ТЕОРИЯ РЕВОЛЮЦИОННОГО ТЕРРОРА
Природа насилия
(вместо предисловия)
Во все времена человечество сталкивалось с различными проявлениями насилия. Оно сопровождало его на протяжении всей истории, являясь его бичом и вместе с тем неотъемлемым аспектом жизнедеятельности.
Это могло быть внутригосударственное насилие, военное (или межгосударственное), революционное, индивидуальное, духовное… Наличие тех или иных социальных рамок и запретов (как то этические и моральные нормы, юридические законы, территориальные границы и т.д.) всегда подразумевало возможность их нарушения, что и ознаменовывало собой насилие. Вынужденное или неадекватное, защитное или агрессивное - оно никогда не представляло собой что-то ненормальное или противоестественное.
Очевидно, что слепое отрицание насилия по принципу толстовского «непротивления» абсурдно – оно есть плоть от плоти человеческой природы, неотъемлемая часть мироздания. Настолько же нелепо и осуждение насилия – равно как и осуждение любых законов бытия (притяжения, эволюции, естественного отбора).
Поэтому негативная оценка насилия, как средства достижения цели, лицемерна. Лишь только его предпосылки и конечные задачи могут оправдываться или осуждаться в результате объективного анализа.
Сегодня ярким примером этому может служить ситуация с американской агрессией в Ираке. Насилие, как таковое, не может подлежать осуждению (чем грешат многие эксперты). Значение имеет лишь его объективная оправданность. А потому оккупация может кем-то трактоваться, как «освобождение», а партизанская борьба с агрессором, как «терроризм». И наоборот.
Таким же образом складывается ситуация вокруг революционного насилия. Доминирующая в той или иной стране властная верхушка однозначно интерпретирует любые антигосударственые выступления, как проявления экстремизма, терроризма и уголовщины, непременно подлежащие преследованию и травле. Однако только лишь объективные предпосылки революционного террора могут служить ему оправдательным или обвинительным приговором.
Предпосылки революционного террора
Само явление современного терроризма, как правило, имеет вполне конкретные объективные причины. В его основе обычно лежат три основных фактора:
- критический уровень недовольства, пронизывающего ту или иную социальную группу (население какого-либо государства, этническое меньшинство, религиозное сообщество), что может быть вызвано какими бы то ни было условиями, создающими дискомфорт (оккупация, притеснение, геноцид и т.д.);
- высокая степень сознательности и пассионарности в среде притесняемого социума (когда в обществе велик процент людей, занимающих активную жизненную позицию и одержимых волей к сопротивлению);
- невозможность отстаивания своих прав легальными путями, а, следовательно, неизбежная вынужденность использования насильственных мер.
В качестве примеров к вышесказанному можно привести ирландский экстремизм в Ольстере, баскский сепаратизм в Испании, курдское повстанчестское движение в Турции или палестинские антиизраильские выступления на Ближнем Востоке. Из последних наиболее характерна партизанская война в Ираке.
Очевидно, что чувство национальной или социальной ущемленности наряду с бесперспективностью любых законных способов борьбы неизбежно порождает взрывной эффект терроризма. И ничего противоестественного в этом нет.
Особенно показательна в этом плане революционная форма террора. То есть форма борьбы, когда униженный и притесняемый народ (или значительная его часть) вступает в политические противоречия, а затем и в вооруженный конфликт со своим собственным государством. Вернее с тем узким общественным меньшинством, выполняющим доминирующую функцию в государстве (что собственно и представляет собой любая власть). Иными словами, совершенно понятно, что государство, чья политика не соответствует национальным интересам коренного населения, объективно не заслуживает сколько-нибудь лояльного к себе отношения. А если такая политика оборачивается к тому же форменным угнетением и геноцидом, то для униженной и лишенной своих прав нации не существует никаких уголовных или административно-правовых норм, обязывающих ее к смирению перед режимом.
Характерен пример современной России, в которой национальное русское большинство (79,8% по данным переписи 2002 г.) по сути дела подвергается планомерному истреблению и вытеснению со своих привычных ареалов обитания. Второе десятилетие антинациональных либеральных реформ, по сути, продолжается политика отстранения государствообразующего этноса от всех ключевых сфер общественной жизни страны. Засилие деструктивного еврейского меньшинства во власти, бизнесе и СМИ сделало возможным беспрепятственное разграбление сырьевых и промышленных ресурсов государства, вредоносную ориентацию внешней политики на западные демократические ценности, а главное искусственное снижение численности коренного населения с последующей внешне оправданной заменой его на чужеродные этнические группы (иммиграция с Кавказа, Азии, Африки). Пропаганда толерантности и мультирасизма, насаждение сексуального изврата и половой распущенности, вседоступность контрацепции и абортов, агрессивная реклама алкоголя и фактическое попустительство наркоманиии – вот лицо сегодняшней России, исковерканное либеральной заразой. Совершенно очевидно, что подобная политика ни в коей мере не отвечает национальным интересам русских, как, впрочем, не отвечает она и интересам других коренных этносов. Однако для пресечения разрушительной деятельности антинациональных сил, необходима соответствующая политическая воля. А в условиях инородного засилия во власти это возможно лишь вследствие полной смены руководящих элит.
В свете этого стоит сказать, что теоретически спектр возможных способов прихода к власти для национально ориентированной оппозиции в России достаточно велик. Можно выделить три основных схемы, отличающиеся относительной легальностью:
- честные демократические выборы;
- создание мощной централизованной организации для честных демократических выборов;
- медленное проникновение в различные государственные структуры, тихая экспансия во власть.
Первый способ подразумевает равные возможности для всех кандидатов во власть. То есть то, что вроде бы и проповедует демократия. Право любого гражданина (или группы граждан) избираться в органы государственной власти и местного самоуправления (Конституция РФ ст.32 п.2). Избираться свободно и беспрепятственно вне зависимости от своих политических идей и взглядов. Единственное, что может повлиять на судьбу такого кандидата, так это волеизъявление самого народа.
К сожалению, на деле, подобный сценарий выглядит малореальным и, откровенно говоря, по-детски наивным. Анализ современной российской ситуации практически исключает такой вариант. Как в принципе исключает его и сама природа явления государственной власти, как таковой. Ведь, что такое власть? Она представляет собой относительно небольшую группу лиц, объединенных по клановому принципу и преследующих свои определенные цели (вспомните эти термины «семья», «питерские» и т.д.). Помимо чисто политической составляющей, в верхних эшелонах власти, как нигде больше имеют огромное значение личные отношения. И чужакам не место в этом узком кругу государственной элиты.
Являя собой закрытый клуб по интересам, власть выстраивает под себя целую государственную систему, которая, вне зависимости от названия и политических вывесок, преследует одну единственную цель – сохранение механизма доминирования меньшинства над большинством, а также недопущение инородных элементов, способных разрушить этот механизм изнутри. И если в национально ориентированных государствах такая корпоративная схема властной вертикали является в большей степени защитной, а основной политической задачей остается забота о процветании и благополучии населения, то у безыдейных и антинациональных режимов сохранение доминирующего положения в обществе становится самоцелью. А их управленческие структуры превращаются в аппарат угнетения.
Совершенно понятно, что ни при каком социальном строе, ни при каком политическом режиме, это узкое властное меньшинство никому не позволит себя сместить. Даже если этому формально способствуют юридические законы и правовые нормы, оно сделает все, чтобы недопустить проникновение нежелательных элементов в свой круг. Ведь не для того же правительственными кланами выстраивается целая государственная система, чтобы ее можно было так просто захватить изнутри, пусть даже посредством честных демократических выборов. Это даже смешно.
