Около 3 часов еле продираю глаза. Уже день.
Новый день.
Я уеду из этого города и начну все заново.
Звонок телефона.
- Привет. Это Саша.
- Саша?
- Мы учимся вместе……помнишь?
- Ах. Да…Саша, - это тот Саша, который всегда смотрит на меня своими большими грустными глазами.
- Я люблю тебя…
Мои руки все еще сжимают свитер Димы.
Но я чувствую боль в сердце.
Значит я живая.
Я не кукла.
- Саша, хочешь переехать со мной в другой город? И начать все заново?
Он даже не спрашивает, ЧТО начать заново. Он ничего не спрашивает.
- Да.

После похорон мамы я нашла у нее фотографии папы.
Дак вот какой он.
Он не бросил меня.
Он умер, когда мне было полтора года.
Вот почему мама плакала каждую ночь.
Мама знала, что я повторю ее судьбу. Не знаю, откуда, просто знала.
Вот зачем она воспитывала меня фарфоровой куклой.
Чтобы я не НИКОГДА не чувствовала той боли, с которой она жила всю жизнь.
Но мое сердце оказалось сильнее фарфоровой скорлупы.

Уже 10 вечера.
Дима должен был приехать 2 часа назад.
Я не волнуюсь. Я знаю, что он всегда возвращается.
Я слышу кто – то скребется в углу комнаты.
Мой старый друг, с которым я разговаривала в детстве? Я так давно не слышала его.
Почему сейчас он вернулся?
Звонок телефона.
- Алло? – голос Вики. Она плачет.
- Дима…..он…….
- Что? – я понимаю, что сейчас должна волноваться, но вместо этого я представляю свой детский подземельный мир с люком вместо входа. Сейчас я хочу оказаться там.
- Он разбился…
Я ничего не отвечаю. Я опять в своем «коробочном» мире.
Я даже не спрашиваю, жив ли он.
Я просто знаю.
Я вышвыриваю всю одежду из шкафов и рву. Я рву на мелкие кусочки все наши фотографии. Я разбиваю все безделушки. Я переворачиваю все в этой квартире.
Я делаю все это молча.
На небе нет никого, оно пусто, как и моя душа.
Небо фарфоровое, как и я.
Я медленно сползаю на пол. В руке я держу его свитер.
Крик. В пустоту. Крик, обращенный фарфоровому небу.
Я чувствую, как мое сердце опять начинает покрываться фарфором.
Я кукла.
Долбаная кукла. У которой даже нет права на счастье.
Я плачу.
Плачу, уткнувшись в его свитер.
Я беременна.
Все очень просто.

Я продала нашу квартиру. Продала все вещи.
Я ни о чем не хочу помнить.
Теперь я живу в маленькой квартире с Димой.
Мама оставила мне хорошее наследство. Прибыли от ее компании хватит мне, чтобы не менять ничего в своей жизни.
Я счастлива.
Наверно.

Мама умерла.
Не дождавшись, когда болезнь сделает ее беспомощной.
Даже не дождавшись меня.
У нас дома всегда был пистолет.
Она оставила мне лишь записку: «Будь лучшей».
Все очень просто.
Больше у меня нет прошлого.

Воспоминания из прошлого опять вернулись.
Моя мама никогда не ходила на родительские собрания. И на общешкольные праздники.
Я выступала на сцене. И увидела ее.
Мама стояла в будке, где находилась аппаратура и прочий хлам.
Она смотрела на меня.
Все - таки пришла.
Мама.
Моя.

Время летит неизбежно.
За всей своей фарфоровой жизнью я не заметила, как прошло 3 года.
Но теперь я с Димой.
Теперь все будет не так.
Мы вместе целую весну и маленький клочок лета.
Я все так же задыхаюсь, когда он держит меня за руку.
Все слишком хорошо.
Приторно хорошо. Так не бывает.
Моя прошлая фарфоровая жизнь неизбежно настигнет меня. Я это знаю.
Но сейчас я не думаю ни о чем. Сейчас я счастлива.
Мне звонит мама.
- Ты должна приехать домой.
- Мам, я сейчас не могу. Это не может подождать?
- Ты должна приехать прямо сейчас!- мама срывается на крик. Она никогда не кричит. Она может раздавить тебя взглядом, но голос она никогда не повышает.
- Я не могу приезжать по твоей прихоти каждый раз! - я собираюсь повесить трубку.
- …у меня рак……

Я больше не вспоминаю прошлого.
Ни одного мгновения не осталось в моей голове.
Я не кукла.
Во мне совсем нет фарфора.
У меня живая душа.
Мне не нужно прошлое, у меня есть настоящее.

