© Верховный Архимаг

Семен сидел один в темной неосвещенной каморке.

Он любил ее, любил проводить большую часть своего свободного времени сидя в темноте и размышляя. Это место обладало одним замечательным свойством, за которое кстати и было облюбовано. Оно не пропускало суеты. Шума, голосов, грохота посуды и игрушек. И не было такого человека, кто мог вытащить его отсюда против собственной воли. Да никто толком и не знал куда девается Семен приходя после школы или куда уходит под вечер.

Родители со странностями своего чада свыклись давно. Костя - его младший брат первоклассник - интересовался Семеном мало, Коля окончил школу и за работой его попросту не замечал. Наташка же бросила свои попытки дознаться “чего-нибудь такого” у братца тоже отстала.

Да и сказать по правде Семен тоже перестал за ней подглядывать (подсмотрел два раза и ему стало скучно).

Наташка, кажется, все знала или догадывалась во всяком случае. Ну а когда Сема перестал за ней шпионить, восприняла случившееся как личное оскорбление. И напасти обрушились на него ливнем: то вода в зимних сапогах, то промокшие тетради, то потекла ручка в кармане. Тогда и до Семена дошло, значит девочка по мальчикам печется, как никак 13 лет.

Вот о ком и размышлял сейчас Семен. Рыжая с большими голубыми глазами, тонкий стан, пухлые губки, соблазнительные формы… - слишком много читаю! – остановил себя подросток.

Кривая полуулыбка всплыла на его некрасивом лице. Откинув прядь непослушных волос, Семен поднялся с табурета. Огромные бесцветные глаза в темноте не вызывали страха. И некому было прошептать – Старик! – кличку, которой наградили его в школе.

- надо идти – он в абсолютной темноте подошел к двери.

Прислонился ухом к шероховатой поверхности. Тихо, и выскользнул в коридор.

“сегодня 15 декабря… мне очень страшно. Каждый день приближает меня к той черте… стану другим и пути… страшно… ” из личного дневника.

Мальчик опять сидел в углу темной комнаты и думал…

- Хорошо было бы умереть! Вот тогда я всем бы отомстил. Разом… Нет, тогда Костина В.В например вообще моей гибели не заметит! А Пещукова? Нет, так нельзя. -

Большой нож медленно исчез где-то в складках одежды…задумавшись, строя изощренные планы мести Семен не заметил как приоткрылась дверь. Пара зорких голубых глаз пробежалась по темноте и скрылись так же внезапно как и появились. Громкий щелчок двери подействовал на Семена К. словно хороший удар. Мгновенно развернувшись он послал заученным движеньем нож в полет. Хорошо отточенное лезвие погрузилось глубоко в древесину.

Ни говоря ни слова, в полной тишине в один прыжок Семен преодолел расстояние отделявшее его от двери и легким движением вырвал застрявшее оружие. Проклиная себя за неосмотрительность и глупость мальчик подумал – А попади я сейчас в брата или сестру, маму…огорчение или раскаянье он не почувствует. Наоборот. Его душила злость. Как они могли вторгаться в его Семена К. комнату?

Поборов эти чувства в себе, он вернулся на еще теплый табурет и погрузился в свой мир, в себя, с головой…

Желудок гудел требуя пищи. Как никак сидел в одном положении добрых 6 часов. Он усилием воли поборол в себе это неприятное чувство. Поигрывая ножом он нечаянно порезался…

Рана была глубокая. Вся ладонь мгновенно намокла. – Должно быть красная? – подумал мальчик.

– Я один и ты одна…
Красная кровь красна!
Где же я и где она?
Приходи ко мне сестра!

Само сложилось в голове. Кровь рубиновыми искорками стекала с ладони, падая в пыль, в никуда… Это завораживало, притягивало взор, не отпускало… лезвие ножа окрасилось красным. Доставляя дикую, чудовищную такую радость. Все естество его ликовало, дрожало от счастья. Дверь приоткрылась снова. Но на сей раз Семен услышал. И увидел. Костик испуганно таращился в темноту выискивая что-то. Вот дверь приоткрылась еще. Луч света упал на табурет. Зацепил Сему, кровь, нож, полуулыбка, дикие глаза…

Заорав не своим голосом малолетка убежал, оставив Сему опустошенным и несчастным. Мысли Семена метались внутри головы в полном хаосе. Сработали рефлексы, он вскочил опрокинув табурет и выпрыгнул с места сразу в коридор. Два рывка и…

… Там его уже ждали. Суровый отец, плачущая мать, Костик, все еще всхлипывающий. И ехидно улыбающаяся сестра.

- Ну, явился? Ублюдок малолетний! - тирада отца не произвела на Семена ни малейшего впечатления. – Тебя в колонию-интернат надо! Таких как ты… - что-то изменилось во взгляде родителя (выражение глаз и…) Удар. Ладонью, наотмашь. Голова Семена дернулась. Из уголка рта показалась струйка крови.