Конечно, в любом демократическом государстве механизм доминирования сохраняется не только путем жесткого подавления, но и посредством соблюдения многочисленных декоративных формальностей, создающих иллюзию политической свободы. Всеобщие выборы, референдумы, наличие оппозиции. Однако все это четко отслеживается и контролируется на предмет выявления возможных угроз для отлаженного механизма власти. В строгом соответствии с личностными качествами отбираются кандидаты для выполнения роли оппозиционеров. Только беззубые и неопасные для режима элементы допускаются внутрь системы. То есть те, которых система сможет переварить без ущерба для себя. Иные же (непримиримые) объявляются экстремистами, ставятся вне закона, всячески преследуются и травятся. Карманная же оппозиция, никогда не станет серьезной угрозой для власти, но сможет стравливать пар народного недовольства, тем самым, дезориентируя протестный электорат, отвлекая его от реальной борьбы с паразитирующей верхушкой. И именно такая оппозиция будет участвовать в избирательном спектакле, именно она будет олицетворять собой видимость свободы мнений.
Здесь опять же показателен пример российского полицейского государства, где безыдейное инородное меньшинство, получив контроль над 1/6 частью суши, установило типично демократическую систему доминирования, практически исключающую любые формы общественного инакомыслия. Внешне власть может осуществлять различные внутренние рокировки, замены, преобразования, передавать управление страной по наследству, демонстрировать наличие политических «противников» – однако суть ее останется неизменной. Любое конструктивное мировоззрение, способное пошатнуть основы государственного аппарата угнетения, будет преследоваться и ущемляться. Как ущемляется сегодня национально-патриотическая идея, столь ненавистная либеральному антинародному режиму.
Предоставив карт-бланш на участие в официальной политической жизни таким бутафорским оппозиционерам, как КПРФ или ЛДПР, власть давит на корню любые позитивные инициативы действительно независимых партий и организаций. Национальное мышление в России объявлено фактически преступным. А инородный режим раз за разом препятствует участию патриотических сил в легальной борьбе за власть.
Так в декабре 1999 года путем откровенного судебного произвола с предвыборной гонки был снят национально-патриотический блок «Спас», вобравший в себя наиболее непримиримых деятелей правого спектра. Опасения властей понятны, ведь уже тогда националистические настроения разделяли около 43% населения страны, а за опальный блок готовы были по предварительным подсчетам отдать голоса от 16 до 34% россиян (то есть значительно больше, чем за всякие пустопорожние «Отечества», «КПРФы» и «Яблоки»). Аналогичная ситуация повторилась на федеральных выборах 2003 года. Еще в мае властями была аннулирована общероссийская регистрация Национально-Державной Партии, что поставило крест на ее возможном участии в избирательной гонке. Также было отказано в регистрации лимоновской НБП, которая, невзирая на всю свою неоднозначность, представляла собой серьезную угрозу той ублюдочной системе ценностей, олицетворяемой существующим режимом. Однако на этот раз националистам удалось зарегистрироваться в избирательных списках блока «Родина», что вызвало настоящий переполох во властных кругах. Из администрации президента было дано угрожающее предписание руководству партии заменить списки, вычеркнув из них «неугодных» кандидатов (случай с юридической точки зрения беспрецедентный). Таким образом, правящая элита вновь обезопасила себя от проникновения нежелательных элементов в систему.
Помимо этого полным ходом продолжается борьба со всевозможными проявлениями национального мышления и в низовой среде народных масс. Травля ненавистного власти мировоззрения в СМИ и политические репрессии против его сторонников не прекращаются ни на минуту. И, несмотря на их низкую результативность (рост националистических настроений в народе только усиливается), совершенно очевидной становится бесперспективность любых попыток легальной борьбы с режимом.
Правительственная верхушка никогда не станет соблюдать ей же написанные законы, когда дело касается ее властного положения в государстве. Она найдет тысячу способов не допустить опасного конкурента на выборы, или, в крайнем случае, эти выборы сфальсифицировать. Добровольно от власти еще никто никогда не отказывался. Это могло происходить только под воздействием обстоятельств.
И тут мы как раз подходим ко второму относительно законному методу смещения правящей элиты. А именно к созданию мощной централизованной организации, под давлением которой власть вынуждена будет играть с оппонентами по своим же собственным правилам. Ведь доминирующее в государстве правительственное меньшинство может сколь угодно долго плевать на протестные настроения своего народа, пока те носят разобщенный и неагрессивный характер. Однако это может продолжаться лишь до тех пор, пока народное недовольство не оформляется в четко структурированную централизованную силу (как правило, военизированного типа), под давлением которой властям неизбежно приходится идти на уступки перед оппозицией. Ведь грозящие в противном случае эксцессы они не в состоянии будут пресечь.
Наиболее ярким примером такой схемы переворота является опыт гитлеровской NSDAP. Триумф 1933 года многие ошибочно склонны рассматривать, как торжество всеобщего выборного права демократии. Однако это крайне поверхностное суждение. Ибо, как было сказано, добровольно от власти еще никто никогда не отказывался, а правители Веймарской Германии отнюдь не были представлены беспросветными идиотами, склонными пускать подобные политические процессы на самотек. И, тем не менее, победа Гитлера была предрешена. Ведь на фоне массовой поддержки в народных кругах, идеи национал-социализма были выражены в виде мощнейшей военизированной организации, количество вооруженных штурмовиков в которой к 1933 году составляло около 3 млн. человек. Что примерно в 30 (тридцать!) раз превышало численность регулярной армии тогдашней Германии (рейхсвера). Совершенно понятно, что под давлением такой политической силы любые попытки властей проигнорировать чаяния и настроения народных масс, были исключены.
Возможен ли такой сценарий в современной России? Анализ событий последних лет приводит к довольно печальным выводам. В новейшей истории России, как ни странно, был период, связанный с появлением мощной оппозиционной организации, реально способной оказывать давление на власть. Речь, безусловно, идет о баркашовском РНЕ. Даже сейчас в силу плохой информированности далеко не все имеют представление о былых масштабах этой политической структуры. Наибольший расцвет РНЕ пришелся на период 1997-1999 гг. Накопленный к этому времени политический потенциал организации был колоссальным. Число только активных ее сторонников превышало 300 000 человек по всей России, а местные отделения существовали практически во всех регионах страны (кроме, разве что, Чечни, Ингушетии, Дагестана и Тувы), а также в большинстве государств ближнего зарубежья. Активную поддержку РНЕ оказывали представители малого и среднего бизнеса, славянских криминальных структур и силовых ведомств. Помимо этого военизированный тип организации и строгая дисциплина позволили ей практически подмять под себя всю сферу услуг частных охранных предприятий во многих регионах страны. Боевики РНЕ тренировались на лучших полигонах МО и МВД, а масштабы пропагандистской деятельности позволяли выпускать партийную прессу миллионными тиражами.
Чувствуя за организацией реальную политическую силу, ей активно содействовали многие представители местных органов самоуправления, пытаясь на случай прихода к власти, заручиться благосклонностью ее лидеров. С партией также искали контакт представители федерального правительства, государственных министерств и ведомств. В качестве примера достаточно вспомнить, что сам тогдашний министр российского МВД А.С.Куликов, не стесняясь, носил на людях значок РНЕ и даже давал с ним пресс-конференции, а его референт полковник Уваров вообще не вылезал из штаба партии в Терлецкой дубраве, являясь там практически официальным представителем министра.
Апофеозом взлета РНЕ стало поступившее из правительственных кругов предложение создать на его базе российский аналог американской национальной гвардии (с функциями гражданской обороны или нынешней МЧС). К сожалению узколобая амбициозность лидера организации не позволила воспользоваться этим предложением, но сам факт таких заигрываний со стороны властей говорит о многом.
