В свое время китайцы считали изобилие природных катастроф признаком несправедливого правления. Получалось: когда государь справедлив, возле столицы появляются единороги и фениксы, а когда Небо отбирает мандат на управление — тут начинаются наводнения и катастрофы.
Надо сказать, что идея Мандата Неба не была лишена оснований: в стране, где реки из-за дамб текли выше уровня равнины, коррупция и природные катастрофы были связаны между собой.

Череда катастроф, обрушившихся на Россию на прошлой неделе, — крушение Ту-134 в Самаре, пожар в доме престарелых в станице Камышеватской, взрыв в шахте «Ульяновская» — с точки зрения китайцев, явно означает, что у великого императора Пу с Мандатом Неба не все в порядке.

Действия пилота Ту-134, уверенно и без колебаний посадившего в густейшем тумане самолет на 400 метров перед и на 150 метров сбоку от полосы, продолжили череду авиакатастроф под Донецком, Иркутском и Сочи, каждая из которых была вызвана ошибкой пилотов. (Под Иркутском пилот аэробуса нажал газ вместо тормоза и просто смотрел, как ускоряется самолет; под Сочи один из пилотов потянул ручку на себя, а другой — от себя, под Донецком пилот сам задрал нос самолета, пытаясь перелететь грозу, и несколько секунд даже не понимал, что самолет сорвался в штопор.)

После каждой катастрофы нам сообщают, что это «был опытный экипаж с огромным числом налетов». Это неправда. Российские экипажи практически не тренируются на тренажерах, то есть там, где можно моделировать потенциальную катастрофу. Они привыкли водить автобус. Когда они оказываются в роли пилота «Феррари», в экстремальной ситуации, навыков поведения в ней у них нет.

Причина, по которой пилоты не тренируются, проста: это невыгодно. Выплата за покойника — 100 тыс. руб. (В США — 3 млн долл.) Старый ТУ можно купить на рынке за миллион долларов, страховка самолета нередко даже перекрывает эту сумму. Убытку для авиакомпании от крушения не больше, чем, если бы вместо людей везли мороженую говядину.

В этой ситуации государству достаточно было бы вмешаться один раз и принять закон, увеличивающий выплаты до такой степени, что компаниям стало бы выгодно думать о жизни пассажиров. Но государство увеличивает не выплаты, а число проверяющих. На безопасности полетов это мало сказывается. Хрестоматийным стал случай, когда грузовой АН разбился в Жуковском при взлете от перегруза… с инспектором на борту. Зато почти любой из крупных бизнесменов может рассказать вам, как на его частный самолет, летящий в Ниццу, взошли два улыбающихся инспектора со словами: «А нам тоже в Ниццу».

С пожарами — та же история. В 2005 году в России от пожаров на миллион населения погибли в десять раз больше людей, чем в США. С тех пор количество жертв выросло чудовищно, и самые большие жертвы приходятся на объекты, где за людьми должны ухаживать или лечить, но где на самом деле они находятся на положении узников ШИЗО. В декабре при пожаре в московской психоневрологической клинике № 17 люди погибли потому, что палаты были заперты амбарными замками и никто даже не подозревал, что этих людей кто-то когда-то должен отпирать. Старики, пациенты и глухонемые дети гибнут по той же причине, по которой княжна Тараканова погибла в Шлиссельбургской крепости.

Примерно то же происходит и с другими группами проверяющих. Пожарный инспектор стал фигурой такой же легендарной, как гаишник: но люди все бьются и бьются, а зданья горят и горят, потому что на самом деле пожарные инспектора наблюдают не за безопасностью здания. Они собирают дань. Увеличивать их количество бессмысленно: надо менять правила страхования.
Бесстрастная статистика пожаров, авиа- и автокатастроф свидетельствует о том, как по-разному устроено государство на Западе и в России. Государство вообще и всегда является институтом, владеющим монополией на совершение насилия.

В России право на насилие стало не монополией государства, а частной собственностью чиновника. На наших глазах огромная и все увеличивающаяся армия гаишников, пожарных инспекторов, авиаслужб и пр. торгует этим правом, как частной собственностью. Она продает посторонним или дарит родственникам право убивать. Если под «укреплением вертикали власти» имелось в виду сосредоточение частной собственности на насилие в руках немногих людей в Кремле, затея явно не удалась. Количество продавцов и ассортимент продаж все время увеличаются.

Результаты этого мы наблюдаем в Камышеватской, Самаре и на «Ульяновской».
©