вас нет, у вас все закончилось, вы вне нас и всего что вокруг. но мы все еще здесь, мы крутимся в этом аду и пытаемся что-то кроме него видеть, не замечать, забыть, вытравить из памяти, но...
я вижу тебя в каждом, в чем угодно вообще, в этой улице, в повороте во двор, в сидении этого автобуса или метро, даже в зиме и в этом ее чертовом холоде, бесснежье, или сугробах, господи, в чем только не... тебя, ее, всех вас
а он смотрит мне прямо в глазах, он увидел там что-то. больше никто. он знает, он уже знает, что у меня снова что-то стряслось и теперь он видит, понимает, что это не только усталость и от того, что какие чертовы сутки подряд не высыпаешься
мелочи. такие глупости. много как обычно, эти сугробы из маленьких незначительных и не заметных снежинок. заносы, у нас снова заносы и гололед. не стоит внимания. не в первый раз, что вы
это мое. это вам решать не обязательно. простите. простите пожалуйста. нельзя ни на кого перекладывать. никогда нельзя.
мы сами, ребят. мы правда всегда все сами. не переживайте.
эта безмолвная истерика, что бы я, куда бы меня если бы снова безвыходно в клетках ребер этот вихрь так и метался
я устала, и я снова не могу выпросить себе передышку
это к лучшему на самом деле. мне нельзя остановиться. мне нужно, обязательно нужно что-нибудь делать. так всегда было легче
а нового на самом деле ничего. это привычные падения. тут скользко же, гололед, зима. февраль с его убийственным равнодушием. мы к этому уже привыкали