Крах РНЕ явился печальным итогом внутренних противоречий в руководстве партии и откровенной несостоятельности ее вождя. Роль государственных спецслужб в развале РНЕ сильно преувеличена. Помимо откровенных симпатий к организации со стороны многих силовиков, развалить столь мощную структуру извне даже при большом желании было практически невозможно. Факт остается фактом - РНЕ распалось само, и почти никто ему в этом не помогал.
Крушение такой перспективной и вместе с тем непримиримой организации явилось необычайным подарком для антинародного либерального режима, который уже реально ощущал приближающееся дыхание русского национал-социализма. В мгновение ока всплыли в памяти уроки 1933 года, когда такая же мощная централизованная политическая сила уже заставила официальную власть считаться с собой и, как итог, уступить себе место. Иметь дело с очередным блоком непримиримых нынешняя российская элита уже не захочет. Урок РНЕ усвоен, и появления другой такой организации она не допустит.
Сейчас становится очевидной непреклонная воля со стороны властей к подавлению любых реально оппозиционных сил, стремящихся оформится в некое подобие РНЕ. Достаточно вспомнить травлю лимоновской НБП или постоянные репрессии против различных право-радикальных организаций. Тяжело признавать, но свой 1933-й российская национальная оппозиция уже упустила. Упустила сама, без чьей-либо помощи. И повторения сценария NSDAP в современной России невозможно. Власть уже изучила эту схему легального государственного переворота, и теперь сделает все, чтобы исключить ее осуществление.
Таким образом, последней относительно законной возможностью смещения государственной элиты, по мнению ряда оппозиционеров, остается, так называемый, третий путь – медленная экспансия во власть. А именно постепенное продвижение людей с национал-социалистическим мировоззрением во все сферы государственного аппарата, начиная с районных управ, прокуратур, ОВД, судов и заканчивая высшими органами региональных и федеральных властей. Эта схема подразумевает длительный процесс подготовки соответствующих кадров через прохождение ими необходимых учебных заведений, медленный карьерный рост, и, наконец, последующий захват тех или иных руководящих должностей, используя которые у национальной оппозиции появится возможность пропихивать все новых и новых своих кандидатов во власть. Рано или поздно по сценарию этого тихого переворота значительная часть ключевых структур государства будет оккупирована представителями революционных кругов, вследствие чего станет возможным практически любой механизм смещения руководящей верхушки. Начиная от создания централизованной организации при поддержке захваченных националистами органов госаппарата, и заканчивая такой же ползучей экспансией в высшие органы власти, с последующим вытеснением из них прежних элит.
Однако при рассмотрении этой схемы переворота становится очевидным целый ряд серьезных противоречий.
Для начала, следует учитывать, что политические реалии современной России остро ставят перед оппозиционерами проблему временного фактора. Ведь именно время, как ничто другое, в сегодняшних условиях работает против революции. Очевидно, что вся политика антинародной власти в России направлена на скорейшее изменение этнического состава государства с одной стороны (поощрение иммиграции и снижение рождаемости у коренного населения), и методичное вытравливание национального самосознания из наиболее опасного для себя русского большинства с другой стороны (активная пропаганда мультирасового космополитичесчкого мышления через СМИ). Совершенно понятно, что либеральный режим тем самым стремится как можно быстрее обезопасить себя, исключив возможность национальной революции, инициатором которой может стать именно русское этническое большинство. Возможные итоги подобной политики могут иметь две основных формы:
- Первый вариант развития событий можно условно назвать «Косовским». Он подразумевает заметное изменение этнического состава страны на фоне резкого роста национального самосознания коренных жителей. В этом случае навязчивая пропаганда мультирасизма и толерантности не возымеет должного результата и популярность националистических и расистских настроений в обществе только увеличится. Однако массовый приток иммигрантов из стран Азии и Кавказа, по сути, превратит Россию в некий аналог югославского Косово. Значительно возрастет количество межэтнических столкновений, граничащих с настоящей расовой войной. Однако непосредственно революционный момент вследствие изменения расстановки сил в обществе, связанного с притоком инородцев, будет упущен. И межнациональная резня лишь отягчит агонию русского населения на своей же собственной территории. Причем совершенно понятно, что антинародная правительственная верхушка однозначно будет поддерживать в этой борьбе чужаков, преследуя и клеймя «русских фашистов», что гарантированно обеспечит скорейшее подавление протестных настроений в народе.
- Второй вариант развития событий можно назвать «Американским». Он еще более печальнее предыдущего. Помимо заметного изменения расового состава России он будет характеризоваться еще и значительным падением уровня национального самосознания и пассионарности ее граждан. Навязчивая пропаганда толерантности, всеобщего равенства, мультирасизма и прочих либеральных абстракций вытравит из россиян все зачатки здорового расового мышления, вырвет у них волю к сопротивлению и превратит их в безропотное покорное стадо зашуганных баранов, наподобие нынешних белых американцев. Такая нация не в состоянии будет не только бороться с антинародным правительством, но и противостоять этнической экспансии инородцев. При осуществлении этого сценария русские в России просто-напросто тихо вымрут без лишнего шума и возможных эксцессов.
Таким образом, прогнозируемый для революционеров промежуток оставшегося времени варьируется в пределах 15 лет. Ведь уже в 2016 году количество коренных россиян по подсчетам демографов снизится на 22 млн. человек. Учитывая поощряемый государством приток инородной иммиграции и неустанную работу по насаждению в сознании россиян либеральных стереотипов, предельный срок для осуществления революции не превышает те самые 15 лет (возможная погрешность максимум +5 лет).
Очевидно, что механизм ползучего проникновения во власть, учитывая необходимость подготовки кадров, долгого карьерного роста, подготовки следующих кадров, пропихивания их при помощи уже находящихся на руководящих должностях оппозиционеров и т.д. и т.п. намного выходит за рамки этого предельного срока. И это опять же при условии, что революционеры не будут испытывать никакой конкуренции со стороны подобных же заинтересованных группировок (например, со стороны лезущих в органы власти нацменов или криминала), а также, исключая вероятность своевременного пресечения этой медленной экспансии самой правящей элитой.
Кроме того, совершенно понятно, что подобный сценарий возможен лишь на низовых звеньях государственного аппарата. Захват руководящих постов в МВД, прокуратурах, судах, районных управах, региональных органах самоуправления действительно может быть малозаметным для правящей верхушки. Однако все попытки выхода на более высокий уровень будут немедленно пресекаться. Ведь, как уже было сказано, в верхних эшелонах власти огромное значение имеют личные отношения. К претендентам используется индивидуальный подход. То есть, необходим обязательный залог благонадежности претендующего на то или иное должностное место кандидата. И если доминирующая в стране элита действительно вполне может прозевать отторжение низовых звеньев своего аппарата, то при попытках проникновения неугодных оппозиционеров в высшие сферы федеральной власти это практически исключено.
Таким образом, становится очевидно, что и третий способ легального государственного переворота практически невыполним. Для его осуществления у национальной оппозиции нет ни времени, ни перспектив. Безусловно, сценарий медленного проникновения может быть применим, в качестве вспомогательного средства для прихода к власти. И об этом не следует забывать. Сочувствующие оппозиционерам прокуроры, судьи, милиционеры и т.д. вполне способны оказать серьезное содействие революции. Однако решающую роль они при этом осуществлять не смогут.
Тем не менее, объективно исключив непригодные сценарии легальной смены власти, следует обратить внимание на единственный и наиболее перспективный способ борьбы против системы, уже неоднократно оправдавший себя на практике. Речь идет о политическом терроре.