Все утро я боялась открыть глаза.
Может все это сон?
Но я чувствую его тепло.
Он рядом.
Он мой.

Качель со всей силы врезалась в мою ногу.
От коленки осталось одно лишь название. Но я не плачу.
Мама заливает мне рану зеленкой.
Но я не плачу.
Я научилась не плакать.
Мама горда мной.

В квартире нет света.
Дима обнимает меня сзади.
Голова кружится. Только не упади, глупая кукла.
Все мышцы напрягаются, когда он просто дотрагивается до меня.
Комок воздуха застрял в горле.
Я готова умереть сейчас. Вот так, в его объятьях.
Я превратилась в одну сплошную вену, на каждом сантиметре моего тела можно почувствовать пульс.
Я никогда не спала с мальчиками, которых любила.
Дак вот значит, как это.
Я проваливаюсь в мглу.
Я счастлива.
Моя фарфоровая оболочка, кажется, треснула.
Я чувствую, как во мне живет душа.
Только не отпуская меня никогда……..Дима.

Через год после того, как умер дедушка, мы навещали его.
Его фото на памятнике, если быть точной.
Мама сказала, что она забыла какую – то вещь и поэтому собирается быстренько доехать до ближайшего магазина.
А я должна подождать ее здесь.
Было уже 4 часа. Была осень, и темнело рано.
Мама вернулась из магазина только в 9.
Все это время я сидела на скамейке, возле могилы.
Ничего особенного не произошло. Только я постоянно оглядывалась и принимала ветки деревьев за людей.
Сейчас я знаю точно, что такой эксперимент над психикой человека не может пройти бесследно.
Но я так и не поняла, зачем мама это сделала?
Может, хотела, чтобы ее дочь – кукла не боялась НИЧЕГО?
Ни живого, ни мертвого?
Тогда она добилась того, что хотела.
Я ничего не боюсь.

Мы стоим на набережной.
Я и Дима.
Нежное солнце.
- А помнишь, ты была снежной королевой, и у тебя был иней на ресницах?
Я смотрю на воду, а он обнимает меня сзади.
Он хочет поцеловать меня.
Нет.
Я не хочу.
Не сейчас.
Я прижимаюсь к нему. Я хочу, чтобы это мгновение длилось вечно.
Я чувствую, как бьется его сердце.
Я чувствую, как кружится моя голова.
Я соглашаюсь поехать к нему.
Все очень просто.

Мне было 9 лет. Был какой- то праздник. Все родители находились в зале. А все дети должны были тихо играть вместе.
Так получилось, что у меня в кармане остался маленький пупсик одной из девочек. Может быть, я сама положила его туда, может кто–то. Важно то, что я не знала, что он там находиться.
Одна из гостей уже уходила и забрала свою дочь.
Все остальные гости и не собирались расходиться.
Через минут 20 гостья вернулась. Ее дочь ревела так оглушительно, что многие из взрослых начали незаметно затыкать уши.
Как оказалось, столько крика было всего лишь из –за потерянного пупса.
Сейчас мне кажется, что именно мама подложила мне его в карман.
Я так думаю, потому что мама сразу подошла ком не и полезла в карман.
Все удивленно смотрели на меня.
Воровка.
Я была наказана, неделю в своей комнате, без права выходить куда – либо.
Потом мама сказала мне:
- Ты должна привыкнуть к тому, что тебя могут втоптать в грязь. Но при этом на твоем лице должно быть чувство презрения. Это ты всех унижаешь. Тем, что ты лучше.
Я всегда буду помнить, как я стояла посередине комнаты, и все смотрели на меня.
Я уверена, мама специально подложила мне эту игрушку в карман.

Я попросила своего шофера найти каких–нибудь парней, чтобы они избили Сережу. Я хочу, чтобы он почувствовал все, что чувствовала Вика.
За последние 2 недели я привыкла к Вике. Мне хочется защитить ее. Доверить ей всю свою жизнь.
Может это и называется дружбой?
- Что – то еще? – шофер выдергивает меня из размышлений.
- А? Да, потом купи в магазине……ну что там обычно в больницу покупают…….и завези Вике, скажи, что я не смогу сегодня заехать. Завтра – обязательно.
Сегодня я встречаюсь с Димой.
Я так давно его не видела. Он обещал приехать скоро. А прошло почти полгода.
Уже весна.

