи - это страшно. Соседи сверху – страшно вдвойне. Но никогда не умолкающие соседи сверху – это прямо-таки ужас.
Для Ивана соседи были привычным элементом начинающегося дня, этаким будильником, живым и громким.
Орали с утра…
- Ты меня не любишь и …
- Нет люблю!!!
Звон. Тарелку разбили прямо над люстрой. Лампочка замигала.
- Всю жизнь мне испортил! Я тебя…
- Нет, я тебя…
- Сам такой!
- Я?!
- Ты! Ох. Говорила мне мама, уговаривала идти за банкира, а не за…
Грохот. Опять тарелка. Снова грохот. «господи, да откуда у них столько посуды?» - подумал отчаявшийся Иван. Подушка уже не спасала от нарастающего грохота и громких криков. В ход пошли графины, салатницы и кастрюли. Иван понял, что поспать ему уже не дадут, и полез прочь из постели.
«Кофе, кофе, кофе, » - твердил себе Иван. И как ни странно, именно кофе на кухне не оказалось. После недолгих поисков банка нашлась в туалете. Как она туда попала, Ваня не помнил, и вспоминать не хотел.
Вернувшись на кухню, Иван включил газ и поставил чайник. Где-то в углу, среди вороха старых, замусоленных газет, ворковало советское радио. В студии, кажется, обсуждали богатое культурное наследие, доставшееся нашему городу от предыдущих, гораздо более культурных поколений. Иван выглянул в окно, но богатого культурного наследия среди однотипных серых домов не обнаружил.
За стеклом шел дождь, снег. Внизу у ржавых гаражей трудился дворник Семеныч. Иван сталкивался с ним несколько раз на лестничной площадке и знал его постольку поскольку.
Семеныч работал шесть через один за жалкие гроши, которые сам же и пропивал, страдая от одиночества в пустой квартире.
За распределительной будкой Иван разглядел неформала Кольку. Чья неформальность заключалась в том, что, учась в девятом классе, он время от времени убегал с друганами с уроков и пил пиво за ларьком, постоянно опасаясь того, что его засекут родители.
Вот вышла тетя Нюра, милая старушка со второго этажа. Иван, когда работал, ездил с ней в одном троллейбусе почти каждый день. Тетя Нюра, которая просыпалась очень рано, ехала на другой край города за солью и огурцами, считая, что разница в два рубля в цене позволяет ей экономить кучу денег. Иван пытался переубедить ее несколько раз, но, несмотря на все его доводы, тетя Нюра по пол часа ждала на остановке вечно опаздывающий автобус. Затем тряслась в переполненном транспорте вместе с пьяницами и такими же пенсионерами часа полтора-два, толкалась в очередях пол дня и уставшая ехала обратно.
Зачем она это делала, Иван до сих пор не понимал, но догадывался, что этот ежедневный ритуал очень важен для тети Нюры.
Совсем рядом с окном пролетела бесформенная масса талого снега. «Начали очищать крышу. Поздновато, » - Иван отошел от окна и налил себе кипяток в чашку. Медленно помешивая кофе, Иван сел на стол и задумчиво посмотрел в окно. Опять упал снег, снова и снова, пролетела ворона.
Наступила тишина, замолчали и вечно возбужденные соседи.
«Может, весна действительно наступила, » - Иван поерзал на столе и отпил немного кофе: - может все-таки да?»
Иван любил питерскую весну, несмотря на все ее причуды. А вот питерская весна Ивана не любила. И похоже, в ближайшие годы полюбить его не планировала. Эта нелюбовь выражалась по-разному, но всегда крайне неприятно для Вани. Несмотря на это, Иван любил питерскую весну, любил Питер, просто любил ни за что-то и ни за кого-то, а так. И людей он любил, хотя некоторых он просто ненавидел, но остальных любил.
Иван оставил опустевшую кружку и полез в холодильник, не слезая со стола, благо размеры кухни позволяли. Желание приготовить пару бутербродов как-то съежилось и поникло, когда обнаружилось, что половины ингредиентов сего блюда, просто нет. В холодильнике закончилась булка. Пришлось идти в магазин. Иван и пошел. Пошел мимо серых домов, грязных подъездов, неухоженных подворотен вечно прекрасного города. Города, где живут наши души, города, вокруг которого вертится мир.