Вообще следует сказать, что любая борьба за какую-либо идею представляет собой совокупность террора и пропаганды. Пропаганда вербует сторонников. Террор уничтожает или запугивает противников, расшатывает основы враждебного государства и содержит в себе опять же элементы пропаганды. Соотношения террора и пропаганды всегда варьируется в зависимости от политических реалий. Он может практически исключаться в случае доступности и перспективности законных методов отстаивания своих убеждений. И наоборот приобретать ключевую роль при резком ограничении возможностей легальной борьбы.
Пример российского полицейского государства наглядно демонстрирует абсолютную нереальность конституционной смены власти. А потому, отбросив в сторону нелепые оправдания и отговорки, следует сконцентрироваться на революционном сценарии государственного переворота и его основных аспектах.
Рассмотрим основные виды политического террора, их задачи и функции в контексте революционной деятельности.
Виды революционного террора
Революционный террор можно условно разделить на два основных, но вместе с тем неотъемлемых друг от друга типа. Деструктивный (непосредственно направленный на подрыв враждебной государственной системы во всех ее проявлениях) и пропагандистский (осуществляющий пропаганду революционных идей через насилие).
Деструктивный террор
Если принять за точку отсчета то, что основным и вместе с тем единственным врагом революционных сил в полицейском государстве непосредственно является сама власть со всеми ее институтами и управленческими структурами, то довольно легко выделить основную задачу деструктивной формы террора. А именно – планомерное разрушение самого государственного аппарата.
Сам ДТ также можно разделить на два типа. Политико-репрессивный террор и дестабилизирующий террор.
Политико-репрессивный террор
ПРТ несет своей целью насильственное устранение всех существующих факторов, которые в силу политических противоречий препятствуют осуществлению революционных преобразований в стране. Этими факторами могут являться отдельные личности, негативно настроенные к революционным идеям и активно противодействующие их претворению в жизнь, подобного же рода организации и сообщества, а также административные и репрессивные структуры самого государства. То есть, проще говоря, ПРТ направлен на физическое уничтожение врагов революции, в любом их воплощении.
Разнообразие в выборе целей для осуществления подобных акций варьируется в зависимости от степени квалификации и технической подготовки самих террористов. Так, например, в России жертвами праворадикального террора могут становиться и безвестные антифашистские группировки, и представители враждебных молодежных течений, и правозащитные антиэкстремистские организации либералов, и представители административной и репрессивной систем государства, зарекомендовавшие себя деятельными и сколько-нибудь опасными противниками русского НС. Причем в последнем случае это могут быть и чрезмерно рьяные в борьбе с мальчишками-скинхедами участковые милиционеры, и рядовые чиновники местных органов самоуправления, и представители высшего офицерского состава репрессивных структур, и функционеры судебных органов, и определенные депутаты, и, в конце концов, высшие руководители государства (министры, президент). В случае с применением ПРТ в отношении представителей власти основная его суть заключается в планомерном выбивании ключевых звеньев из структуры госаппарата. То есть - это именно то, что и было заявлено выше в качестве основной задачи террора – уничтожение и запугивание противников.
Дестабилизирующий террор
ДСТ направлен, как ясно из названия, на дестабилизацию функционирования всех основных систем жизнеобеспечения государства. Следует сказать, что применяется он не всегда. Основная его идея заключается в том, что при сильной и устойчивой государственной структуре осуществить революционный переворот становится затруднительно. А из этого вытекает насущная необходимость ослабить государство путем надрезания всех его жизненно-важных артерий.
Показателен пример либеральной путинской России. Ведя политику откровенного геноцида по отношению к коренному русскому большинству, путинскому режиму удалось достичь определенной экономической стабильности. В купе с непрекращающейся пропагандистской бравадой в лучшем духе советских пятилеток (правда, в отличие от Советов с незначительными экономическими успехами, или без таковых вообще) это может создать у обывателя иллюзию благополучия и процветания. Тем не менее, продолжается планомерная политика по искусственному снижению рождаемости среди русского населения. В год убывает около 1 млн. русских в то время, как территории России затопляются инородной иммиграцией. Однако видимая экономическая стабильность теоретически может притупить рост недовольства складывающимся положением среди русского большинства. Возникающие же очаги народного возмущения власть намеревается обильно тушить высокими зарплатами и, образно выражаясь, дешевой колбасой. Там, где должен бы был произойти всплеск народного негодования, будет создаваться иллюзия социального благополучия, под давлением которой пассионарность населения станет резко снижаться. Грезя абстрактными идеями «великой и неделимой России» навеянными путинским фуфлом, нация будет тихо вымирать.
К счастью пока этот сценарий - только теория. Недовольство интернациональной политикой Кремля среди россиян неуклонно растет, а пустопорожняя болтовня кремлевских политиканов о экономической стабильности не в состоянии погасить раздувающееся пламя грядущей национальной революции. Однако, как вариант, рассмотрение такого сценария пока актуально. И именно в таком случае становится необходим дестабилизирующий тип террора.
Основная его задача – это, как было сказано, ослабление государства посредством дестабилизации работы его систем жизнеобеспечения. На практике революционеры-диверсанты перебивают газо- и нефтепроводы, срывают линии электропроводов, взрывают электростанции, осуществляют диверсии на железных и автодорогах, пуская под откос поезда, разрушая мосты и обрывая транспортное сообщение. Другими словами, пытаются нанести максимальный ущерб экономике государства. Случайные жертвы среди мирного населения по возможности избегаются, но, к сожалению, не исключаются. Как это не цинично, но в критической для будущего нации обстановке, отдельные жертвы являются всего лишь издержками революционной борьбы.
В результате значительно ослабленная государственная машина не только становится более уязвимой для революционеров, но и вызывает отторжение у рядовых граждан. Простое недовольство социальными неудобствами перерастает у обывателей в неприятие политики государства и заставляет занять более активную жизненную позицию. С другой же стороны недовольного, издерганного бытовыми неурядицами человека легче привлечь к революции, чем сытого, умиротворенного, перекормленного ток-шоу и мыльными операми увальня. Особенно это легко, если учесть, что в отличие от пропагандистского террора, о котором пойдет речь ниже, ДСТ является анонимным. Революционеры (и это очень важно!) не афишируют свою причастность к происходящим диверсиям, чтобы не давать лишнего пропагандистского козыря враждебным властям.
Если переходить к конкретике, то сложившаяся в России уникальная ситуация в гипотетическом случае возникновения необходимости проведения правого ДСТ позволяет все «неудобные» в пропагандистском плане, но жизненно необходимые акции списывать на чеченцев. Тем самым будет достигнут двойной эффект от диверсионного акта – непосредственный ущерб государству и очередной пропагандистский удар по интернациональной политике властей с их пресловутой толерантностью к кавказцам.
Очевидно, что при осуществлении ДСТ его исполнителям особо нежелательно попадать в лапы карательных органов Системы. В противном же случае, когда отрицать свою причастность к диверсии будет невозможно, уместно опять же всячески открещиваясь от революционной подоплеки, изображать случившееся хулиганством или приписывать себя, а, следовательно, свои действия, любой другой враждебной для революции идее (тому же Исламу). В последнем случае революционер-террорист приносит себя в жертву общественному мнению, но спасает имидж всего своего Движения.
Пропагандистский террор
Революционная борьба за любые политические или религиозные идеалы, помимо позитивной стороны идеи неизбежно формирует в сознании масс образ врага. Грамотно организованный пропагандистский террор в отношении этого врага делает рекламу самому революционному Движению, вызывает в среде сочувствующих граждан симпатии к террористам и наглядно афиширует приемлемость насилия для решения политических проблем.