На его лице не отразилось ничего, только разбитые губы сложились в полуулыбку…

Увидев кровь Костик заревел опять. Мать принялась его успокаивать.

Слов в ответ так и не прозвучало.

Было еще одно, что занимало Семена еще сильней чем просиживание в темноте.

Это был лес. Он мог подряд бежать весь день, смотря только себе под ноги. Лес был там. Так не все ли равно куда смотреть надо чувствовать.

Вот и сейчас он бежал в лес. Их дом был крайним в городской черте. А дальше лес. Сейчас он вспомнил Федора, своего давнего друга. С кем приходилось упражняться в борьбе и фехтовании. – Нет, он то же меня ненавидел. То же… -

Скрип снега у себя за спиной он услышал уже давно. Хладнокровность с которой он размышлял поразила даже его самого. Отойти по следам назад и спрятаться. Когда враг появиться – убить! – все смешалось в голове мальчишки. Страх, злость, радость…

А между тем преследователь показался. Его шапка, его штаны и куртка. Только волосы не его. Рыжие. И глаза. Голубые. Наташка, вот и встретились.

Она так ничего и не поняла.

Что-то черное повалило ее, прижало к снегу. Она попыталась кричать. Горло сжало страхом. Сема? Его рука расстегнула ей куртку, проскользнула дальше…

Остановилась.

Наташка задышала тяжелее. Она никогда не скрывала своих чувств к брату – Сем, а Сем… мы могли бы… прямо здесь, я не против… - она все еще так и не поняла. Ничего.

На секунду парень что-то почувствовал. Но тут же запретил себе думать о таком.

Наташа, сестра. Нет. Сука блудливая. Враг. Нож описал полукруг перешибая шею, позвоночник… мышцы артерии кости кожу… кровь ударила фонтаном, оставляя на снегу причудливые пятна. Он наклонился. Голова его сестры откатилась чуть в сторону, а мертвее глаза смотрели куда-то далеко. Мимо Семы. Он нежно поцеловал ее остывающие губы. Провел ладонью по мокрым от крови волосам. – красная кровь красна, я пришел к тебе сестра… -

Но торжества не было. Было разочарование и злость еще большая. Голову он спрятал в дупле старого дуба.

Вернувшись к телу он остановился. Оттер кровь с лица. И неистово стал колоть и рубить, весь перепачкавшийся кровью, он не останавливался, пока без сил не упал в красный снег.

“17 декабря… я сделал это. Я сделал… я не вернусь… это лабиринт, жизнь это лабиринт, выход… там, я нашел” из личного дневника…

Первым пришел Леня. Длинный нескладный парень. Затюканный всеми. Неудачник. Его Сема убивал медленно.

Протыкая ножом податливую плоть он наблюдал как шевелиться во рту, наполненном кровью, остаток отрезанного языка. Леня пытался кричать. Но языка не было. Отрезали.

“… под наркотическим опьянением группа молодых людей…зверски убиты Леонид Ю и Наталья К… мотивы не установлены… подозреваемые задержаны… ” из сводки милиции от 18 декабря.

Семен улыбнулся услышав такую новость. Ну что мои дорогие, я иду.

На следующее утро после уроков Сема зашел в кабинет к учительнице физики.

- Чего тебе Семен? Двойку исправлять пришел? Нет, не разрешу! – неожиданно строгий и торжествующий голос преподавательницы сорвался на писк. Правого глаза, части носа, двух зубов, половины языка не стало. Из страшной раны на лице хлынула кровь. Тетради, учебники, классный журнал стали красными.

- у нас еще один труп. –
- как? –
- похоже орудует маньяк. –

Сема лежал и улыбался. Но уснуть не мог. Он чувствовал что сходит с ума. Он чувствовал потребность. Убивать.

- Будь ты проклят! – прошипел мальчик. И всадил нож в голову тихо спящего отца. Нож вошел неохотно. Семе пришлось всей своей массой налечь на рукоять. А по щеке скатилась одна единственная слеза.

В эту секунду он вспомнил.

“Что? Двойка! Ах ты скотина! На! Получай! И тяжелый кожаный ремень бьет его по рукам, голове.” “Держи нитку, улетит. Смех отца и напряжение в пальцах. А в небе трепещет воздушный змей.” “Катя, ты, я… и ее равнодушный голос – Да пошел ты, урод!” “ Ты не пойдешь туда, там будут пить, курить и колоться! Сиди дома. Захлопывается дверь. И он один в темноте. ” “Мама смотри что я нарисовал! – Отстань, не видишь я устала, только с работы…” “Эй, не грусти! Пошли купаться! И жизнерадостный Федор бежит к реке.”

- Андрюша? Это ты кричал? – мама спящая с Костиком начала просыпаться. Какую-то минуту он боялся. Что не сможет.

Нож с хрустом вошел в лоб матери. Она как и отец уснула не проснувшись.

Брат завозился. Открыл глаза. И мгновенно заорал.. – Заткнись! – прошипел Семен и резким взмахом вспорол ребенка, от живота, до шеи. Из раны тут же хлынула кровь. Семен ликовал. А кровь была везде, в волосах, под одеждой, на языке.

