- Аристарх Николаевич?
- Нет. Анатолий. Просто Анатолий. Или можно - Толя.
- Это странно, Аристарх. Очень странно.
- Петр Аверьянович.
- Толя?
- Родион.
- Не имеет значения, тётя Валя.
- Разве, Аристарх Анатолиевич?
- Да, абсолютно. Именно абсолютно - не совсем или даже не полностью, Лизонька. Вы дошли до абсолюта.
- Полностью?
- Абсолютно, дедушка Синяк. Вы дошли до абсолюта. Мы дошли.
- И что нам делать теперь?
- Ничего. Вы мертвы. Мы все умерли, дорогой. Абсолютно.
***
Кажется, это началось уже давно.
Тогда ты впервые почувствовал. Хорошо, когда слов еще нет - ты ощущаешь и не можешь обмануться. Лишь дети здоровы. Они не могут сказать "Мне плохо, потому что я хочу спать, есть, пить, потому что я не могу самореализоваться, вру, страдаю от геморроя, хочу трахнуть Машку из восемьдесятшестой, не терплю жары или холода, вижу плохие сны, склонен к алкоголизму и наркомании, хочу покурить, посрать, поехать в Турцию, убить бабушку, умереть" - нет, им хорошо, если основные потребности удовлетворены, если нет - они плачут, не разделяя "плохо" на составляющие, не занимаясь бессмысленной рефлексией.
Но уже тогда это было. Когда ты сыт и не страдаешь от жажды, закрываешь глаза и засыпаешь. В тот миг, когда ты еще не спишь но уже не бодрствуешь - даже в два таких мига, засыпая и просыпаясь - краем глаза видишь это. И затем это никогда уже не оставляет тебя в покое.
***
Толей он был дома после десяти вечера, когда, приняв душ, почистив зубы и вытеревшись полотенцем, стоял у зеркала в сиреневой в бордовую полоску пижаме и пристально изучал свое уставшее, рябое лицо с синеватыми тонкими губами и глубоко посаженными бесцветными глазами. Анатолием становился после восьми утра, когда, сделав зарядку, позавтракав, приняв душ, побрившись, почистив зубы и расчесавшись, стоял у зеркала в костюме стального цвета, персиковой рубашке и при бирюзовом галстуке, и улыбался своему отражению, которое смотрело на него безучастно, хоть и с улыбкой ответной.
Каждый раз, подходя к зеркалу и отходя от него, он замечал это еле уловимое движение краем глаза, и ему становилось не по себе. Он знал, что зеркала не отражают то, чего нет, потому с ужасом осознавал - значит, все-таки, есть.
***
Аристарх в принципе никогда не был живым. Его одевали, ставили на ноги, брали под руки и вели - туда, сюда. Кормили, поили, находили ему женщин, для разрядки - мужчин и изредка собак (как лучших друзей человека и не более), говорили через него своими словами свои правды и неправды, сажали в тюрьмы, били, отдавали на избиение, укладывали спать, любили и целовали в холодный лоб. И в те моменты, когда никто ничем его не занимал, Аристарх чувствовал присутствие этого. Ему нравилось, когда его занимали.
***
Петр Аверьянович не несет никакой смысловой нагрузки и его вполне можно назвать элементом декора.
***
Родион очень любил женщин, разделяя их на утренних, дневных, вечерних, сумеречных, ночных, осенних-зимних-весенних-летних,хороших и плохих и, в конце концов, красивых и некрасивых.
В общем-то, любил он почти всех, кроме тёти Вали. Тётю Валю он ненавидел крайне, и даже иногда в спину называл ее неприятной. А тётя Валя кормила его утром яблочными оладьями, картошкой с мясом днем и вечером - пирогами с яйцами и луком, а когда она улыбалась, на правой щеке появлялась ямочка.
Родион жил с тётей Валей, которую ненавидел, и любил женщин, с которыми боялся жить.
Родион и тётя Валя каждый вечер выходили на крыльцо наблюдать закат, и с последним лучом солнца что-то, переполнявшее их эти пару минут, снова пряталось. И они не знали, что это такое, и даже почти никогда своевременно не ощущали. Но, когда оно пропадало, они смотрели друг на друга глупо и чувствовали только одно - что что-то все-таки было.
***
Был еще один Анатолий, и был Николай. Анатолий и Николай были сиамскими близнецами.
Они чувствовали Это все время, потому что были не как все.
***
Лизоньку в детстве чуть не утопил по ошибке в пруду чей-то чужой муж, и с тех пор она маленькая, хиленькая, синеватая и дрожащая. На шее носит каракулевый воротник.
Когда ее топили, она открыла глаза, и увидела себя - испуганную, непонимающую и обиженную, и ей стало себя очень жалко - с того самого момента, как она родилась на свет.
Потому что до того, как родилась, Это было везде, во всем и в ней самой, а сейчас...
Потом ее перестали топить, вытащили и она потеряла сознание.
Но вернуться к этому Лизонька мечтала всегда.
***
Дедушка Синяк - дополнительный декоративный элемент.
***
- Многим очень сложно понять, что абсолют существует, но что существует он изначально относительным. Не может быть абсолютного абсолюта, и не спрашивайте, почему, и не пытайтесь аргументировать и переводить в другие измерения, нет. Не надо. Вам легче поверить в безотносительность абсолюта чем в то, что действительно существует лишь одно-единственное правильное мнение и у вас нет никакой свободы выбора, все знаю я, я один. Но не обижайтесь. Просто сначала поверьте в это и тогда, возможно, вы сможете прочувствовать абсолютный абсолют.