Особенно результативен ПТ в ситуации, когда политические идеи, провозглашаемые террористами, так или иначе, близки народным массам. В то время, как враг, против которого направлен террор, вызывает резкое неприятие подавляющей части населения. В такой ситуации действия революционеров не только не вызывают отторжения в народе, но и всячески приветствуются им. Более того, ПТ развязанный в условиях массовой народной неприязни к его жертвам, способен (что и является его задачей) спровоцировать в обществе так называемый «эффект эхо». То есть вызвать цепную реакцию похожих терактов. В этом случае произведенный революционерами террористический акт по отношению к какой-либо ненавидимой народом социальной, национальной или, допустим, религиозной группе населения, спровоцирует, как отзыв, целый ряд подобных же актов насилия, направленных против все той же ненавидимой группы населения и совершаемых независимыми энтузиастами, впечатленными примером террористов.
В современной России тотальное засилие лиц еврейской национальности во власти, экономике и СМИ, сопровождающееся разграблением и национальным унижением страны, рост инородной иммиграции с Кавказа и Азии, отражающийся в культурных и ментальных противоречиях и межнациональных конфликтах, резкий рост социального неравенства, стремительное падение нравов и насильственная пропаганда сексуального вырожденчества и пошлости – все это успешно способствует формированию в сознании подавляющей части народа органической ненависти к определенным национальным, социальным и нетрадиционно ориентированным группам населения. Так, по данным социологических исследований 2004 года около 70% россиян (в том числе и коренных неславянских национальностей) испытывает неприязнь к инородцам (кавказцам, неграм и т.д.). Более 42% россиян негативно относится к евреям. Достаточно велика ненависть к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией, а также к высшему социальному сословию богачей.
Насилие по отношению к перечисленным группам населения уже не только не вызывает общественного порицания, но и служит причиной откровенного злорадства. Так, например, в одном из опросов, сопутствовавших освещению небезызвестного Царицинского погрома 50% респондентов заявили, что готовы были бы тоже поучаствовать в погроме, если бы узнали, что он намечается, 34% никакого особого противодействия не оказали бы (хотя и помогать бы не стали) и только 16% готовы были обратиться в милицию, чтобы предотвратить погром.
За молчаливым одобрением неизбежно приходит и подражание. Как типичный пример «эффекта эхо» можно привести случай со взрывом антисемитского плаката 27 мая 2002 года в Подмосковье. Осуществленный под антисемитским лозунгом теракт вызвал целую волну подобных же акций по всей стране. Независимые энтузиасты, впечатленные примером террористов, заполонили российские города аналогичными же плакатами. За полтора месяца после взрыва в Подмосковье плакатная война охватила Воронеж, Москву, Красноярск, Владивосток, Томск, Кемерово, Гатчину, Барнаул… Люди всем сердцем откликнулись на славный почин подмосковных антисемитов. Кто мог, использовал взрывные устройства (например, в Томске под плакатом была установлена РГД-5). У кого не было под рукой настоящих ВУ, ставили муляжи. Истерия в официальной прессе лишь добавляла масла в огонь и только к концу июля волна антисемитских актов пошла на спад.
Таким образом, очевидно, что основная задача ПТ заключается в популяризации революционных идей через насилие. Это можно назвать «пропагандой действием» или, как формулировал это один из классиков городского терроризма Х.К.Маригелла, «военной пропагандой».
Неотъемлемым условием для успешного осуществления ПТ является обязательная общественная огласка. Сама его направленность, в отличие от того же ПРТ, ориентирована не на активных и сколько-нибудь опасных врагов революции, а скорее на ненавистные народным массам образы существующего антинационального государства. Богач - новый русский в серебристом мерседесе, подпудренный пидарок на сцене, кавказский торгаш или китайский гастарбайтер… - это люди-символы. Сами по себе они не являются серьезной угрозой революции. Более того, революционная борьба с ними, как со следствием деструктивной политики государства, не возможна. Сколько бы не было разгромлено кавказских рынков, сколько бы не было убито извращенцев, сколько бы не было сожжено дорогих иномарок – это не сможет в корне изменить складывающуюся ситуацию. Остановить иммиграцию, устранить социальный разрыв, пресечь падение моральных норм путем революционного террора «снизу» невозможно. При устойчивой политической воле властей к обратному, ситуация будет усугубляться все больше и больше. Для кардинальных перемен, к которым стремится революция, нужна именно политическая воля «сверху», а значит - нужна власть. Именно поэтому ПРТ направлен, прежде всего, на государственные институты и властные структуры. В то время как ПТ ставит своей задачей именно завоевание симпатии масс, путем насилия в отношении к ненавидимым символам существующего режима.
Рыночные погромы, взрывы антисемитских плакатов, поджоги дорогих иномарок, непрекращающиеся акты насилия скинхедов по отношению к чужакам – все это ярчайшие примеры ПТ. Подобные действия не способны изменить ситуацию в стране, но они и не претендуют на это. «Пропаганда действием» привлекает народные массы к революции, вызывает сочувствие и понимание и, как следствие, пополняет революционные ряды все новыми энтузиастами.
Но все это достигается, как уже было сказано, путем обязательной общественной огласки. Произведенный акт ПТ, не имеет пользы, если не становится известным. Ведь от смерти одного кавказца ничего не изменится, а потому акция ПТ, не получившая освещения в прессе, или хотя бы не ставшая достоянием народных слухов, по сути может считаться проваленной. Именно поэтому важное место при проведении такого рода действий отводится должному пропагандистскому освещению. Склонные к мелким сенсациям журналисты готовы раздуть крупномасштабный скандал по поводу любого неординарного происшествия. Поэтому совершенным насильственным акциям в рамках ПТ революционерами обязательно придается идеологическая окраска. Антисемитский плакат с бомбой, националистическая листовка рядом с трупом убитого кавказца, соответствующая надпись возле сожженной иномарки – все эти и многие подобные приемы наглядно продемонстрируют политический подтекст теракта. Подобное происшествие уже не смогут обойти вниманием жадные до подобной информации журналисты. Оно будет яркими красками расписано в СМИ, что естественно поспособствует популяризации революционных идей в народе. С другой стороны в случае информационного молчания журналистов память о случившемся все же надолго останется запечатленной в слухах и байках жителей близлежащих кварталов, что тоже, хоть и в меньшей степени, послужит основной цели ПТ.
Следует заметить, что придание теракту политической окраски не имеет ничего общего с взятием на себя ответственности за него. Последнее – совершенно излишнее хвастовство и бахвальство, бесполезное и к тому же опасное. Политическая окраска придается теракту за счет афиширования основной идеи, под эгидой которой он был проведен. Причем упор именно ставится на удовлетворение общественных антипатий, и их должной идеологической трактовке, а никак не на рекламе конкретных сил, осуществивших насилие. То есть совершенно неуместны в качестве фона, сопровождающего теракт, нарисованные свастики, кельтские кресты, надписи типа «РНЕ», «Skinhead» и т.д. Это совершенно нецелесообразно, а тем более, служит определенным ориентиром для репрессивных служб государства (милиции, ФСБ). Более того, из чисто прагматических соображений более уместны максимально абстрактные лозунги, ориентированные против жертв террора, но не в пользу конкретных исполнителей. Это диктует элементарный анализ статистики народных настроений. Кто-то не любит скинхедов или РНЕ (да мало ли почему), кого-то отталкивает свастика (ну как же: война, Гитлер, дед-фронтовик…), но подавляющее большинство населения ненавидит инородцев, гомосеков, олигархов и богачей.
