………..
Delete

Я просыпаюсь. Все тело болит. Я подхожу к зеркалу. Огромное красное пятно на спине. Но во мне ничего не изменилось.
Пятно растворяется, оно уходит в меня.
Ничего нет.
Я закуриваю сигарету, сажусь на подоконник и сморю в черное небо.
Может быть, я и спасла все это.
Может, это был лишь только сон и моя фантазия.
Может быть, теперь у меня нет души.
Но, если так, то я теперь знаю, что за свое существование я расплатилась с полна.
Может быть, эта цена была и слишком высока.
Но теперь слишком поздно кидать на чашу весов мою душу и мир. Мой выбор сделан. Хотя бы во сне.
Мой выбор ясен.
Завтра я начну свой замкнутый круг – институт, кафе, дом и дальше по списку.
Я знаю, сны ко мне больше не вернутся.
Никогда.
Мне больше нечего делать в том мире.
Без души в тот мир не пускают.
Ты сам являешься в том мире или мертвецом или душой.
А я сама не знаю, кто я сейчас.
Рассвет.
Пора начинать круг.
Институт…………

Я опять в своей квартире. Но никого уже нет.
Они исчезли сами по себе.
Темнота.
Я сажусь на кровать и закрываю голову руками.
- Привет….
Я вскидываю голову. Передо мной сидит юноша.
Я знаю это Он.
- Значит это ты. И ты сейчас мне дашь ответы на все вопросы.
- Возможно, - он смотрит мне прямо в глаза и улыбается.- ты знаешь, кто я?
- И кто же?
- Сатана.
Повисло молчание. Оно висит между нами, и я могу дотронуться до него рукой. Я могу перекинуть этот шар молчание к нему, как воздушный шарик. Мы можем играть молчанием.
- Я не верю тебе, - я говорю эту фразу, но сама уже не знаю, чему я верю на самом деле.
- Я могу доказать.
Вспышка света. Я ослеплена.
Лишь доля секунды.
Он изменился.
Он ни человек, ни животное.
Черные глаза, с отсутствием зрачков. Длинные тонкие пальцы. Широкие плечи. Кожа, с немного красноватым оттенком. Все лицо в чешуе.
Это не тот Сатана, которого рисуют на картинках. Он совсем не такой, хотя какие-то общие черты все же улавливаются.
- Можешь убираться отсюда, я ничего тебе не собираюсь отдавать.
- А что ты мне можешь отдать?- Он опять улыбается. И от этой улыбки по коже пробирается дрожь. Она доходит до стенок вен. Она расширяет сосуды. Она пробивает клапаны сердца.
- Душу…
- Подойди к окну…
Город изменился. Все в огне. Люди, сбиваясь с ног, пытаются убежать от пламени. Но огонь поглощает пядь за пядью. Крики, клоки одежды, перемешанные с мышечной тканью и кожей. Кровь.
Одна ассоциация - я в аду. В самой его преисподней.
- Сейчас ты видишь это лишь в выдуманном тобой же мире. Это то, чего ты желаешь. И это произойдет с твоим миром, если ты откажешься ему помочь.
- Я согласна…
Он кладет мне руку на спину. Я чувствую, как меня обжигает огонь. Пламя живет внутри меня. Оно вырывается из самой сути моих костей.
Из Его руки в мою кожу расползается что-то. Оно очень быстро проникает. Оно поглощает мой огонь. Моя кожа живет. Я вижу, как она двигается. Что-то движется в моей коже и убивает огонь моих костей.
Вспышка яркого света.
Темнота.

Я просыпаюсь, хотя в моих планах было задержаться во сне подольше. Будто какая-то сила выпихнула меня из того мира.
Я смотрю на свои электронные часы.
1:52.
Ведь миры не могут пересечься? Поменяться местами? Слиться в один?
Мне срочно нужно заполнить тишину в этой комнате.
Я включаю телевизор, но, как назло, вместо цветных картинок, по всем каналам черно-белые шипящие полосы.
Я хватаю в руки радиоприемник. Все станции лишь шипят.
Стоп. Застрял на одной волне.
№ 666.
А разве такое бывает?
Дура! Я же держу приемник вверх ногами!
Звуки музыки наконец-то нарушают зависшую в воздухе тишину.
Миры никогда не пересекутся. Это просто нелепое совпадение.
Но это совпадение лишило меня многих нервных окончаний.
Курить.

