А я начала боятся слова «люблю».
Не того конфетно-приторного «люблю», что говорят романтичные барышни в ярко-розовых шарфиках своим накрахмаленным юношам с тонкими пальцами и кокетливой челочкой.
Не того грубо-патриархального «люблю», что говорят местные бой-бабы с двойными подбородками своим подбоченившимся подругам.
А того победно-нежного «люблю», что шепчут на ушко, тесно обнявшись.
Раньше я бросалась этим словом направо и налево, вставляя его вместо обыденного «приветкакдела». И ежедневно и ежечасно повторяясь, оно обесценилось и превратилось в сиреневую дымку положительных эмоций.
Сейчас я снова начинаю вникать в мистический смысл заветных пяти букв. И потому сторонюсь их, отвечая на признание в любви циничной ухмылкой и острой фразочкой, и словно потерянная девочка блуждаю в лабиринтах сердечной боли.
Да и самое забавное, что и говорить-то ничего никому не хочется. Настолько холодно и пусто, что хочется без всяких пошлостей залезть кому-то в кровать.