Типичные лозунги, сопровождающие праворадикальный ПТ могут быть написаны краской на стене возле места проведения акта или, допустим, разбросаны в качестве листовок (изготовленных машинным методом желательно не дома, и не содержащих отпечатков пальцев и пото-жировых следов исполнителей). Выглядеть они могут примерно так:
«Россия без черных!», «Иммигранты вон!», «Россия для коренных национальностей!», «Россия для русских!» (менее предпочтителен, чем предыдущий), «Евреи вон из России!», «Богатые должны по жизни!», «Богатый должен делиться!» и т.д.
Кстати относительно последних, надо заметить, что не стоит путать зажиточных, но честных людей, имеющих хорошую квартиру, дачу, подержанную иномарку и т.д. с высшей кастой сверхбогачей. В отличие от первых (т.н. средний класс), последние обладают астрономическими нетрудовыми доходами, и являют собой весьма узкий, но при этом яро ненавидимый остальной частью общества, социальный слой, отличающийся, как правило, космополитическими взглядами и не способный к национальному мышлению. Для дилетантов в определении принадлежности того или иного индивида к данному сословию, потенциально являющемуся мишенью для ПТ, можно посоветовать дифференциацию по внешним признакам. Например, относительно автомобилей – можно со спокойной душой жечь все, что по каталогу стоит выше 50-60 тыс.у.е., и при этом совсем не терзаться мыслью, что жертвой мог стать честный, национально мыслящий человек.
Но вернемся к основным методам организации ПТ. Существует еще один способ придания террористическим актам должной политической окраски. При этом революционное насилие становится как бы демонстративным, наглядным. Оно само себя идентифицирует в глазах сторонних наблюдателей, всей своей сутью подчеркивая определенный политический подтекст. Иными словами теракт должен быть «кричащим». Он должен сам заявлять о своей направленности.
Достигается это путем придания теракту очевидной логики, закономерности, а в случае ряда терактов - серийности. Чтобы даже при поверхностном анализе произошедшего у каждого напрашивались вполне определенные ассоциации, относительно возможной идеологической подоплеки. К примеру, вряд ли кто-то усомнится, что гипотетическое убийство известного рэп-исполнителя Децла будет нести вполне конкретную политическую окраску. В этом случае очевидность политического подтекста достигается за счет одиозности самой жертвы. Как в случае с успешным покушением на жизнь либерального депутата Юшенкова причинами произошедшего однозначно объявили профессиональную деятельность убитого. А в качестве версий об источниках теракта, выдвигались обвинения в адрес его политических оппонентов, в том числе и праворадикалов.
Таким же образом не обязательно уточнять мотивы насильственных актов по отношению, например, к представителям всевозможных «Антифашистских молодежных действий», «Антифашистских фондов» и т.п. Совершенно очевидно, что применительно к АНТИфашистам (!!!) террор может исходить только с одной стороны.
Однако помимо более или менее одиозных фигур и организаций жертвами пропагандистских террористических акций могут становиться совершенно безликие иммигранты, богачи, гомосексуалисты. В подобных случаях политический подтекст придается за счет серийности и взаимоувязанности актов. Череда убийств кавказских торговцев не должна выглядеть случайной. Ведь в таком случае списать происшествие можно на какие угодно причины (внутридиаспорная разборка, хулиганство, разбой). Такие акты должны быть связаны между собой единой логической нитью, и ничто не должно сбивать ход мыслей стороннего наблюдателя. Очевидная серийность, т.е. общность, может придаваться действиям террористов за счет соблюдения неизменности одного или нескольких сопутствующих факторов. В первую очередь это строгая закономерность в выборе жертв (например, только кавказцы или только богачи), причем закономерность не узкоконкретная (менеджеры одной и той же корпорации или торговцы одного и того же рынка), а имеющая более широкий национальный или социальный подтекст (совершенно разные богачи и совершенно незнакомые друг другу инородцы). Кроме того, такими факторами может являться:
- территориальная привязка событий (например, мерседесы будут гореть в одном и том же районе, квартале, дворе),
- аналогичная временная зависимость (в одну ночь в разных частях города взрываются кавказские магазинчики и ларьки),
- идентичность в почерке исполнения (одинаковая схема осуществления акта (использование только бензина в пакете или только коктейля Молотова или только закладка бомбы под сидение а/м), схожесть в нанесении повреждений и методах убийства (сожжение, повешение и т.д.))
В качестве наглядного примера для вышесказанного можно привести короткую серию московских убийств конца 2003 года, когда в течение двух дней (21-22 декабря) в одном и том же районе Гольяново были последовательно найдены две отрезанные головы кавказцев. Обе были аккуратно упакованы в полиэтиленовые пакеты с надписью «С новым годом!» Версия о националистической подоплеке происшествия была выдвинута журналистами почти сразу.
Также стоит обязательно упомянуть следующее. Безусловно, серийность является важнейшим механизмом придания террористическим акциям того или иного политического подтекста. Но вместе с тем она неизбежно служит серьезным подспорьем для следственных органов в расследовании подобного рода происшествий и выявлении их инициаторов. Серийность терактов - это зачастую единственная зацепка, которая может стать началом распутывания целого клубка последовательностей, ведущих к разоблачению самих террористов.
Вообще на этом в криминалистике собственно и строится вся оперативная работа по раскрытию серийных преступлений. Ведь серийность подразумевает определенную логичность, а это дает возможность аналитически предугадать следующие действия преступника, оказаться на шаг впереди него.
Именно поэтому особенно важна скоротечность серийных акций. Иными словами каждая серия терактов должна внезапно начинаться, быстро исполнять свою пропагандистскую функцию и также внезапно заканчиваться, до того, как следственные органы сумеют сориентироваться и выработать концепцию для оперативных действий.
Можно привести в пример все те же декабрьские события в Гольяново. Прогремев на всю страну, расовые убийства прекратились так же неожиданно, как и начались, оборвав логическую цепочку и оставив следственные органы с очередным висяком.
Провокационный террор
В качестве еще одной разновидности ПТ стоит упомянуть так называемый провокационный террор. Террор несущий своей задачей инициацию каких-либо необходимых революционному Движению процессов в государстве, посредством искусственного обострения внутриполитических противоречий и разжигания розни между определенными слоями общества.
Следует заметить, что ПРВТ в силу своей моральной неоднозначности является не совсем популярной, но, вынужденной и в иных ситуациях незаменимой формой политического террора. Как и ДСТ, он применяется исключительно в крайних случаях, когда оценка революционной борьбы с моральных позиций становится неуместной.
Основная цель ПРВТ состоит, как правило, в том, чтобы посредством грамотно спланированных акций внести дисбаланс в общественное сознание и спровоцировать всплески народной ненависти по отношению к определенным категориям граждан (иммигрантам, нацменьшинствам, богачам), являющихся, по сути, символами антинародного государства. То есть отрабатывается принцип ПТ, с поправкой на некоторые отличия в средствах достижения.
Примечательно, что акты ПРВТ могут осуществляться как в пассивной общественной среде (когда общество умиротворено и малоактивно), так и, наоборот, в крайне пассионарной, раздираемой противоречиями и конфликтами, иными словами, революционной среде.
В обоих случаях террор направлен не на враждебные слои общества и не на институты самого государства. Но, как бы от их лица, он обрушивается на представителей самых широких кругов простого народа, по сути дела являющихся потенциальным союзниками революции. В пассивной среде подобные акты пробуждают в массах политическую активность и способствуют возникновению ненависти к режиму и всем его атрибутам (инородцам, богачам и т.д.). Активная же социальная среда и без того перенасыщена революционными настроениями. В этом случае ПРВТ способен форсировать естественный ход событий и послужить детонатором грандиозных народных волнений, и даже спровоцировать государственный переворот.