Я узнаю дома и улицы. Это мой город. Хотя скорей, это зеркальное отражение моего города.
Я нахожу свой дом. Захожу в свою квартиру. Все на своих местах.
Я практически доползаю до кровати. Что если я засну здесь? Я попаду в еще один мир?
Я не думаю, что смогу жить в трех местах одновременно. Я и так уже отказалась от одного.
На часах 1:52.
Я вижу, что на балконе кто-то есть. Их двое. Они оба одеты во все черное. Один стоит напротив стеклянной двери, низко опустив голову. Черный капюшон опущен слишком низко, и я не могу разобрать даже черт его лица.
Второй монотонно ходит по балкону.
Я иду на кухню, чтобы взять нож. Хотя отчетливо понимаю, что воспользоваться им смогу навряд ли.
На кухне мой учитель физкультуры.
Вот так встреча!
Он погиб в автокатастрофе еще когда мы учились в школе. Выглядит он усталым и потрепанным, но все же очень хорошо для мертвеца.
Хочется задать глупый вопрос: "А вы были на этом балу?". Но он опережает меня и начинает говорить первым:
- Они повсюду. Нам не спастись.
- Кто?
Он жестом указывает мне на дверь. Я подхожу и встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка. Кто-то с другой стороны двери заткнул стекло глазка пальцем. Мне и представлять не надо, как выглядит этот кто-то. Он весь в черном, с низко опущенным капюшоном, как те двое на балконе.
- Их уже слишком много, все потеряно, - доносится с кухни хриплый голос моего мертвого физрука.

Очередное появление меня в реальном мире. Очередная порция сигарет и чая. И немного шоколада. Я возвращаюсь в свой сон, который начинает мне нравится все больше и больше.
Интересно, а все действительно думают, что я на практике в Лондоне?
И еще более интересный вопрос: сколько месяцев уже прошло с моего липового отъезда?
Отключаюсь.

Я оставляю свою могилу позади.
Через какое-то время я начинаю различать шум машин и запах города.
Неужели в этом мире тоже есть города?
Я ускоряю шаг.
Я не ошиблась – это город. Большой и душащий. Со всем его гамом и дымом. Со всей его безликостью и отчужденностью. Это город, в котором каждый сам за себя. И только одно правило – живи за счет других.
Но я выросла в таком городе и поэтому сейчас чувствую себя превосходно.
Утопая в липкой тьме я могла рассчитывать только на себя. Но в городе главный закон всегда срабатывает. Здесь я могу использовать других.
Главное, чтобы они не оказались мертвецами. Хотя, наверно, в городе и мертвецов можно использовать, чтобы выжить. Здесь нет нравственности, здесь не чтят усопших, здесь идут по головам других.
И я слишком хорошо умею играть по этим правилам.

Из моего круга жизни давно вылетели институт, кафе, дом. Все поглотил сон.
Я не вернусь в прежнее пространство, пока не узнаю, к чему приведет эта игра. Может быть, я никогда не вернусь.
Но мне почему-то кажется, что я еще успею устать от этого вечного круга – институт, кафе, дом. Поэтому я не тороплюсь.

Я встаю и стряхиваю с себя налипшие лепестки гвоздик. В голову приходит совсем не уместное сейчас сравнение с пиявками. Вот их-то как раз здесь и не хватает.
Я продолжаю идти, пиная ногой ворох гвоздик. В том мире я любила так ходить по парку осенью, загребая ногой желтые листья. Если там осень – это желтая листва. То как называется то время года здесь, когда под ногами красные гвоздики?
Я натыкаюсь на еще одну могилу. Она выглядит нелепо одинокой здесь. Она вся окутана гвоздиками. И от этого по моему телу пробегает дрожь. Я всматриваюсь в имя, написанное на памятнике.
Это мое имя!!!!!!!!!!!!!
Чуть ниже дата, только одна, дата моего рождения. Даты смерти нет. Значит, я еще жива. А место для меня уже приготовлено.
Я поднимаю одну гвоздику и кидаю ее на бугорок земли.
- Царство тебе небесное……
Я только что похоронила и оплакала сама себя.

Я сумела проснуться и сразу же ощутила голод. Скорей всего в этот раз я проспала не один день.
Моя комната похожа на старый заброшенный дом.
Sale.
Кругом раскиданные вещи. На полу листки, на которых я иногда пытаюсь записывать свои сны. Полупустые кружки с чаем. Окурки, пустые пачки сигарет. Остатки еды.
Еды.
Вот то, что мне сейчас необходимо больше всего.
Мой холодильник абсолютно пуст. А выходить в реальный мир не совсем то, что мне хочется. Но, как и во снах: другого выхода нет. Нужно идти только вперед, не зависимо, в каком ты мире сейчас. Законы выживания везде одинаковы.
И я плетусь в ванну, поедаемая голодом изнутри.
Так странно ощущать струйки воды по телу, после того, как твое тело еще помнит липкость тьмы.
Так странно видеть дневной свет, так странно видеть живых людей, после нафталиновых танцоров.
Так странно вдыхать воздух, после вакуумного удушья.
Я понимаю, что даже у воздуха есть вполне отчетливый запах. Почему люди до сих пор не придумали духи с запахом воздуха?
Я покупаю булочки, печенье, шоколад. Все то, что может долго не испортится.
Все то, что может дождаться моего возвращения из того мира, когда я снова проголодаюсь.
Мне начинает казаться, что моя настоящая жизнь там. А этот мир я просто использую для того, чтобы поддерживать свое биологическое состояние. Но у меня есть право на это. А многие проживают свою жизнь лишь только в этой реальности, не задумываясь над тем, что они отдают взамен. Какую благодарность они дают миру за то, что он позволяет им существовать?
Ну, конечно, ко всем это не относится.
За этими мыслями я захожу в квартиру, поедая булочки вперемешку с шоколадом.
Кружка воды, сигарета.
Сон.