Он так и уснул. В промокшей одежде, вымазанный кровью, среди убитой семьи.

На утро он пошел на кухню. По привычке есть приготовленный матерью завтрак.

- ? – где все, почему так тихо.

Он тряс мертвое тело. – мама вставай, пора вставать! Чего ты все еще спишь. Отец, тебе на работу. Костя, в школу скоро. – а по щеке скатилась слеза. Ярко красная.

“Мама, почему так? Почему, так… я не хочу… они… смеются, а она сказала, что я… мама, почему?” когда-то ему было плохо. Но он не спросил, а мама не ответила.

Позвонил знакомым. – Ага давайте ко мне. Дома никого. Они уехали. Далеко! –

А в ванне лежало три тела. Приведя в порядок дом, Сема сходил в магазин. За водкой и закуской.

Они пришли. Музыка. Вино. Руки полезли под юбки, в штаны… Скоро соображать мог только Семен. За пеленой дурмана никто не бросился бежать видя нож в руке мальчика.

Какая-то девочка обняла его за талию. Губы прикоснулись к губам… он готов был сорваться… удар. Брызнула струйка крови, второй… девочка хотела крикнуть. Она была еще жива. Но легкое было пробито. Третий удар, четвертый, пятый. Она упала, а Семен все бил и бил. Музыка гремела, в комнате витал табачный дым, они смеялись подбадривали его, кричали быстрее, быстрее, трахай ее, давай же… даже когда на них брызнула кровь…

Живых осталось 6. Девочек. Милиция, скорая, пожарники. Телефон рядом на крыше.

- присылайте парламентера – прошипел в трубку Семен. – я буду говорить. - и больше ничего.

- Но послушайте Семен, может вам… -

Громкоговоритель умолк. Когда с крыши упало тело. С жутко исполосованным лицом. Девочка лежала неестественно вывернув ноги и голову…

- Ладно. Я иду! – утер пот со лба пожилой полковник милиции. – Нет, разрешите мне! – Вырвался в перед молодой лейтенант. И не дожидаясь разрешения побежал к дому.

Николай вышел с чердака на крышу. – Здравствуй брат. Или кто ты теперь? Тварь ты и мразь! Вот кто! Зачем только прошу скажи, зачем ты мать убил! – старший брат молча надвигался на притихшего Семена. А он, Сема К., просто провел ножом по шее впавшей в столбняк от страха девчонки. – Еще шаг и вот эта, - он рывком поддернул к себе еще одну – отправиться к ангелам! – чуть слышно добавил мальчик. – Я хочу просто сказать, что так нельзя. Каждый человек не такой как все, каждый ,пойми, разный… -

Коля не смог сдержаться и рванул пистолет из-за спины. Удар пули и ножа были одновременными. Семен отлетел к ограждению и медленно разбрасывая кровь из груди и рта поднялся. А Николай, его старший брат встать не смог. Он лежал широко раскрыв оставшийся глаз… Семен с усилием выдернул нож из пустой глазницы и оттерев об волосы мертвеца направился в сторону связанных пленниц. – Что ж, они сами не захотели говорить, тогда… - он улыбнулся и взмахнул ножом.

- Что он делает? –
- Убивает заложников! –
- Стреляйте! - -Почему снайперы не стреляют? – в сторону…

Первая пуля прошила ему плече, вторая левую руку. Еще две впились в искромсанное тело…

- Где он? Жив? Пускай штурмовая группа начинает -
- Скорее черт возьми! –

Семен превозмогая боль привязал последнюю девчонку к ограждению крыши. – Невероятно повезло, ты будешь последняя! –

- Катя, я тебя люблю –

Омон заученно пригибаясь выбегал с чердака. Три или четыре сухие очереди вспороли вечернюю тишину. Из 50 пуль в цель попали пять.

Время замерло. Балансирующий на краю крыши мальчишка. Весь в крови с ножом в руке. Медленно-медленно он начал падать. И рука сжимавшая нож в последнем рывке посылает оружие в…

Я. Умираю. А. Ведь. Был. Прав. Лабиринт. Есть. Только. Один. Выход.

- Широко раскрытый рот. Очевидно девочка в последний момент кричала. Нож пробил гортань и вошел в мозг. Она мертва. То есть смерть наступила мгновенно. Имя? Катя, фамиля…. -

“18 декабря… Зачем я убил стольких? Но это не я. Это вы их убили. Школа, знакомые, друзья, случайные прохожие… никому нет дела что он чувствует, как ему одиноко. Мне? Нет. Ему. Им. Таким как я. Никому нет дела. Всем все равно, почему я такой. Они не замечают… Я не первый и не последний. Будут еще такие и еще.

Поговорите с теми, кто один. С теми, кто думает, что одинок. С теми, кто вам дорог. Пока есть время.” из личного дневника…



© Верховный Архимаг Шуль`Эйран 1995г.