В пример последнего сценария можно привести косовские этнические чистки весны 2004 г. Само албано-сербское сообщество представляет собой яркий пример агрессивной среды, с высоким уровнем пассионарности в каждой из составных этнических групп. Взаимная ненависть и значительная степень общественной активности создают в такой среде крайне напряженную обстановку, грозящую взорваться народными волнениями в любой момент. Чтобы нарушить шаткое равновесие достаточно лишь незначительной провокации. Той самой, что и послужила в конечном итоге сигналом к массовым этническим чисткам. Известно, что еще 13 марта в селе Житинья рядом с албанской школой было найдено мощное взрывное устройство, разминировать которое удалось буквально за несколько минут до взрыва. Как показало расследование гражданской миссии ООН в Косово, организатором неудавшегося теракта оказался местный албанец. Совершенно понятно, что это был типичный случай неудавшейся акции ПРВТ, имевшей целью подрыв общественного спокойствия в крае и инициацию межэтнических столкновений. Что собственно и произошло позднее, когда обнаруженные 16 марта неподалеку от Митровицы трупы албанских мальчиков были совершенно безосновательно провозглашены невинно убиенными жертвами сербов. Однако цель албанских провокаторов была достигнута. Массовый террор снова захлестнул Косово.
Таким образом, ПРВТ является зачастую наиболее оптимальным средством дестабилизации общественного спокойствия и верным катализатором революционных процессов в государстве.
Однако, как и в случае с ДСТ, разоблачение источников ПРВТ крайне нежелательно и опасно. А потому повышенные меры предосторожности при подготовке и проведении таких актов, а также всяческое дистанцирование от принадлежности к революционному Движению в случаях выявления террористов репрессивными органами – является залогом успешности и продуктивности этого вида террора.
Комбинированный террор
Зачастую террор приобретает смешанные характеристики. Становится как бы комбинированным. Как правило, наиболее рационально в терроре сочетаются пропагандистские и политико-репрессивные функции. К примеру, какой-либо известный политический деятель или телевизионный обозреватель может не просто являть собой ценное звено в политической или пропагандистской структуре аппарата власти, но и быть при этом яро ненавидимым в широких общественных кругах (как то: Чубайс, Познер, Политковская, Абрамович и т.п.) Естественно, что устранение такого персонажа не только нанесет определенный ущерб государственной структуре, но и будет одобрительно воспринято в народных массах, что только укрепит позитивный имидж революционного Движения.
Материальное обеспечение революции
Отдельно стоит оговорить проблему материально-технического обеспечения революции. Совершенно понятно, что национальная борьба не может долгое время опираться на скудные трудовые доходы ее активистов. Такое откровенно слабое финансирование приемлемо лишь на начальном этапе развития антигосударственного террора. Укомплектовать небольшую диверсионную группу необходимым вооружением и техническими средствами на скромную зарплату ее участников еще вполне возможно. Однако постепенное раскручивание маховика революционного насилия неизбежно потребует все больших и больших материальных затрат, обеспечить которые будет способен лишь налаженный механизм экспроприаций.
Вообще современные российские реалии таковы, что любые другие формы финансирования национально-освободительной борьбы представляются фактически неосуществимыми. Ведь благодаря деструктивной политике либеральных властей, практически все основные денежные потоки государства и ключевые экономические сферы его общественной жизни оказались оккупироваными узким кругом антинациональных элементов, как правило, даже этнически чуждых всему остальному населению страны (особенно если речь идет о крупном предпринимательстве). В то же время, униженное и притесняемое русское большинство на сегодняшний день по сути дела отстранено от управленческих функций не только в администрировании, но и в бизнес-сфере. То есть возможности серьезного спонсирования революции со стороны сочувствующих меценатов (по принципу исламского джихада или даже некоторых европейских право-радикалов) заведомо исключены. Такое развитие событий теоретически может иметь место лишь на конечной стадии политического террора, непосредственно предшествующей самому государственному перевороту. А именно тогда, когда очевидная шаткость полицейского режима в стране заставит представителей крупного и среднего капитала искать взаимопонимания с лидерами будущей национальной элиты. До тех же пор, все бремя материального обеспечения ложится целиком на активистов самого революционного Движения.
Поэтому наиболее перспективным механизмом финансирования партизанской борьбы была и остается экспроприация. Иными словами вынужденное изъятие у государства и частных лиц материальных ценностей и предметов технического обеспечения, необходимых революции. Это может выражаться в ограблениях банков, пунктов обмена валюты, ювелирных магазинов; насильственных отъемах оружия и спецтехники у представителей репрессивных структур; похищениях с армейских и гражданских складов – одним словом в любых формах криминального приобретения собственности. Помимо непосредственных актов изъятия тех или иных ценностей, в интересах революции допускаются любые виды уголовного бизнеса, не противоречащего ее основным моральным принципам. А именно мошенничество, вымогательство, торговля оружием и т.д.
Следует отметить, что при осуществлении актов экспроприации, соратникам национально-освободительного Движения крайне важно осознавать не только их насущную необходимость, но и этическую приемлемость. Речь идет о выработке своего рода революционного мышления. Совершенно понятно, что перед антинациональной и откровенно преступной властью у оппозиционеров не должно быть никаких излишних сдерживающих норм (как то законопослушность, добропорядочность, честность и т.п.) Либеральный режим в России на протяжении 13 лет непрерывно грабил, обманывал и истреблял свой народ. А потому, если в высших интересах нации революционеру самому необходимо будет украсть, ограбить или убить, то он, не раздумывая, обязан будет сделать это. Ибо все, что идет на благо общему делу борьбы – законно, морально и объективно оправданно.
Единственное, что следовало оговорить, так это крайнюю нежелательность проведения экспроприаций среди потенциально дружественного гражданского населения. То есть среди коренных жителей России, составляющих низшие и средние социальные слои. Основное бремя содержания революции должно обрушиваться на государственные структуры, крупный бизнес и представленный антинациональными элементами частный сектор (инородцы, политические противники, секс-меньшинства).
Также стоит отметить недопустимость участия в деструктивных и заведомо аморальных видах преступного бизнеса. Например, в торговле наркотиками, киднэппинге или сексуальном изврате. Очевидно, что революция в белых перчатках не делается. Однако уровень ее криминализации всегда должен соотносится с ее основными задачами, а не противоречить им. Кроме того, не стоит забывать о необходимости сохранения позитивного имиджа Движения в глазах обывателей, что может еще увязываться с обычным криминалом, но никак не сочетается с наркобизнесом или покрыванием какой-нибудь гей-проституции.
В остальном же экспроприации и финансовый криминал являются не только наиболее эффективным механизмом материального обеспечения национально-освободительной борьбы, но и способны выполнять функции дестабилизирующего и пропагандистского террора. Направленные против государства акты экспроприаций в состоянии серьезно повредить его экономическому благополучию. А непрекращающиеся грабежи и вымогательства в среде инородцев или богачей помимо материальной выгоды неизбежно будут вызывать одобрение и даже подражание в широких народных кругах, сочувствующих революции.
Значение предреволюционного террора
Политический революционный террор несет своей основной функцией подготовку благоприятной почвы непосредственно для самого государственного переворота. Это достигается посредством планомерного расшатывания основ государства с одной стороны, и популяризации революционной идеи в массах с другой.