Пока мамы не было дома, я примеряла ее туфли. Мне было 6 лет.
Я сломала каблук на самых дорогих и красивых маминых туфлях.
Я сижу в комнате, жду, когда мама придет с работы и молю Бога, чтобы мама не заметила этого.
Я слышу, как моя мама кричит на няню, и грозиться уволить ее.
Я понимаю, в чем причина этих криков.
Я выхожу в коридор и говорю, что это я сломала каблук.
Мама подходит ко мне и со всей силы бьет меня по лицу.
- Даже если ты знаешь, что будет больно, все равно говори правду.

Мне позвонил Сережа. Я обещала, что встречусь с ним.
Он рассказывает мне, что погорячился. Был пьян. Приревновал Вику и не удержался. На самом деле он любит ее, и жить без нее не может.
Где-то все это я уже слышала. Будто его речь списана с очередного телевизионного сериала.
Сережа умоляет меня поговорить с Викой. Объяснить ей все.
Другими словами, я должна воспользоваться ее доверием и заставить Вику все простить и вернуться.
- Никогда.
Он встает на колени и утыкается мне в ноги. Он почти плачет.
- Я люблю ее. Я не смогу жить так……я знаю, что ты сможешь ей все объяснить, она послушает тебя. Ты ведь как господь бог для нее. Пожалуйста!
Его голос срывается.
- Я поговорю с Викой. Но еще только раз….я с такой же легкостью смогу уговорить ее бросить тебя.
Через неделю все повторилось. Сережа опять напился и побил Вику.
В этот раз она попала в больницу с несколькими переломами.
Когда я увидела ее лицо, мне показалось, что его там больше нет.
Я отомщу Сереже за это.
И даже если он будет повсюду ползать за мной на коленях, я не прощу ему этого.

Мне 2 года. Я отчетливо помню этот момент, хотя многие и не верят мне. Я сижу в коляске. Я одета в яркий красный комбинезон. Мимо меня проносятся витрины магазинов.
Я замечаю яркую игрушку. И начинаю просить.
Моя мама может позволить исполнить эту мою прихоть. Она вообще может купить все игрушки в этом магазине.
Но моя мама считает, что детей баловать нельзя, и тем более нельзя исполнять всех их желания.
Я надрываюсь от крика и тянусь к витрине. Коляска переворачивается, и я оказываюсь в луже.
Мама даже не сдвинулась с места, чтобы помочь мне.
Она дождалась, когда я перестану плакать и кричать.
Только после этого мама усаживает меня обратно в коляску. И мы продолжаем наш путь.
Мой комбинезон стал черным от грязи.
Никто не верит, что я помню это.
Но в кладовке я нашла этот красный испачканный комбинезон и поняла, что все это было. К сожалению, это был не сон.

Дима еще не вернулся. Я медленно считаю дни.
Мне звонит Вика.
Что опять?
- Я поругалась с Сережей……он…. – остального я разобрать не могу, так как слышу лишь всхлипыванья на том конце провода. Еще чуть - чуть и слезы польются через трубку.
- Что случилось? – я не знаю, что со мной, но в этот раз мне хочется выслушать Вику, хочется помочь ей. Мне хочется, чтобы у меня появилась, наконец, подруга.
Настоящая подруга.
- Он побил меня…….- опять всхлипывания.
- Где ты сейчас? Я приеду.
Всю ночь я провела у Вики дома.
Сережа бросил ее, но оставил на память синяк на лице и несколько синяков на теле.
Меня всегда раздражало, когда кто –то плакал при мне, наверно потому что я сама никогда не плакала. Но сейчас все изменилось.
Я изменилась.
Меня изменили.
Я чувствую, что я все та же фарфоровая кукла. Но что – то становится другим.
Утром мне позвонил Дима.
Он вернулся.

Мне было 9 лет, и я упала на стекло, которое почему - то стояло в коридоре.
Осколок стекла застрял в моей правой коленке. Нелепая картина: будто этот осколок сам по себе вырос из моего колена. Завидная идея для творчества Дали.
Я ни плакала, ни кричала. Я даже не чувствовала боль.
Моя мама решила, что врача вызывать не стоит.
Она все сделала сама.
Просто выдернула со всей силой этот осколок.
Громкий крик и жгучая боль.
В моей коленке зияет дыра.
Теперь я не боюсь порезаться ножом, теперь я вообще не боюсь боли. Мне кажется, что ничто не может сравниться с той болью, которую я чувствовала тогда.
Мама научила меня плавать, мама научила меня не плакать, мама научила меня не бояться боли.