Я вижу могилу в снегу. Все вокруг просто покрыто засохшей травой.
А эта могила белеет белым пятном посреди черного, излишне выверенного хаоса.
Я подхожу ближе. И аккуратно встаю посередине холмика, мои ноги проваливаются в сугроб.
Через несколько секунд я и сама проваливаюсь.
У меня уже начинает входить в привычку куда-нибудь проваливаться. Я даже не испытываю страха, после полета в полной темноте в никуда, мало какое падение может напугать.
Я падаю с закрытыми глазами. Я даже не чувствую боли, соприкасаясь с поверхностью. Я вдыхаю воздух.
Гвоздики!
Я упала на ковер из гвоздик. Я упала на огромный букет гвоздик. Я упала в гвоздики.
Но я уже поняла, в этом мире нечему удивляться.
Здесь один шаг от бала мертвых, до ковра из гвоздик через липкую тьму и намагниченную тишину.

......
Пробел.

Передо мной километры земельных холмов, с воткнутыми крестами.
Это просто кладбище.
Я всегда считала, что кладбище – единственное место, где нечего бояться. Мертвые ничего тебе сделать не могут.
Но после воспоминаний о танцующих вальс мертвецах, я начинаю оглядываться.
Я жду, когда мне ударят в спину.
Мои чувства напряжены.
Я продолжаю идти вперед. Вернуться назад уже нет возможности.
В тьму не возвращается никто.

…………..
Отключение.

Я приземляюсь на вязкую и липкую поверхность. Вокруг темнота. Я просто по инерции начинаю ползти вперед. С каждым сантиметром я понимаю, это не просто вязкая поверхность, это тьма.
Тьма – такая, какая она есть на самом деле. Такая, какая она есть в самой сути.
Она налипает на мою кожу. Она затягивает меня в глубину. Она холодная и вязкая. Она бесконечная.
Но бесконечность тьмы измеряется только глубиной.
И даже тьма в этом мире заканчивается, если у тебя хватит сил доползти.
Я выбралась.

Мой сотовый телефон, звонивший без устали наверно всю первую неделю моего отсутствия в реальном мире, давно молчит. Нет, меня не забыли. Просто разрядился. И теперь, если мне понадобиться помощь, то мне придется выйти из моего заключения в четырех стенах.
Единственное, что я сделала, чтобы никто не пытался прийти ко мне, это sms в несколько строк: "Уезжаю на практику в Лондон, вернусь месяца через три".

Если звук сумел разбить стекла, то и сферу он сможет разрушить. А мне уже слишком неуютно находиться в этом стеклянном шаре. Я чувствую, что воздуха становится все меньше. Я пытаюсь закричать. Но звуки, вылетающие из моего горла скорей похожи на скрежет железа по стеклу.
Воздуха все меньше, я слишком много растрачиваю на вдох, перед очередной попыткой закричать. Но другого выхода у меня все равно нет.
Я чувствую, как вибрирует гортань.
И, наконец, звук побеждает тишину. Сфера разлетается на мелкие кусочки.
Я из последних сил бегу к маленькой двери в углу.
Пропасть.
Я лечу вниз, в темноту.
В голове лишь одна мысль: "Бал мертвых наверно был самым лучшем местом в этом мире".

Я просыпаюсь лишь на несколько минут, чтобы покурить, глядя в окно. Я уже давно не знаю, какое число и месяц. Мои сны могут длиться больше суток.
Я еще хоть как-то ориентируюсь в том, день или ночь сейчас. Я ориентируюсь по солнцу и луне. Других собеседников в моей реальной жизни нет.

Смех затихает. Образуется вакуум, наполненный лишь тишиной.
И я нахожусь в самой середине этого вакуума. Тишина настолько суха и намагничена, что все, даже самые крошечные, осколки поднимаются в воздух и зависают надо мной. Я боюсь лишь одного – они упадут опять на меня, и все повторится заново. Вся эта боль.
Но у осколков, а может у тишины, которая сейчас управляет ими, совсем другое мнение на этот счет.
Они выстраиваются в ряды. Ряд за рядом, образуя сферу.
И я нахожусь в середине этой сферы.
Я и тишина. Нас только двое.
Я напрягаю все свои мускулы и приподнимаюсь на кресте. Еще через несколько минут я уже стою на ногах. Но я по-прежнему в западне.
Я в сфере.

Я посылаю всех. Зачем мне институт, друзья? Здесь, в моих снах, ведется игра по крупному, и я знаю, если я не выживу здесь, то и реальная жизнь мне будет уже не нужна.
Вся моя комната завалена пачками с сигарет, пустыми бутылочками от снотворного. Я делаю все, чтобы спать всегда.
Мне необходимо как можно быстрей закончить эту историю мертвых, иначе мне придется, кажется, стать одной из танцорш на этом балу.