Не допуская воцарения стабильности в обществе, подготовительная фаза террора создает необходимые условия для открытого антигосударственного выступления. Так, развязав одиночный и групповой террор, включающий элементы пропаганды и политических репрессий (возможна и дестабилизирующая составляющая), партизанские бригады вполне могут парализовать жизнь целого государства. Особенно это применимо в случае заведомой популярности революционных идей в широких слоях простого народа (как в сегодняшней России популярны националистические и имперские идеи). Террор становится одобряем и приемлем в обществе. Нарастающее недовольство политикой властей и всеобщая ненависть к жертвам террора провоцируют «эффект эхо», в последствие перерастающий в расширение революционного Движения. Интенсивность политического насилия возрастает. Террор переходит из группового в охлократический (народный). Этому также способствует нагнетаемый прессой ажиотаж вокруг деятельности революционеров. Не в силах удержаться от искушения блеснуть очередной сенсацией, СМИ раз за разом подливают масла в революционный огонь, тем самым, вызывая истерию и нестабильность в обществе. Активному расшатыванию основ государства также способствует ПРТ, который посредством планомерных ударов по ключевым звеньям госаппарата, ослабляет и деморализует власть. Развязанные репрессии и усиление полицейского давления на общество со стороны государства не в силах остановить рост революционного насилия. Среднестатистический революционер неприметен, внешне законопослушен, крайне осторожен, а, следовательно, трудновыявляем. Более того, само национально-освободительное Движение, как правило, абсолютно децентрализовано. В его истоках лежит народная нетерпимость к оккупантам, а его основной составной силой являются энтузиасты, не нуждающиеся в строгом руководстве (характерны различные примеры партизанской борьбы против агрессоров, из последних - Ирак, Афганистан). Точно так же и российская праворадикальная оппозиция сейчас не имеет единого центра управления и прочных внутренних связей. Различные группировки, организации и партии революционеров практически независимы друг от друга. Каждый занимается своим делом, в то время как общее направление борьбы и определенная согласованность действий соблюдается за счет системы взаимозаменяемых авторитетов, признанных в той или иной степени всем Движением. Очевидно, что отсутствие строгой централизации (погубившей в свое время небезызвестные «RAF» и «Красные бригады») делает само революционное Движение практически неуязвимым для репрессивных органов власти. А потому в условиях внутригосударственной партизанской борьбы ответное полицейское насилие малоприменимо и нерезультативно, ибо властям в итоге приходится воевать с собственным народом на собственной же территории.
Таким образом, постепенное нарастание активного противодействия государству, путем раскручивания маховика народного террора, заметно ослабляет аппарат угнетения и мобилизует при этом наиболее пассионарные слои общества на борьбу против Системы. Это выводит национально-освободительную борьбу на новый уровень, создавая возможность для открытого революционного выступления.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В данной статье намеренно не публикуется детальная схема непосредственно самого государственного переворота. Надо сказать, что его механизм на самом деле достаточно примитивен (по крайней мере, гораздо проще, чем может представить себе дилетант). И для его мысленной генерации достаточно лишь знать основные правила революционных переворотов, универсальные во всем мире, сопоставив которые с аналитической картиной политических реалий исходного государства, можно довольно безошибочно нащупать его слабые места и разработать примерный алгоритм революционных событий.
В случае с Россией классическая форма переворота значительно облегчается целым рядом благоприятных факторов. Начиная с отсутствия в гражданском обществе естественных противовесов революционным идеям (массовые симпатии к основным тезисам национальной оппозиции полностью исключают возникновение реакционных настроений в народе, способных помешать революции) и заканчивая некоторыми особенностями административного устройства страны.
Тем не менее, афиширование принципов работы механизма силового смещения власти излишне.
Во первых, это не будет нести ровным счетом никакой практической пользы Движению. Подобная информация совершенно бесполезна для рядовых бойцов, которым вполне достаточно лишь осознавать значение и насущную необходимость предреволюционного террора, раскручивать маховик которого и есть их первостепеннейшая задача. Аспекты самого механизма переворота должен знать лишь узкий круг его непосредственных инициаторов, выполняющих организующую и координирующую роль в революционном процессе.
Во вторых, публикация подобного материала неизбежно привлечет внимание репрессивных структур государства, способных повредить претворению революционных планов в жизнь. В пример можно привести крах национал-большевистского проекта партизанской войны в Казахстане с последующей экспансией в Россию (так называемый проект «Вторая Россия»). Помимо достаточно неграмотной организационной подготовки одной из причин такого провала послужило полное отсутствие какой-либо секретности вокруг самого плана революции (открыто публиковавшегося в партийном бюллетене НБП-ИНФО №3). Естественно это дало репрессивным органам достаточно оперативной информации о том, что конкретно замышляют заговорщики, и даже где это должно происходить территориально.
Тем не менее, стоит повторить, что механизмы государственного переворота известны, достаточно примитивны и вполне осуществимы. И необходимой прелюдией к революционным событиям неизбежно должна стать продолжительная фаза политического террора, расшатывающего основы государства и популяризирующего оппозиционные идеи через насилие.
На освещение этих объективных реалий и была направлена данная статья. И все активные соратники национально-освободительного Движения могут считать ее руководством к действию.
Max18 - май 2004
Вы предприимчивы, решительны и смелы. Но в то же время хитры и двуличны.Вы не верите людям. Предпочитаете самостоятельно расправиться с дорогими вам людьми, но не оставить их в опасности. Не признаете второго шанса.С другой стороны, вы можете быть ласковой и нежной, даже немного наивной.Вас по праву называют человеком крайностей.
l
Янтарь – это аморфный, окаменелый древесный сок. Цвет желтый, интенсивность окраски варьирует от светлых оттенков до коричневого; последняя разновидность характеризуется отчетливой голубой флюоресценцией. Желтая смола использовалась греками как лак; она была романтически названа ими по имени златовласой королевы Береники. Это один из самых первых драгоценных камней. Римский историк Тацит сообщает, что янтарь привозили "из страны германцев", им торговали финикийские купцы, называя его сахалом (каплями смолы). У ряда племен янтарь выполнял роль денег. Янтари с застывшими в них насекомыми имели особую товарную ценность. Так, в начале нашей эры за янтарь, содержавший муху, финикийские купцы платили 120 мечей и 60 кинжалов. У греков подарить янтарь означало пожелать счастья. Это камень — носитель победы: он дарит победу в бою, поэтому большая часть янтарных изделий в захоронениях — боевые амулеты.
Вы-чашка утреннего кофе, каменная насыпь посреди пустыни, длинный гудок в телефонной трубке. Вы — истина, которая никогда не меняется, нерушимая клятва. Вы отличаетесь постоянством как в привычках, так и в принятии решений. Вы с опаской смотрите в будущее, поэтому предпочитаете держать под контролем настоящее. Большинство людей этого типа — карьеристы. Вы осторожны в поступках и суждениях, Вас нелегко обвести вокруг пальца или вывести на откровенный разговор. У Вас есть собственное мнение, но если Вам угрожает опасность, Вы предпочитаете отказаться от него. То же самое и с гордостью: в определенный момент Вы можете отказаться от чувства собственного достоинства во имя каких-то других интересов. Вы изворотливы и необычайно удачливы. У Вас есть несколько преданных друзей: Вы дорожите дружбой и ни за что не предадите друга: это ниже Вашего достоинства. Живете по принципу: "Ты — мне, я — тебе". Между тем, у Вас местами завышенная самооценка. Порой, Вы неадекватно оцениваете собственные возможности, даже не подозревая об этом. Вы материалист. Часто бросаетесь из крайности в крайность — от добра к злу. Теоритически Вы готовы идти на пролом, ради достижения цели, но на практике Вы пугаетесь и теряетесь. Вы сильны, но всегда найдется человек, способный сломать Вас. Ваше оружие — слова и грубая сила. Помните это и не прыгайте выше головы.
